Тау-Ри-Эвен всегда просыпался рано.
Чуть Иса выглядывала из-за верхушек гор — адепты дружным строем отправлялись на обязательную для всех утреннюю тренировку. И ученики, и мастера, и даже она, Великая Старейшина, Глава Тау-Ри-Эвен.
Адэн не желала становиться исключением из этого правила — она всегда придерживалась мнения, что дисциплина в жизни была главным залогом успеха оной.
Со склона, где находился её совсем скромный, не по титулу, но по душе, построенный вместе с Эгилем дом, открывался потрясающий вид на всю школу — в том числе и Дворы Мастеров.
Разглядывать своих подопечных, выполняя очередную связку движений, было занятно.
Она помнила каждого из них ещё неоперившимися юнцами, а ныне каждый из них стал гордым азафом, разрезающим крыльями Власы Леды[1].
Были среди них и те, кого считали плохими, были среди них и хорошие. Большинство же не подпадало под столь полярное и скудное описание.
Одно объединяло семнадцать Дае Тау-Ри-Эвен — все они были выдающимися разумными, внесшими огромный вклад в развитие ордена или науки сайши в целом. Так или иначе, тем или иным образом — это были уникальные личности, самых разных раз, возрастов, полов, мировоззрений и даже банальной направленности внутренней энергетики…
Но даже среди них, лучших из лучших, ярчайших из ярчайших, выделялись ещё более особенные личности.
Личжао Рес, светлокожий и темноволосый человек, в ученики брал только таких же как он сам людей, и только мальчиков, предпочитая с девочками не связываться вообще.
Вероятно, делал он это, памятуя о славе матери и сестры, не желая быть затмлённым ещё и ученицами.
Да, незавидная судьба для, в общем-то, искусного и знающего своё дело мастера — теряться за спинами других представителей собственной фамилии.
Впрочем, не он был первым — не ему быть последним.
Но, к чести Личжао, он не губил потенциал своих учеников, как часто поступали подобные ему обиженные личности, отыгрываясь на невиновных. Напротив, дае Рес развивал по максимуму, выжимая всё и даже больше из способностей сие, делая из них причину чужой зависти и восхищения.
Его подопечные, отправляясь в странствие, становились героями для крестьян, на судьбу которых высокородным господам всегда было плевать.
Грач сумел воспитать не один десяток соколов…
Аелис Цхойси был совершенно иным.
Но в то же время — точно таким же.
Он, чистокровный лед'ен, выбирал себе в сие только правителей собственного народа, но это было обусловлено не только присущим всем Детям Спящей высокомерием и уверенностью в собственном превосходстве над всеми остальными, но и тем, что только лед'ен могли освоить его уникальные техники — слишком специфическими было строение их энергетической системы, слишком многое требовалось.
Люди и прочие светлые, пытаясь повторить, просто выжигали себя изнутри. Аелис когда-то пытался… Но, посадив на могилах учеников уже третью вишню, решил больше не рисковать — и не Адэн его в этом винить.
Арека была совершенно иной.
Она, единственная шесс'ен среди дае, была так называемым приглашенным мастером.
Той, кто получила всё свои знания далеко, не в Тау-Ри-Эвен, и во многом она могла дать ученикам что-то совершенно новое. То, чего не смог бы дать больше никто в храме.
И давала.
Но — лишь собственным сие…
Девять их было, учеников её духовной внучки.
Девять…
По-своему сакральное число, особенно для верующих Тёмного Пантеона.
Трижды три, три тройки, девять…
Ровно столько учеников ушло вслед за Араном, когда тот отправился в свой родной край, чтобы вершить справедливость для собственного народа и исполнить давнее пророчество.
Ровно столько учеников было у Ареки Талэ, дочери Арана.
И чем больше Адэн вглядывалась в подопечных своей духовной внучки, тем больше находила в них схожести с последователями Арана.
Видимо, Талэ всегда привлекали определённый тип личностей. Ну или просто боги сплели судьбу этих сайши таким образом, чтобы те следовали за потомками Первого Владыки, чтобы только им отдали свою преданность, раз и навсегда.
…Хотя было в последователях отца и учениках дочери значительное различие.
Несмотря на все горести своей жизни, всё им пережитое, Аран привечал людей, в его свите их было немало. Собственно говоря, будучи ещё сие, первым среди равных, он был единственным шесс'ен среди людей и двух ледани.
Аран снисходительно относился к полукровкам, но незаметно выделял всё же чистокровных представителей разных народов.
Ну, кроме лед'ен, естественно.
Как и положено всякому праведному сыну золотого неба, детей Спящей он на дух не переносил.
