— Элизабет, — говорит он с упреком в голосе.
В конце концов я сдаюсь, понимая, что мои попытки отобрать у него альбом для рисования будут тщетны.
— Отлично. Ладно. Смотри все. Там есть некоторые рисунки тебя, на первых страницах. — Я прикрываю глаза рукой, потирая виски большим и средним пальцами. — В конце концов, ты до них доберешься, так что я могу просто сказать тебе, что они там.
— Меня?
— Не говори так удивленно, — стону я, позволяя своей голове упасть ему на плечо.
— Покажи мне, — говорит он, возвращая мне альбом для рисования.
Я делаю, как он просит, листая страницы, пока не нахожу несколько его набросков в начале. Я не думаю, что они очень впечатляют, учитывая, что они были сделаны по памяти. Детали всегда теряются, когда объект рисования находится не прямо передо мной. Я объясняю это Уолту, но он как будто даже не слышит меня. Он наклоняет страницу и приглядывается внимательнее.
В конце концов, он спрашивает:
— Почему ты нарисовала меня?
Я пожимаю плечами.
— Я не знаю… Я всегда находила тебя неотразимым, с того самого дня, как мы поженились.
— Неотразимым?
— Да, даже когда ты вел себя как отстраненный придурок со всем этим «связывайся со мной только в случае крайней необходимости». — Я поддразниваю его, но он не смеется. Он продолжает просматривать эскизы, перелистывая страницы, как будто пытается читать между строк. Я не уверена, что он надеется там найти. Я не вносила в альбом какие-либо секреты.
Он смотрит на меня, закрывая мой альбом для рисования и возвращая его обратно.
— Я признаю, что это было странное соглашение, — отмечает он. — Но мы поженились так, как поженились.
Я киваю.
— Правильно.
— И, честно говоря, я все еще не уверен, что с этим делать. До этой недели, ну… Я мог четко определить нас в своей голове. Все обрело смысл. Мы поженились по очень специфическим причинам.
— Да. Не волнуйся — я не забыла о солидном контракте, который подписала.
Он берет мою руку в свою, переплетая наши пальцы.
— Но… все, очевидно, изменилось.
Я смотрю, как он сглатывает, внезапно беспокоясь о том, что с нами будет.
— Элизабет! Уолт! — голос гремит по коридору. — Кто-нибудь из вас когда-нибудь отвечает на свои чертовы звонки?!
Глава 25
Я чуть не выпрыгиваю из своей кожи, когда Мэтью входит в библиотеку, размахивая телефоном в воздухе. Затем он оглядывается, останавливается как вкопанный и хлопает свободной рукой по глазам.
— Вы занимаетесь сексом?! Пожалуйста, боже милостивый, не говорите мне, что вы занимаетесь этим прямо сейчас.
— Расслабься, — говорит ему Уолт.
Я пытаюсь соскочить с колен Уолта, но он лишь крепче держит меня.
Я бросаю на него свирепый взгляд, и он смягчается, поднимая руки и позволяя мне встать.
Пальцы Мэтью прикрывают глаза так, чтобы он мог смотреть сквозь них. Как только он видит, что я снова на ногах, он со вздохом облегчения опускает руку.
— Фух. — Он ухмыляется. — Для этого мне потребовалось бы много терапии.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Уолт, судя по голосу, не очень-то рад видеть своего брата.
Мэтью пожимает плечами, ничуть не смущенный холодным приветствием, и входит, чтобы осмотреть комнату и изменения, которые Уолт внес в нее с тех пор, как я впервые переехала.
— Просто проверяю, как вы, ребята. Я давно ничего не слышал от Элизабет, и я хотел убедиться, что вы двое все еще живы. — Затем он указывает на Уолта. — И ты, между прочим, никогда не отвечаешь на мои сообщения.
— Потому что ты любопытный.
— Эй, я задавал вопросы только от имени Элизабет. Злись и на нее тоже.
Уолт переводит взгляд на меня, и я невинно улыбаюсь. Затем, пожав плечами, он отвергает требование своего брата.
— О, я понимаю, — говорит Мэтью, указывая между нами. — Вы двое теперь команда, а я один на своем собственном одиноком острове?
— Не знаю, могу ли я назвать нас командой, — говорю я.
— Мы как раз обсуждали это, — добавляет Уолт, пытаясь заставить меня снова встретиться с ним взглядом. Вместо этого я беру свой альбом для рисования и подхожу, чтобы положить его обратно среди всех своих принадлежностей.
Мэтью смеется и подходит, чтобы сесть рядом с Уолтом.
— Есть шанс, что ты предложишь мне выпить? — спрашивает Мэтью.
— У тебя есть ноги.
— Какое гостеприимство. Как ты это делаешь?
Я улыбаюсь.
— Я принесу тебе что-нибудь. Чего ты хочешь?
Мэтью ухмыляется.
— Виски. Только неси аккуратно, пожалуйста, не сбалтывай.
— Уолт? — спрашиваю я, выходя из комнаты.