АЛИКС
НАШИ ДНИ
— Доброе утро, детка.
Я резко открыла глаза.
Я не двигалась.
Не издавала ни звука.
Я просто смотрела на кровать, как каждое утро.
Сначала я проверила подушку.
На ней лежала голова Смита, а одеяло было не выше его талии.
Меня разбудил его голос.
Не Дилана.
Ко мне внезапно вернулись события прошлой ночи.
Секс.
То, как я заснула в объятиях Смита.
Это объясняло, почему я была голой.
Почему мне было больно.
Почему я спала не одна.
Смит не ушел от меня.
Это Дилан только и делал, что уходил.
Но у Дилана не было возможности сделать это прошлой ночью, потому что я была здесь.
У Смита.
И это был момент.
Один из самых важных.
В последнее время их было так много, что казалось, будто я только и делаю, что праздную.
— Аликс…
Смит попытался заставить меня посмотреть на него.
Я не смотрела ему в глаза с тех пор, как проснулась.
Я не была готова.
Не знала, как я на это отреагирую.
Но я не могла продолжать избегать этого, тем более, что, как мне показалось, очень долгое время смотрела на его грудь.
Я медленно подняла взгляд.
И тут наши глаза встретились.
В ответ на меня смотрел глубокий зеленый цвет.
Не думаю, что раньше замечала цвет его глаз.
Теперь я ничего, кроме него не видела.
Это так отличалось от голубого цвета глаз Дилана.
Как и его щетина на лице.
Дилан брился каждое утро.
У Смита была, как минимум, четырехдневная щетина.
Когда Дилан вставал, его волосы были в идеальном состоянии.
У Смита они были взъерошены так, что казалось, будто за них тянули пальцами.
Я догадывалась, что так оно и было.
«О Боже».
— Доброе утро, — ответила я, подтянув одеяло к подбородку.
Смит лежал на боку, лицом ко мне.
Наблюдал.
— Ты ведь не жаворонок, не так ли?
Я задумалась над его вопросом.
Я действительно считала себя жаворонком.
Но сейчас я им точно не была.
— Ранний подъем, — сказала я из-за одеяла.
— Значит ли это, что сначала тебе нужен кофе?
Я понятия не имела, что это значит.
Но я знала, что мне нужно больше двух секунд, чтобы переварить все, что сейчас происходит, и была уверена, что не смогу сделать это с ним в этой постели.
— Кофе, — сказала я, кивнув.
Смит скользнул рукой под одеяло.
Кончики его пальцев скользнули по моей ноге.
Бедру.
По центру пупка и через пупок.
Это было очень приятно.
Как и пребывание здесь.
Я просто ждала, когда придет чувство вины, когда оно ударит меня по лицу и заставит мой желудок сжаться.
Потому что, как только я действительно осознаю, что натворила прошлой ночью, это разрушит меня к чертовой матери.
— Ты голодна? — спросил он.
Голос Смита был таким нежным.
Как и его прикосновение, которое теперь снова ласкало мое бедро.
Как только меня захлестывало чувство вины, мне было трудно удержаться от еды.
Но одна вещь всегда оставалась неизменной.
— Я буду шоколадный торт.
Смит рассмеялся, одарив меня невероятно красивой улыбкой.
Как солнечный день.
— Только кофе и торт? Больше ничего?
— Нет.
Он наклонился и прижался губами к центру моего лба.
— Я сейчас вернусь.
Его вчерашний одеколон все еще держался на его коже, даря мне теплый аромат.
Тепло — вот что я почувствовала, как только его губы коснулись меня.
Тепло — это то, чего я никогда раньше не испытывала.
Теперь я не могу представить свою жизнь без него.
— Спасибо, — прошептала я, когда он отстранился и поднялся с кровати.
Я проследила за ним глазами до шкафа, уставившись на мышцы его бедер и рельефные мускулы на прессе и руках.
Его тело было невероятным.
И член тоже.
Когда он выходил из комнаты, я не могла перестать прокручивать в голове все те различные способы, которыми он доставлял мне удовольствие прошлой ночью.
Даже когда Смит вколачивался меня с невероятной силой, он все равно был очень нежным.
Он был полной противоположностью Дилана.
Я посмотрела на кровать Смита.
Мне понравилась его помятая подушка и то, как небрежно он оставил одеяло.
Единственная причина, по которой я отвернулась от этого, была в том, что я услышала его шаги по полу.
Я села и прихватила с собой одеяло, высунув только руки, чтобы взять кофе и торт, которые он мне протянул.