Арека, невыносимо похожая на своего отца, даже в мельчайших жестах, мимике, манере говорить, вести себя, тем не менее, исповедовала совершенно иной подход.
Больше половины её учеников были полукровками, из которых четверо были ледани, даже одну чистокровную лед'ен она к себе взяла, смотря на талант и потенциал, а не на происхождение.
Но было в этом одно «но» — Арека этого не демонстрировала открыто, но явно испытывала неприязнь к людям, и среди её подопечных можно было увидеть даже нет'ен, который напару с девчонкой лед'ен составляли типичных представителей Светлых, но люди…
Аниа среди сие Ареки не было, и, как подозревала Адэн, не будет никогда.
Причин подобного отношения к самому многочисленному народу Ианэ Адэн не знала, да и не особо желала знать, на самом деле. Не третировала Арека чужих учеников, не относилась к ним с предвзятостью, и то ладно.
Всякий мастер в праве сам выбирать себе последователей, и никто не смел их судить за критерии оного выбора.
Но всё же…
Но всё же было какое-то забавное сходство в этих двух девятках… Словно оно, это новое поколение, повторяло судьбу своих предшественников… И храни их боги, пусть это будет всё же не так.
Всё имело свою цену.
Ценой же возможности стоять за спиной одного из Владык дома Талэ слишком часто становилась жизнь.
В конце концов, из девяти птенцов, покинувших некогда её гнездо, из девяти учеников, выбравших свой собственный путь, а не орден, сейчас в живых была лишь Лирен Рес.
И, как полагала Адэн, дело было вовсе не в удивительной её живучести. Просто Лирен вовремя заметила печальную тенденцию и оставила своего Повелителя, чтобы служить его младшей сестре.
Лирен…
Жестокая, изобретательная, исполнительная, безукоризненно преданная тому, кто заслужил её доверие, Лирен…
Адэн помнила эту девочку совсем ребёнком, когда она, молчаливая и слишком серьезная, с осуждением смотрела на других детей, устраивавших шалости, бывших настоящей головной болью воспитателей.
Теперь, стало быть, её волосы должны были быть совсем седы…
Лирен, единственная из этой девятки, имела столь высокое по меркам ордена происхождение — младшая дочь двух мастеров, продолжательница великой династии сайши, коими и были Рес на протяжении последних семи веков, она могла позволить себе очень многое, её ждало блистательной будущее, которому она предпочла неизвестность и путь в совершенно чужой мир, где таких как она недолюбливали.
Но не просто принадлежностью к одарённой династии отличалась от остальных Лирен…
Лаффе Рес, её мать, гордо носила звание последней ученицы Старейшины, пока в Тау-Ри не пришёл Аран.
Бытие сие самой Старейшины, собственный титул Дае и аналогичный у партнера позволили ей остаться безнаказанной — все закрыли глаза на выходки Лаффе, порочащие имя её знатного рода.
Впрочем, среди оных выходок всё равно рождение Личжао и Лирен было всё равно самым дерзким.
Однако женская вольница таурийского храма обуславливала то, что многие адептки не стеснялись рожать даже вне брака.
Адэн негласно попустительствовала этому — появившиеся на свет в её обители дети с первого своего мгновения считались частью ордена, который навсегда становился их семьёй.
Увеличение численности адептов, тем более не знающих ничего кроме храма, верных только храму, неподкупных и справедливых, Старейшине было только на руку.
Но всё-таки обычно семьёй и детьми обзаводились именно адепты — воспитатели, мастера залов, младшие наставники. Дае же чаще посвящали себя, подобно Адэн, ученикам и бесконечному совершенствованию собственного мастерства.
Этим юная внешне, но на деле разменявшая седьмой десяток дае Лаффе Рес сильно отличалась от остальных женщин-Мастеров.
На фоне проделок матери Личжао и Лирен просто терялись.
Но если сын старался всем остальным доказать, что он ничем не хуже матери, что подобно ей сумеет оставить своё имя греметь на страницах истории ордена, то дочь выбрала позицию молчаливого наблюдателя.
С самых юных лет девочка собирала слухи и истории, анализировали их и делала правильные выводы. Она неведомым образом знала всё про всех — и никто не смел обидеть её. Коварным пауком она сплела свою незримую паутину, и с тех пор только оттачивала своё мастерство интриг.
Наверное — благо, что свои таланты она применяла в помощь Арану.
Наверное — благо, что в какой-то момент она выбрала всë же службу его младшей сестре, а не непосредственно Драконьему Владыке.
