Макс
Со мной фигня какая-то творится. Я постоянно думаю об этой заносчивой заучке. Будто мало мне всех тех, кто постоянно липнет ко мне. Но мне они не интересны. То ли дело она. Я от нее по морде получил даже, но доволен, будто поцеловала.
Видел страх в ее глазах, который тут же сменялся отвагой. Понимаю, что без боя мне этот приз не достанется. Пари это дурацкое придумал, будто так не смогу увести у брата. Даже уводить не надо, он влез вперед со своей заботой, выпендрился.
Но я лучше придумал, полдня вместе в школе, а по вечерам я у нее дома буду. Жаль не у меня, не хочу, чтобы нашим «занятиям» мешали. Так я раньше ее поцелую и спор выиграю. Заодно подтяну предметы, вижу, как она работает на уроках, отдаваясь полностью наукам, не то что наши трещотки.
Она реально заучка, реально все знает и умеет. Удивила, когда с гитарой помогла, неожиданно. И деньги мои отдала обратно. Да ни одна особь женского пола не отказалась бы от бабла, а эта без сожаления сунула купюру в мой карман.
Достаю смартфон и нахожу ее фотку, которую у брата спер. Зашел к нему вчера за дезиком и тут дисплей на его мобильном засветился. И она во весь экран. Такая… Кинул фотку себе, а ей прошлогоднее расписание отослал. А нечего с Тохой переписываться. Я тоже могу ей дать расписание.
Сегодня первое занятие, едва смог выдержать три часа. Подъезжаю на байке к ее двору, а Алена выскакивает из арки и бегом устремляется в противоположную от меня сторону. Я тихо еду за ней, боясь, что девчонка от меня сбежала. Ну не хочет заниматься со мной математикой.
Она вбегает в аптеку и я успокаиваюсь, уезжаю. А то подумает, что пасу ее. Жду во дворе, за каким-то ларьком со сладостями и сигаретами. Разведываю обстановку, разглядывая заросший тополями двор в спальном районе.
Да уж, весело.
У ее подъезда сидит шпана какая-то, дырявыми штанами скамью полируют. Крутых строят из себя. Маты гнут, ржут как кони. Быдлота.
Аленка появляется во дворе, все так же, бегом. Будто шагом ходить не умеет. Или случилось что, вот и торопится. Ну пусть сначала до квартиры доберется, а потом я нагряну.
К подъездной двери ей пробраться не удается. Секунда и окружена со всех сторон, у одного даже ножичек замечаю. Завожу мотор, подъезжаю тихо, мой байк не слыхать на малых оборотах. На меня и внимания не обращают.
— Мальчики, пропустите, — просит Немирова, но ее только плотнее берут в кольцо. — У меня братишка один, он болен.
— Да ладно, подождет, не маленький, видали твоего дебила, — хохмит один.
— Он не дебил! У него аутизм и одного нельзя оставлять, — толкает хорька в грудь Аленка и отворачивается, тыча в кнопки домофона.
— Да мы надолго не задержим. Ну потискаем чуток, — сплевывает на асфальт другой. Он хватает девчонку за пояс и тянет к себе.
Я стою прямо позади, выше немного, чем отморозки. Аленка поворачивается и вцепляется в ветровку парня, рычит и трясет его за грудки, но только смешит всех своими действиями.
— Грабли от моей телки убрал, — рычу, вытаскивая за воротник на свободное место дебила, мечтавшего потискать мою одноклассницу.
Кучка уродов расступилась, и я увидел удивленный синий взгляд.
— Домой иди, — рявкаю на застывшую девчонку, — брату лекарство принимать пора. А мы тут с парнями перетрем кое-что. Приду минут через пять, не переживай.
Теперь обступают меня со всех сторон. Как шакалы. Усмехаюсь.
Бью без замаха, целясь в челюсть ближе стоящего. С другой стороны мне прилетает. Губа саднит и чувствую кровь во рту, сплевываю.
