Зачем нужна была кувалда? Кто приходит на перестрелку с кувалдой? Это ведь так непрактично. Немо хотел обернуться и задать все эти вопросы, ударившему его мерзавцу. Надо обязательно поговорить с ним. Когда ещё выпадет такая возможность? И надо отчитать детей, которые взрывают петарды. Это же так опасно. Тут человек с кувалдой ходит.
Но в первую очередь следует наорать на стоящего спереди грубияна. Никакого представления о личных границах. Прижался прямо к лицу. И елозит ещё. Странная какая-то стена перед глазами. Движется, царапает нос. Куда она ползёт?
Ещё хлопки. Пенни готовит воздушную кукурузу. Она любит её с карамелью. А ему нравится сыр. Они постоянно ругаются из-за этого. Но она всегда делает ему порцию с сыром, хоть и ворчит из-за запаха носков. Обещал найти ей что-нибудь красивое. Снова забыл. Она не обидится.
— Немо! Очнись!
Знакомый голос. Она бы не забыла про подарок. Следует их познакомить. Целых два человека, которые не хотят его убить. Жизнь налаживается.
— Он не отвечает, что мне делать?
— Крылья блатные. Сто пудов аптека есть. Ах ты, сука! Она в багажнике. Дотянешься?
— Нет, нужно приземляться. Быстрее!
— Да я гоню, гоню! Зажми ему дырки.
Ей нельзя говорить с посторонними. Нельзя выдавать себя. Нельзя покидать смарт. Нельзя вдохнуть воздух. Нельзя выпить пива. Нельзя потанцевать. Что за жизнь без танцев? А он когда танцевал в последний раз. И танцевал ли вообще?
Мир вокруг трясся. Это неприятно. Лучше вздремнуть.
— А-а-а!
И снова боль вернула его в реальность. Пока он был без сознания кто-то влил в его внутренности несколько литров кипятка. При том вода продолжала кипеть и, кажется, становилась всё горячее с каждой секундой.
Немо продолжал орать, пока Медоу клеила к его животу и спине аварийные гемостатические пластыри. Небольшие квадратные куски ткани моментально начали вшивать себя в кожу пациента, попутно превращая кровь в желе.
— Ничего не понимаю, я же уже вколола обезболивающее.
— Сначала… Останавливают… Кровь… — сквозь зубы прорычал Немо.
По пустыни разнеслась череда непростительно грязных ругательств.
Мусорщик не знал, вытекло ли лекарство вместе с кровью, не успело ещё подействовать, или эта разрывающая душу боль уже была снижена анестетиком. Возможно, Медоу всё испортила. Возможно, сделала всё правильно. Но сейчас ему было просто необходимо сорваться на ком-нибудь, даже на том, кто спас ему жизнь.
— Ладно, кричи, матерись. Только не теряй сознание.
— Это с хрена ли? Пусть дрыхнет. Во сне организм восстанавливается эффективнее из-за «отсутствия необходимости выполнения других функций».
— «Отсутствия необходимости»? Кто так вообще разговаривает?
— Яйцеголовый хрен, который написал учебник для парамедиков.
— Так ты теперь не только хакер, но и врач, что ли?
— За последние пять минут я прочитала каждую книгу о первой помощи, которые только есть в сети. Так что…
— Ну почему вы не дали мне истечь кровью. Лисса, найди врача. Только хорошего.
Спутницы Немо продолжили обмениваться колкостями, но пегас всё же тронулся с места. Боль не ослабела, но как-будто стала дальше. Словно теперь ей нужно было проходить в десять раз большее расстояние от раны до мозга. Профессиональный ловец свинца не понимал, как это работает, но результат его устраивал.
— Эй, не закрывай глаза. Я же говорила тебе.
— Что тебе от меня надо? Дай спокойно умереть, у меня был чертовски тяжёлый вечер.
— Мне нужно, чтобы ты оставался в сознании. Скажи что-нибудь.
— У тебя платье задралось, трусы видно.