Это её и уберегло…
Теперь, почти век спустя, уже Энн Шаффо точно так же таилась в тенях и молча слушала, всё про всех знала, в случае чего могла рассказать свои выводы наставнице… И благодаря этому Арека тоже — всё про всех знала.
Как сайши сие Шаффо была крепким середнячком — покорять вершины мастерства ей не светило, но она брала старанием, упорством, которое со временем сделает её не сильной, но искусной противницей её врагов.
Настоящим же оружием Энн, её силой был её собственный разум, склонный к анализу всего вокруг, способный делать выводы даже из самых отрывочные знаний.
Она могла сплести паутину многоходовой интриги, запутав и погубив в ней врага, она могла расследовать бесчинства, совершенные фанатиками Мрака, могла защитить и от чужих заговоров…
Чего и стоило ожидать от старшей и любимой внучки лорда Шаффо, известного во всех королевствах Леды своей скандальной лояльностью к людскому народу. Ну и тем, что благословил своего сына на законный брак с человеческой женщиной, дав ей тем самым положение в обществе, ведь она, мать Энн, теперь была будущей леди благородного семейства.
Лорда Шаффо за его взгляды недолюбливали при дворе, но учитывая власть его рода, сделать с этим ничего было нельзя. Нарушение негласных правил и замшелых традиций не было преступлением.
Тем более — никто более Лорда Шаффо не делал для блага Родины и своего народа.
Лорд Шаффо сам некогда учился в Тау-Ри-Эвен, и только потому, полагала Адэн, сумел избавиться от шор, став из заносчивого молодого дворянина достойным и мудрым лордом, ответственным и лишённым глупых предрассудков.
В этом Старейшина видела свою заслугу, и мысль о том, что её деятельность облегчает жизнь народу огромной территории, подвластной семье Шаффо, грела ей сердце.
…Шае Каннэ, в противовес Лирен, тоже имел богатую родословную, однако он был типичным представителем дворянской поросли, дядя нынешнего лорда Каннэ, и племянник возглавлявшего благородное семейство в годы его, Шае, юности.
Один из двух полукровок ближнем кругу Арана, официально он был ледани, но все заинтересованные лица знали, что его матерью являлась шесс'ен, купленная в вольных городах рабыня.
Не удивительно, что её сын родился сильным и тёмным — агрессивный, жестокий к врагам и бесконечно преданный своим благодетелям, он был скор на суд и за словом в карман не без, хотя предпочитал хорошую драку простой дискуссии.
Общество Арана его изменило — Шае успокоился, обучился контролю и больше не становился центром скандалов, связанных с рукоприкладством и сражениями вне учебных тренировок.
Искусный воин, он уничтожал тварей с той же неотвратимостью, с коей раньше ввязывался в драки.
Что характерно, причинами прошлых конфликтов зачастую становились его же взгляды и отстаивание чести его соучениц — и'шасие в нём души не чаяли, по читая своим защитником и главным другом.
Цори Цфей, цав'ен-полукровка, сын беглой цавербийской княжны и странствующего сайши, он был удивительно похож на Шае в вопросах защиты своих и'шасие, называемый ими ласково братиком.
Арека обуздала его тёмную природу, помогла выковать железный контроль над гневом и праведной яростью и направила их в мирное русло — в своей боевой тройке он был именно силой.
И, надо заметить, силой весьма успешной.
Фойси Шейн… человек, в чьи предки затесался нет'ен, но это выражалось только в едва заметных чёрных рожках, устойчивости к морозам и светлой направленности энергии — у парнишки была склонность к целительству, и, собственно, целителем он и был.
Единственным в окружении Арана.
Фойси был тих и замкнут, но, в отличие от постоянно бдительной Лирен, он словно бы обитал где-то в собственном мирке, отдельно ото всех.
Одиночество его не тяготило, отчужденность остальных учеников не расстраивала, а благосклонность Арана не вызывала благоговения — флегматичный и отстраненный, Фойси выполнял свою работу превосходно, но когда к нему в душу лезли не любил.
Аран — не лез.
Давал ему пространство для манёвра, тишину, не вызывал из размышлений. С уважением относился к его уединению.
Тем наверное и зацепил он сие Шейна, судьба которому была сгинуть однажды в полевом лазарете, застигнутым врасплох диверсантами, слишком ушедшим в себя в процессе исцеления очередного своего безнадежного пациента….
Тхеси Цсаной был таким же…
Чистокровный нет'ен, невесть как оказавшийся так далеко от родного мира, заснеженного и прекрасного в своей искристой мгле, ему пророчили ученичества у одного из мастеров-целителей, и даже нашлись конкретные кандидаты в наставники, но Арека всё решила иначе.
