С Чугунных гор дул несильный холодный ветер. Город Гравен, столица Ковиата, стал значительно обширней с тех давних пор, когда Летрезен был здесь в последний раз. Его опоясывало уже три стены из громадных гранитных блоков. В районах, прилегающих к скалистым основаниям гор, в основном находились массивные дворцы и мастерские, а так же структуры и вовсе непонятного назначения. Чем дальше от королевского дворца, тем скромнее становились жилые дома, построенные, правда, так же на манер мастерских и кузнец, надёжно и на века.
Летрезен с третьей, внешней стены наблюдал, как далеко за пределами города развёртывались вражеские танковые войска, готовясь к обстрелу.
— Я благодарен вам, герцог, за помощь, — сказал стоявший рядом король Колем. Он стал совсем плох, отметил про себя Летрезен. Когда-то пышная веерная борода поседела и исхудала, толстые морщины покрыли лоб, кожа покрылась бурыми пятнами. Старость не щадит никого.
Гномы живут до тысячи лет, редко дольше. Значит, и королю осталось не больше полстолетия. Впрочем, у него было два наследника, готовых принять власть в государстве.
— Не стоит благодарности, Ваше Величество, — повернулся к королю Летрезен. — Я делаю это во благо всех Великих народов.
Колем понимающе кивнул. Конечно, если бы герцог действительно мечтал дать решающий бой людям, опираясь на внушительную оборону Гравена, он привёл бы сюда всю свою армию. А так в город вошли только гномьи войска, да половина армии орков. Народ встретил возвращение армии со странной смесью уныния и надежды. К тому же лучшая часть армии гномов — меченосные отряды мастеров — остались с эльфами где-то в Южной Астии.
— Вы думаете, что мы отразим штурм имеющимися силами?
— Несомненно, — убеждённо сказал Летрезен. — Я клятвенно заверяю Вас, Ваше Величество: враг не войдёт в город!
— Надеюсь, что вы правы, — хмуро согласился с ним Колем. Ничего больше ему не оставалось. К тому же надо помнить, что герцог привёл в город почти тысячу магов, так что в его решимости сомневаться не приходилось.
— Пожалуй, мне лучше вернуться в свои покои. Здесь прохладно.
Летрезен проводил короля унылым взглядом. Да, гномий владыка уже совсем не тот. Через полчаса к герцогу подошёл Рамелон, держа в руках две чашки с горячим шоколадом.
— Есть результаты? — спросил его герцог, с благодарностью принимая чашку. Шоколад был восхитительным — такой умели делать только в Сегроне.
— Нашли три объекта, — хмуро поглядывая на замершие вдалеке танки, ответил маг. — Но чтобы дотянуться до них, придётся использовать наш Магический Преобразователь в Вире.
— Эльфову башню?
— Да.
Летрезену это не понравилось. Увы, магия была не всесильна, и даже если несколько магов объединят усилия, эффект не сравнится с мощью Большого Магического Преобразователя, как называли башню сами маги.
— Все ли объекты стабильны? — наконец, спросил Летрезен.
— Нет, — разочаровывающе ответил маг. — Мы продолжаем поиск над небом Южной Астии, но, похоже, это что-то незаметное. Кстати, а что делать с уже обнаруженными объектами? Уничтожить?
— Нет, пока подождём. Иначе люди могут спрятать своё секретное оружие так, что у нас просто не будет шансов найти его.
Летрезен обдумывал сложившееся положение. Конечно плохо, что ещё не нашли главный военный спутник Астии, но и перспектива уничтожения остальных спутников была не менее важна. Знания, которые герцог почерпнул в похищенных бумагах, оказались не лишними.
Не было ли это ошибкой? — подумал Джонсон, глядя на миссис Вомерсли.
— Итак, уважаемая мадам, что вы думаете обо всём этом?
Аманда Вомерсли растерянно смотрела на него. Располневшая, немолодая, некрасивая, но гордая женщина, излишне злоупотребляющая косметикой. Они находились в оперативной штаб-квартире рейнджеров. Рядом замерли несколько коммандосов. А на широком экране крутилась запись, демонстрирующая, как министр Вомерсли нарушает закон. Запись была без звука.
— «Здравствуйте девочки!» — говорит мальчик! — не удержался от комментария Джонсон. — «Ой, а что это вы тут делаете?! А можно с вами?»
— Прекратите, — сурово сказала Аманда.