Медоу резко наклонила голову вниз. Заляпанный кровью сарафан целомудренно прикрывал все интересные части её тела.
— Очень смешно. Почему ты сразу не сказал, что они каннибалы?
— Не знаю. Боялся, что ты устроишь истерику, из-за которой меня подстрелят.
Веки дрожали и неумолимо смыкались. Его напарница рыскала взглядом по салону, пытаясь придумать тему для разговора.
— Откуда у тебя это? — она подцепила стальным пальцем пистолет и повертела им перед глазами Немо.
— В коробке с сухим завтраком нашёл, — мусорщик отвернулся от болтавшегося перед ним оружия так, будто это был мёртвый и уже начавший гнить зверёк. — Там же всё написано.
— «С-ту Н. Лаэрти за безупречное исполнение воинского долга». «Н. Лаэрти»? Немо Лаэрти? Ты герой войны?
— Или её злодей. Тут как посмотреть. Слушай, забери эту железяку себе, только дай мне поспать.
— Нет-нет. Расскажи мне. Ты был на войне? В Троаде? Каково это?
— Прекрасно. Лучшее время в жизни. Мы там песни пели. Хороводы водили. Зефирки у костра жарили.
Собеседница Немо скривила губы и одарила его взглядом, ясно дающим понять, что просто так она не отступит.
— Как тебя вообще угораздило?
— ТМД продали мой срок корпе. Не знала, что они так могут? Когда видят конкретного дебила, который не учится на ошибках и думает, что ему всегда всё будет сходить с рук, то берут в оборот. Ждут, когда он заработает себе приличный срок, а затем кто-нибудь его выкупает. Тридцать лет в Лабиринте или три года в корпе. Выбор очевиден, хотя не то чтобы его давали.
— Всё равно не представляю тебя в армии. Ты бы её за неделю распродал.
Немо засмеялся и тут же скорчился от боли.
— Время было другое. Я был другой, — Немо говорил медленно, делая большие паузы между словами. — Совсем пацан, тупой как пробка и со стояком на всякие крутые пушки, мехов и прочий мусор. Клянусь, первое время я даже думал вписаться насовсем. Выбраться так со Свалки, получить билет в светлое будущее. Самые оптимистичные две минуты в моей жизни.
— Быстро ты выдохся. Что было дальше?
— То же, что и со всеми. На войне ты в любом случае сломаешься, рано или поздно. Так или иначе. Фокус в том, чтобы сделать это в правильный момент. Сначала тебя бесит, что ты себе не принадлежишь. Просыпаешься по команде, засыпаешь по команде, гадишь по команде. Никакого личного пространства, даже дрочишь в ногу со всем взводом. Но в этот момент ломаться нельзя — слишком рано, слишком просто.
Потом наступает скука. Мозги скукоживаются от того, что ты ими не пользуешься. Ты знаешь всё, что произойдёт, потому что всё это уже происходило. Встал, упал, отжался, пробежался, поел, блеванул, поймал задницей осколок. Всё, план выполнен, можно отбиваться. В целом неплохое время для слома, но проблема в том, что ты не сможешь. В расписании его нет, а твой мозг размером с изюм сам догадаться не сможет.
Самый лучший момент, чтобы поехать крышей наступает немного погодя. Когда ты наконец понимаешь, где оказался. Может, это случится через день, может, через десять лет. Но однажды осознание накроет. Идеально, если вместе с кишками твоего товарища. Чтобы в этот момент тебе в рот попали мозги человека, с которым ты ещё утром мечтал, как перестреляешь всех врагов. А ты сидишь, вцепившись в автомат, как будто он может тебя спасти, и гадишь в штаны, сволочь такая, без команды.
Я его пропустил. Говорю же, совсем тупой был. Я дождался времени, когда ты заканчиваешься как человек. Становишься пустой оболочкой. Практически дрон, только дешевле. Можно легко перепутать со скукой, но там ты не думал из-за однообразия, а здесь — потому что тебе всё равно. Говорят идти под пулями, и ты идёшь. Говорят стрелять в спины, и ты стреляешь. Вся твоя жизнь становится набором инструкций и приказов. Командир говорит занять здание. Ты не спрашиваешь зачем. Потому что какая разница?
