Глава тридцать три, в которой все происходит в театре где барон опять отличился.
Мы с Эльзой и Бертой шли в театр, нас пригласила туда сама герцогиня и вот по какому поводу… шел премьерный спектакль, «Приключения трех кавалеристов и трех валькирий». Это была скандальная постановка оперы известного композитора Вольдемара фон Качесса', скандальной она была потому, что Валькирии там были выведены не как могучие тевтонки-воины, а как молодые красавицы, которым не чуждо ничто человеческое. Критика захлёбывалась от лая и тявканья, обвиняю композитора в порушении основ и канонов, а спектакль мало что шел с постоянными аншлагами, так еще многие светские дамы, умудрялись участвовать в сцене с русалками…
В этой сцене русалки пели и танцевали в весьма смелых нарядах, а учитывая то, что у местной аристократии традиционно было прекрасное домашнее музыкальное образование, включающее вокал и танцы, и игра в театре инкогнито в полумаске не являлась поруганием дворянской чести, а неким традиционным перформансом, почти все русалки на этой сцене, были светскими дамами. И у театральных светских фрау (на сцену традиционно только замужние или вдовые светские актрисы) была еще одна традиция, светские русалки на представлении навешивали на себя максимальное количество драгоценностей. И вот с этими драгоценностями стали в последнее время происходить странности… они стали пропадать и пропадать именно во время танца.
Герцогине пожаловалось сразу три придворных дамы и она обещала им помочь.
Понимаете барон, говорила она, только вам под силу раскрыть такое тонкое дело. Полицию оттуда просто шуганут, ибо у актрис там знатные покровители или даже мужья. А вас останавливать никто не посмеет слава у вас сложилась грозная (и правда, слава у Черного барона была соответствующая, я как-то шел по дворцу и услышал благодаря своим способностям, как одна из придворных дам сказала своей товарке, что идёт тот самый Головорез, на что я повернулся и посмотрел на болтушку, после чего они обе упали в обморок, причём пока я не удалился, лакеи боялись к ним приблизиться.
Узнав про этот эпизод, герцог был очень доволен и попросил меня завезти в дом министра церемоний лорнет который он забыл на ломберном столике, на радостях после случайного выигрыша, который сильно огорчил герцога, который соответственно, приказал мне доложить ему потом о всех деталях визита дом министра. Сам министр сидел в приёмной герцога и ожидал аудиенции и когда его позвали в предбанник приёмной к телефону и слуга сообщил ему, что в их доме барон Вайс, ему стало плохо. Герцог потом долго хохотал, когда я рассказал ему про мокрые штаны мажордома и министершу упавшую в обморок при виде Черного барона. А тогда, выдержав министра с час в приемной, герцог его вызвал и сказал, что с утра к нему домой должен заехать барон Вайс и сделав паузу и дождавшись когда министр станет бледным, как полотно, добавил, что барон завез лорнет забытый министром на ломберном столе, но если министр не разберётся с расходами казенных сумм, то тогда Черный барон приедет к нему в серьез. Так что я стал всеобщим пугалом, что меня кстати ни сколько не расстроило.
В театр я приехал с Эльзой и Бертой, которые в глазах света были моими официальными спутницами, будучи генералом на должности равной статусу начальника отдельного департамента, я уже не мог по правилам хорошего тона светить других своих пассий нагло и на показ… хотя вряд ли кто-нибудь сделал бы мне теперь замечание. На моих девушках, под светскими нарядами были костюмы повышенной защиты из арсенала Эвтебиды, в виде изящного белья (примерка тогда несколько затянулась) ну и заранее, договорившись с директором театра, послал туда платунш Клары под прикрытием.
Спектакль мне понравился и первым делом чудесной музыкой, композитора барона Вольдемара фон Качесса. Композитор был флотским офицером, но потом получил солидное наследство и занялся музыкальным сочинительством. Первая его опера «Сказки букового леса» вызвала ажиотаж и у критики и у зрителей. Критика обвиняла сюжет во всех смертных грехах, ибо главными героями, в пьесе в основном были медведи и белки, но публика голосовала деньгами и аншлаги были полными, причев взрослых в зале было даже больше, чем детей. А эта пьеса была конечно гораздо массивнее той прошлой… Тут были, леший, русалки и даже дракон вкупе с живыми деревьями. И конечно прекрасные Валькирии, вкупе с не менее прекрасной княжной.
