Сет
Я позволяю горячей воде струиться по кончикам моих пальцев, прежде чем она попадет в ванну. Пузырьки касаются моего предплечья, угрожая упасть с края фарфоровой ванны. Оливии нужна ванна. Приятная, расслабляющая ванна. Если общения с Доном было недостаточно, то когда мы вернулись домой, ей посчастливилось увидеть, как Джексону делают минет на кухонном островке. Я рассмеялся, когда понял, что он не добрался ни до дивана, ни до кровати, ведь для него это должно быть своего рода рекордом. Я считал это забавным, в то время как Оливия была огорчена. Бросив яростный взгляд в мою сторону, она взбежала по лестнице и хлопнула дверью спальни.
— Ты сказал, что живешь один, придурок! — крикнула девушка, вытирая рот и выпрямляясь в полный рост. Она была высокой, худощавой (около 40 килограмм) и чертовски смущенной. Джексон открыл рот, чтобы объяснить, но она ушла прежде, чем он успел это сделать. Я отвернулся, пока Джексон приводил себя в порядок и прятал свой член под одеждой. Когда я оглянулся на него, он кивнул, прочитав выражение моего лица. Оно не было сердитым. Скорее нейтральным, даже умоляющим. Нравилось ему это или нет, но то, что он сделал, было неуважением по отношению к Оливии, и хотя он был моим лучшим другом, но я был предан своей жене. Я должен был все исправить для нее. Я мужчина в доме, муж. К черту это. Я король, и я должен был сделать мою королеву счастливой.
— Я понял, — выдохнул он, читая мои мысли. — Переночую у Дэррила.
Что подводит меня к настоящему моменту.
Джексон занялся своими делами в другом месте, но Оливия все еще взвинчена и расхаживает по спальне, пытаясь решить, стоит ли ей звонить Селене или нет. Естественно я отговаривал ее от этого. Ей это совсем не понравилось, ни капельки.
Я выключаю воду и расслабляюсь в кресле. Я перетащил его в ванную из уголка для чтения в спальне. Моей заднице больно сидеть на плитке, а принятие ванны Оливии может занять от пятнадцати минут до трех часов. Мне нравится наблюдать за ней, пока она моется. Не спрашивайте почему.
Услышав звук закрывающегося крана, Оливия заходит. Ее волосы растрепаны, нижняя губа припухла и покраснела от того, что она слишком сильно ее прикусила.
— Я должна сказать ей.
Я качаю головой, и плечи Оливии расправляются. Она готова оспорить все, что я скажу, чтобы защитить Джексона, но если честно, то мне сейчас наплевать на Джексона или Селену. Это их отношения. Я не хочу в этом участвовать.
Я расслабляюсь в кресле и похлопываю себя по колену.
— Забудь о них. Дай мне взглянуть на твою руку.
— Забыть о них? Селена моя…
Я прищуриваюсь, и она поджимает губы. Едва заметно кивнув, О делает шаг вперед и опускается мне на колени. Я срываю импровизированную повязку и отбрасываю ее, когда беру мягкую крошечную ручку в свою. Я уже замечаю, как она распухла. Все не так плохо, но она намного больше, чем ее вторая рука. Оливия вздыхает, когда я провожу пальцами по тыльной стороне ее ладони.
— Так больно? — спрашиваю я, прижимаясь щекой к ее плечу. Я сгибаю ее запястье, и на этот раз она не морщится и не отстраняется.
— Не так сильно, как раньше, — бормочет она.
— Я думаю, что это растяжение, но мы попросим Дэррила проверить утром просто на всякий случай. — Я толкнул ее в бок, и она отпрянула от меня. Улыбаясь, я говорю: — Снимай одежду. Твоя ванна ждет.
С нетерпеливой ухмылкой Оливия соскальзывает с моих колен и тянет узел на шее, который удерживает ее топ. Завязки спадают вместе с топом, обнажая ее идеальную грудь.
— Пялишься? — хихикает она, отворачиваясь от меня.
Я прохожусь взглядом вниз по ее позвоночнику и бедрам, когда она запускает пальцы под пояс своих шорт. Она спускает их вниз по ногам, прихватив нижнее белье. Моему взгляду открывается ее тело, и я восхищаюсь ее новоприобретенной мягкостью. Ее живот мягче, так же как и бедра с задницей. Более пышное тело только усиливает ее привлекательность. Она прибавила в весе, потому что я готовлю ей полноценную и полезную еду. Я запретил эти дерьмовые перекусы на кухне. Я всегда был поклонником мягких и женственных фигур, и теперь у меня есть одна моя. Оливия мило улыбается мне, поворачивается и направляется в ванную. Когда она проходит мимо моего кресла, я хватаю ее за талию и притягиваю к себе. С визгом она падает мне на колени. Я сразу замечаю, какой шелковистой и мягкой ощущается ее нежная кожа под моей.
