Потом явился Тициано.
- Чего пришел-то? - спросил я довольно холодно.
- Скучал. По вам обоим. - При этом он улыбнулся и тебе. - И по нашим прогулкам, по морю, по прохожим. Благодаря тебе и Марио я к этому уже привык. Вот я и подумал зайти и точно застал вас. Как жизнь?
- Так.
- Объясни толком. В чем дело? Обиделся на меня?
- Да нет.
- Что же тогда?
- Боюсь, у меня не получится.
- Нелады с Сильваной?
- Нет, все в порядке. А вот мои отношения с Марио…
- Ха-ха! - Тициано расхохотался. Он взглянул на меня, на тебя, спавшего в коляске, потом снова на меня. - Между вами уже отношения?
- А что тебя смущает?
- Это напоминает мне письма к психологу из модного журнальчика.
- Я имел в виду отношения с тем, другим Марио.
Произнеся эти слова, я понял всю нелепость сказанного.
- Извини, что ты сказал?
- Ну, то есть…
- Есть и другой Марио? В каком это смысле?
- Речь идет о четырнадцатилетнем Марио, которому я пишу.
Тициано фыркнул:
- Снова-здорово.
- Я хотел… Я пытаюсь рассказать ему о главных вещах в жизни. О том, что узнал сам.
- Это мы уже поняли.
- Суть в том, что я ничего не знаю! Я не могу сказать моему сыну ничего стоящего. Он разочаруется во мне.
- Успокойся. Этому комочку всего три недели от роду. Ты его уже разочаровал?
- По-моему, ты меня не слышишь. Я говорю о другом, четырнадцатилетнем Марио.
- Леонардо, - Тициано положил мне руку на плечо и пристально на меня посмотрел.
- Ну.
- Лео. Посмотри мне в глаза: ты себя хорошо чувствуешь? -Я?
- Да, ты. Мне кажется, ты несешь какой-то бред сумасшедшего.
- Можешь считать это навязчивой идеей, но, поверь, она не выходит у меня из головы.
- Я-то думал, что в первые дни жизни твоего сына главное заботиться о нем. Об этом вот Марио. - Он отчетливо произнес последнюю фразу по слогам.
- Я постоянно о нем забочусь. Провожу с ним каждую свободную минуту.
- Хорошо. Так радуйся ему, радуйся вашим "отношениям", живи настоящим. Тетешкайте его, как говорится. Оставь в покое свои видения. Жизнь - сложная штука, и не нужно добавлять к ней того, чего нет.
- Но четырнадцатилетний Марио есть. Он будет. И о чем я ему расскажу?
- Решишь, когда настанет время. За эти четырнадцать лет произойдет куча всего. Вот об этом и расскажешь.
- Надеюсь. Но пока, вот сегодня, я воспринимаю это как поражение.
- Почему?
- Я вынужден признать, что до сих пор в моей жизни не было ничего существенного. Ты оказался прав.
- О чем ты ему написал?
- Ну, так. Историю о любви. Глупости.
- Какие глупости?
- Как я хотел жить с одной, а потом узнал, что у нее есть сестра.
- И что?
- Сестра-близнец. Она была лучше.
- Да, неслабо.
- Чушь. Правда, тогда мне было очень плохо.
- Ну, значит, оно и к лучшему. Важно то, что ты сам испытал, ведь так?
- Наверное. Зато в других вопросах я выгляжу слабовато.
- Это в каких?
- В вопросе о деньгах.
- Что ты можешь сказать про деньги?
- А не хочу говорить. Я хочу рассказать ему нечто важное.
- Посмотрим, что у тебя стряслось с деньгами?
- Я хотел рассказать, как я увидел настоящие деньги. Потому что деньги - это только цифра. Но однажды у меня в руках оказалась тысяча банкнот, одна к одной.
- И всего-то?
- Вот видишь, и ты туда же.
- Нет, я хотел сказать: на этом все и кончилось?