Ушли чисто. Алисе ничего не стоило бесшумно проскользнуть за спины глухо матерящихся мужиков и, схватив за шеи, аккуратно завалить обоих на землю — вповалку друг на друга, словно вышли проветриться после ста грамм и прикорнули. Пока Алиса осматривала выход во дворик, Данила перешагнул через бессознательных людей и встал рядом.
Алиса качнула головой в направлении на север и двинулась первая. Даниил неотрывно скользнул следом. Через два поворота, зайдя в грязный скверик и выровняв шаг до прогулочного, они пошли по тенистой аллее, сторонясь людных мест.
— Хорошо идёшь, — хмуро сплюнула Алиса, — И быстро соображаешь.
— Это ты к чему? — настороженно спросил Даниил.
— Ты ещё не вспомнил своего прошлого?
— Нет. А что?
Алиса неопределённо повела плечами и повторила:
— Хорошо движешься.
Криво усмехнувшись, он ответил:
— Научишься тут. Кто знает, сколько я провёл по помойкам? Год или два? Сколько приходилось скрываться… Люди, знаешь ли, не привечают такую шваль, как мне подобные.
— Я не об этом, — поморщилась она, — для тебя не новость жестовая система общения, развито умение двигаться в паре, от вида оружия не шугаешься, но и не относишься к нему легкомысленно…
Даниил прошёл ещё несколько шагов, осознавая, и остановился.
— Я один из ваших?
Посмотрев в тёмные, наполненные тихой тоской глаза, Алиса мотнула головой:
— Из альфа-йаха сделать бета-йаха невозможно. Обращение допустимо только обычного человека. Ты мог быть кем-то из наших подготовленных спецов… Или подготавливался, как альфа, а получился бета. — Алиса одёрнула себя и хмуро закончила: — Не знаю, короче! Надо искать в твоей памяти. Сейчас я лишь могу отметить, что подготовка у тебя была — может, ты сам этого не помнишь и не замечаешь, но тело адаптируется с лёгкостью. Хотя, конечно, возможности теперь у тебя не ахти.
Сказав, Алиса угрюмо отвернулась — от бета опять несло букетом неприятных запахов больного тела, он вновь похрамывал от усталости, а от переживаний на его лице сводило раненую когда-то мышцу. Она вздымалась извилистым бугром и шрам на ней, словно гребень на волне, казалось, вспучивался и белел кипенной кожистой плёнкой на мясе. Потом его отпускало, лицо приобретало прежний вид, но только для того, чтобы через мгновение вновь исказиться. Выглядело так, словно Даниил ужасно страдал от незримой боли, и его перекашивало от внутренней ломоты и невыносимого душевного мучения. И только глаза — тёмные, большие, словно переспевшая черешня, — оставались прежними. Хотя, нет. Раньше в них было больше страха, а теперь светилась мысль, и фокусируясь на незримой дали, взгляд выдавал нелёгкие думы.
— Как ты собираешься связываться со своими? — внезапно спросил он и тут же, поймав её угрюмый взгляд, поправился: — Ты же хочешь выяснить, что случилось, так? А для этого нужно в первую очередь задавать вопросы своему командованию, правильно? Получать последующие команды, наставления и прочее. Ты же работаешь одна и тебе, наверняка, даны инструкции не вмешиваться в мирскую жизнь и обратного не допускать. Так?
— Так, — неохотно подтвердила она.
— А тут, — продолжил Даниил, — ситуация нестандартная и очень похоже на то, что конфликт не двухсторонний — ты и мирские…
Алиса поморщилась от явного намёка, так неприятного для неё, и подтвердила:
— В случае, если бы просто милиция вышла на меня, как на обычного убийцу, то вряд ли нападение было таким…
— А поточнее?