— Твоя ванная ждет, — издевается она надо мной, передразнивая меня.
Я улыбаюсь, прижимаясь к ее коже, покусывая плечо и двигая губами вдоль верхней части спины к основанию шеи.
— Мне вдруг захотелось сначала немного испачкаться.
Она дрожит у меня на коленях, посылая сильную волну возбуждения по моему телу. Сами по себе мои пальцы танцуют вдоль ее бедра, двигаясь внутрь, пока кончики не касаются верхней части ее обнаженной сердцевины. Она резко вдыхает, и я ловлю ее взгляд в отражении двери душа. Ее большие зеленые глаза расширяются, и она ловит мою руку, прижимая ее к своей плоти.
— Не думаю, что здесь подходящее место для этого. — Она задыхается. Нуждается во мне. И мне интересно, слышит ли она это.
— Ты же не собираешься лишать меня возможности смотреть сейчас, не так ли?
Она прикусывает губу зубами, явно испытывая дискомфорт от этой идеи. Я облизываю плечо О, не сводя с нее глаз, и наблюдаю, как они сужаются от похоти. Это все, что нужно, для того, чтобы ее рука соскользнула, позволив мне снова свободно двигаться и прикасаться к ней. Я меняю позу, раздвигая ее ноги коленями. Все ее тело напрягается, а дыхание становится глубже. Она отводит взгляд от отражения, но я не могу. Я залип, полностью загипнотизированный этой сценой. Ею. Мой член твердый, готовый прорваться сквозь молнию и взять то, что он хочет. Чего хочу я. Но дело не во мне… То, что я собираюсь с ней сделать, не касается меня и того, чего я хочу. Речь идет о ней. О том, чтобы расслабить ее и успокоить после напряженной ночи. Даже когда она раздвигает ноги, ее губы остаются плотно сжатыми. Между ее ног узко. Я провожу пальцами по клитору, двигая своими грубыми подушечками вокруг ее комочка нервов. Через несколько минут ее губы приоткрываются, когда она делает вдохи, а бедра раскачиваются в том же темпе, что и мои пальцы. Ее глаза закрыты, голова прислонена к моему плечу и повернута в сторону от отражения.
— Ты смотришь на меня, не так ли? — бормочет она дрожащим голосом.
— Я не могу отвести от тебя глаз, даже если бы попытался. — Я целую ее в шею, в местечко прямо у уха. — Ты гребаное совершенство, О.
— Да?
— Черт возьми, да, — смеюсь я себе под нос. — Я так сильно хочу быть в тебе. — Я хватаю ее за ухо зубами, заставляя ахнуть. — Я хочу трахнуть твое идеальное маленькое тело и смотреть на это. — Она ухмыляется, прикусывая нижнюю губу. — Я хочу видеть, как твои сиськи подпрыгивают, а ноги дрожат, пока я погружаюсь глубоко в тебя.
Глаза Оливии резко открываются, сразу же фокусируясь на отражении. Тогда я вижу это: все следы ее прежнего дискомфорта исчезли. Все, что я вижу сейчас — это тьма. Тьма, которая накрывает ее, когда она не хочет ничего сильнее, чем доставить мне удовольствие.
— Сделай это, — выдыхает она, дрожа. — Я тоже хочу это увидеть.
Я вскакиваю с кресла, увлекая Оливию за собой. Я толкаю ее вперед, пока она не прижимается к двери душа. Стекло запотевает под ее дыханием, когда быстрые и горячие стоны срываются с ее губ. О выгибает спину под тяжестью моего тела, когда я сильно прижимаюсь к ней.
— Поторопись, — стонет она.
— Всегда нетерпелива, — поддразниваю я, целуя в плечо.
— Ты знаешь, что я такая, когда дело касается тебя, Сет.