Ты заходишь и убиваешь всех, кого видишь. Этот парень, кажется, жил на соседней улице. Как его сюда занесло? Плевать, он уже не ответит. А эта рыжая в веснушках? Кого-то она сильно напоминает. Неважно, лица у неё всё равно не осталось. И вот на последнем этаже перед тобой стоит мальчишка. Он пытается упереть приклад в плечо, но автомат слишком велик. Откуда он его взял? У противника открылась программа стажировки? Он поднял оружие отца? Оно свалилось на него с потолка? Какая разница? Он уже летит вниз с тремя пулевыми и в груди.
Немо замолчал. Он скучающе смотрел на своё бледное отражение в боковом стекле. Создавалось ощущение, что рассказ был о том, как он подавал заявку на установку пожарного гидранта.
Медоу также не издавала ни звука. Мусорщик слабо ухмыльнулся, довольный, что теперь сможет поспать. Но вдруг металлорукая с шумом выдохнула и высыпала на него целый ворох других вопросов. Целую вечность они обсуждали музыку, кто когда впервые поцеловался, правда ли, что гендир Zeus Inc. убил своего отца. Тему любимых блюд тоже поднимали, но быстро от неё отказались. Лисса пыталась остановить её, но Медоу была непреклонна. В конце концов всё закончилось ожесточённым спором о том, отменяет ли финал «Похищения Эвридики 6» события прошлых частей.
Когда пегас приземлился, Немо находился в весьма приподнятом настроении. Он не чувствовал ничего ниже носа и не мог вспомнить, должен ли что-то чувствовать. Медоу аккуратно положила его себе на плечо и поспешила к единственному зданию, в котором горел свет.
После предрассветных сумерек, белоснежная приёмная медпункта обжигала глаза. В дальнем конце за толстым стеклом сидел человек в медицинском комбинезоне.
— Быстрее помогите. В него стреляли!
— Заполните бланк заказа в личном кабинете и ожидайте выдачи лекарства, — полный мужчина за стойкой махнул в сторону небольшого окошка, не поднимая глаз.
— Какие ещё бланки? Тут человек умирает! Ему нужна операция!
— Милочка, не рвите глотку, — лениво протянул клерк. — Хирургические операции не входят в страховку работников станции, о чём вы были осведомлены…
Монотонную речь прервал звон бьющегося стекла. Отливающая медью гигантская рука схватила регистратора за шею и притянула к хозяйке.
— Умрёт он — умрёшь ты. Понял?
Пухлый сотрудник Appollo HealthCare попытался выдавить из себя что-нибудь, что успокоило бы чудовище, но не смог пошевелить ни одним мускулом.
— Кто дал вам право шуметь в моём заведении?
Дверь за спиной регистратора отъехала в сторону, в проходе появилась высокая смуглокожая женщина. Строго взглянув на всех присутствующих, она слегка изогнула тонкую бровь. Парализованный от страха подчинённый и озлобленно рычащая Медоу её нисколько не впечатлили. Глаза её задержались только на Немо, его неаккуратно перевязанной ноге, из которой всё ещё торчала кость, и выглядывающих из-за задранной куртки гемостатических пластырях. Мусорщик одарил её расфокусированным взглядом и довольно хрюкнул.
— За мной.
Врач крутанулась на каблуках, и её серьги-полумесяцы взмыли в воздух. Медоу бросилась следом за ней, оставив мужчину за стойкой тихо причитать о нарушении протокола.
— Какая анестезия? — бросила доктор не оборачиваясь и, не получив немедленного ответа, добавила. — Что из аптечки вы ему вкололи?
— Всё.
— Что значит «всё»? Какого цвета был тюбик: зелёный, жёлтый или красный?
— Я вколола зелёный, потом жёлтый, а потом красный.
Доктор резко остановилась и уставилась на металлорукую, словно та заявила, что небо держит на плечах один человек, а солнце по небу тащит четвёрка лошадей. Покачав головой, она так же резко возобновила движение.
