ДИЛАН
Я подошел к больничной койке Аликс и, сев на самый краешек, обхватил ладонью ее руку. В запястье у нее торчала капельница, а в носу — кислородная трубка.
Физически она была в порядке.
Она проведет здесь ночь, а утром сможет вернуться домой.
Но мысленно Аликс вела чертовски упорную борьбу.
Это моя вина.
Я был эгоистом.
Не хотел ее отпускать.
Аликс Рейн была любовью всей моей жизни.
Моим равновесием.
Воздухом, по которому я летел.
Солнцем, освещавшим каждый ясный день.
Было больно остаться без нее.
Смотреть, как Аликс проживает жизнь, которую должна была разделить со мной.
Но по-настоящему она не жила, потому что я ей не позволял.
Я знал, как ей тяжело.
Знал, в какое положение ее поставил.
Мне было все равно.
Даже когда Аликс сорвалась и прошла три с половиной мили через весь город, чтобы найти меня, место, где она не была с похорон, ей не удалось попрощаться.
Аликс была слишком предана.
Она продолжала хвататься за малейшую данную мной надежду.
И не останавливалась.
Потому что была бойцом.
Человеком, преодолевающим любые трудности.
Целителем.
Тем, кто не отпустит.
Отпустить должен был я.
И сделать это прямо сейчас.
Я прислонил свое лицо к лицу Аликс и вдохнул ее аромат.
Лимон.
От ее кожи пахло машиной скорой помощи, точно так же, как и тогда, когда мы были вместе.
Я буду скучать по этому запаху.
Буду скучать по ней.
— Аликс, — прошептал я.
Постепенно она зашевелилась. Движение началось где-то в ее ступнях и ногах, затем перешло на руки и кисти. Аликс медленно открыла глаза и взглянула мне в лицо.
Она улыбнулась.
Я знал, что Аликс не понимает, что находится в больнице. Я был уверен, что она не помнит, как вышла из таунхауса, пришла на кладбище и заснула на моей могиле.
Я не собирался об этом упоминать.
В приемной было много людей, которые могли бы с этим справиться.
Мое время с ней было ограничено, и я не хотел терять ни секунды.
— Привет, — тихо сказала она, ее кожа, наконец, начала обретать прежний оттенок.
— Ты такая красивая.
Это была правда.
И она должна была об этом знать.
Потому что это последний раз, когда я мог ей об этом сказать.
У нее вспыхнули щеки, но улыбка ничуть не угасла.
Этого мне тоже будет не хватать.
— Моя Аликс, — начал я.
Я потянулся пальцами к ее руке, нежно касаясь провода капельницы.
— Однажды я сказал тебе, что мне хватило всего двух секунд, чтобы понять, что я тебя люблю.
— Я привыкла измерять этим почти все, сравнивая все с двумя секундами, — ее голос был хриплым, но я знал, что скоро он придет в норму. — Если кто-то может так сильно полюбить за такой короткий промежуток времени, то две секунды — это немало.
Она была права.
Всего за одну секунду у меня перед глазами пронеслась вся моя жизнь.
И еще за одну рухнула на землю.
— У тебя будет еще очень много секунд в жизни.
— У нас, — поправила она меня.
Я улыбнулся ей.
— У нас было несколько хороших моментов, не так ли?
Аликс кивнула, и каждый раз, когда она поднимала голову, по ее щекам катились слезы
— Они были невероятными.
— Я помню обед в парке в день марафона, — сказал ей я. — Ты сидела передо мной, прижимаясь спиной к моей груди. Я прикоснулся губами к твоей макушке и подумал о том, как же мне повезло быть сейчас с тобой. Как всего через месяц ты станешь моей женой. И, сидя там, я представлял наше будущее. Каково будет видеть тебя беременной и рожающей нашего ребенка. Каково будет увидеть, как этот ребенок закончит колледж. И когда мы выйдем на пенсию, сколько раз в месяц ты сможешь поднимать мою задницу на гору Кадиллак.
Аликс засмеялась, и это было прекрасно.
— Я не представлял себе ни одного момента, в котором бы не было тебя. Моя жизнь началась, когда я встретил тебя. И я считаю себя самым счастливым человеком в мире, потому что моя жизнь закончилась с тобой.
Я не мог утереть ее слезы, так как они текли слишком быстро, поэтому я просто дал им литься.
— Дилан, — зарыдала Аликс.
Она поняла.
Я увидел это в ее глазах.
— Аликс, я должен тебя отпустить.
Она покачала головой, но сказала:
— Знаю.
Она разрывалась на части.
Опять.
Аликс никогда бы не приняла такого решения.
Так что его принял я.
— Я хочу, чтобы ты снова улыбалась. Чтобы снова села в машину скорой помощи и делала то, что любишь, потому что ты не знаешь, когда у тебя отнимут этот выбор. Я хочу, чтобы ты жила.
— Ты не можешь уйти.
— Если я буду продолжать упорствовать, ты потеряешь все, что у тебя есть. Я не позволю этому случиться. Ты и так уже достаточно потеряла.
Аликс посмотрела на мою руку и провела большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.
— А что, если я забуду?
— Не забудешь.
— Откуда ты это знаешь, Дилан? Потому что прямо сейчас я могу закрыть глаза и увидеть текстуру твоей кожи, услышать точную интонацию твоего голоса и досконально описать аромат твоего одеколона. Все это так свежо в моей памяти. Но что, если эти воспоминания притупятся? Что если я захочу услышать твой смех, чтобы пережить самый грустный день, но больше не смогу этого сделать? Что если мне понадобится, чтобы ты взял меня за руку, а я не смогу вспомнить, как выглядят твои пальцы?
Я протянул руку и коснулся ее головы.
— Все это находится прямо здесь. Возможно, тебе придется покопаться, но ты всегда найдешь это.
Я поднес ее руку к губам и поцеловал кончики пальцев. У нее была самая нежная кожа.
И это еще кое-что, по чему я буду скучать.
— Пора.
— Подожди, — вскрикнула Аликс. — Как я могу попрощаться с тобой, если знаю, что больше никогда тебя не увижу?
Она знала, что увидит меня на фотографиях и в воспоминаниях.
Теперь они у нее были.
А еще Аликс знала, что снова будет со мной.
Таким образом, был только один способ ей ответить.
Я прижался губами к ее губам и прошептал:
— Я люблю тебя, Аликс.
Она закрыла глаза, и я почувствовал во рту ее слезы. Почувствовал, как под моими губами задрожали ее губы, и Аликс сказала:
— Я тоже тебя люблю.
Она не поднимала веки в течение двух секунд.
За это время я уже ушел.