Когда Смит забрался обратно в кровать, я положила кусочек в рот и прожевала.
— Боже мой, — простонала я. Он был слоистым, как и клубничный, и торт получился пористым с насыщенным вкусом. — Скажи мне, где ты это взял?
Смит прислонился спиной к изголовью кровати и прижал кружку с кофе к матрасу. Поскольку на нем были только треники, у меня снова был крупный план его груди.
Сверху его прикрывала сексуальная копна темных волос.
По его рукам бежали толстые вены.
Одной из моих любимых вещей были маленькие морщинки в уголках его глаз. Они становились глубже, когда он улыбался. Смит часто это делал, когда был со мной.
Но он не улыбался ни сейчас, ни когда заговорил:
— В Роксбери.
Я поднесла к губам комок глазури.
— Это может стать моим новым увлечением.
— Я принесу тебе еще, когда буду там в следующий раз.
Я посмотрела направо и увидела, что он подносит кружку к губам.
— Ты возьмешь меня с собой?
У нас уже был такой разговор.
Смит проигнорировал меня, когда я сказала ему, что хочу, чтобы он поехал со мной.
— Или я пойду без тебя, — добавила я. — Просто скажи мне название пекарни.
Смит нахмурил брови.
— Ты не пойдешь туда без меня.
— Тогда пойдем вместе.
Он ничего не сказал.
Даже не сделал глотка кофе.
Он просто закрылся.
Это был первый раз, когда Смит сделал это при мне.
— Смит, почему ты не хочешь, чтобы я пошла туда?
Когда он снова посмотрел на меня, я увидела что-то до боли знакомое.
В его глазах была боль, идентичная моей.
Он скользнул пальцами по волосам, и дернул за пряди.
— Я защищаю то, откуда я родом, — вздохнул Смит. — Я просто не хочу слышать комментарии, и не хочу, чтобы мне задавали вопросы.
— Ты думаешь, я бы так поступила?
Теперь он держался за голову, и я видела на его лице напряжение.
— То, что там произошло, там не осталось, Аликс. Это преследует меня каждый гребаный день.
— Я знаю, каково это — видеть кошмары. У меня они бывают каждый раз, когда идет дождь, — я уставилась на торт, не в силах откусить еще кусочек. — Я знаю, как это страшно. Я знаю, как ты не хочешь открывать глаза. Знаю, каким беспомощным ты себя чувствуешь. И я знаю, как выглядит эта темная бездна страдания и как крепко она может схватить тебя за горло.
Смит снова замолчал, глядя в изножье кровати.
Он не двигался.
Пока наконец не взглянул на меня.
— Ты просишь показать тебе мою грозу.
Я не думала об этом в таком ключе.
Или чего это ему стоило.
И что это означало для нас.
— Да, — тихо сказала я.
— Я никогда никого туда не приводил.
— Приведи меня.
Я не умоляла.
Я давала ему обещание.
— Почему ты хочешь туда поехать, Аликс?
Пекарня была простым ответом.
Но это не было настоящей причиной.
— Я хочу, чтобы ты показал мне эту часть себя, — ответила я. Я переложила торт на тумбочку и перевернулась на бок, чтобы оказаться лицом к нему. — Ты мне действительно нравишься, Смит.
И мне нравилось, как он ко мне относился.
Как он смотрел на меня.
То, как он обо мне заботился.
— Ты хочешь, чтобы были мы? — спросил он.
Я чувствовала, что вписываюсь в этот мир.
В его жизнь.
В его объятия.
— Да, — ответила я.
Он протянул руку и смахнул прядь волос с моего лица.
— Я отвезу тебя в Роксбери.
Затем Смит коснулся моей щеки.
— Надеюсь, однажды ты покажешь мне свою грозу.
У меня в груди заколотилось сердце.
Сдавило горло.
Я ожидала почувствовать вину за то, что изменила Дилану, переспав прошлой ночью со Смитом.
Но меня мучило, что я не могу дать Смиту то, о чем он просит, поэтому я отвернулась, не в силах больше смотреть в его глаза.
Он перекатился на бок и придвинулся ближе, притянув меня в свои объятия.
— Я никогда не буду давить на тебя.
Я немного расслабилась, когда Смит прижал меня к себе, поглаживая руками мою спину.
— Тебе нужно работать сегодня вечером?
— Нет.
— Я могу не отпустить тебя домой.
Две ночи вдали от Дилана.
Я ненавидела, что скучала по нему.