Она неохотно пояснила, не глядя в его сторону:
— Напали в самый пик солнца, когда знали, что я ослабну. Никаких предупреждений и требований выйти не было — просто забросили газ. А это значит, что хорошо представляли себе, что в доме не может быть посторонних и я, скорее всего, в спячке. Так бы и случилось, если бы не ты…
— Я увидел сообщение на экране и…
— Я не о том, — перебила она. — Да, ты оказался тем, который заметил газ и разбудил, но главное — если бы тебя не было, то я бы точно впала в спячку, а из этого состояния без помощи посторонней так просто не поднимешься…
Даниил, яростно расчёсывая на виске сухую кожу в лоскуты, резюмировал:
— Они полагали, что тебя в спячке приглушит газом, и столкновения не будет — просто войдут и повяжут. Значит, действительно знали, что ты и кто ты… Слушай, а с чего к тебе могли прицепиться?
Алиса посмотрела на него так, что бет остановился и одёрнулся:
— Ладно тебе! Я ничего дурного не имел ввиду.
— Официально, — нехотя процедила она, отворачиваясь, — заявили, что я и ты убили его преподобие владыку отца Аттика, здешнего лидера движения «Единой Церкви», особо духовного человека, славящегося миротворчеством, благотворительностью и истинно христианским милосердием.
— Ну, я точно его не убивал, — Даниил облизал сушенные на солнце губы, лопающиеся пузырями, и подслеповато посмотрел на Алису: — А ты?
Проигнорировав вопрос, она свернула на повороте налево и повела бета ещё дальше вглубь сквера, туда, где в заросших кустах уже густо лежала плотная тень.
— Ладно. Проехали, — поморщился он. — Просто со стороны смотрится, как будто в твоей организации завёлся клоп, передающий информацию на сторону.
Алиса снова не ответила, осматриваясь и, казалось, не обращая внимания на спутника, и, вздохнув, Даниил продолжил:
— Допустим, ты убила этого отца Аттика. Не будем рассматривать вопрос, почему церковь решила уничтожить своего же харизматичного деятеля — всякое случается в организации, но, предположим, исполняя приказ, ты выполнила задачу. Так твои должны, по идее, прикрыть твой отход, так? Они же вроде как всячески во имя великой цели тебя натравляли на добычу. Должны и вытащить из проблемы. А?
Он дёрнулся, когда она взяла его за локоть и подтолкнула в сторону островка высоких заросших ив возле небольшого озерца с забетонированными берегами и давно проржавевшей конструкцией фонтана из жестяных лебедей по центру.
— Сюда, — приказала она, вталкивая бета между стволов на небольшую полянку, со всех сторон закрытую высокими плакучими кустарниками, до самой земли стелющими роскошные зелёные ветки.
Алиса потянулась во весь рост и стащила через голову спортивную водолазку, которую не снимала уже сутки с момента последнего задания. Стягивая грязное трико, проворчала в сторону застывшего спутника:
— Что встал? Клади рюкзак и раздевайся. Ещё час по этому солнцепёку и нас можно продавать как челогач на косточках. Не мандражируй — здесь безопасно.
Она разделась полностью и, осторожно раздвинув зелёные ветви плакучей ивы, вышла из укрытия. Пара шагов босиком по колкой сухой траве и Алиса прыгнула с невысокого каменного бортика в озерцо. Даниил дёрнулся за ней, до слёз вглядываясь в воду, больно бьющую по глазам солнечными бликами. Голова Алисы появилась на поверхности только у другого берега.
— Ты с ума сошла? — крикнул Даниил и, бросив на камни одежду, аккуратно спустился в воду.
Доплыл он до неё в несколько гребков. Алиса, закрыв глаза, качалась на едва колеблющейся ленивой водной поверхности, подставляя лицо жаркому солнцу. Даниил махнул головой — с длинных волос полетели брызги. Капельки упали на веки девушки, и она недовольно повернулась к спутнику.
— Тебе в детстве не говорили, что не стоит прыгать в воду, не разведав дно? — недовольно буркнул он. — А если бы там балка или труба? Ничерта ж не видно под этой водой!
— Говорили, — лениво ответила она и фыркнула, пуская фонтанчик изо рта: — Но тогда я была человеком.
