Глава 1: Пэр + Пролог. Часть 2.
— Только это потребует дополнительной оплаты, — обозначил целитель, не собираясь бесплатно лечить больного, который одной ногой уже находился в могиле. Да и кто знает, может он не захочет платить после или у него не найдётся на это денег.
— Сколько? — уточнил Сервантий, так как знал, что услуги целителя стоят огромных денег. Даже по меркам дворянских кругов. Поэтому, как не сложно догадаться, на личный вызов простой человек почти точно никогда не сможет насобирать нужную сумму.
— Для вас услуга будет стоить половину приёма, — ответил целитель, опасаясь, что совсем скоро сможет потерять такого хорошего клиента.
— Жюль, принеси господину его плату, — произнёс Сервантий, который не хотел тратить такие деньги. Однако его собственное здоровье стояло на первом месте, а потому, нужно было раскошелиться.
Стоило только главному целителю получить обещанные деньги, которые принёс Жюль, как он сразу же приступил к лечению. Усатый старик положил свои руки на тело Сервантия, и стал медленно направлять туда магическую силу.
Как только целитель всё сделал и заверил, что теперь он выполнил свою часть работы, то Сервантий отправил его на выход:
— Отведите господина Целителя к выходу, — сам Фаулер сейчас с трудом мог встать, да и не хотел, чтобы усилия целителя пошли насмарку. Поэтому он посмотрел на своего самого доверенного слугу.
— Отведи господина Целителя, — послышался голос Жюля, который обращался к юноше.
— Господин Целитель, прошу, идите за мной, — юноша уважительно позвал целителя за собой, услужливо открывая ему дверь.
— Хорошо, — кивнул довольный целитель, которому щедро заплатили за осмотр и лечение.
Как только юноша и Целитель вышли из спальни, Сервантий недовольно произнёс:
— И что это было? — хмурясь, он смотрел на Жюля.
— Господин, вы о чём? — удивился старый слуга, не понимая, чем он мог вызвать гнев господина.
— Не строй из себя дебила. Я приказал тебе проводить целителя. Почему ты тут раскомандовался? Решил, что раз я болен, то мне можно перечить?! Я стал немощен, поэтому мой указ больше не абсолютный?! Ты слишком много себе позволяешь! — чем больше Сервантий говорил, тем больше он распалялся, казалось, что он хотел выплеснуть свою злость, но не знал как, а потому, удачно подвернувшийся под руку Жюль стал идеальным вариантом.
— Господин, я бы не посмел. Я ведь только из лучших побуждений, — искренне ответил Жюль, который на самом деле лукавил. Правда, делал он это потому, что не доверял юному слуге и не хотел, чтобы тот оставался с их господином наедине.
— Ага, не смел он! А что ты делал по ночам? С кем ты встречался ночью? Что ты пытался провернуть за моей спиной!? Ты хотел меня предать?! — разошёлся уже не на шутку Сервантий.
— Мне просто пришло письмо, что со мной кто-то хочет поговорить, — начал оправдываться Жюль.
— Ага. Дважды, — припомнил Сервантий слова юного слуги. — Ещё скажи, что это был лично король. Кому ты врёшь?! — он зашёлся кашлем. — Уходи. Уходи прочь. Я не хочу больше видеть, как ты пытаешься меня обмануть. Уходи, или иначе я позову Тима, чтобы он тебя вышвырнул.
— Но господин, я говорю правду, — вновь начал старый слуга, а вместе с тем, он пытался понять, кто именно мог увидеть его ночью и доложить об этом господину. — А кто вам рассказал про эти письма? Я ходил скрытно, чтобы меня никто не видел. Это наверно тот новичок? Марк? Это он вам об этом рассказал? Это точно он! Это он всё подстроил! — Жюль подскочил к своему господину, и встал на колени. Двумя руками он взял одну руку Сервантия, целуя её. — Господин, поверьте мне. Это всё он. Он наговаривает на меня. Он хочет занять моё место.