— Простите меня. Ну, так вы согласны дать показания в суде?
— Нет.
Джонсон был удивлён, но сдаваться не собирался. Ведь в противном случае миссис Вомерсли всё расскажет мистеру Вомерсли, и это будет означать крах. Можно, конечно, её арестовать, даже инсценировать похищение… Ох, до чего доведут такие мысли! Гнать их прочь! Держаться плана! Всё обязательно получится.
— Вы ничего не теряете, я вам это гарантирую. Всё имущество, все деньги. Плюс компенсация.
— Компенсация? — оживилась Аманда.
Джонсон кивнул, одновременно и радуясь, и разочаровываясь. Победа досталась сравнительно легко. Но что будет дальше? Как уберечься от следующего удара?
Закончив обсуждать особые условия с Амандой, Джонсон попросил её, чтобы она переночевала у своей подруги, домой не возвращалась. И, получив её согласие, удалился прочь.
Вечерело. Сидя дома под толстым слоем свитера в слабо освещённой комнате, Джонсон не переставал думать о том, как обезвредить Вомерсли хотя бы на несколько часов. Он даже не знал, известно ли уже министру о визите генерала в столицу. Вновь и вновь Джонсон просматривал имеющиеся у него материалы, обдумывая свой следующий шаг. Ему казалось, что решение совсем рядом — дерзкое, неожиданное, очевидно неразумное, и потому успешное.
— Бен, нам надо поговорить! — сказала вошедшая в комнату Элис, отвлекая Джонсона от размышлений.
— О чём? — не оборачиваясь, спросил он.
— Повернись, я с тобой разговариваю!
— Ну, ты же видишь, что я занят.
— Тогда отвлекись! — не уступала Элис.
— Не волнуйся. Я единственный в мире человек, способный слушать задом. Итак, в чём дело?
Миссис Джонсон смирилась.
— Какие у тебя отношения с этой девушкой?
— Я ведь уже объяснял, — вздохнул генерал. — Исключительно деловые.
— Не верю, — поджав губы, проворчала Элис.
Джонсон беспокоился, что Тэлиэль может услышать весь этот вздорный разговор. Комната, в которой временно поселилась дриада, была совсем близко.
— А ты поверь, — вздохнул Джонсон, откладывая бумаги в сторону. — Идём спать.
Элис не нашла, что ответить. Они уже давно не спали вместе. Уединившись в спальне, парочка ещё долго возилась, раздеваясь в темноте. Джонсон лег под одеяло, хмуро глядя в потолок. Элис прижалась к нему, неуверенно целуя. Как же всё-таки давно они не были вместе…
— Подожди, — пробурчал генерал. — Мне настроиться надо.
Элис легонько пнула его ногой и отвернулась. Через некоторое время она спросила:
— Спишь?
— Думаю…
— Завтра важный день?
— Да.
— Тогда спокойной ночи, — сказала Элис и почти тут же заснула. Джонсон ещё некоторое время лежал рядом с ней, затем поднялся и подошёл к окну. Прижался лбом к стеклу.
Алаур сиял в ночи огнями десятков небоскрёбов. Длинные проспекты, редкие аллеи, замершее чёрным пятном небольшое озеро. Дороги вились и сплетались в многоуровневых эстакадах. Джонсон почувствовал, как его охватывает тоска.
— Обнять пустоту, — прошептал он. — Когда мы становимся слишком зависимыми от людей, мы становимся беспомощными.
Он думал о своей судьбе. О своей силе и о своей власти. Что дали ему новые возможности, обретённые в Царстве Мрака? Власть? Да. Но вместе с тем ещё и невыразимое одиночество. Наверное, Летрезен тоже испытывал подобное. Возможно, поэтому генерал сохранил ему жизнь. Ведь в целом мире было всего две личности, способные понять друг друга. Джонсону было даже жаль, что эльф являлся его врагом. Вместе они смогли бы сотворить гораздо больше, чем поодиночке.
Проклятая власть, она убивает всё человеческое! И ведь не отказаться от неё. Нельзя отказаться…
Джонсон выпрямился, озарённый новой идеей.
Отказаться от власти. Именно то, что нужно! Да!
Он шустро вышел в коридор. Потоптался немного перед дверью Тэлиэль, а затем тихонько постучал. Не дожидаясь ответа, он вошёл в комнату. Дриада не спала, читая какую-то книгу.
— Извини за беспокойство, — спокойно произнёс генерал. Он даже не подумал, что его нагота может смутить девушку.