Я опускаю руки к пуговице на джинсах и расстегиваю их. Быстро стягиваю джинсы с ног, не отрывая от нее своего тела, и хватаю Оливию за бедра. Мне удается вылезти из джинсов и оттащить ее обратно на кресло не споткнувшись. Одним плавным движением я снова усаживаю ее к себе на колени и вновь смотрю на нее в отражении стекла. Мои глаза встречаются с ее, и на этот раз она не отводит взгляд. Ее глаза блестят, умоляя прикоснуться к ней, поэтому я провожу пальцами по упругому животу и медленно скольжу ими между ее ног. Я стону, когда ее влага покрывает их.
— Ты такая чертовски мокрая.
Она кивает, испуская отчаянный стон. Я сжимаю ее идеальную грудь свободной рукой, пощипывая сосок и покусывая шею. Оливия выгибается ко мне, наконец-то позволяя своему взгляду оторваться от отражения, когда ее голова откидывается на мое плечо. Ее движения — это полная капитуляция, и я с радостью принимаю ее. Я впитываю все это, как будто это наше последнее мгновение, а завтрашнего дня не будет существовать.
***
Оливия
Удовольствие исходит из глубины моего тела и обволакивает мои органы. Оно вьется по моему позвоночнику, плотно обхватывая каждый позвонок и охватывая грудь. Я чувствую твердый член Сета на своей заднице, когда его толстые и грубые пальцы умело скользят по каждому сантиметру моей обнаженной плоти. Я не смотрю, но это не потому, что стесняюсь. Я не смотрю, потому что боюсь взглянуть на его потрясающе красивое лицо, опасаясь, что все это исчезнет. Я боюсь, что он исчезнет. Пуф. Все испарится в облаке дыма, и я вернусь к тому, с чего начала… К маленькой квартирке, где я без цели, без настоящих амбиций и нет никого, кто любил бы меня так сильно, как Сет.
Еще один импульс раскаленного удовольствия пронзает мое тело, и дыхание замирает в горле. Рот Сета исследует мою шею. Сантиметр за сантиметром его губы двигаются так, будто выделяют каждую пору и волосяной фолликул. Он действительно знает, как заставить девушку почувствовать себя особенной, как будто каждую клеточку ее тела следует ценить за то, что она просто существует. Его пальцы меняют давление и скорость. Мягко и жестко, жестко и медленно. Мягко и медленно, жестко и быстро. Моя голова кружится, когда тело подталкивает меня к грани полного хаоса. Мое тело в раздрае всякий раз, когда он прикасается ко мне… Оно становится эгоистичным, неукротимым и ненасытным. Сет тоже это знает. Он точно знает, как прикоснуться ко мне, как заставить подчиниться любой его прихоти. Я не собираюсь лгать. Это не займет много времени. Все, что ему нужно сделать — это посмотреть на меня своими пронзительными темно-шоколадными глазами или улыбнуться своей убийственной улыбкой, и я превращаюсь в пластилин в его руках.
— Сет… — Его имя слетает с моих губ само по себе. Когда его руки на мне, я не контролирую свое тело. Оно делает и говорит все, что, по его мнению, Сет хочет услышать, чтобы он заставил меня трепетать, задыхаться и дрожать в экстазе.
Прижавшись спиной к мужу, я чувствую, как его тело вибрирует от рычания, его пальцы отрываются от меня, и он поднимает меня, продвигая свой член вперед, пока он не прижимается к моему входу. Я наклоняю бедра достаточно, чтобы головка прижалась ко входу, и тяжело выдыхаю. Трения уже достаточно, чтобы свести меня с ума.
— Боже, детка, — стонет он, слегка изгибая бедра. Он едва вошел в меня, а я уже чувствую себя наполненной.
— Ты понятия не имеешь, что ты со мной делаешь.
Я двигаю бедрами, опускаясь на него ниже. Я поднимаю голову достаточно, чтобы посмотреть в отражении на то, как его красивый чистый член толкается в меня, растягивая до предела. Мой взгляд встречается с его взглядом в отражении, и я смотрю на его великолепное лицо. Его губы приоткрыты, а прищуренные глаза наполнены похотью. Уголки его губ приподнимаются в дьявольской усмешке, и его пальцы впиваются в мои бедра, прежде чем он с силой прижимает меня к себе, наполняя до предела.
— Сет! — кричу я, когда простреливающее удовольствие почти делает мое тело бесполезным.
— Тебе нравится жестко, не так ли? — шепчет он мне на ухо, снова поднимая меня. Я не успеваю ответить, как он снова грубо тянет меня вниз.
— Да, о, черт, — кричу я, одной рукой цепляясь в подлокотник, а другой за его ногу.