— Заткнись. Ты хоть сам себя слышишь? Тебе не мерзко? — Сервантий вырвал свою руку из чужих рук. — Ты только что сам сознался, что специально ходил скрытно, чтобы никто не заметил. Кроме того, это было дважды. А ты мне даже ничего об этом не сообщил. Сколько уже прошло времени? Почему ты мне ничего не сказал?!
— Я не хотел вас беспокоить по пустякам. Кроме того, в первый раз, незваного гостя кто-то спугнул. А во второй раз… — вновь начал оправдываться Жюль.
— Да мне плевать, что ты там думал! Ты должен был мне об этом сообщить! Понимаешь?! Я твой господин, и никто не давал тебе права принимать такие решения без моего указа, — Сервантий уже охрип, от того, что слишком громко и сильно кричал. Он не делал этого уже достаточно давно, а делать это сейчас, так ещё и с больным здоровьем было не лучшей идеей. — Уходи. Или я сейчас позову Тима, — он указал рукой в сторону выхода.
— Но господин… — старый слуга заплакал, так как не понимал, почему его господин хочет от него отказаться.
— Проваливай! — Сервантий взял кружку и метнул её прямо в Жюля. Тот не собирался уворачиваться, но Фаулер промазал, и кружка пролетела чуть в стороне.
Жюль хотел ещё что-либо сказать, но наткнулся лишь на разъярённый взгляд дворянина. Поэтому, ему ничего не оставалось сделать, кроме как подняться с колен и, не оборачиваясь, пойти на выход. Его голова свисала вниз, а глаза потухли. Он отдал всего себя ради службы господину, и всего одна оплошность из-за которой его выгоняют словно вшивого пса. А всё из-за этого гадёныша. Мелкая язва, которая втёрлась в доверие господину и обдурила его. И как назло, Жюль с ним пересёкся. Когда он только начал спускаться с лестницы, Марк, наоборот, только начал подниматься. Когда они сошлись на половине пути, то пересеклись взглядами, заглянув друг другу глубоко в глаза. Лицо Марка исказилось в мерзкой гримасе и он, одними губами, не произнося вслух, произнёс:
— Прощай, Жюль.
После чего всё так же продолжил подниматься по лестнице, как будто ничего и не случилось. Старый слуга же вспыхнул гневом, и захотел что-то предпринять, но вспомнив алые глаза Марка, весь его гнев быстро пропал, сменившись страхом, в итоге не зная как поступить, он успокоился и продолжил идти дальше.
Марк открыл дверь и зашёл внутрь спальни. На его лице вновь появилось смирение и почтение.
— Господин, я отвёл Целителя, — оказавшись рядом, он почтительно согнул голову.
— Хорошо, — ответил Сервантий, после чего добавил. — Теперь ты главный дворецкий. Я рассчитываю на тебя.
— Благодарю господин, я вас не подведу, — на его лице появилась благодарность и безмерное уважение к его господину.
Жюль весь оставшийся день размышлял над тем, что же ему сделать. Как помочь своему господину? Несмотря на то, что Сервантий его прогнал, Жюль всё равно не хотел сдаваться. А потому, он решил, что нужно избавиться от главной проблемы, которой, безусловно, являлся Марк, уже успевший занять его должность, став главным дворецким. А значит, нужно было как-то от него избавиться. И Жюль нашёл, как ему показалось, идеальный вариант решения проблемы.
Он знал, в какой комнате спит Марк, поэтому, дождавшись, пока все лягут спать, а вместе с тем Тим проведёт вечерний осмотр, удостоверившись, что никаких проблем нет, и уйдёт к себе в комнату, Жюль пробрался в свою очередь в комнату к Марку. Кухонным ножом, который он стащил у повара и направил на спящее тело Марка, он начал как бешенный втыкать в него нож. Спустя десяток ударов, когда он слегка успокоился, он понял, что что-то не так. Нет ни криков, ни стонов. Нет никакого запаха и нет даже крови. Он откинул одеяло и увидел, что там лежит только ещё одно одеяло. В этот момент загорелись свечки, и в комнату ворвалась стража.
— Вы всё видели: Жюль собирался меня убить. Если бы я не подстраховался, то уже лежал бы хладным трупом, — произнёс Марк.
