АЛИКС
НАШИ ДНИ
Мое свидание со Смитом началось почти двенадцать часов назад.
И все еще не закончилось.
После съеденного на поздний завтрак торта мы выпили кофе у гавани и покатались на велосипедах по Общественному саду. Мы посетили Публичную библиотеку и съели картофель фри в моей любимой тележке у Куинс Маркет. Затем я закончила вечер игрой «Ред Сокс», заказав нам места на «Зеленом монстре»5.
После победы над «Блю Джейс» мы попробовали джелато6 в нескольких кварталах от стадиона, отнеся маленькие стаканчики к скамейке, с которой открывался вид на более оживленную часть улицы Лансдаун.
Я была удивлена тем, как быстро пролетел сегодняшний день.
И насколько Смит легок в общении.
Я не говорила ему ничего слишком личного — конечно, я не упоминала Дилана, — но то, что сказала, звучало очень непринужденно.
Прошло уже полдня с тех пор, как я забрала Смита из его дома, и не искала предлога, чтобы вернуться домой.
Я наслаждалась этими моментами.
Всеми.
Даже тем, который нам предстоял, — разговор, которого я избегала. Когда сегодня Смит упомянул о своем лучшем друге, я поняла, что эта тема причинила ему боль.
Но я все равно должна была знать.
И, поскольку было уже поздно, у меня оставалось мало шансов его спросить.
— Как дела у Джо?
Он вынул ложку изо рта.
— Это отвратительно, вся эта ситуация. После всего, что я пережил с мамой, видеть Джо в таком состоянии — это, черт возьми, меня убивает.
— Он употребляет?
— Через несколько минут после того, как я привез его домой, — покачал головой Смит, словно вспомнив, как это выглядело. — Через несколько дней он должен отправиться на реабилитацию. Я уверен, что он этого не сделает.
— Может, достигнув самого дна, Джо передумает.
— Он потерял жену и скоро потеряет детей.
Я имела дело с сотнями наркоманов.
Я знала эту болезнь лучше, чем кто-либо другой.
— Поверь мне, Смит; все может стать намного хуже.
Он несколько секунд помолчал, а затем сказал:
— Знаешь, что больнее всего?
— Что ты ничего не можешь с этим поделать?
Смит кивнул, и выражение его глаз еще больше подчеркнуло ответ.
— Мне очень жаль, — сказала я, держа на коленях чашку с мороженым. — Беспомощность может казаться неодолимой, я знаю.
У меня во рту ничего не было, когда я начала скрежетать зубами.
Никакого джелато, даже ложки.
Я просто терла эмаль об эмаль.
И это имело прямое отношение к покалыванию у меня в груди.
Самой привлекательной чертой в этом мужчине была ранимость.
В Дилане я никогда этого не видела.
И теперь несколько раз заметила это в Смите.
— Какая из себя твоя лучшая подруга? — спросил он.
Роуз.
Идеальная смена темы.
— Честно говоря, она как слон в посудной лавке, — я рассмеялась над своим описанием. — Она предельно честная, абсолютно без фильтра и самый преданный человек на планете.
— Я хочу с ней познакомиться.
Я не ожидала, что он это скажет.
Роуз понравится эта идея.
И он тоже.
Мысль об этом взорвала мой мозг.
Из-за Дилана.
Потому что мы провели вместе прошлую ночь, а теперь у меня было свидание со Смитом.
И я водила его по самым любимым местам в городе.
По местам, которые многое для меня значили.
Например, закусочная с картошкой фри у Куинс Маркета.
А вечером, надеюсь, я снова буду с Диланом.
Это был пиздец.
Во всех отношениях.
Но это не помешало мне улыбнуться Смиту и сказать:
— Уверена, что смогу это устроить.
Смит посмотрел мимо меня на длинную улицу, и я увидела, что он разглядывает проходящих мимо нас людей, медленно отправляя в рот ложку джелато.
Затем он снова повернул голову, и наши глаза встретились.
— Я надеялся, что в твоих силах изменить мое мнение о Бостоне.
К моему лицу прилило тепло.
— Правда?
— Да, — выдохнул он, я услышала, как у него через его нос вышел воздух. — Мне бы хотелось снова тебя увидеть, Аликс.
Я отвела глаза, но все еще чувствовала на себе его пристальный взгляд.
Что-то внутри меня болело.
Рвалось.
Кричало.
Потому что мне тоже хотелось снова его увидеть.
И это было неправильно.
Совершенно, блядь, неправильно.
Но, поскольку тут не было Дилана, который мог бы меня остановить, я снова посмотрела на Смита и, пожевав внутреннюю сторону щеки, сказала:
— Я бы очень хотела этого.
— Когда ты свободна?
Я подумала о своем расписании и ответила:
— Через две ночи.
— Поужинаем?
Я усмехнулась.
— Только если сможем начать с торта.
— У меня есть идея получше, — Смит выбросил контейнер от джелато в мусорную корзину рядом со скамейкой и повернулся ко мне лицом. — Давай поедим у меня дома. Я приготовлю.