Я смотрю на свое отражение и едва узнаю себя. На моем лице выражение решимости, а также полного и крайнего возбуждения. Можно было бы подумать, что когда ты увидишь себя во время секса, то почувствуешь себя, ну, распутной. Но это не так. Или, по крайней мере, это не заставляет меня чувствовать себя распутной. Я чувствую себя… Властной. Я чувствую себя сексуальной, желанной и миллион других вещей.
Сет толкается все сильнее и сильнее. Снова и снова. И я наблюдаю, как моя грудь покачивается, а тело содрогается при каждом движении. Внезапно я чувствую, что твердый пол уходит у меня из-под ног, и мы балансируем в воздухе.
— Не надо, — выдыхаю я, усиливая хватку. — Не останавливайся.
По мере нарастания оргазма стенки моего влагалища сжимаются, как и бедра. Сет сильно толкается, безжалостно врезаясь в меня, прежде чем просунуть руку мне между ног и потереть мой клитор. Как только грубая подушечка его большого пальца касается меня, я кончаю. Муж отправляет меня за грань контролируемого возбуждения прямо в бездну полного хаоса. Я кончаю. Кончаю так чертовски сильно, что не могу сдержать свой язык, и его имя постоянно срывается с моих губ.
— Срань господня, О, — стонет он, когда я прижимаюсь к нему бедрами. — Ты невероятна.
Едва я оправляюсь от оргазма, как Сет хватает меня и заставляет подняться на ноги. Его член выходит из меня, и я чувствую себя опустошенной. Я еще далеко не закончила с Сетом, пока нет. Двигаюсь так, как могу, когда он подталкивает меня к раковине в ванной. Раскрасневшееся лицо в зеркале совсем не похоже на его отражение в стекле. Стекло не показывало глубины моего возбуждения… Не так, как зеркало. Я вижу то, как блестят мои глаза, а щеки порозовели. Прежде чем я успеваю взглянуть на Сета, он хватает меня сзади за шею и заставляет наклониться над раковиной. Волнение клокочет в моей груди, а возбуждение пульсирует между бедер при мысли о том, что он такой сильный. Обычно я не увлекаюсь сексом с применением физической силы, но бросаю один взгляд на руки Сета и хочу, чтобы они держали меня. То, что мышцы могут сделать с девушкой…
Он раздвигает мои ноги и трется обо меня всем телом. Когда он опускает руки на мои бедра, я хватаюсь за край стойки, игнорируя боль в запястье, и смотрю на нас в зеркало. Темные глаза Сета мгновенно встречаются с моими, и он проникает глубоко в меня без предупреждения. Мой рот приоткрывается, когда из меня вырывается сдавленный вздох. Он крепко сжимает мои бедра. Так невероятно сильно, что я не могу двинуться ни навстречу ему, ни от него. Он удерживает меня так, чтобы я двигалась в таком темпе, каком ему заблагорассудится.
— Ты так хорошо ощущаешься, — тяжело дышу я, изо всех сил держась за керамику.
— Если ты продолжишь со мной разговаривать, детка, я взорвусь.
Я облизываю нижнюю губу, прежде чем поймать ее зубами.
— Сделай это.
Он качает головой, сжимая челюсти.
— Нет, пока ты не кончишь снова.
Когда слова слетают с его языка, знакомое ощущение охватывает нижнюю половину моего тела.
— Ты хочешь, чтобы я это сделала?
— Да, детка. Я хочу почувствовать, как ты снова сжимаешь меня.
Он немного сгибается в коленях, наклоняя головку прямо ко мне. Сильное желание пописать нарастает, становится все сильнее и сильнее, пока я не начинаю умолять его двигаться жестче и быстрее. Он так и делает. Сет быстро двигает бедрами, увлекая меня за собой. Его глаза прикованы к моему лицу, я чувствую это. Мои глаза зажмуриваются, когда я умоляю себя получить освобождение. Мне это нужно. Мне нужно кончить снова больше, чем воздух. Мои легкие мне не верят. Они вдыхают и выдыхают воздух слишком быстро, чтобы быть обманутыми ходом моих мыслей, но на долю секунды у меня перехватывает дыхание. Свет слепит глаза, когда моя голова идет кругом. Я слышу, как Сет тяжело дышит и стонет, произнося мое имя, но оно звучит далеко-далеко. Я чувствую, как напрягается его тело, когда его член дико пульсирует внутри меня. Когда я медленно возвращаюсь в настоящее, то чувствую, как теплые губы скользят по моему позвоночнику. Его горячие и неожиданно нежные руки блуждают по моему телу, лаская все те места, которые недавно крепко сжимали. Я открываю глаза, и мое зрение мгновенно затуманивается от слез. Какого черта?
