Автомобиля не было видно, но Алек был рядом. Дыхание снова начало учащаться и, закрыв глаза, Пенни сделала глубокий вдох и выдох, чтобы прогнать окончательно панику.
— С тобой все хорошо? — открыв наконец глаза, спросила Пенни. Ей надо было говорить. — Прости, со мной такое бывает… — она провела рукой по мокрому лбу и улыбнулась мужчине.
Хоть о чем, любая тема.
— Ты бывал в Испании? — неожиданный вопрос, но не о её состоянии же сейчас говорить, — я не была. Хоть моя мать там родилась и жила там, пока отец не забрал её в Лондон…
За разговорами они шли куда-то, куда вел Лестер. Пенни категорически не хотела возвращаться к машине. Все её вещи и даже книжонка остались там, в рюкзаке, но возвращаться ей было нельзя. То есть, вряд ли бы её накрыло ещё одной атакой, но видеть потом искареженную машину каждый раз, когда закрываешь глаза, ей не хотелось. Пенни крепко держала мужчину за руку, иногда подскальзывалась на скользкой траве в этих своих кроссовках и смущённо хлопала глазами, ругая себя за неуклюжесть.
Только оказавшись в доме Алека она смогла окончательно прийти в себя. Горячий чай и стены её успокоили.
— Как теперь быть? Раз дождь кончился, может, я сама найду дорогу? Нога не болит. Правда. — честное слово, Алек, вчерашний секс был волшебным и вылечил мою ногу, хотелось добавить. Но она сидела с кружкой в руках и серьезно смотрела на него. Нога и вправду не болела и Пенни готова была идти. Разве что…
Разве что не хотела.
Алек
Плохо мать твою, очень нехорошо, — думал Лестер рыща глазами вокруг себя. К счастью, машина пострадала не настолько, чтоб полыхнуть к херам и подпалить собой лес. Не хватало еще попасть на первую полосу какого-то таблоида. Так и лезли в голову заголовки: Бывший майор Лестер потерял возможность палить по людям и теперь жжет леса. Алек поморщился от гадливости воспоминаний. Столько дерьма им было выпито за недолгий срок, пока шло судебное разбирательство.
— Пенни? — снова выкрикнул он, раздвигая близлежащие ветки. Девчонка, видимо, в панике сбежала подальше от него и машины. Алек усмехнулся. — Я ведь предупреждал, что надо держаться от меня подальше, девочка. — Слишком тихо, чтобы она услышала находясь так далеко, что он и рассмотреть ее не мог в зеленом камуфляже леса. А когда, наконец, нашел, то понял, что дело дрянь. Нет, она была цела физически. Не сломала себе ничего, вопреки его опасениям и знаниям, что он успел скопить о ее ловкости за минувшие сутки. Девчонка застыла статуей, дрожа, как испуганный дикий зверек. Широко раскрытые глаза, полные дикого ужаса, выступивший на лбу пот, иссушенные губы…
Алек сделал шаг навстречу, тихонько ее позвав по имени. Пенни не обернулась и вообще не подавала признаков узнавания. Лестер сразу понял, что имеет дело с панической атакой, вздохнул, тяжело и обреченно, подошел ближе, так, чтобы держаться в поле ее зрения и не напугать. Медленно опустил руку на впившуюся в ствол клена ладонь, отводя ее в сторону, развернул к себе спиной, спускаясь вдоль ствола, сел прямо на землю, потянув Пенни за собой. Прислонившись к клену, усадил ее себе на колени, развернув лицом к себе. Дерево приняло их вес, покалывая сквозь рубашку спину шершавой своей корой.
— Тише, девочка, дыши, — поглаживая раскрытой ладонью дрожащую спину, мягко напомнил Алек, выравнивая ритм дыхания, зная, что людям свойственно подстраиваться под человека рядом. Глубокий вдох и медленный выдох. Она смотрит в его лицо, но будто бы мимо. Алек рассматривает черты лица, обводит взглядом губы, н аккуратный носик, ныряет в полные ужаса глаза, ощущая пальцами, как выравнивается ее дыхание в такт заданному им темпу. — Вот так, молодец, — тихая похвала дыханием колышет растрепанные на макушке волосы. “Какая же ты все-таки маленькая, господи”.