Медоу положила напарника на металлический стол и стала смотреть, как искусственные пятифаланговые пальцы разрезают одежду Немо.
— Вам помочь?
— Что? Почему вы ещё здесь? Вон! И это заберите, — она бесцеремонно сорвала с руки пациента смарт и не глядя бросила в сторону выхода.
Медоу не посмела возразить. Молча подобрав гаджет, она выскочила в коридор и вернулась в приёмную. Регистратора на месте не было, только небольшой робот катался по полу, собирая осколки стекла. Металлорукой отчего-то вдруг стало совестно, но не похоже было, что механический уборщик возражает против внеплановой смены.
— Ничто не может быть дороже жизни, Медоу. Приобрети медицинский страховой полис Appollo HealthCare сегодня и получи скидку пятнадцать процентов на услуги ТМД! — задорно пропел баннер перед лицом девушки, во всех красках показывая, как она попадает под машину, сбрасывается с крыши здания и тому подобные сценарии.
— Начните новый день с новых знаний вместе с Афиной, — отсечённая голова Медоу подмигнула настоящей и уступила место на экране мультяшной сове в очках. — Рубрика развивается при поддержке PSDN Group. PSDN Group — лучшие пегасы для лучших людей!
Никакого желания слушать нудную лекцию об истории пегасов не было. Медоу вышла на улицу и без всякой определённой цели пошла исследовать окрестности станции 33-R. Она только сейчас заметила, что холод пробирает до костей. Тёплые вещи остались в Малыше, новые — у Лестригонов. Их для неё заказал…
Где-то внутри, рядом с сердцем, появился вязкий сгусток. Он начал заполнять пространство между органами. Сдавливал их так, что дышать стало сложно. Какая глупость. Она знала его меньше суток. Он был убийцей. Пытался убить её. Какой смысл об этом переживать? Интересно, последовал ли его отец совету?
— Тётя Медоу?
— Кто здесь?! — киборг выпустила когти и медленно закружилась на месте, выискивая в темноте угрозу.
— Я здеся, в кармашке.
На экране смарта маленький волчонок, потупив взгляд, рыл перед собой ямку. Задние лапы у животного отсутствовали, их заменяла маленькая тележка. Зверёк поднял на Медоу полные слёз глазки.
— Немо поправится, да же? Он ведь не умрёт? Мы же его спасли?
— Мы? Лисса? Почему ты так разговариваешь, и что это за мультяшка?
— Я всегда такая. Сломанная. Ненужная. Никому не нужная. Если Немо умрёт, я опять останусь одна. Совсем одинёшенька.
— Подожди-подожди, не плачь. Всё с ним будет в порядке. Тараканы вроде него и ядерный взрыв переживут. Да и вообще, мы же с тобой тоже команда, хоть и не встречались пока лично. Но после всего этого мы обязательно отметим все вместе. Я знаю миленькое бистро у стены.
Волчонок утёр слёзы.
— Правда? Я думала, ты ненавидишь меня и других.
— Нет, что ты. Ты ничего не понимаешь в хронологии «П. Э.», но я могу это пережить. Я ненавижу только корпоратов ну и, наверное, тупых искинов. Вот и всё.
Из глаз маленького зверька ручьями полились слёзы, и экран погас. Медоу покрутила в руках смарт, но он отказывался подавать признаки жизни.
— Что за рухлядь. У меня же её контактов нет.
Она вернула гаджет в карман и отправилась дальше бродить по пустынным улицам, которые уже начали понемногу набирать цвет под присмотром рассветного солнца. Девушка задумалась, насколько плохо у Немо с деньгами. Он использует смарт, который голосовой чат выдержать не может, а ведь через него работает хакер. Если подумать, он даже тогда в «Ложе» возвращался за ним…
Озарение накрыло Медоу обжигающе холодной волной.