— Что-то случилось, мастер? — стараясь не смотреть на Джонсона, спросила Тэлиэль. Её лицо залилось краской.
— Я хочу знать, сколько времени у меня осталось. Ты вроде можешь прогнозировать такие вещи?
— Секунду, — попросила девушка. — До следующего шага министра Вомерсли осталось примерно четырнадцать часов.
— Спасибо, — поблагодарил её Джонсон и вышел. Вернувшись в спальню, он удовлетворённо лёг под одеяло.
— Добился от неё чего хотел? — спросила недовольно Элис.
— Да.
— Кобель.
Джонсон возмущённо хмыкнул.
— А вот и нет, — обиженно отвернулся он.
Вомерсли заметно нервничал. И дело было отнюдь не в том, что жена не пришла домой. Гораздо больше его волновал пропавший в неизвестном направлении Линштедт.
— Удалось что-нибудь выяснить? — спросил он по телефону у своего соратника, полковника Ленсингтона.
— Самолёт совершил вынужденную посадку в Хотбисе. Коммандосы провели якобы антитеррористическую операцию. Линштедт исчез.
— Коммандосы?! — занервничал министр. — Джо, мне нужно знать, где сейчас Джонсон!
— Мы ищем его, сэр, — бесстрастно ответил Ленсингтон. — Наши аналитики уверены, что он уже в Алауре.
— Возьмите его квартиру под наблюдение!
— Уже сделано, сэр.
— Что слышно о министре Левальде?
— Изменений в его графике не обнаружено. Он либо ничего не знает, либо не готовит на завтра никаких действий.
— Следите за ним в оба. Это старый лис.
— Понял.
— До связи, Джо.
Вомерсли положил трубку и принялся беспокойно мерить шагами комнату. Времени почти не осталось, в этом нет никаких сомнений. Но что же задумал этот сумасшедший генерал?..
Чего может стоить выезд в Акирему? Мелочи в кармане? Потерянного времени? Внезапно оборвавшейся жизни?
Ричард Драйзер вышел из отеля поздней ночью и, зажав локтём папку с документами и сунув руки в карманы, медленно побрёл по тёмным улицам древнего города. Проспекты в этот час были пустынны, хотя иногда на перекрёстках под фонарями можно было увидеть скучающих патрульных.
Дорога к дому губернатора пролегала через узкие мощёные камнем улицы, каньоны которых возвышались серыми кирпичными домами, стоящими впритирку. В воздухе витала прохлада и крепла тишина, пробудившаяся после шумного дня. Редкие деревья замерли чёрными исполинами, беззвучно раскинув кривые ветви.
Драйзер остановился под фонарём, достал сигарету и закурил, пристально оглядывая крыши соседних домов. Где-то там за ним сейчас наблюдают невидимые тени команды изоляции. Казалось бы всё под контролем.
Вот только почему интуиция кричит об обратном?
Внезапный порыв ветра подхватил облачко сигаретного дыма и унёс в темноту. Фонарь над головой мигнул и погас, повинуясь воле убийцы. На одной из крыш что-то смутно вспыхнуло, выдав положение снайпера. Команда изоляции опоздала всего на долю секунды.
Ричард Драйзер выпустил из пальцев сигарету и бессильно упал на холодную мостовую. Подхваченные ветром документы подобно осенним листьям усеяли улицу.
О чём может вещать большой экран? Порой ответ на этот вопрос оказывается самым неожиданным. Джонсон слишком давно не был в кинотеатре. Помимо него на утренний сеанс пошло от силы два-три человека, так что он позволил себе вольготно раскинуться в кресле, оглядывая почти пустой зал.
— Твой голос может изменить мир! — вещал голос диктора под качественную нарезку военной хроники. Интересный способ агитации нашёл Вомерсли — пускать перед сеансами небольшой провокационный ролик.
Сперва на экране мелькнули самолёты в небе над Алауром во время парада. Затем счастливые улыбчивые лица, ликующие во время праздника. По Площади Единения ехали танки, шли роботы (устаревшие модели, отметил про себя генерал), ехали мобильные ракетные установки (ещё не использовавшиеся в войне из-за того, что бои шли на территории, населённой людьми), вышагивали пехотинцы в тяжёлых бронированных скафандрах с сервомоторами. Толпа радостно аплодировала. Всюду улыбки. Дети махали маленькими красными треугольными флажками.
