Стоит признать, что и поводов для недовольства у Эшли хватало даже без ревности. Раньше они виделись постоянно. Не просто вместе обедали, а еще и гуляли после школы, ходили в кафе, бывали друг у друга дома. В июле и начале августа Дану еще удавалось встречаться с ней так же часто, как раньше, но потом был Месяц Моды, который он провел в разъездах, потом начало учебы, когда он срывался на фотосессии и работал в студии уже несколько раз в неделю, а не только по субботам.
Все усложнялось тем, что это совпало с переходом их отношений в более… взрослую стадию. Они переспали на выпускном. Нельзя сказать, что после они зажимались на каждом углу, но в таком возрасте сложно противостоять собственным гормоном. И сложно не только Дану — Эшли и сама нередко бывала инициатором секса. В июле и начале августа она встречались уже не только ради походов в кафе.
И тут в конце августа Дан уезжает, полтора месяца проводит в разъездах, не всегда даже отвечая на ее звонки, а потом начинается учеба и работа одновременно, и вот он уже не может встречаться с ней так же часто, как раньше. Он понимал, как это может казаться со стороны — что он добился своего и теперь игнорирует ее.
Ситуация для Дана выходила неприятной. С одной — он чувствовал, что поступает не совсем красиво по отношению к шестнадцатилетней девушке. С другой — он не знал, как иначе, ведь отказаться от собственных амбиций для него тоже невозможно. Вот и получалось, что тянуть с этим — только делать друг другу хуже. Зачем трепать нервы друг другу, если их отношения откровенно не складываются?
У Дана всегда перед глазами был образец родителей, которые смогли сохранить страсть в отношениях, а не просто по привычке жить вместе. Они уделяли друг другу время, постоянно ходили на свидания, четко разделяли личные пространства друг друга и уважали хобби и привычки. И у папы, и у мамы были собственные, не общие друзья, увлечения, даже традиции. Но хватало и общего. Например, они каждый месяц ходят танцевать латино-американские танцы в одну студию, которая как раз и специализируется на танцах для супружеских пар.
И он. Через год отношений отчетливо понимающий, что не способен терпеливо отстаивать свою точку зрения в споре с той, которая просто хочет вернуть все, как было раньше.
Он позвал Эшли погулять вечером. Возле ее дома располагался небольшой сквер рядом с баскетбольной площадкой — он до сих пор иногда ходит сюда с БигБи побросать мяч, избавиться от напряжения за игрой и пустой болтовней. А сейчас они сели на скамейку и как-то неловко замолчали. Эшли опасливо косилась на него, явно чувствуя, что он не просто так позвал ее просто гулять, а не в кафе, как обычно.
Дан тяжело вздохнул, набираясь смелости и произнес:
— Нам нужно расстаться.
Эшли тяжело вздохнула, но ответила ровным и холодным тоном:
— Это потому что тебе нравится кто-то еще?
Дан, даже борясь с ее ревностью последние несколько месяцев, удивленно обернулся:
— Что? Нет! Просто… я так больше не могу, ты явно… тоже. Мы постоянно ссоримся. Очевидно, что не собираемся меняться. Мне нравится моя работа, нравятся мои увлечения…
— И ты не готов отказываться от общения с девушками ради меня.
Дан снова тяжело вздохнул. Он все пытался понять — она такая потому что ей шестнадцать, или это вне возраста?
— Как ты представляешь, я должен отказаться от общения со Скарлетт?
Эшли недовольно фыркнула:
— Вот видишь, ты сразу о ней вспомнил!
— Потому что из-за нее мы чаще всего ссорились. Но ты не ответила: как ты себе представляешь это? Мы с ней вместе состоим в кружке, где нас всего девять человек. Она болтлива. Не только со мной, а в принципе. Как я должен перестать с ней общаться? Игнорировать ее? Сбегать, когда она приближается? Чтобы не видится со Скарлетт, мне нужно отказаться от кружка, без которого я не смогу заниматься пением так же интенсивно, как сейчас.
