Алёна
— Да где же они… — пробегаюсь глазами по названиям на коробках, выискивая материалы по прошлым математическим олимпиадам.
Надо же, элитная школа, а ценные бумаги и документы пылятся в обычном подвале. Я жалею, что вызвалась отыскать их, когда Надежда Сергеевна попросила. Ну или хотя бы прихватила с собой Нечаеву, вдвоем не так страшно. Всегда не любила подвалы.
— О, вроде вот нужный мне ящик, — разговариваю сама с собой, чтобы развеять страх.
Поглядываю на приоткрытую дверь, которая видна сквозь заставленные стеллажи. Хватаю картонную коробку и поворачиваюсь к выходу, с облегчением вздыхая. Но тут дно коробки отваливается и папки с бумагами летят мне под ноги.
— Ну не-е-е-ет… — вырывается у меня стон, когда вижу как бумажки перемешиваются, теперь еще разбирать придется, складывая по годам.
Что-то мне совсем сегодня не везет. Да и вообще, как только я попала в эту элитную школу, забыла, что такое спокойствие.
И тут гаснет свет.
Я моментально теряюсь в кромешной тьме, испуганно жмусь к стеллажам спиной, пытаясь вычислить, в какой стороне дверь. Видимо обесточена вся школа, потому что и из коридора нет ни лучика. Как мне искать эту чертову дверь?
Страх липкими щупальцами стискивает мою голову. Если бы была не одна, не так страшно, а без света плохие мысли так и крадутся в голову. «Может позвать на помощь» — пролетает мысль.
Я слышу тихий смех, будто несколько человек здесь, кто-то на кого-то шипит — «тихо, придурок». До меня доходит, что можно посветить смартфоном, достаю его из кармана форменного пиджака и включаю фонарик. Но успеваю заметить только несколько теней в уродливых масках. Мобильник из моих рук выбивают.
— Кто здесь? — кричу срывающимся голосом, но в ответ только злорадный смех.
Протягиваю руки, пытаясь идти на ощупь, меня кто-то трогает за пальцы, и я взвизгиваю от ужаса. Таращу глаза, пытаясь рассмотреть во мраке хоть силуэты.
— Терновский, это же ты? Больше некому так прикалываться, — строю догадки, снова ощупывая пространство перед собой, пытаясь ухватить шутника.
Я двигаюсь в ту сторону, где по моим предположениям находится дверь. Я не уверена, что иду правильно, но стоять на месте тоже не хочу. Меня дергают за одежду, причем со всех сторон, будто видят в темноте. Стараюсь не визжать, закусываю губу.
Вдруг натыкаюсь на человека. Это высокий парень, от которого сильно пахнет знакомым парфюмом. Антон Терновский. Ощупываю его, он стоит без движения.
— Антоша… я так и знала, — смеюсь от облегчения.
Вдруг чувствую на своих губах чужие губы. Давно мечтала его поцеловать. Хватаюсь за парня, притягивая его к себе, с удовольствием отвечаю на поцелуй. Мы дружим, ходим вместе в кино или в парк аттракционов. Он брал меня на мотогонки, в которых участвовал.
Наверное, он искал меня, и тут свет погас. А в темноте решился на первый поцелуй.
— Я не Антон, — усмехается тот, кого я только что целовала. — Мы с братом поспорили, кому ты первому сдашься. Я выиграл, осталось только доказательства брату скинуть.
Я снова одна во мраке, ничего толком не понимаю. До меня доходит, что ведется съемка в темноте. И я только что целовала Терновского, но не того, которого люблю.
— Макс! Мерзавец! Это ты все нарочно подстроил… не смей показывать запись Антону. Я не тебя сейчас целовала!
— Да какая разница? Антоха теперь в твою сторону не посмотрит даже, так что… Парни, делайте с ней что хотите, потом киношку посмотрим, — зло смеется Макс, уже далеко от меня.
Тут же мужской гогот и руки лапают меня со всех сторон, чьи-то мерзкие пальцы задирают юбку, кто-то прижимает меня к стеллажу и пытается целовать.