Но вот картинка изменилась, и теперь зрителям показали разрушенные города, сбрасывающие бомбы самолёты, переполненные лазареты.
— Война продолжается далеко за пределами страны.
Показывают эльфийских пленников, гордо отворачивающихся от объектива телекамеры.
— Народы мира заслужили отмщения. Но наши идеалы никогда не примут решения высшего командования о геноциде…
Просто возмутительно. Джонсон поднялся, разочарованно направившись к выходу. Смотреть фильм после такого ролика совершенно не хотелось. Генерал уже знал, что будут показывать дальше, и в чём его будут обвинять. Он знал, каким хотел показать его Вомерсли в глазах народа.
Несколько коммандосов уже ждали генерала у выхода. Настало время изменить всё раз и навсегда!
Министерство кипело. Срочный съезд стал неожиданностью для всех. В Гексагон съезжались представители всех партий. В главном зале под несмолкаемый гул на трибуну взошёл генерал Джонсон, неведомо когда прибывший в столицу, покинув театр боевых действий. Это было уму непостижимо!
— Я прошу тишины! — обратился генерал к собравшимся. Зал потихоньку угомонился и умолк. — Спасибо. У меня важное заявление. Я знаю, что многие против моей кандидатуры на посту главнокомандующего. Я знаю, что многие недовольны положением дел на фронте. И я знаю, что многие просто не одобряют тех решительных действий, которые я совершил во имя нашей несомненной победы. Кого-то смущают жертвы. Кто-то недоволен затратами. — Генерал прервался, глотнув воды. — Прошло всего полгода, как мы начали нашу освободительную кампанию, а мнение большинства уже повернулось против меня. Я не могу бесстрастно взирать на это. В свете последних событий, в связи с изменением нашей военной политики, ввиду недовольства населения я вынужден сообщить вам, что я так больше не могу. Я устал. Я ухожу. — Джонсон перевёл дыхание, пытаясь пустить слезу и добавить в голос трагичности. — Я ухожу с поста главнокомандующего. Я осознал свои ошибки и не нахожу себе оправдания. Однако я буду занимать свой пост до тех пор, пока вы не сообщите кандидатуру мне на смену. Спасибо, на этом у меня всё.
Джонсон под громогласный гул толпы сошёл с трибуны. К нему немедленно подошёл министр Левальд.
— Бен, что происходит?! — шокировано спросил он.
— Всё идёт по плану, — трагично склонив голову, ответил генерал. — Пусть Драгуны незаметно перекроют пути к Гексагону и займут все главные улицы города.
— Зачем?
— Вы не понимаете? Девея поддерживает гвардия, а за спиной Вомерсли стоит спецназ. В этом здании под предлогом съезда уже собралось полторы сотни моих рейнджеров.
— Значит, всё идёт по плану?! — просиял Левальд.
— Немедленно скорчите скорбную мину, прошу вас! Сюда идёт Вомерсли!
— Генерал, что всё это значит? — спросил подошедший министр.
Джонсон виновато развёл руками.
— Вы добились своего. Я сдаюсь. Мне вас не обыграть. Надеюсь, к моему сменщику вы будете более благосклонны.
— Мне жаль, — растерянно произнёс Вомерсли. — Раз уж вы отходите от дел, не могли бы вы прояснить ситуацию с Карлом Линштедтом?
— Признаюсь, это была моя инициатива, — вновь шокировал министра генерал. — Я верну его вам в целости и сохранности. Простите, что прибыл в город инкогнито, однако я хотел уйти красиво.
— Вам это удалось!
— Надеюсь, вы не забудете обеспечить меня пенсией?
— Не беспокойтесь об этом.
Вомерсли выглядел растерянным, отходя к своим компаньонам по партии.
— Если он захочет уехать в город, — кивнул на министра Джонсон, наклоняясь к Левальду, — не препятствуйте ему. Он уже обречён.
— Мне остаться здесь?
— Нет. Оставьте стажёров и представителей, а сами берите весь кабинет и немедленно уезжайте. Скоро здесь станет жарко!
Левальд кивнул и поспешил прочь. Джонсон скрылся от всех в туалете, а когда вышел, его уже никто не мог узнать. Чёрная треугольная борода, длинные приклеенные наспех усы, широкополая шляпа и бесцветное демисезонное пальто изменили внешность Джонсона до неузнаваемости. Он прошёл в зал, сел на задних рядах и приготовился ждать развязки.