Я выпрямляюсь и провожу рукой по лицу. Это ничего не дает. Я поворачиваюсь лицом к Сету, и когда он проводит руками по моему животу, предательская слеза скатывается с моего носа на его руку. Он делает паузу и смотрит на нее, прежде чем взглянуть мне в лицо. Я смотрю на него снизу вверх, и вид его обеспокоенного лица заставляет мое сердце трепетать.
— Ты плачешь? — Он хватает мое лицо, притягивая ближе к своему. Его нос задевает мой, и от чувственного прикосновения по моему лицу стекает еще больше слез. — Я причинил тебе боль?
Я качаю головой и проглатываю смех.
— Нет, нет, ты не причинил мне вреда.
— Тогда почему ты плачешь? Я что-то сделал? — Его губы приоткрываются, почти в панике. — Я что-то сказал?
— Нет, ты идеален. — Я вытираю нос, шмыгая носом. — Я не знаю, почему я плачу.
Даже я понимаю, как глупо это звучит. Сет хмурится.
— Ты не знаешь?
— Я ударила кого-то по лицу и повредила руку. Затем пришла домой и стала свидетельницей того, как парню моей лучшей подруги — кем бы он ни был — делали минет на моей кухне, а затем у меня был потрясающий секс с моим мужем… Я думаю, что мои эмоции немного вырвались из-под контроля.
Сет борется с дерзкой улыбкой, но терпит неудачу.
— Потрясающий секс, да?
Я прислоняюсь к стене, борясь с собственной улыбкой.
— Это все, что ты понял, из того, что я сказала?
Он хватает меня за плечо и притягивает в объятия.
— Это не все, что я понял из этого… Честно говоря, ты обещала сделать минет.
— Конечно.
Я хихикаю, прижимаясь к его влажной коже.
Я взвизгиваю, когда он неожиданно подхватывает меня на руки.
— Время купаться, миссис Марк.
Я никогда не устану это слышать. Не знаю, как он это делает. Я имею в виду, не напрягаясь поднимает меня. В его объятиях я чувствую себя легкой, как подушка, набитая перьями. Когда я только вошла в помещение, пузырьки практически выливались из ванной. Сейчас же они распределились по поверхности теплой воды, скапливаясь по бокам. Сет опускает меня в воду.
— Вода была горячей раньше, клянусь.
Он смеется, заходит в воду и садится прямо у крана.
Я наблюдаю за ним, когда уровень воды поднимается, покрывая загорелую кожу над его сосками. Я расслабляюсь в ванне, зевая, когда Сет выдергивает пробку и открывает горячий кран. Теплая вода стекает по трубе вниз, в то время как новая горячая вода наполняет ванну. Когда моя кожа розовеет, а грудь становится тяжелой, он закрывает горячий кран. Вода плещется о мою ключицу, когда Сет ерзает в ванне, подтягивая мои ноги между своими.
Его большие руки растирают мою левую лодыжку, а затем икру. Я закрываю глаза, наслаждаясь тем, как его пальцы впиваются в мои мышцы.
— Сет, ты хочешь детей?
Мои глаза распахиваются при звуке собственного голоса, задающего этот вопрос. Я не знаю, что на меня нашло… Это была мимолетная мысль, которая пришла мне в голову и слетела с языка. Я не собиралась этого спрашивать.
Его взгляд скользит по моему лицу, прежде чем опускается обратно к моим ногам.
— Да… Когда-нибудь.
В моей груди зарождается ликование, раздуваясь, словно воздушный шар, и мне удается скрыть это в своем выражении лица. С каких это пор мысль о детях стала меня будоражить и вызывать желание завести их?
— Раньше я никогда не хотел детей, — бормочет он. — Но это было до тебя. Сейчас… Ну, сейчас я хочу троих.
Я ничего не могу с этим поделать. На этот раз я улыбаюсь. То, как щеки Сета быстро покрываются розовым румянцем, тоже не ускользает от меня. Конечно, он красивый, сильный, заботливый и краснеет, когда речь заходит о детях. Сет Марк официально стал атомной бомбой для моих яичников.
— Мальчик и две девочки, — говорю я, кивая. Это то, чего бы хотела я. Сначала мальчик, чтобы он мог защитить своих младших сестер. Сет качает головой.
— Три мальчика.
