Мия
Мститель.
Я.
Я все еще пытаюсь привыкнуть к этой мысли. Мне не нравится кольцо на моем пальце, поэтому я начинаю распутывать край пижамных штанов Джекса, пока не получаю достаточно нитки, чтобы намотать на кольцо.
— Точно так же, делали в 1950-х годах с кольцами выпускников, — говорит Джекс.
— Вот именно, — говорю я, и надеваю кольцо на средний палец. Теперь оно сидит лучше.
Мы едем по оживленным улицам Вашингтона, и Колетт приходится снять маскировку, пока в нас не врезались ревущие такси. Сейчас мы можем только надеяться, что нас ничего не выдаст. В городе полно машин, а в воздухе вертолетов. Из всех мест, где можно встретиться, трасса — самое опасное.
— Здесь так много охраны, — говорю я Джексу. — Как нам узнать, кто друг, а кто враг?
— Думай, что все — враги. — Джекс просматривает припрятанное Колетт оружие и дает мне пистолет с дротиками. — Ты хорошо с этим справляешься?
— Ну, он не такой сексуальный, как синий, — поддразниваю я.
Взгляд Джекса падает на мои колени, как будто он представляет металлическое дуло, скользящее между моих ног.
— Нам придется повторить это снова, — говорит он.
Я кладу руки ему на шею.
— Ладно, голубки, Сэм справа, — говорит Колетт. — Смотрите, нет ли за ним хвоста.
— Они вряд ли определят по тепловой сигнатуре, — говорит Джекс. Он осматривает машину по периметру. — Дай вид сверху.
Колетт нажимает кнопку, и открывает люк на крыше.
— Я его не открываю, чтобы не выдать нас.
— Это на время, пока он не подойдет, — говорит Джекс. Он следит за вертолетами, кружащими в высоте.
Впереди появляется Сэм, бодро шагающий по пешеходному переходу в потоке людей. Он задерживается в хвосте толпы. Заметив «БМВ», обходит такси и садится на переднее сиденье.
— Хвоста нет, — говорит Джекс. — С возвращением, Сэм.
Тот поворачивается к нам лицом.
— Рад видеть тебя целым и невредимым. — Он толкает Колетт локтем. — Закрой люк, а то он может спрыгнуть с моста.
— Привет, Сэм, — говорю я.
— Отлично выглядишь, Мия. А теперь валим отсюда.
— У тебя есть что-нибудь для навигации? — Спрашивает Колетт. — В Западной Вирджинии мы использовали маскировку.
— Я зашел в одну из своих сетей. У меня есть автономное подключение через «Identipad», так что мы можем подключиться ко всем автомобилям «Мстителей» в этой юрисдикции с первой по четвертую фазу. Так мы узнаем, кто вокруг нас.
— За молодыми «Мстителями» ведется усиленное наблюдение, — объясняет Джекс.
— Есть целый канал, посвященный болтовне об их успехах.
— Легко взломать, — говорит Сэм.
— Неплохое начало, — говорит Колетт.
— Да, но опасность в том, что охоту ведут десятифазники. А эти ребята словно призраки.
— Поступали еще приказы на убийство? — Спрашивает Джекс.
— Не в американских синдикатах, — говорит Сэм. — Нас хотят убрать, прикрываясь твоей оплошностью. Но еще сомневаются в «Мстителях», ответственных за убийства за границей.
— Откуда мы знаем, что эти убийства не фальшивые? — Спрашивает Колетт. — Они показывали Джекса, а его смерть не была настоящей.
— Мы этого не знаем. Сейчас никто никому не может доверять.
— Может быть, я уже мертва, — смеется Колетт. — Я даже не знаю, на кого работаю.
— На меня, — говорит Джекс. — Ты работаешь на меня. И сегодня никто не умрет. Настоящий или выдуманный.
Сэм качает головой.
— Надеюсь. Потому что я действительно хочу жить.
— Давайте разберемся, — говорит Колетт. Мы снова остановились. — Сазерленд вербует десятки иностранных агентов, заставляет их заниматься своими грязными делами на родине, а затем использует это, чтобы разжечь панику по всей сети, которую он якобы может исправить?
— И успешно. Он уже получил доступ к сетям пяти стран, — говорит Сэм.
— Почему это так важно? — спрашиваю я. Не понимаю, почему Сазерленд так поступает и почему это кого-то заботит.
— Одной из прелестей сети всегда была ее автономия, — говорит Джекс. — Мы не связаны с какой-либо страной или правительством. И каждая часть сети имеет собственные правила, основанные на том, где она расположена.
