Как можно чувствовать гнев и восторг одновременно? Я чувствую их настолько отчетливо, что, кажется, способна выбрать что-то одно и спокойно жить дальше без другого. Расслабиться и наслаждаться чудесами, которые рухнули на нашу с Аленкой голову из-за Руслана, и приходить в бешенство от того, что он так легко вмешался в жизнь незнакомой ему девушки.
Я ему никто и он так легко кидается деньгами? Как смешно. Я знаю, сколько стоит коляска, за эти деньги можно машину на механике купить, возможно, даже иномарку, хоть и старенькую. Это первоначальный взнос по ипотеке, если бы у меня, конечно же, хватало средств на ежемесячный платеж, а для него — просто деньги, выброшенные на ветер. Или это он рассчитывает, что я буду его благодарить? Или на что он надеется? Ради чего эта щедрость?
После темной комнаты солнце слепит. Я цепляю на нос солнцезащитные очки и со всех ног бросаюсь коротким путем в главное здание. Хочу перехватить Мигрень до начала собрания и моего рабочего дня, а она всегда приходит пораньше и пьет кофе ровно пятнадцать минут, как по часам.
— Алиса, подожди! — Руслан все-таки догоняет меня на узкой тропинке, ведущей к главному корпусу, и берет за руку.
— Не нужно, — я отступаю, будто ошпарившись. — Я правда не могу принять коляску. И помощь… нам не нужна. Я понимаю, что это все выглядит иначе, но мы справлялись как-то сами, справимся и сейчас. Вы совершенно посторонний для нас человек. Мы не нуждаемся… Зачем мы вам вообще нужны?
— Просто захотелось помочь.
— Много кому можно помочь! Мы тут причем? Создайте фонд, подарите коляску многодетной семье, только чек приложите, чтобы они смогли при желании вернуть ее и купить на эти деньги хлеба. Или, в конце концов, отдайте это богатство детскому дому. Послушайте, я польщена вашим вниманием, но понятия не имею, почему вы вообще решили, что оно мне нужно. Я прекрасно справлялась без вас, и дальше справлюсь.
Я очень надеюсь, что звучала убедительно, потому что мысленно обращалась к Руслану, которого знала раньше. Нынешний Руслан смотрит на меня хмуро, шарит взглядом по моему лицу и с интересом склоняет набок голову. Меня бросает в жар, потому что кажется, будто сейчас все и закончится.
— Я слышал это раньше… Где-то… — бормочет он, делая ко мне шаг. Я тут же опускаю голову и сразу понимаю свою ошибку.
Нужно было сорвать очки и смело встретить его атаку глаза в глаза, потому чтота Алисани за что бы так не поступила. Та Алиса вот так опускала глаза, из-за оправы очков виднелись, скорее всего, только брови. Та Алиса носила идиотскую челку и молчала даже тогда, когда было что сказать. Хотя, по всей видимости, я все та же, сколько ни пытаюсь убедить себя, что что-то изменилось.
— Стоп, стоп, стоп… — его тон меняется и мигом становится совершенно другим. Деловым и строгим.
— Очки… — медленно произносит он и я тут же дергаю их с лица так быстро, будто это поможет, но Руслан уже все, что нужно, заметил.
— Не поможет, — тихо говорит он, глядя куда-то чуть выше моей головы, а потом снова жадно впивается в меня глазами.
— Волосы… тебе идет. Но почему Алиса? — он действительно в недоумении или мне кажется?
— Что? — я усмехаюсь, и мои брови ползут вверх. — Потому что это мое имя.
У меня истерика, не иначе, я смеюсь, а он хмурится.
— Нет. Тебя зовут Алина.
— Да ладно? Ну, видимо, вы меня с кем-то путаете, потому что я с рождения Алиса Руслановна.
Я хочу уйти или мигом провалиться сквозь землю, лишь бы спрятаться от него. У меня и правда сейчас начнется истерика, только уже не от смеха, а с желанием крушить все подряд.
— Стой, ну это же ты! Алина-мышка, — о да, это я.
У меня и правда было такое прозвище. Однажды кто-то сказал, что я слишком тихо говорю, будто мышь пищит, и это навечно прицепилось. С того момента в телефонах у многих я была записана «мышкой». Не бесилась по этому поводу, но закатывала глаза на глупость. Сейчас же услышать от Руслана старое прозвище, как ножом по сердцу. От него я такого никогда не слышала.
Как он меня вообще звал?
Эй, ты?
Смешно, но нет. Вроде бы нет.
Ему никак меня звать не нужно было, потому что я всегда была рядом. Тенью следовала за ним. Он просто поворачивал голову и говорил, кому позвонить, что забронировать, куда пойти. А я мигом выполняла его поручения.
— Руслан Игоревич, — я поднимаю голову и спокойно смотрю ему в глаза. Так, как никогда себе не позволяла. — Вы правда считаете, что девушку, которая год работала на вас без передышки, звали Алина?
— Да.
— Вы идиот.
У меня кровь закипает в венах, я злюсь, очень сильно злюсь!
— Подожди…
— Я Алиса и всегда была Алисой! — рявкаю на него уже совсем гневно, вырываюсь из захвата его внимательных глаз, отхожу на пару шагов, а он снова меня ловит.
— Стой! Да подожди же ты! — он так резко дергает меня на себя, что я оказываюсь с ним нос к носу. — Почему ты раньше ничего не сказала?
— А что бы это изменило? Вы меня не узнали, легко нашли мне замену, так в чем суть? Или мне нужно было выйти с плакатом к вам? «Руслан Игоревич, Алина-мышка — это я»?
— Ты не права, — говорит он как-то тихо и хрипло. — Замену тебе я так и не нашел. — И прежде чем я умудряюсь молча развернуться и уйти, он оглушает меня вопросом: — Подожди. Так Аленка, она…
Он помнит, что мы провели вместе ночь? Кажется, помнит. Моей последней надеждой было, что он вообще решит, будто я просто уволилась и пополнила череду бывших сотрудниц большой компании.
— Не имеет к вам никакого отношения! Я пойду?
И не дожидаясь ответа я уже бегу от него, как будто уношу ноги от маньяка. Руслану Игоревичу ведь статус не позволит носиться за мной по территории отеля. Не позволит же? Надеюсь, что нет.
Сердце колотится, как безумное, мне хочется скорее забыть обо всем. Может, и наивно было полагать, что он меня так и не узнает, но Аленка к нему отношения не имеет и это факт. Он нам никто. Остальное меня не интересует.
С этими мыслями я залетаю в администрацию с раскрасневшимися щеками, взмокшая, и тут же падаю на диванчик у куллера.