— Схватить его, и кинуть в тюрьму. Завтра господин с ним разберётся, — скомандовал Тим, не собираясь даже на миг церемониться с этим гнусным человеком.
Жюля быстро скрутили, отобрали нож и отнесли в тюрьму. Тим выходя из комнаты, кивнул Марку и прикрыл дверь. А Марк, довольный собой, лёг на кровать и заснул, предаваясь мыслям: «минус ещё одно препятствие, осталось совсем чуть-чуть».
На следующее утро, Сервантий приказал повесить своего нерадивого слугу, который своим поступком окончательно разочаровал хозяина поместья Фаулер. После этого, ещё в течение месяца произошёл ряд событий. Спустя неделю он уволил Матильду. Её подчиненная в очередной раз опрокинула на Сервантия еду, после чего, последний разозлился и сказал: что либо Матильда лично будет его обслуживать, чтобы доказать свои заржавевшие навыки, либо чтобы она убиралась прочь. Матильда выбрала первый вариант, но и сама несколько раз провалилась, после чего её с треском прогнали. Главной среди служанок, то есть, главной горничной назначили её помощницу. И хотя за пару дней из поместья были уволены двое самых главных и старых слуг, никто не горевал по этому поводу. Наоборот, все были счастливы, что такие требовательные старики с суровым характером, наконец-то оставили их в покое.
Буквально через пару дней после этого, у Сервантия стал пропадать голос. Он постоянно кашлял кровью, и каждое слово давалось ему с трудом. А вскоре он совсем онемел и теперь общался только через записки, которые передавал слугами. Спустя ещё неделю, он начал слепнуть, и только большой опыт прожитой жизни, ему позволял с трудом, но писать. Говорить он не мог, зрение его подводило, и только слух ещё оставался при нём. Но вскоре, и он стал пропадать. Пока не пропал совсем. Только о последних изменениях знал всего один человек во всём поместье — главный дворецкий, который буквально стал управлять всем, что происходило в доме Фаулера.
А потому, как гром среди ясного неба, прозвучали слухи о том, что Сервантий собирается сделать Марка своим наследником. Мол, он написал об этом записку, а одна из горничных, случайно это прочитала, и поспешили об этом сообщить своим подружкам, которые уже не смогли себя сдержать и растрепали об этом всем. Правда, так и не удалось выяснить, кто же был этой самой первой горничной, что увидела «тайну» решив её всем разболтать. А когда Сервантий стал совсем плох, и уже казалось, что он находится на грани жизни и смерти, то приехал королевский чиновник.
Его встречал лично главный дворецкий, вместе с главной горничной и начальником охраны. Трое новичков, что добились своих постов делом, и смогли завоевать авторитет среди остальных обитателей поместья. Особенно выделялся главный дворецкий, который казался слишком юным для своей работы и занимаемым им поста. Однако длинные волосы прикрывали его глаза, а высокий воротник, закрывал его нижнюю часть лица, из-за чего складывалось ощущение, что он не молод. По крайней мере, не слишком.
Чиновник прибыл на вызов на элегантной чёрной карете. Она была запряжена красивым черным конем, которым управлял обычный на вид мужик кучер, из-за чего он только одним своим видом портил всё впечатление. Чиновник же был мужчиной лет 30 на вид, с зализанными назад длинными чёрными волосами. В руках он держал небольшой кожаный коричневый портфель.
— Господин, меня зовут Марк — я главный управляющий поместья господина Сервантия Эвальда Фаулера. Это Тим — глава охраны, и София — главная горничная, — поприветствовал его Марк. — Как я могу к вам обращаться?
— Барий, — произнёс он, оглядывая слуг.
— Прошу, господин Барий, пойдёмте со мной, — вежливо позвал чиновника за собой главный дворецкий. Прохаживаясь по коридорам, Барию то тут, то там, по пути встречались горничные, слуги и охрана. И каждый из них до единого приветственно кланялся важному гостю.
А спустя пару минут неспешной ходьбы, они пришли к покоям Сервантия.
— Господин Барий, господин Сервантий не может говорить, и довольно плохо видит, но он всё слышит и может писать. Надеюсь, это не проблема? — спросил обеспокоенно Марк.