Даниил метнул ошарашенный взгляд на девушку, а та, оттолкнувшись о бортик, снова сильным броском ушла в центр озера, где неопределённой грудой высились остатки фонтана. Бет за ней не последовал. Он стоял по грудь в воде и смотрел на тёмные кроны дубов и светлые шапки ив, закрывающих озеро, давно оставшееся в стороне от ещё людных аллей сквера. И осознавал что-то новое.
— Иди сюда! — крикнула Алиса, выныривая. — Тут интересно!
Очнувшись, Даниил наскоро отмыл лицо и поплыл к девушке. Та сидела в переплетении труб, раньше бывших костяком лебедя, и разглядывала что-то в самой середине фонтана.
— Что тут?
Она посторонилась, пропуская его ближе, и показала вниз, в воду.
— Видишь?
Даниил кивнул. Среди останков системы труб и жестяных листов, гниющих в воде, пробивались стебли кувшинок. Алиса спрыгнула в воду и, наклонившись, потянула ржавое металлическое крыло, наполовину уходящее в дно. Даниил тронулся помочь, но тут же замер. Тонкая девичья фигурка — нагая, ослепительно белая под солнечным светом — ещё мгновение назад сама казалась маленькой кувшинкой, но стоило только напрячься и тело альфа-йаха услужливо стало трансформироваться: уродливой горой вздулись мышцы, тугие жилы натянулись канатами, — и только что бывшие изящными руки легко вырвали из слоя ила металлический лист.
— На берег, — не оборачиваясь, бросила Алиса, и, передав ему груз, наклонилась за следующим.
Даниил принял ржавое крыло, прогнулся под тяжестью, и поплёлся к бетонному борту.
Когда очистили дно возле старой системы, где решили пробиться негаданные кувшинки, Алиса всё не могла остановиться и долго ещё ныряла и доставала хлам, усыпавший дно озера. Даниил держать такой темп работы не смог и под конец ушёл на берег и сел в тени ив, смотря, как девушка ныряет, надолго пропадая под водой, и выплывает к бортику с новыми предметами. Её белая спина, не знающая загара, мелькала под светящейся водой, словно брюхо акулы, но, когда она поднималась над волной, казалась выточенной из мрамора.
Алиса остановилась, когда на берегу выросла порядочная куча барахла. Оглядев помутневшее озеро, она взяла мокрые космы в кулак и отжала — с богатых золотисто-рыжих волос пролился на щербатые бетонные плиты густой водопад.
— А теперь спать! — сказала она, подойдя к спутнику, сидящему под ивами в накинутом на плечи пиджаке.
Даниил перечить не стал — было так хорошо, что стало бы грехом не воспользоваться минутой передышки. Оделся, свернулся клубком на траву возле замшелого пенька и закрыл глаза. Алиса села на поваленное бревно, выглядывая в небольшую щель между веток и осматривая подходы к их убежищу.
Солнце играло на зелёной поверхности озерца, брызгая акварель света, словно мелкий пушок из растрёпанной небесной подушки, а вокруг перекрикивались птицы и, как она не сосредотачивалась на тропах, мысли сбивались на желание отдыха и тишины.
— Алиса?
— Да.
Поворачиваться она не стала, тратить взгляд — тоже. Ей и так было ясно, что бет не спит, но вскакивать и бросаться на неё не собирается.
— Не держи зла, — помолчав, сказал он. — Если я могу помочь…
Оставшись неподвижной, она грустно усмехнулась, глаза её стали мягче, но ответ прозвучал неожиданно твёрдо:
— Со мной скоро станет опасно мотаться по городу. Сегодня расстанемся. Тебе нужно искать прибежище потише и кормушку побогаче, и все силы потратить на то, чтобы вспомнить своё прошлое. Тогда у тебя будет шанс выйти к церкви и вернуть себе душу.
Бет, вглядываясь в пустоту между веток, покачал головой:
— Я иду с тобой, — и, помолчав, добавил ещё твёрже: — Я не ищу безопасности. Я ищу ответы.
Алиса не ответила. И даже не шевельнулась. Хотя ей очень хотелось погладить мокрую седую прядку. Хотя бы одним пальчиком.
…