Алёна
Я растерялась. Не знаю, что мне делать. Спряталась за вешалками, чтобы Антон не нашел. Он же начнет деньги совать мне, или потащит новую куртку покупать. А мне уже стыдно от его постоянной помощи.
Разложила перед собой на полу свой белый истерзанный пуховик, приложила рукава. Сразу хотела пойти в кабинет труда и попросить учительницу помочь наладить куртку. Но тут же отмела эту идею.
Рукава выдрали так, что обратно не приладишь. И меня сейчас волнует вопрос не кто это сделал, а зачем я вообще приперлась в эту элитную школу, в которой учатся такие невоспитанные ученики? Что я здесь вообще делаю?!
Что моя семья делает в столице? Какая разница, где жрать пустые макароны раз в день?
Я как дура, каждый учебный день готовлю к очередной олимпиаде команду, члены которой ленивы и тупы, ноют постоянно, не приходят на тренировки. А Мила вообще демонстративно показывает мне, где мое место в этой жизни.
Мы выиграли прошлую олимпиаду, все вроде воспряли духом и расслабились. Они решили, что сделали свое дело, и больше стараться не нужно. И ничего, что следующая межрегиональная олимпиада уже через месяц. Никого это не волнует, кроме меня и завуча.
А, да, Антон всегда рядом, старается, тренируется. Вот, звонит опять. Телефон на беззвучном режиме, валяется рядом с курткой.
— Да, Антош? — делаю голос как можно веселее.
— Ален, а ты где? Ушла в раздевалку и пропала. Я думал, ты вернулась в кабинет, пришел, а тебя и здесь нет, — голос его немного успокаивает. Даже хочу рассказать о моей очередной трагедии, но вместо этого вру.
— А мне мама позвонила… я уже уехала домой.
— Ладно, я тогда завтра утром приеду, погуляем…
— Эм-м… нет, не получится, у меня дела. И вообще, мы решили к папе поехать на Новый год. Так что, встретимся в школе, после каникул… наверное.
— Ален, что происходит? — слышу возмущение. Да, врать я не умею.
— Ничего, мне пора, — сбрасываю вызов и утыкаюсь в ладони.
Я больше не приду в эту школу. Не хотела возвращаться с больничного, после пакости, которую Макс устроил, но Антон уговорил. Теперь все, не хочу больше.
Я устала настолько, что уже даже нет сил злиться на Вику, или как она себя любит называть Вики. Я уверена, что это она после сегодняшнего нашего столкновения, решила с девочками мне напакостить. В голове всплыла стычка.
— Ты серьезно думаешь, что нужна Антону? — ехидно спрашивала у меня.
Она со своей «свитой» меня подловили в коридоре. Уйти от столкновения у меня при любых раскладах не получилось бы.
— Вик, дай пройти.
— Вики! — взвизгнула девушка. — Да Антон на тебя поспорил с Максом, — ехидно произнесла она.
— Знаю… Если этим ты хотела меня зацепить, у тебя этого не получилось, — отвечаю храбро.
Мне до сих пор больно от их поступка, но я не покажу ей этого.
— Но ты навряд ли знаешь, что не только на поцелуй, но и кто первый затащит тебя в постель, — довольная собой говорила Вика, даже с превосходством.
Я не знала верить ей или нет, Антон клялся, что они с братом спорили на поцелуй.
— Тебя бесит то, что братьям Терновским я нравлюсь, а с тобой просто дружат? Не зацепила ты их, — била я наугад.
— Ты еще ответишь за эти слова, заучка убогая, — прошипела сквозь зубы и умчалась, подхватив свою свиту. А мне теперь не в чем домой идти.
От воспоминаний меня отвлек шорох. Смотреть, кто там пришел не было желания. Сжалась и замерла, не хочу, чтобы хоть кто-то меня видел в таком состоянии.
Слышу, как шаги приближаются ко мне, я понимаю, что сейчас кто бы это ни был, обнаружит меня.
— Алена… — слышу голос Макса, мысленно стону.
Вот кого мне точно не хотелось бы видеть, так это именно его.
— Уходи, — отвечаю тихим хриплым голосом. — Или ты пришел позлорадствовать?
— Не говори чушь, — сказал так спокойно, будто даже устало.
Он аккуратно поднял меня с пола. Сопротивляться не было сил, просто хотелось в свою теплую кровать, чтобы меня никто не трогал.
— На улице холодно, — сказал, как бы, между прочим. Снял с себя свою куртку и укутал меня в свой аромат.
— Не нужно… я и так доберусь, — пытаюсь снять с себя его куртку. Мне это удается.
— Каким образом? Твою куртку только выкинуть осталось.
— Я сейчас пойду в кабинет труда и залатаю… — давлюсь слезами, собирая белые лохмотья с пола и засовывая их в свой рюкзак.
— А, ну перестань, — строго сказал. Сам в это время снова укутывал меня в свой пуховик, еще плотнее, я продолжала сопротивляться. — Ты поедешь сейчас со мной, и я спрашивать тебя не собираюсь.
А потом просто взял и завязал рукава, это ему помогло. Еще немного сопротивляюсь, но Макс сильнее меня.
— Макс, перестань… я не хочу, — шиплю на парня, пытаясь вытащить руки. Он прижимает меня к себе и ждет, пока я перестану трепыхаться.
Отпустив меня, взял мои вещи в одну руку, потом закинул меня на плечо и бодрой походкой пошел на выход. Я пытаюсь возразить, бить не могу, но висеть кульком не хочу.
— Перестань вести тебя как неандерталец!
— Согласен, но это нужно для твоего же блага, — его невозмутимость меня бесит.
Он быстро добрался к своей машине, посадил меня на пассажирское сиденье, пристегнул, а сам сел за руль. Как только мы тронулись с места, я не выдержала, сижу тут как мумия.
— Может, все же ты меня развяжешь?
— Если только обещаешь хорошо себя вести, — сказано так, словно это я всегда веду себя плохо, а не он. — Сейчас мы поедем в торговый центр и купим тебе куртку.
— Я так понимаю, спорить с тобой нет смысла? — спросила, смотря на его красивый профиль.
— Ты права, нет смысла со мной спорить, — притормозил на светофоре и развязал меня.
— Соглашусь, только при одном условии… покупаем в обычном магазине, — выдвигаю свое условие. — И я тебе отдам деньги… потом, когда заработаю.
Макс сначала хмурился, хотел что-то сказать, но в итоге согласился со мной. Я еще на него злилась за содеянное, но понимаю, что смысла сопротивляться нет. Зато удалось немного отвоевать своего мнения.