Единственная причина, по которой он ещё не отдал приказ начать штурм, заключалась в том, что ему просто было любопытно узнать своего приемника. И, конечно, было интересно понаблюдать за действиями Вомерсли. То, как министр раскроется, было не менее важно, чем разыгранная здесь комедия.
Примерно в это же время полковник Филипс уже штурмовал главную военную атомную базу Астии. В успехе сомневаться не приходилось.
Споры вокруг нового главнокомандующего развернулись не на шутку. В Гексагон прибывало всё больше народу. Чем больше, тем лучше, подумал Джонсон. Его трюк с уходом превзошёл все ожидания. Вомерсли, правда, действительно покинул Гексагон, однако Джонсон уже знал, куда тот поедет.
Вскоре имя приемника было названо. Им оказался генерал Тейлор, управлять которым было не в пример легче, чем Джонсоном. Сам Джонсон решил, что не будет предпринимать что-либо против Тейлора. Он ожидал услышать имя одного из марионеток, но министры и их советчики оказались более благоразумными, чем приходилось от них ждать.
Решив, что выждал достаточно, Джонсон поднялся с места, вновь прошёл на трибуну и громко произнёс в микрофон:
— Господа политические деятели! Господа, минуту внимания! Вы все арестованы!!!
Эти слова вызвали недоумение у присутствующих.
— Да-да! — весело сказал Джонсон. — Все вы арестованы за преступления против нравственности, за служение собственным интересам вопреки интересам страны, а так же за клевету, извращения, чревоугодия и прочее, и прочее. Короче, это бунт!
Появившиеся в следующий миг коммандосы моментально утихомирили взорвавшуюся негодованием толпу. Полковник Холл действовал чётко по плану. А Джонсон отправился прочь, намереваясь поставить точку в этой утомительной битве против власти недостойных.
Мощный взрыв сорвал дверь с петель. В квартиру министра ворвалось полтора десятка человек, вооружённых до зубов. Остальные остались караулить обезвреженный внизу спецназ. Позади всех шёл Джонсон, неторопливо направившийся в спальню.
Здесь он и застал министра с любовницей. Девушка пыталась спрятаться под одеялом. Вомерсли замер в углу, крепко зажав в руках подхваченный в спешке стул и замахиваясь им на коммандосов. Джонсон осуждающе покачал головой.
— А министр голый! — воскликнул он. — Ай-я-яй! Как нехорошо.
— Что вы здесь делаете, генерал? — удивлению Вомерсли не было предела.
— Вы арестованы, министр. Уж слишком рано вы расслабились. И даже забыли организовать слежку за мной. Я на это рассчитывал. — Джонсон отвернулся, ища, куда бы присесть. — Одевайтесь, Алан. Праздник окончен…
Вомерсли опустил стул и опустился на него сам. Он ничего не стал говорить. Все его мысли читались во взгляде. Джонсон смотрел ему в глаза и улыбался так, как только может улыбаться победитель.
Новый штаб в Акиреме был неуютным. Джонсон осмотрел свой временный кабинет, после чего уныло сел в жёсткое кресло. К нему зашёл Драйзер. На левой щеке начальника разведки красовался длинный шрам.
— Это что? — поинтересовался Джонсон.
— Да так, ничего особенного, — произнёс Драйзер, усаживаясь в кресло напротив. — Был инцидент, но теперь он исчерпан.
— До смерти заживёт, — улыбнувшись, кивнул генерал.
— Спасибо за поддержку, — не смог сдержать усмешку Драйзер. — Как прошла встреча с женой? Успешно?
— На высшем уровне, в фешенебельном отеле, на пышной постели под красными абажурами!
— Ну-ну, конечно. И как же Элис встретила Тэлиэль?
— О, лучше не придумаешь! Они мгновенно подружились! — продолжал кивать Джонсон.
— О чём беседовали?
— Ты же знаешь, о чём женщины поговорить любят! «Я очень много ела, и всё же похудела!»
— О разводе речь не шла? — продолжал любопытствовать Драйзер.
— К счастью нет. Мы решили не торопиться. — Джонсон посерьёзнел. — Она ребёнка хочет. Ну как мне с моим-то графиком ей угодить?
— Да, безусловно, это самая большая проблема, — подвёл итог Драйзер. И на этом их беседа окончилась. О результатах поездки спрашивать было бессмысленно. Ведь Джонсон вернулся, значит, всё закончилось хорошо. А детали уже вторичны.