Мои глаза расширяются в тревоге, и я протягиваю руки, чтобы удержать его на расстоянии.
— Нет. Я сама.
Я бегу к своему месту и снова сажусь, делая вид, что тянусь за своим сэндвичем, как будто я действительно собираюсь его съесть. Мой желудок скручивается в узел, но Уолт ждет, когда я поем, поэтому я откусываю самый маленький кусочек и жую.
Тем временем Уолт наблюдает за мной.
— Может, ты прекратишь? — я стону.
— Я ничего не могу с собой поделать.
— Тебе обязательно смотреть на меня?
— Я должен убедиться, что ты не собираешься убегать, да. Ты можешь выскочить отсюда в любой момент.
Я закатываю глаза и откусываю кусок побольше, кивая ему, чтобы он сделал то же самое. Он открывает пакет с чипсами и наклоняет его так, чтобы мы могли им поделиться.
Минуту или две мы спокойно едим.
Затем я разрушаю это замечанием.
— Знаешь, ты даже не поцеловал меня. По крайней мере… я имею в виду, не в губы.
Его карие глаза слишком веселые, когда он смотрит на меня.
— Я поцелую тебя прямо сейчас, если ты этого хочешь.
— Нет! — У меня перехватило дыхание.
Прежде чем он успевает ответить, на его столе звонит телефон, и он отвечает, нажимая кнопку, чтобы переключиться на громкую связь.
— Да?
— Лори и ребята пришли на встречу по качеству, — говорит Эйприл.
— О, — шепчу я, вскакивая, чтобы уйти.
Рука Уолта протягивается, чтобы поймать мою, так что я не могу уйти.
— Сядь, — говорит он мне.
— Что? — спрашивает Эйприл, сбитая с толку.
— Я закончу через десять минут, — говорит он ей, жестом предлагая мне сесть. — Они рано, а я все еще обедаю.
— Не беспокойся. Я дам им знать, — подтверждает она, прежде чем закончить разговор.
Я все еще стою.
Уолт все еще держит меня за руку, его пожатие твердое и теплое.
— Как ты и сказала, мы не виделись всю неделю, — указывает он. — Садись и поешь со мной.
Я медленно возвращаюсь на свое место, зная, что спорить с ним бесполезно. Он хочет, чтобы я осталась, и он привык добиваться своего, так что я буду сидеть, есть и вести себя так, как будто все нормально, хотя это определенно не так.
Нервно покачивая ногой вверх-вниз, я умудряюсь съесть скудную четверть своего сэндвича, прежде чем завернуть его.
Тем временем еда Уолта исчезает в мгновение ока. Он сметает крошки и помогает мне прибраться.
— Я отнесу остатки домой, — обещаю я, вставая, чтобы собрать все.
— Я опоздаю вечером. У меня встреча за ужином.
— О.
— Почему это тебя расстраивает?
Похоже, ему нравится эта идея.
Вместо того, чтобы потешить его эго, я делаю миру одолжение и равнодушно пожимаю плечами, направляясь к двери его кабинета.
— Это не так. Мне все равно нужно поработать.
Он кивает, хотя я думаю, что он видит меня насквозь.
Я собираюсь повернуть ручку и выйти, когда оглядываюсь и вижу, что он наблюдает за мной с понимающей улыбкой на его красивом лице.
Прежде чем он увидит, что я снова им увлечена, я выбегаю из комнаты.
Глава 23
Вернувшись в квартиру, я остаюсь в библиотеке, сосредоточенная на своей работе, нанося слои пастели. Время от времени мне кажется, что я что-то слышу — шаги в коридоре, открывающиеся двери лифта, — и я нетерпеливо оглядываюсь через плечо, разочарованно понимая, что это просто мой разум играет со мной злую шутку. Огромные часы, которые маячат в углу библиотеки, ужасно точны, тикают-тикают — отсчитывают минуты и напоминают мне, что Уолт все еще не вернулся домой. Боже, кто вообще изобрел время?
Прошло всего несколько часов, а уже кажется, что между настоящим моментом и всем, что произошло в офисе Уолта за обедом, лежит пропасть. Как будто он сделал это со мной много лет назад. Интересно, сожалел ли он после того, как я ушла, о том, как далеко мы зашли?
Это была не мелочь.
Мои трусики валялись на полу его кабинета.
О, боже милостивый.
Я бросаю пастель обратно в коробку и отхожу от мольберта. Этого достаточно на сегодня.
Я все убираю и подготавливаю, чтобы завтра сразу вернуться к работе. После я принимаю душ и переодеваюсь в шелковую пижаму, не торопясь чищу зубы, оттягивая время.
Как поздно проходят рабочие встречи?