Я помчался в больницу к маме Джанне. Она приняла меня в своем кабинете. Это небольшой зал в самом центре отделения. На стене за ее спиной висели десятки фотографий маленьких мальчиков и девочек. Все они улыбались.
- Должна сообщить, что вы не подходите для данной пересадки. Сродства не выявлено.
- Иначе будет отторжение?
- С костным мозгом разговор особый. У матери тот же результат.
- Да, жена говорила.
- У нее совместимость выше, но и этого недостаточно. Вы давно живете вместе?
- Извините, в каком смысле?
- Нет, я хотела узнать, как давно вы знакомы.
- Мы женаты три года.
- А ребенок родился совсем недавно.
- И что с того?
- Нет, я тут вижу… - мама Джанна еще раз заглянула в бумаги с результатами анализа, потом быстро посмотрела исподлобья поверх очков мне в глаза, словно хотела сверить с моим лицом то, что было написано в этих бумагах. Она молчала.
- Показатели скачут?
- Этот анализ делается исключительно на совместимость донора и реципиента.
Я почувствовал себя виноватым. От меня не было никакого толка. Я ее разочаровал. Я не знал, что сказать.
- Будем искать другие варианты, - сказала врач. Она протянула мне ксерокопии моих анализов, давая понять, что разговор окончен. - Не сомневайтесь.
Я вышел из кабинета и побрел по больничному коридору. Я чувствовал себя никчемным. По сравнению с почкой или любым другим органом, взятие костного мозга - плевое дело. Игла вводится в кость таза, под наркозом. Проще простого. Но я не мог и этого. Я готов был отдать Марио все: яички, глаза, мозг, сердце. Однако мне не разрешалось поделиться с ним частичкой материи, которую изъяли бы из меня без всякого труда. Через короткое время она восстановилась бы в моем организме.
В конце коридора из окна падал яркий свет. Он отражался в начищенном до блеска полу и слепил меня. Я держал в руках копию моих анализов. Взглянул на одну из страничек: тканевая типизация, детерминанты HLA. Но в голове крепко засел тот последний взгляд врача.
Я вернулся назад и без стука взялся за ручку.
- Почему вы об этом спросили? - сказал я, входя, как будто наша беседа не прерывалась. - Почему вы спросили, когда я познакомился с женой?
- Дело в том, что… Ваш генетический код не совпадает с кодом пациента. Совершенно не совпадает.
- Скажите прямо. Это означает, что, при отсутствии родственного донора, нет никакой надежды? Насколько мне известно… Я, понятное дело, не специалист… Но, насколько мне известно, миелоидная лейкемия…
- Знаете, лучше не надо.
- Извините. Я только хотел узнать, какая терапия в данном случае…
- Дело не в терапии.
- А в чем?
- Синьор Скарпа, - врач смотрела на меня в упор. - Вы действительно хотите это знать?
Я сглотнул:
- Марио умрет?
- Марио может умереть, но может и справиться. Только сейчас речь не о Марио, а о вас.
- Обо мне? Я тоже нездоров? Вы что-то нашли в моей крови…
- Я уже сказала, что данный анализ не является диагностическим. Он только показывает совместимость кандидата в доноры и реципиента. В вашем случае совместимость нулевая.
- Я понял.
- Не думаю, что вы поняли.
- Мне нужно это осознать. Это не так просто. Нужно с этим как-то смириться. Я должен свыкнуться с мыслью, что не в состоянии ничего сделать для своего сына.
- Это не ваш сын, синьор Скарпа.
- Что?
- Вы не являетесь биологическим отцом Марио.