Как-то невольно, он переносит руку с плеча, поддавшись желание погладить бледную щеку с дорожками подсохших слез. “И плакса, к тому же”, — уголки губ вдруг трогает улыбкой. Мягкой и такой забытой. Что это? Нежность? Единственная, к кому он испытывал что-то подобное последние несколько лет — племяшка и вот вдруг. Алек поспешно убрал руку, коря себя за слабость. Добром это все не кончится.
Как раз в этот момент Пенни сморгнула и в глазах ее, глубоких, таких чистых, отразилось узнавание. Алек облегченно выдохнул. Даже быстрее все закончилось, чем он думал. Хорошая девочка, умничка, — мысленно похвалил он, вслух заверив, что находится в полном здравии.
— Я неубиваемый, — шутка получилась так себе. Впрочем, шуткой не была. Едва ли она не заметила несколько корявых шрамов на спине, груди и предплечьи.
— В Испании? Бывал на авиасалоне, — давно еще, по молодости, выступал с коллегами на показательных, исполняя фигуры высшего, красовался перед девочками, красивый, молодой, в парадке ВВС. — Красиво, но слишком жарко. — выросший в туманной Британии Алек не любил зной и предпочитал умеренный климат с затяжной осенью и полноценными зимами. — Твоя мама отчаянная женщина, — заметил он задумчиво. — Не каждая бросит все и отправится за мужиком в новую жизнь. — Некоторые скорее мужика бросят ради привычного, насиженного комфорта.
Пенни больше не дрожала и холодный ужас потихоньку уходил из радужки. Алек поднялся, даже не спуская ее с колен, легко, одной лишь рукой опершись о выступавший из земли бугристый корень, а второй поддерживая Пенни за аккуратный, упругий зад, поставил ее на ноги и протянул руку. — Обратно придется пешком. Часа полтора топать теперь, — так себе перспектива, да. Стоило вернуться к машине, чтобы забрать вещи, но рисковать и вновь получить истерику Алек не хотел, так что решил отложить решение проблемы на потом. В сарае имелся старенький аппарат для срочной связи с рейнджерами, если нужно подмога на случай лесного пожара, обвала и найденного раненного человека. Можно будет вызвать ремонтников и бригаду для уборки, один он до осени не разгребется. Надо пойти проверить туристические тропы, чтобы разобрать поваленные там ветки и отметить, нет ли опасных мест камнепадов, оползней и обвалов.
Они долгое время шли молча, Алек держал Пенни за руку, помогая перебираться кое-где по камням или кореньям. Идти по дороге было бы проще, но гораздо дальше. Лестер хорошо знал места и решил срезать, чтобы добраться к дому быстрее.
Потом стал развлекать девчонку рассказами о местных животных. Как встретил медвежонка, видимо, забредшего с матерью, когда по весне они шли с гор к водопою ниже, за озером в узкий рукав реки.
— Думал, раздерет, — поднявшись на поваленный ствол, Алек протянул Пенни руку, помогая перешагнуть. — Не медвежонок, мать.
— Устала? — Дейзи тут же кинулась им навстречу, стоило Алеку открыть дверь своего шале. Он-то сам был привычен к долгим пешим переходам, а Пенни и так превысила, видать, свой лимит за последние сутки. — Это опасно, Пенни, — серьезно обернувшись на смехотворное ее предложение, Лестер свел брови. Ну как маленькая, вообще не думает наперед. — Может где-то по пути еще деревья аварийные? Хочешь оказаться под ним? — Это тебя настолько вдруг теперь пугает перспектива оказаться еще раз подо мной? Да не бойся ты, если сама не придешь, настаивать не буду, разве не поняла еще? — Я свяжусь со спасателями по радио, вызову механика и бригаду рейнджеров для расчистки маршрутов. Возможно уже завтра, в крайнем случае через пару дней сможешь, наконец, распрощаться с моей компанией. Есть будешь?
Пенни
Подумать только — второй день и ни минуты покоя. Сейчас, сидя в гостиной, в маленькой комнате уютного дома Алека, Пенни пыталась вспомнить, что она делала утром прошлого дня. Ведь казалось, что прошла целая вечность!
Она сказала родителям, что идёт с ночёвкой в лес и к вечеру сегодняшнего дня планировала вернуться. Но перед самым выходом она решила, что могла бы остаться в лесу и подольше.
М-да, натура она непостоянная…
Что ж, родители привыкли и лишних вопросов не задавали. Мать, как обычно, переживала о том, что будет есть в пути её ребёнок. "Ребенок". В тридцать-то лет. Хотя, говорят, родители всегда считают своих детей "детьми". Пенни это чувство ещё не знакомо.