— Прости… те меня. Я не имела ввиду, что ненавижу вас, — она неловко улыбнулась проходившим мимо контрактникам. — Я ненавижу Афину. Я про неё говорила. Простите меня. И ещё, я хотела сказать спасибо за… В общем за всё, и за бурю, и за остров… Ну, то есть за всё.
— Спасибо? — экран всё ещё был выключен. — Он мне никогда этого не говорил.
— Немо никогда не благодарил вас?
— Нет. Вот же ж мелкий засранец. И слышь, чикуля. Давай мне тут без выканья, мы морды друг другу не били, но всё же.
Медоу не поняла, о чём говорит Лисса. Да её это и не волновало. Она была счастлива. Даже не от того, что её вроде как простили, хотя и из-за этого тоже. Больше всего её радовала удачная догадка. Восторг от решения головоломки, о которой ей никто даже не говорил, затмил страх перед похищением тела.
Оставшуюся часть прогулки они потратили на перемывание костей товарищу, боровшемуся за жизнь на операционном столе. Долго обсуждали, что с ним невозможно смотреть мельпы, а потом делились опытом из своей компетенции. Лисса досадовала, что ей приходится сидеть молча, когда рядом кто-то есть. Медоу возражала, что это ещё цветочки по сравнению с запахом его ног.
— Вы не особо торопились. Мне казалось, этот человек вам важен, — доктор стягивала с противоестественно длинных пальцев стерильный пластик. С её комбинезона на пол тонкими струйками стекала кровь. — Если хотите его увидеть, он всё ещё в морге.
— Что?!
— Ах да… Он жив, только лежит в морге. Операционная здесь не предусмотрена, как и хирурги. Кажется, моя маленькая свинка вам что-то такое уже говорила, — смуглокожая женщина зажгла сигарету и жестом приказала идти за ней.
— Разве здесь можно курить?
— Мне можно.
Немо лежал на металлическом столе, накрытый короткой простынёй салатового цвета. Он рассеянно улыбался и дёргал ступнями в такт одному ему известной мелодии.
— Нормальную анестезию я дать ему не смогла. Во-первых, выбор у нас органичен. Во-вторых, вы и так перестарались. Но с ним, кажется, всё в порядке.
— Я кишки свои видел.
— Всё верно. Раны оказались хорошие, чистые, без лишнего бардака. Ему сильно повезло. Так, дальше. Обширная ЧМТ, советую больше голову не подставлять. Перелом двух рёбер, ещё три треснули, открытый перелом голени. Наложила полимеры. Думаю, они уже застыли. Сильное истощение, авитаминоз почти по всем группам и, что забавно, одновременно с этим гипервитаминоз группы B. Можете объяснить?
— Не знаю. Он недавно много личинок съел. А, и ещё человека.
— Я не специально.
Доктор перевела взгляд со смущённого лица Медоу на придурковато улыбающегося Немо и сделала несколько шагов назад.
— Нет-нет. Вы не так поняли. Его заставили.
Медоу рассказала, как они попали в Элизий, предусмотрительно умолчав причину визита. Об обеде, забыв упомянуть Филиппа. О найденных человеческих останках, благо она сама не знала, что Немо наткнулся на них, пытаясь обокрасть хозяев. И, наконец, о побеге, опустив большую часть деталей. Рассказ получился коротким.
— Они монстры, понимаете?
— А кто нет? Разве не вы убили ребёнка Лестригона?
— Я не убивал его ребёнка. Я заставил его жену убить его дочь, — Немо сильно поморщился и провёл рукой по начавшей сильно ныть перебинтованной груди. — Это ведь лучше? Или нет?
Мусорщик попытался встать, но доктор придавила его к столу. Прикрепив ко лбу пациента датчик, она принялась изучать поступающие на смарт данные.
— Он стабилен. Оплатите операцию, полимеры, кровь и валите, пока не явился ваш друг из Элизия.
— Но разве ему не нужен отдых? Вы не можете выкинуть больного на улицу.
— Ещё как нужен. И он получит его где-угодно только не здесь. Сто тысяч за операцию, двадцать за полимеры, двадцать за кровь, десять за антибиотики и ещё пятьдесят за срочность. Вам посчитать сумму или сами справитесь?