Его дом.
Интимное пространство.
Только мы вдвоем.
— Ты умеешь готовить? — спросила я.
— Я должен был кормить свою сестру, поэтому пришлось научиться.
Еще больше ранимости.
Еще больше румянца на моих щеках.
— Я еще не освоилась на кухне, — сказала я ему.
— Я тебя научу.
Мне хотелось стать ученицей Смита.
Хотелось посмотреть, как он делает то, что ему нравится.
Так же, как я наблюдала за полетом Дилана.
Это был еще один момент.
И я почувствовала торжество в каждой частичке своего тела.
— Ужин у тебя дома кажется очень заманчивым, — наконец ответила я.
Его взгляд стал пристальнее.
У меня внутри запульсировали ощущения — все больше покалываний, больше всплесков, больше электричества, пронизывающего каждый мускул.
Я встала и подошла к мусорному баку, что располагался в нескольких шагах от Смита.
Мне было необходимо пространство.
Был необходим воздух.
Мне было необходимо усмирить эти чувства, пока они не вышли из-под контроля.
Выбросив в мусорное ведро полусъеденное джелато, я повернулась обратно к тому месту, где сидел Смит, и тихонько вздохнула.
Он покинул скамейку.
Он пошел за мной.
И теперь он стоял прямо передо мной.
В моем личном пространстве.
Забирая весь мой воздух.
— Аликс, в тебе есть что-то такое…
Я застыла.
Я даже не была уверена, что дышу.
— Что?
Смит пристально посмотрел на меня.
Он даже не моргнул.
— Не знаю, но мне кажется, что я не могу этим насытиться.
Когда я прервала наш зрительный контакт и уставилась а землю, Смит шагнул вперед, и я почувствовала на своем лице его ладонь.
Я снова услышала свой вздох.
Было так тихо.
И так громко в моей голове.
Я не убрала его пальцы.
Но вздернула подбородок.
В этот момент я снова услышала его выдох.
Он с чем-то боролся.
Я знала, что это связано со мной.
Я смотрела, как он пробивается сквозь это.
Когда Смит придвинулся ближе.
Когда поднял вторую руку и положил на другую сторону моего лица.
— Смит…
— Не останавливай меня, — его голос был наполнен такой страстью.
Он наклонился ко мне.
Его губы теперь были в нескольких дюймах от меня.
Я должна была вывернуться из его хватки.
Отступить на несколько шагов назад.
Сказать ему, что не могу этого сделать.
Но я этого не сделала.
Потому что хотела этого.
Я закрыла глаза.
Втянула воздух.
И я почувствовала тепло его пальцев, как он обхватил меня еще крепче, сократив последнее расстояние, прежде чем между нашими лицами ничего не осталось.
Это было просто прикосновение кожи к коже.
Но казалось гораздо большим.
Напряжение покинуло мое тело.
Конечности онемели.
Единственное, что осталось, — это покалывание в моей груди.
Когда я перевела дыхание, потянулась вперед и положила руки чуть ниже его шеи.
Смит ощущался иначе, чем Дилан.
От облегчения я сжала пальцы, захватив ими поло.
Приоткрыла губы.
И впустила в рот его язык, обводя своим.
Аромат Дилана был дерзким и пряным.
Запах Смита был нежным и соблазнительным.
Оба меня привлекали.
Оба цепляли.
Оба заставляли меня желать большего.
Было так приятно вдыхать одеколон Смита.
И от этого во мне проснулась тоска по Дилану.
Боже.
Все еще держась за футболку Смита, я притянула его к себе.
Наши тела совпали, как кусочки головоломки.
Я обвила руками его шею.
Это было прекрасно.
Это была ужасающая мысль.
И очень волнующая.
Я почувствовала силу в его руках, движение его языка, и мое сознание перенеслось к ним на кожу.
Наш поцелуй стал еще глубже.
И я задумалась…
«Действительно ли я могу завести роман с этим мужчиной?»
Я сразу поняла ответ.
Но на этом вопросы не закончились.
Был еще один.
«Смогла бы я в него влюбиться?»
Пока я это обдумывала, Смит медленно отнял от меня свои губы.
Исходившее от него тепло осталось, как и его вкус на моем языке.
Смит прижался носом к моей щеке и теперь обнимал меня рукой за талию.
Он снова с чем-то боролся.
Как и я.
— Я закажу тебе такси, — сказал он и, отступив назад, посмотрел мне в глаза. — Как бы мне ни хотелось сесть в эту машину, я не собираюсь этого делать.
Нежный.
Еще более привлекательный.
И теперь я могу добавить к этому списку «терпеливый».
Прежде чем у меня появилась возможность ответить, Смит добавил:
— Это второй лучший день в Бостоне за всю мою жизнь.
Я скользнула ладонями по его шее и остановилась на груди.
От твердости его мышц мое лицо раскраснелось еще больше.
— Какой был первым? — спросила я.
— День, когда я перевез свою сестру в общежитие в Северо-Восточном университете.
Тогда я поняла…
Без всяких сомнений…
У меня серьезные проблемы.