Про то, что ему нравится с ней общаться, как с человеком, он говорить не стал. Эшли недовольно нахмурилась. Она злилась и молчала. Какое-то время Дан просто рассматривал ее профиль. Красивая. Почему вообще так получилось? Почему этого не было раньше? Год назад, когда он начал набирать популярность в интернете, Эшли даже радовалась за него…
— Но я не хочу расставаться, — внезапно уязвимо сказала она. — Я… я просто…
И разревелась. Наверное, не следовала так делать, но раньше Дан ссорился только с родней и истеричками — его первые серьезные отношения, помнится, закончились разбитой вазой и громкими криками о том, какой он козел. С Эшли все иначе.
Дан обнял ее. Эшли уткнулась ему в плечо и разревелась еще более горько. Причитала даже что-то про любовь, но словно и не пыталась его переубедить. Наверное и сама понимала, что это невозможно. Он не перестанет общаться с людьми, она — не перестанет ревновать. Но взрослое осознание вступило в конфликт с юношеским максимализмом, привязанностью и чувствами — может и не какой-то неземной любовью к нему, но абы кому в пятнадцать лет нюдсы не шлют.
Ему пришлось проводить Эшли до квартиры, а уже после брести домой самому. На светлой толстовке, в которой он ходил на разговор, ярко выделялось пятно от макияжа Эшли — как минимум ресницы она красила и явно не водостойской тушью. Было грустно и стыдно. Но одновременно стало легче — то самое ощущение сброшенного с плеч груза.
Расставание повлекло за собой повышение интереса к его персоне среди девушек. Вот только раньше он был просто симпатичным блогером и засматривались на него просто некоторые, остальные считали классным и прикольным… теперь же, будучи моделью и не имея официальной девушки, он стал предметом странной женской охоты. Странной, потому что вились вокруг него явно не те, кому он в нравился как парень.
Есть в частных школах такой тип девушек, о чьем купленном дипломе знают практически все. Нет, они не тупые. Просто не делают сами проекты, нередко и экзамены сдают не сами, а в школу ходят скорее чтобы тусоваться и потому что в этом штате за прогулы детей родителей могут лишить родительских прав. А их богатые родители подобного, разумеется, не хотят. В случае частной школы искусств, это такой тип девушек, которые грезят славой. Они и прежде звали его на свои вечеринки, да и заигрывали нередко. Но унижаться, делая все это перед официальной девушкой — моветон. Теперь же, когда он парень свободный, можно перейти к тяжелой артиллерии, не стесняясь смешков соперниц из-за неловких ситуаций — все же Эшли была вовсе не милой тихой ланью и скандалить могла не только с Даном, но и со всякими «швабрами».
— Если бы это было этично, я бы ей заплатил за роль моей девушки, — честно признался Дан, вытирая со щеки липкий блеск Ирэн — она решила на прощание чмокнуть его. Метила в губы, Дан успел увернуться.
БигБи прыснул со смеху. Ужимки и прыжки школьных хищниц были не слишком заметны издалека, все же девушки переживали о своей репутации, но для Дана и его близких друзей открытие охотничьего сезона не прошло незамеченным. Ирэн так вообще умудрилась «ошибиться чатом», спросив его мнение о новом нижнем белье. Разумеется, абсолютно прозрачном и в приложении к чулкам и красной помаде. Ведь именно так девчонки фоткаются, чтобы показать подружкам новый комплект белья. Дан вообще сомневался, что девчонки таким делятся. Спросил у Мэри — она сначала долго ржала, потом честно ответила, что некоторые могут, но она бы постеснялась.
— Можешь попросить кого-то из знакомых сыграть роль девушки, — предложил Эйдан.
— Кого? — хмыкнул Дан. — Только если кого-то из вас, парни.
Они опять радостно заржали, но все же начали называть попеременно имена их общих знакомых. Большинство из них либо были слишком скромны, чтобы дать отпор этим хозяйкам жизни, либо… либо именно к ним Эшли и ревновала… это было бы не менее не этично, чем если бы он попросил ее сыграть роль до конца учебного года. Бог с ними, с хищницами. Как-нибудь переживет, они явно не опаснее сумасшедших фанаток, которые иногда буквально пытались оторвать от него кусочек.