— Н-но…
— Заплатите вы или ТМД. Мне без разницы.
Издавая все стоны, на которые был способен, Немо уселся на стол. Что-то ему подсказывало, что во время операции мозги ему заменили на вату.
— Забирай пегаса. Он три раза покроет все долги.
— Зачем он мне? Чтобы хозяин завтра его забрал?
Немо поправил наушник, который так и остался незамеченным и через который Лисса зачитывала ему всю подноготную доброго доктора.
— Хирург, способный вытащить человека с того света, работает фельдшером контрактников? — мусорщик потерял равновесие и едва не упал, но его подхватила гигантская стальная рука. — Даже если бы я не знал про девчонку, которую ты… Я бы всё равно понял, что здесь что-то не так.
Женщина в заляпанном кровью комбинезоне впилась взглядом в голубые глаза пациента. Её лицо оставалось непроницаемым.
— Седьмой «Беллер». Триста семьдесят с салона. Минус семьдесят процентов за «происхождение». Минус двадцать кусков за прожиг системы и пара штук за химчистку. Даже не близко.
— Восьмой «Беллер». Полляма с салона. Минус половина, как ты сказала? За «происхождение»? Система выжжена в ноль, можешь проверить. Это мог бы быть самый крупный улов в моей жизни, так что домашнее задание я сделал. Ах да, на разницу ты добудешь нам нового пегаса, одежду и столько «пиявок» с обезболом, чтобы я даже сосчитать их не мог.
— Э, как тебе такое, док? — довольно промурлыкала в наушнике Лисса.
Ни один мускул не дрогнул на лице врача. Она продолжала сверлить глазами Немо. Тот отвечал ей настолько твёрдым взглядом, на какой был способен, качаясь как желе на борту корабля.
— Нового пегаса доставят через полчаса после проверки вашего, — она протянула руку с неприятно длинными пальцами. Мусорщик пожал её. — Одежду принесёт свинка.
С этими словами доктор вышла из морга, оставив после себя синеватое облако дыма, в котором, помимо табака, угадывались нотки подснежника. Спустя несколько минут зашёл регистратор и, не говоря ни слова, бросил в гостей заведения серые свёртки. Ими оказались две робы обслуги Элизия и две пары хлипкого вида ботинок. Он также поставил на стол маленькую коробку с маркировкой «Не для продажи».
Голова Немо прояснялась всё больше, но особой радости это не доставляло. Чем полнее становилось осознание происходящего, тем острее становилась боль. Судя по содержимому коробки, врач была невысокого мнения о математических способностях мусорщика. Он достал первую из пяти «пиявок» и прикрепил её поближе к бинтам. Корпус резко онемел, дышать стало тяжело. Колоть ногу он не решился.
— Откуда ты её знаешь? — из-за ширмы, где переодевалась Медоу, послышался звук рвущейся ткани.
— Ниоткуда. Лисса нарыла инфу на неё в нюкте — местные бандосы о ней хорошо отзывались. А в большой сети сказано, что яйцеголовая с тем же именем была шишкой в «Аполлоне», пока не случилась какая-то байда с мутантами…
— Там история вообще жесть. Короче, эта Кира влюбилась в одного парня…
— Всем плевать.
— Мне не плевать.
— И мне тоже. Эй, подключись к моей гарнитуре.
Немо замер, пока прикреплял смарт к запястью. По его онемевшей спине пробежали недобрые мурашки. Тучи сгущались, моря закипали, стада замертво падали. В воздухе повис отчётливый запах серы. Произошло нечто ужасное.
— Вы когда это спелись? — волчица на экране смарта с интересом разглядывала шерсть на лапах. — Лис, она знает?
— «Она» вообще-то здесь, — Медоу вышла из-за ширмы в серой робе без рукавов.
— Лисса?!
— Да знаю я, что Лисса — искус… — Немо метнул в напарницу ботинок и одарил гримасой, в которой умудрился воспользоваться каждой лицевой мышцей. — Молчу-молчу.