Я немного наклоняюсь вперед.
— Никаких девочек?
— Ни за что на свете. Если ты думаешь, что карме нравится твой вкус, подожди, пока она не узнает, что у меня есть дочери. Она позаботится о том, чтобы они приводили домой Сета за Сетом, придурка за придурком.
Я ненавижу, когда он унижает себя, говорит так, будто он плохой человек. Ладно, Сет не был претендентом на роль мистера Милашки, когда мы встретились, все это знают, но он не был плохим человеком. Все еще нет. В худшем случае мои дочери приведут домой такого мальчика, как Блейд. Конечно, все, чего хотел Сет — это секса, но как минимум он был откровенен в этом. Ни разу он не дал мне ложного чувства безопасности. Я точно знала, во что ввязываюсь. Сет всегда был честен. Может быть, немного нагл, но всегда честен. Нахмурившись, я говорю:
— Им повезло бы найти кого-то вроде тебя.
Сет вытаскивает мою ногу из воды и прижимает ее к своей груди, пока его руки массируют место под моими коленями.
— Три мальчика, — повторяет он, игнорируя меня. — Никаких девочек.
Я быстро провожу языком по нижней губе, чтобы не спорить с ним. В любом случае мы не можем контролировать пол ребенка.
— Как бы то ни было, — продолжает он, — я не хочу заводить детей, пока не закончу свою карьеру. Было бы несправедливо приводить их в нашу жизнь, когда мы так живем.
Я оглядываю большую ванную комнату, которая сама по себе больше, чем спальня, в которой я выросла.
— Как?
— Отель в Лас-Вегасе — это не место для детей. — Он поджимает губы, прежде чем заговорить снова: — Тренировки, драки, вечеринки, избиение людей в клубах… Это не та жизнь, которой я хочу жить, когда мы дадим жизнь ребенку.
— Какой жизни ты хочешь для своего ребенка? Ты был бы готов отказаться от всего того, ради чего так усердно работал? — спрашиваю я.
Похоже, что Сет действительно все это продумал, и мысль о том, что он часами обдумывает это, согревает мое сердце.
— Как я могу воспитать своего ребенка так, чтобы он следовал своим мечтам, когда сам занят преследованием собственных? Я хочу, чтобы их мечта тоже стала моей мечтой. Я хочу поддерживать их. Быть таким отцом, каким был твой, а мой никогда не хотел быть. — Его взгляд скользит к моим глазам и приковывает мое внимание. — Ради своего ребенка я бы отдал все, что у меня есть.
— Ты знаешь, — мурлычу я, убирая от него ноги. Я прижимаю руки ко дну ванны и придвигаюсь ближе. Продолжаю двигаться, пока не оказываюсь уютно устроенной между его ног, и мое лицо не оказывается в сантиметре от его лица. — Я не хвалю тебя достаточно для того, чтобы быть такой тошнотворно милой как ты.
— Ты, кажется, шокирована. — Когда он говорит, его голос низкий и грубый. Клянусь, он вибрирует в воде, создавая пульсацию в самых моих чувствительных частях тела.
— Так и есть. Иногда я забываю, насколько идеальным ты можешь быть.
Я не часто использую слово «идеальный» в присутствии Сета, оно, как правило, заставляет его гордиться. Судя по тому, как вспыхивают его глаза, а губы складываются в уверенную улыбку, это именно так и сработало.
— Я не так уж и плох, — отвечает он, нежно целуя мою нижнюю губу. — Ты научила меня этому.
Он снова нежно целует меня.
— Я подарю тебе детей, Оливия, но не сейчас.
Его полные губы снова прижимаются к моим и удерживают меня на месте. Мои глаза инстинктивно закрываются, а разум затуманивается. После смерти папы мама сказала мне, что если тебе повезет, то ты встретишь кого-то, кто идеально впишется в твой мир. Вы становитесь связанными друг с другом, соединяетесь в сексе и не можете представить свою жизнь друг без друга. Сет для меня именно такой человек. Он моя родственная душа, моя вторая половинка. Он любовь всей моей жизни, единственный человек, который ворвался в мой мир, требуя внимания, и спас меня от самой себя. Я чувствую это сейчас… Я другая.
Я больше не Оливия Джеймс — неуверенная в себе девушка, которая не могла постоять за себя. Я Оливия Марк — сильная жена бойца, которая сделает все, чтобы защитить себя.
И я сделаю все возможное, чтобы помнить об этом в следующий раз, когда буду задавать себе вопросы.