— Вещи, которые не могут быть нормой здесь, могут быть нормой в Сирии или в африканском племени, а кое-где гораздо строже. — говорит Сэм. — Не все так снисходительны к перестрелкам, как в США.
— Так и должно быть, — говорит Джекс. — Не существует универсальной справедливости. И никому не нужно хранить всю информацию в одном месте. В этом просто нет необходимости.
Сэм снимает крышку с приборной панели Колетт и перерезает парочку проводов.
— Сазерленд хочет создать глобальную сеть. И, благодаря проведенной им диверсии, это начинает казаться хорошей идеей.
— А где Картер? — Спрашивает Колетт.
— Ушел минут десять назад, — говорит Сэм. — С Полсоном. Им нужно тело, готовое к кремации. Нетрудно догадаться, что от Джекса не избавились. Небрежная работа, ох какая же небрежная.
Он переподключает провода по-новому, и приборная панель загорается огнями. Карта светится красным.
— Mon Dieu, — говорит Колетт. — И это только молодежь?
— Половина сети в городе, — говорит Джекс. — А это не может быть хорошо.
— Надеюсь, за всем этим действительно стоит Сазерленд, — говорит Сэм. — Если это не так, то кто-то может одним махом уничтожить большую часть американских оперативников.
Джекс откидывается на спинку сиденья, проводит пальцем по губам и погружается в размышления.
— Это заставляет меня задуматься, выбрал Сазерленд Джовану, или это она выбрала его.
— Не уверенна, — говорю я. — Она была очень возмущена, когда он не перезвонил ей. И я поняла, что довольно часто действует без его разрешения.
Сэм оглядывается на нас.
— Детка, похоже, ты неплохо провела с ней время. — Он переводит взгляд на Джекса. — Ребята, а вы впечатляете.
— Нас слегка потрепало, — говорит Колетт. — А вот на тебе нет ни царапины.
— Я слишком интеллектуален для всей этой жестокости, — говорит Сэм. Он передает пистолет Джексу. — Обрати внимание, что это новый препарат. Противоядия нет. Действовать начинает через шесть секунд, на протяжении двух часов.
Интересно, это то, что Джована дала мне дважды?
— Сколько их у тебя?
— Один пистолет. Но в нем три дротика.
Я держу пистолет, который дал мне Джекс, обеими руками, вытянув их так, чтобы я могла прицелиться. Джекс берет его у меня и вкладывает в мои руки новый. Он легче и более обтекаемый. Я поднимаю его, чтобы прицелиться.
Джекс приподнимает мои локти, чтобы я держала руки ровнее.
— У него есть лазерный прицел. — Он нажимает кнопку, и на окно падает красный луч, указывающий, куда попадет дротик. — Это не разрывная пуля, поэтому целься в тело.
— Он пройдет через одежду?
— Любой гражданский бронежилет, — говорит Сэм.
— А у «Мстителей» есть бронежилеты? — И я прицеливаюсь в знак такси на машине за окном. Я рада, что пассажиры не могут видеть, что происходит в нашей машине, иначе они бы запаниковали.
— У Сазерленда точно будет, — говорит Джекс. — И у членов Комитета. Относительно других «Мстителей» все зависит от их спецификации. Это не поможет тебе, если ты выстрелишь в лицо, руку или шею.
Фу. Ужасно. Я делаю глубокий вдох. Я смогу. Мне придется.
— Так в кого я целюсь? — Спрашиваю я. — Я должна убить Сазерленда?
— Нет! — кричат все сразу.
— Ладно вам! Просто спрашиваю.
— Ты ее совсем испортил, — говорит Колетт.
— Я могу доставить нас в штаб, — говорит Сэм. — И гарантировать, что нас не заметят.
— Но…, — говорит Джекс.
— Но, — продолжает Сэм, — я понятия не имею, как остановить эту штуку. Сазерленд, очевидно, работал над этим нескольких лет.
— Но решил действовать сейчас, — говорит Джекс. — Что-то подтолкнуло его к этому.
— Честно говоря, — говорит Сэм, — думаю, ему пришлось сдвинуть сроки, потому что ты сбежал из тюрьмы. Чем дольше ты был проблемой, тем меньше к нему было доверия.
— Плюс вендетта, — добавляю я. — Джекс стремится отомстить. Так что Сазерленд, наверное, нервничает из-за этого.
Но когда я смотрю на Джекса, он не кажется готовым к битве. Он просто смиренно и решительно ждет ее.