Опираясь на металлическую руку, Немо сделал несколько пробных шагов. Нога работала нормально, хотя по ощущениям была объята горящей кислотой с острыми шипами. Мусорщик вспомнил Лилию и её мужа, которые даже не поморщились, когда он лишал их конечностей. Хоть они и были лицемерными людоедами, пытавшимися его убить, кое-чему у них стоило поучиться. Нужно наконец вырасти, прекратить ныть и стать лучшей версией самого себя.
— Твою-бога-в-душу-мать! Как же больно! За что?! У меня мозги от такой боли не варят! Ну почему именно я?! Есть хоть одна причина?!
— Потому что ты кинул Хирона, думая, что самый умный.
— Дважды.
— Потому что не сбежал, когда было время, надеясь найти халтурку в последний момент.
— Потому что сам вызвался искать АИДа, считая, что тебе как обычно повезёт.
— Потому что решил проявить характер именно в тот момент, когда все козыри были против тебя.
— Потому что…
— Я просил одну! И что значит «как обычно повезёт»? Когда это мне везло?
Лисса с Медоу принялись наперебой вспоминать все случаи, когда удача была на стороне Немо. Их понимание везучести сильно отличалось от представлений мусорщика. С настолько оптимистичным подходом можно было назвать везучим и висельника — он ведь практически на качелях резвится.
— Хорошая работа с «Беллером». Неожиданно профессиональная, — Кира потягивалась, щурясь под лучами утреннего солнца.
— Пока я спал, все люди мира договорились стебать меня при каждом поводе? Я профессионал. Где наш новый пе… Да ты издеваешься…
— Малыш! Мамочка так соскучилась!
Медоу сорвалась с места, будто участвовала в спринтерской гонке на миллион драхм. В три прыжка она оказалась перед четырёхцветным фургончиком на четырёх разных колёсах. Она нежно погладила машину по стойке и прижалась щекой к боковому стеклу.
— Ах вы, сволочи! Вы что сделали с моим Малышом? — Медоу открыла дверь, которая скрывала от неё раскуроченную приборную панель. Солнечные лучи блеснули на стальных когтях, и несчастный регистратор медпункта свалился в обморок.
— Какой неловкий момент. Боюсь, автопилот и музыкальная система уже вне моей юрисдикции. Но вам же лучше. Ближайшие ворота Кайта патрулируют сирены. А я так понимаю, вы бы с ними сталкиваться не хоте…
— А ну-ка стой. То есть за пятьдесят тонн ты даёшь нам нашу же машину, которую перед этим ещё и выпотрошила. Ну спасибо. Может на сдачу ещё жизни поучишь?
— Конечно. Когда говоришь с человеком, от которого зависит твоя жизнь, попытайся хотя бы не перебивать.
У Немо аж под кожей засвербило от мысли об ещё одной тысяче километров в этой духовке на колёсах. Он схватился за голову и провёл руками по спутанным волосам, пытаясь зачесать их назад. Что это? Точно.
— Плевать на тачку, — Немо поймал за локоть собравшуюся уходить Киру. Она смерила его взглядом, который мог бы запросто отсечь руку, но мусорщик лишь сжал её сильнее. — Ты мне должна, не пытайся юлить. Сочтёмся на том, что вырежешь мне бомбу. Никаких «но»!
— Какую бомбу?
— В моей шее. Где бугорок, видишь? Там мина, которая может снести мне голову, — мусорщик повернулся и показал врачу затылок.
Доктор вырвала руку из хватки бывшего пациента и тихо произнесла.
— Я не могу удалить этот предмет. Он находится слишком глубоко, и у него очень неудобное строение. Такую операцию в наших условиях не выполнить даже мне, — она посмотрела в глаза Немо, в которых угасала едва загоревшаяся надежда. Кира не спешила, схватил за руку он её весьма чувствительно. Выждав длинную паузу, доктор продолжила. — Однако я хотела бы уточнить одну деталь. Это не бомба.