Адэн не знала, что именно дае Талэ рассмотрела в том светлом, но замкнутом ребенке, что выбор её пал на него, но оставалось лишь надеяться, что мальчик не повторит судьбу Фойси…
А пока — он обучался по индивидуальной программе, осваивая целительское искусство под руководством младших наставников.
И всюду его, слабого в бою, но неплохого в защите мальчишку оберегал Цори, даром что тёмный. Провозгласив себя названным братом маленького нет'ен, он никому не давал его в обиду.
Впрочем, остальные ученики Ареки отличались тем же — своей сплочённостью. Готовностью стоять друг за другом городе несмотря даже на мелкие конфликты.
Цвиру Ши в Тау-Ри-Эвен привёл один из странствующих мастеров, нашедший и взявший с собой человеческого сироту.
Мальчик был робким, хилым, слишком маленьким для своего возраста, с ужасным зрением, которое было невозможно исправить — целители руками разводили, говоря, что неизвестная энергия повредила глаза и ничем нельзя было помочь.
Многие сразу задались вопросом, зачем в принципе почти слепого мальчишку, тщедушного и слабого, притащили в храм — ведь ни воином стать, ни слугой даже он не сумел бы.
Ответ нашелся очень быстро — Цвиру, несмотря на свой недуг, прекрасно ориентировался в пространстве, компенсируя зрение великолепным ощущением и пониманием тонких материй.
Мальчик чувствовал себя в храме как рыба в воде, и, принятый в ученики, очень быстро расцвёл, стал обычным активным ребёнком, резвым и весёлым, но которому нипочем были туманы и темнота — в условиях ограниченной видимости именно он мог провести по безопасной тропе любого.
Он сплетал нити энергий в причудливые узоры, создавая чары и печати, неподвластные даже многим старшим адептам.
Он не был способен решить вопрос грубой силой, но она была ему и не к чему…
Что же видел мальчик в Аране?
Видимо, что-то непонятное, незримое для остальных.
Что-то, подкупившее его доверие, его верность…
Лия Нейо слепой не была, но не была она и обладательницей большой физической силы.
Зато она, подобно Цвиру, чувствовала на каком-то непостижимо глубоком уровне тонкие энергии и даже сама создавала новые печати, комбинируя уже существующие.
Будучи младшей дочерью лорда Нейо, чистокровной лед'ен, единственной среди учеников Ареки, она попала в Тау-Ри-Эвен уже в осознанным возрасте и по собственному желанию.
Родители пророчили девочке поступление в одну из элитных столичных академий сай'нел, но Лия выбрала путь сайши и с тех пор с него не сворачивала.
Светлая по природе своей энергии, флегматичная по характеру, она с одинаковой ловкостью управлялась и со светлыми, и с тёмными чарами.
Но, что ещё важнее, она была одной из немногих сие, кто был способен расплетать, разрушать чужие чары и печати.
Несмотря на своё высокое происхождение, Лия была скромна и застенчива, молчалива и крайне ранима, хотя того не показывала.
Будучи старшей из учеников Ареки, всего на семь лет её самой младше, Лия всё равно периодически подвергалась нападкам со стороны других сие, но за неё всегда яростно заступались её младшие соученики — свою «чародейку», как они её называли, они берегли.
Братья Феол, Кайни и Далэн, беглые рабы, повзрослев, стали смертоносным дуэтом, мечник и чароплёт, и они прославились на округу своими подвигами на ниве искоренения тварей, заполонивших предгорье — ледианскому дворянству было плевать, что по их вине погибали, а затем преображались сотни людей, губя потом ещё больше жизней.
Мава Риннэ и Оиши Хэлисс не были родными братом и сестрой, зато мать Мавы была из клана Хэлисс. Вот и получалось, что такие непохожие друг на друга, Мава и Оиши таки были родственниками. Юный хелишен, дитя золотых степей юга, второй сын лорда Риннэ, и девочка-полукровка, чьей матерью была презренная лед'ен.
Не знала бедняжка о судьбе родного города.
О гибели его от рук дикарей-степняков, о том пламени, в котором сгорел вместе с мятежниками великий древний город, старая столица Юга…
Арека, быть может, и сама о том ещё не знала, а сообщать об этом никто не спешил. Коли принцесса отринула проблемы родины, то не стоило ей о них знать. Да и бессмысленно это было.
Бедная девочка…
Адэн поинтересовалась — её родители, сайши клана Хэлисс, были убиты одними из первых.
И никого у сироты не осталось более во всех мирах, кроме своих соучеников и наставницы… возможно, это только крепче привяжет её к ордену.
Да, наверное, стоило бы ей сообщить.