Рейтар, кирасир и драгун искали Меч Вотана, а остальные действующие лица помогали и мешали им, порой одновременно.
Нас разместили а герцогской ложе, а так как визит герцога в театр был сегодня неофициальный, в ложе были только мы и герцог с герцогиней, не считая адъютанта. Но когда так знакомо навевая прохладу поднялся занавес, я ощутил легкую вибрацию чуйки… Где то в здании была опасность, но не в зале. Я на всякий случай через браслет велел девушкам присматривать за герцогом.
Спектакль шел своей чередой, опасность по прежнему блуждала где-то в далёкие, а тут как раз началась сцена с русалками и я включив полное сканирование стал ждать состояния совершения преступления, и что характерно дождался.
Среди танцующих русалок замелькала тень под слабеньким скрытом-дубликатором, этот девайс накладывал на владельца иллюзию аватар окружающих его персон. Но против меня это было слишком слабо. Я послал парализующий импульс и одновременно наложил на воришку аватару морского монстра. Русалки завизжав разбежались, но на сцену вышли стражники с сетями (это были ребята Клары) и спеленав монстра, под аплодисменты зрителей утащили его за кулисы. Учитывая что режиссёр, в каждый следующий спектакль вносил небольшие поправки, завсегдатаи ничему не удивились, но не знали они, что главные удивления еще впереди…
Моя чуйка вдруг буквально взвыла, «зеленая стрелка» окрасилась алой каймой и указала на центральный вход в зрительный зал, откуда появился субъект в вечернем костюме и направился прямо к Герцогской ложе, доставая на ходу из за спины, короткое крупнокалиберное ружье. Я отдал девушкам команду прикрыть герцога и герцогиню, что они тут же сделали, усевшись августейшим особам на колени и ощетинившись стволами автоматических пистолетов, а я встав в картинной позе на краю ложи, произнес историческую фразу — «Вы арестованы жандармерией сударь, сдайте оружие», в ответ на что киллер всадил в меня заряд картечи, который как всегда порвал мой мундир, в ответ на что я элегантно взмахнул руками и в плечи злоумышленнику вонзились два метательных кинжала, после чего еще два кинжала пронзили его ноги (этот древний магический набор я тоже нашел в арсенале «Меркурия»). Гейнц, Гуго и Рольф, прямо со сцены перепрыгнув оркестровую яму, промчались по приходу и скрутили негодяя. И тут проснулась полиция, Безопасность и гвардия.
Кто то хотел забрать нашего пленного, но наткнулся на стволы, красноречиво объясняющие, что эту корову мы будем доить сами. Толпа гвардейцев и альгвазилов стала ломиться в ложу, но на них рявкнул герцог и они испарились. В ложе был один трехсотый, младший адъютант из гвардии, которому в руку попала одна картечина и его сейчас перевязывала своим платком герцогиня. Я выстрелил в воздух, гаркнув призыв к тишине и объявил, что герцог цел и невредим, а все преступники арестованы жандармерией. А когда публика радостно загалдев стала аплодировать, я проорал — «Да здравствует герцог», чем инспирировал мощный патриотический подъем в зале.
Этим же вечером, я будучи в малой приёмной первый раз в жизни наблюдал фон Штейнглица с благостным лицом, правда иногда его губы искажала змеиная улыбка, а герцог распекал начальника полиции и начальника СБ. Речь Его Величества изобиловала страстными перлами… театр кишит убийцами, а полиция и безопасность спят. Даже артисты бросаются на защиту герцога, а его защитники ничего не замечают. Только жандармерия и гвардия, как всегда на месте. Две девочки и мальчик закрывают своими телами герцога и герцогиню, а знаменитая Безопасность в это время неизвестно где. Барон ведет бой с убийцами, а полиция обжирается в это время рыбой. (По поводу рыбы это была отдельная хохма. Официант принёсший набор морских деликатесов, сказал, что оный очень нравится герру начальнику полиции и герцог это запомнил). Короче вечер удался во всех смыслах.