Аленка сматывается в подъезд, и я доволен, что послушалась. Сжимаю кулаки еще крепче. Ведь дворовая шпана без разборок не отпустит. Пока свое не огребут.
Кто-то визжит, кто грозится полицию вызвать, а мы валяем друг друга. Я один против четверых, силы неравны, чувствую, что одолеют. Но тут из подъезда вылетает Немирова с рулоном обоев в руках, и молча колошматит по спинам придурков.
Она как молния, удары так и сыплются. Делает все молча, крепко сжав красивые губы. Шпана отступает под ее напором, потирая бока и спины.
— Валите, ушлепки! — наконец вырывается у нее. — Еще только подойдите, пожалеете.
— Классный дрынчик, — хватает один ручку газа на моем байке, проходя мимо, — не боишься, что домой не на чем ехать будет, когда после телки своей выйдешь?
— Не боюсь, — цежу сквозь зубы. Внутри все яростью скручивает, размазал бы по стене тварей, жаль быстро стычка закончилась. — Если байка на месте не окажется, когда выйду, или хоть какая-то деталь пропадет, то вам придется с моим батей познакомиться.
— И кто же твой батя?
— Самый главный мент страны. По моцику не видно что ль?
Немирову трясет, обнимаю ее за плечи, даже не сопротивляется. Веду в подъезд. В лифте пытаюсь отобрать бумажный рулон, превратившийся в лохмотья, но она прячет его за спину. И тут приходит немного в себя, отстраняется.
— Спасибо, — шепчет, блестя синими глазами. — Если бы не ты… они второй раз меня уже подкарауливают.
— Пустяки. Сказала бы, мы их с Тохой выловили и наваляли бы.
— Я вас еще не знала.
Открывает дверь квартиры и пропускает меня вперед. В обуви не хочу ходить по чужому дому, снимаю кроссы.
— Извини, тапочками не успели обзавестись, — смущается девушка, и настороженно прислушивается к звукам, доносящимся из комнаты. — Ты проходи в кухню, а я сейчас… брату лекарство дам.
— А что с ним? Может врача вызвать? — предлагаю, удивляясь своей доброте.
— Да нет… он перенервничал сегодня и сразу температура повысилась, как реакция, на срыв. Пришлось за сиропом бежать.
— А мать что?
— Эм-м… мама на работе с семи часов и до полуночи. В это время я с братом.
Ясно, поэтому и не смогла приезжать ко мне. Снимаю рюкзак и иду в кухню. Оглядываюсь, потом усаживаюсь на табуретку в углу. Откидываюсь на стену и закрываю глаза.
Мышцы гудят с непривычки, не каждый день махач. Но я доволен, впервые вижу, как девчонка защищает меня. Впечатлен, уже второй раз за день.
Улыбаюсь и тут же морщусь с шипением, губа саднит. В кухню заходит Немирова, держит пластиковую коробку в руках. Ставит на стол ее и открывает. А там лекарства.
— Ты лечить меня собралась? — наблюдаю за действиями девчонки. Ее руки так быстро все делают, завораживает.
— Конечно, мало ли от этих бродяг какую заразу мог подцепить. Лучше обработать. Сиди смирно, Терновский.
Пока она обрабатывает губу, я вдыхаю чудный аромат девичьего тела, не загрязненный вонью брендовых духов. Чистый кайф!
— Не больно? — спрашивает с заботой, и я морщусь для вида. — Ну прости, я старалась осторожно.
— А с братом твоим все серьезно? Ну, ты сказала, что у него что-то…
— Аутизм у него. Да, сложно, но он старается. Он маленький гений, который живет в своем мире, — с улыбкой поясняет девушка, видно, что любит брата. — Он сам научился играть в шахматы и уже побеждал в турнирах, среди таких же детей, конечно. Но не советую с ним играть, выиграть не получится.
Аленка уже смеется, и я рад, что сумел развеселить ее. А еще, мне жутко захотелось познакомиться с ее необычным братом. Я люблю шахматы, и всегда обыгрываю своего брата.