А пока, в блаженном неведении своём, Оиши и Мава составляли прекрасную диаду, столь же смертоносную для чудовищ, что и некогда братья Феол…
Тсейн Огвэ, весельчак и балагур, был ещё одним ребенком адептов, рождённым в храме.
Любимый родителями и их учениками, он вырос душой компании. Со смехом рассказывал он забавные истории и с тем же смехом он легко и непринужденно резал тварей мечем.
Светлый по природе своей, своим светом он мог и согреть, и сжечь дотла.
Мейи Сэйн, ещё одна ледани в рядах учеников Ареки, была точно такой же — яркой, пламенной, под стать своим огненно-рыжим волосам. Способной согреть и испепелить своим светом. Пусть пламя было особенностью, оружием шесс'ен, да и то не всех, но свет — он светлым и принадлежал.
…Рыжим был и Хчана Сирри.
После Арана он был сильнейшим. Талантливый во многих областях — он и в фехтовании радовал наставников, и в работе с энергиями и печатями отличался успехами, и обладал пытливым умом, и хитростью, и коварством.
Хани Талэ тоже был таким… шести лет от роду, маленький шесс'ен был самым младшим учеником Ареки, тоже рождённым в храме.
Ученики любили сплетничать о том, как великодушно дае Талэ, приютила кроху, дала ему своё родовое имя… Адэн на эти слухи лишь улыбалась — мальчику она сама давала имя, удостоенная этой части.
Хани…
По легенде именно таким было сокращение от имени легендарного короля Хар-Ани Расери… А значит Чёрная Птица стал покровителем мальчика, оберегая его от горестей в жизни.
Девятой из соратников Арана была Арека Рейцзи… боевая, жестокая, обладавшая стальной волей, бесконечно верная, она была мечом, карающей дланью своего повелителя.
Всегда на острие атаки, всегда безупречная и исполнительная.
Не было ничего удивительного в том, что она погибла очень юной, не отметив и тридцатилетия.
Погибла героически, спасая жизнь Арану и его супруге, уничтожая угрозу совсем ещё молодой возрождённой Аксаанской Империи.
Ничего удивительного не было и в том, что Аран назвал в честь этой храброй девочки свою первую дочь, вопреки мнению своих советников, что причитали о том, что тот загадывал девочке плохую судьбу и лучше бы дать ей традиционное для шесс'ен имя.
Реа Каннэ тоже была сильной и преданной своей наставнице ледани.
Какая ирония — Реа снова рядом с Хани!
Все, кто учил историю, оценили.
Девочка была внучатой племянницей Шае, и только этим, наверное, была обязана тому, что ныне являлась ученицей Ареки и адепткой Тау-Ри-Эвен.
…Впрочем, никто не знал, как должна была повернуться судьба, и, конечно, всё шло так как шло — и никак иначе.
Ничего не было предопределено, но — было.
Несколько теней, мелькнувших на грани восприятия, вывели Старейшину из задумчивой, в которой она созерцала учеников Ареки — чтобы узнать в оных тенях силуэты чёрных азафов.
Чёрных…
Ещё бы серебряные упряжи да знамёна с шие-си на них нацепил, конспиратор!
Адэн тихо рассмеялась.
Тайно посетить сестру, значит?
Очень тайно, мальчик!
Очень не раскрываешь ты её истинного положения в обществе. Хотя всё заинтересованные лица уже давно были в курсе реального положения дел…
Не прошло и десяти минут, как к ней подбежал один из старших слуг, но, увидев, что она, подобно иным, находилась на тренировочной площадке, замер в нерешительности. Наконец, переборов себя, он решился её оторвать, наивный, не понимая, что уже давно привлёк её внимание, да и о причине его прихода она прекрасно знала.
— Старейшина! — слуга почтительно поклонился, к ней обращаясь. — В храм прибыли несколько странников. Утверждают, что они к Дае Талэ.
То-то ты не рассмотрел их лиц, не понял, что один из гостей как две капли воды — Арека, даром что мужчина.
— Проводи Его Императорское Высочество к дае Талэ и не задавай вопросов, — распорядилась Адэн, едва заметно про себя улыбаясь. — Это долгожданные гости Ареки, не испытывай её терпения.
Наконец-то её духовная внучка перестанет тосковать.
Да и любопытно посмотреть на её учеников, когда те осознаю, кем на самом деле была их сиятельная Наставница…
Да, надо будет наведаться к ним, пусть не расслабляются.
Она-таки единственная их бабушка.
Нужно соответствовать.
[1] Власы Леды — небо. По легенде, оно появилось, когда Звезды усыпили Леду, из её голубых волос.