— Не проблема. Но я должен лично поговорить с Пэром Сервантием, — произнёс Барий.
— Конечно, — Марк кивнул и открыл дверь.
Внутри, на большой кровати лежал уже совсем дряхлый старик. Услышав шум, он открыл мутные глаза и посмотрел в их сторону.
— Господин Сервантий, это господин Барий, чиновник от королевства. Он пришёл, чтобы заверить подлинность вашему завещанию, — кратко представил его Марк.
— Добрый день, меня уже представили, но позвольте представиться ещё раз. Пэр Барий Шарк, действующий чиновник, 11 класса, — после чего продолжил. — Позвольте, я заверю ваше завещание. Для начала мне нужно узнать, есть готовая версия, или вы будете его писать? — спросил он.
Сервантий кивнул, показывая взглядом в сторону. На тумбочке лежал лист бумаги. Барий взял лист и прочитал содержимое:
«Я, Пэр Сервантий Эвальд Фаулер, как единственный наследник рода Фаулера, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, пишу следующее:
— Я назначаю Маркуса, моего главного дворецкого моим наследником;
— В связи с этим, я завещаю всё своё имущество в его личное пользование;
— Всё, что было моим, станет его, включая титул, привилегии и обязанности.
Сервантий Фаулер».
— Так, хорошо. Если вам нечего добавить к завещанию, то попрошу соблюсти некую формальность, — осмотрев всех собравшихся и не заметив возражений, продолжил Барий. — Правильно ли я понимаю, что вы всё, включая титул, завещаете главному дворецкому? — спросил он, глядя на Сервантия. — Можете кивнуть или моргнуть, в качестве согласия. Если не согласны, закройте глаза на несколько секунд и не открывайте их.
Сервантий моргнул несколько раз.
— Хорошо, правильно ли я понимаю, что Маркус, главный дворецкий, это вот этот человек? — Барий указал на Марка. Сервантий вновь несколько раз моргнул. — Хорошо. Позвольте спросить вас, Марк.
— Да, конечно, я вас слушаю, — учтиво поинтересовался Марк.
— Вы представились как Марк, но в завещании написано Маркус.
— О, это просто моё полное имя. Меня зовут Маркус, просто господин Сервантий всегда меня называл Марк, поэтому, я неосознанно стал всем говорить своё сокращённое имя, — ответил Маркус.
— Хорошо. Тогда, дайте мне буквально минуту, — Барий достал несколько бумажек, перо, и пару печатей, начав быстро оформлять документы.
Спустя пять минут, он накапал воском на лист и сказал:
— Нужно, чтобы господин Сервантий своим перстнем поставил печать. И тогда завещание будет официально признано законным.
Служанки помогли подняться Сервантию, аккуратно сжали руку в кулак и направили его на печать. Спустя десять секунд печать была готова, а Сервантий снова лёг обратно.
— Всё, господа, на этом завещание признано официальным. Оно вступит в силу, как только господин Сервантий обретёт покой и это будет официально задокументировано, — он встал с места, попрощался с Сервантием и вышел из спальни. Как только они вышли, Маркус заговорил.
— Господин Барий, не хотите ли выпить? Я очень благодарен вам, что вы нашли время посетить нас, и помогли исполнить последнюю волю господина Сервантия. У меня как раз есть вино, 5-летней выдержки, которое я недавно смог приобрести, а потому, мне будет за честь испробовать его с кем-то вроде вам, — произнёс Маркус.
— Что вы, это моя работа, — посмотрев на часы, ответил Барий. — Но я с радостью приму ваше предложение.
Они прошли в гостиную, куда горничные быстро всё организовали. Спустя примерно час, который за вином, закусками и разговорами прошёл быстро, неожиданно в комнату влетела растрёпанная горничная, у которой глаза были на мокром месте:
— Господин Марк, там господин Сервантий… — служанка прикрыла рот, словно боялась показать свои истинные чувства.
Маркус быстро встал и тревожно обратился к Барию:
— Прошу меня простить, мне срочно нужно навестить господина.