На самом деле, Пенни не шла пешком прям от дома, в Национальный парк Килларн её и ещё нескольких человек доставил экскурсионный автобус. Он ехал около часа по хорошей грунтовой дороге леса и добрался до привала — небольшой площадке, где туристы могли разложить палатки и устроить привал. Пенни не брала никакого гида, автобус был заказан только для того, чтобы доставить людей в лес. Пункт сбора на обратный путь был этим же. Через два дня, то есть, завтра вечером автобус может уехать без неё.
— Ты прав, — она опять согласилась с Алеком, посмотрев ему в глаза. Ей нестерпимо хотелось дотянуться до его лица и разгладить образовавшиеся морщинки меж бровей, когда он приводил аргументы в пользу того, что Льюис не должна идти сейчас. Нежность. Откуда-то взялась нежность.
Там в лесу, после аварии с деревом, он её успокаивал. Она плохо помнит, но то, что осталось в памяти, хоть и сильно размыто и затуманено, ей нравилось. Он был с ней нежным. Он мог таким быть? Или её подсознание это придумало?
Пенни помнит тот его выдох облегчения, когда она вернулась к реальности. Он держал её на своих коленях и смотрел в глаза. Он там был другим. Хоть и сейчас он не такой, каким был ещё вчера, когда они только встретились, но что-то поменялось…
Ты влюбилась, глупая Льюис. Вот, что поменялось.
— Завтра… — Пенни произнесла задумчиво, — завтра возвращается автобус и забирает туристов, что ехали со мной с первой площадки, где-то в начале леса.
"Где-то". Вообще-то, Пенни должна была знать, где эта площадка, но на свою голову (и сердце), сошла с пути.
— Ты мог бы вывести меня на тропу завтра и я спокойно уеду отсюда, как и приехала.
Спокойно, как же.
Пении чувствовала, как её клонит в сон. Всякий раз после панических атак оставалось очень мало сил и хотелось спать. Поэтому Пенни отказалась от еды, извинилась и пошла в комнату, где спала утром, чтобы отдохнуть.
— Спасибо, Алек. Не помню, говорила я тебе это или нет, — и правда. Ведь не посчитал же он секс за спасибо? А если посчитал?!От такой мысли щёки Льюис вспыхнули и она поспешила удалиться.
В комнате она сняла свою одежду и улеглась в кровать, с улыбкой вспоминая истории Алека, что слышала от него по пути обратно. Она попыталась его представить в форме лётчика. Не смогла. Решила попросить у него показать фото. Наверняка здесь что-то есть…
Проснувшись, Пенни к своему ужасу поняла, что уже вечереет. Она проспала весь день!
Ощущая себя вполне бодрой, она облачилась в одежду, которую Алек выдал ей вчера и спустилась вниз.
Хозяина дома не было, собаки тоже. Но по звуку топора и хруста поленьев, Пенни поняла, что Лестер во дворе.
Она обошла кухню и заглянула в холодильник, пооткрывала некоторые шкафчики и с сожалением отправилась на улицу.
Дейзи с оживлением подняла голову и завиляла хвостом. Алека она увидела чуть поодаль. Опять без рубашки. Она привалилась к стене и некоторое время наблюдала за тем, как мужчина орудует топором. С каждым взмахом и ударом, его руки напрягались и мышцы красиво вырисовывались под кожей. Она опомнилась, когда Алек закинул уже третье полено. Пенни огляделась и увидела ещё один топорик на веранде. Он был поменьше. Она взяла его, закинула на плечо и с улыбкой отправилась к Алеку.
— В твоём холодильнике пусто. Только замороженные овощи и мясо. Нет яиц и муки. Ничего свежего… Нет ничего, что могла бы приготовить женщина, чтобы разнообразить твой холостяцкий рацион, — она выглядела вполне бодрой и подмигнула мужчине, — зато я нашла топорик, как раз для моей руки. Может, я здесь на что-то сгожусь, чтобы не быть тебе обузой? — Пенни озорно улыбалась и огляделась по сторонам.
— Могу порубить вон те ветки, — она кивнула на груду веток, которой не замечала утром, — как думаешь, справлюсь?
Она посмеялась и взглянула на Алека. Солнце уже садилось и отбрасывало золотые лучи на его тело, которое теперь тоже казалось золотым, переливаясь в крохотных капельках пота.
— Я серьёзно, — и даже топорик поправила на плече.
Алек