Мозг, как назло, не выдавал ни одной разумной идеи, которую можно было бы озвучить. Поэтому я продолжала молча смотреть на Тима.
Меня раздирали противоречивые чувства. Одновременно мне хотелось на него накричать. С другой стороны жадно поцеловать. С третьей просто прижаться к нему, чтобы он крепко обнял, а все произошедшее несколько дней назад оказалось сном.
— Сэм, что ты тут делаешь? — повторил свой вопрос Тим.
Его лицо не выражало никаких эмоций, голос был ровный. Только горячие руки, которые он всё ещё не убрал с плеч, напоминали, что мы не просто знакомые.
— Я… — мысли в голове лихорадочно крутились в поисках подходящего ответа, — не обязана перед тобой отчитываться.
Вот так-то! Я сама поразилась гениальности своего ответа.
— Сэм… — недовольно протянул он моё имя.
— А что? Ты не захотел ничего объяснять несколько дней назад, а я сейчас. Всё честно.
Мысленно я ударила себя по лбу. Не желая того, я всё-таки показала ему, как сильно он меня задел.
— Это что, какая-то детская месть? — он вскинул бровь и, наконец, убрал руки с моих плеч и даже сделал небольшой шаг назад. — Это глупо.
— А кто сказал, что я не имею права на глупости? — я гордо вскинула подбородок, не желая сдаваться.
— Сэм… — моё имя опять прозвучало так протяжно и многообещающе. После такого начала никогда не следует ничего хорошего.
— Почему? — я резко перебила его, не дав договорить. — Почему ты не захотел ничего объяснить и дал мне уйти?
Я говорила Кэт, что не стану унижаться, задавая вопросы, на которые Тим должен был ответить и без этих самых вопросов. Но вот он здесь, передо мной. Такой мной горячо любимый. А я просто хочу, чтобы эта глупая ссора канула в лету. Ведь это действительно была глупая ссора. Он не позвонил, я разозлилась, он не захотел ничего объяснять, я ушла. Разве из-за таких глупостей люди расстаются?
Он отпустил меня тогда, дал уйти, но я уверена, что это не значит, что всё кончено. Просто какое-то невероятное, глупое недопонимание.
— Сэм, так будет лучше, — прозвучал спокойный ответ.
Я растерянно моргнула. Я ожидала какого угодно ответа, но не такого. Я смотрела на его бесстрастное, безэмоциональное лицо и продолжала молчать.
Так будет лучше? Что это значит? Он бросает меня? Мы расстаемся? Честно говоря, я была уверена, что сейчас, когда я пошла на встречу, когда сама задала вопрос, всем видом показывая, как хочу закрыть эту тему и помириться, Тим ухватится за этот шанс. И через минуту всё будет хорошо, как прежде.
— Это всё? — мой голос звучит хрипло, с надрывом.
Да, я не такой ас и не умею так скрывать эмоции как он. А может быть, он ничего и не скрывает? Может быть, ему действительно безразлично? Ему нужен был просто секс? Он позабавился, я надоела, и вот так странно он попытался от меня избавиться?
— Сэм…
— Вот ты где, — раздался звонкий, громкий женский голос рядом, — а я везде тебя ищу.
Тим, кажется, едва заметно вздрогнул.
К нам подошла роскошная женщина. Её темные волосы мягкими волнами ложились на плечи. Они как будто блестели и выглядили очень ухоженно. На неё было шелковое черное платье и сверху накинут белый пиджак, в руках небольшая белая сумочка. Ноги украшали изящные черные шпильки. На шее висел красивая двойная подвеска. Кожа выглядела очень ухожено, загорело. На фоне неё я была бледной как моль. Глаза подчеркивал макияж в стиле смоки айс, но аккуратный и деловой. Губы были накрашены красной помадой. От неё невероятно пахло.
— Это твоя знакомая? — Женщина внимательно осмотрела меня с ног до головы.
— Да. Нам уже пора. Пошли. — Тим взял её под локоть, собираясь увести.
— Подожди, — она встряхнула копной волос и приветливо улыбнулась, обнажая ряд ровных, белоснежных зубов. — Это не культурно. Представь нас хотя бы.
Тим застыл, внимательно смотря на меня. Кажется, происходящее его изрядно напрягало.
— Элиона. Саша. И нам пора, — он вновь попытался увести Эллиону прочь.
— Подожди. Кто же так представляет? — улыбка стала ещё шире, но я почему-то напряглась только сильнее. Казалось, как будто женщина помечает свою территорию. — Я Элиона, невеста Тимура.
Невеста? Я застыла как громом пораженная. Перевела взгляд на Тима. Но он делал вид, что ничего необычного не происходит и смотрел куда-то мимо меня. Что что-то происходит выдавал только его напряженный подбородок.
— Александра, знакомая Тимура, — голос не дрогнул, и я была невероятно этому рада. Правда, не уверена, что лицо не выдало эмоций, когда я услышала это злополучное “невеста”. — И мне тоже пора.
Я обошла сладкую парочку и быстрым шагом направилась вон из здания.
Слезы душили меня. Сердце билось как безумное.
Невеста. У него есть невеста.
Выйдя на свежий воздух, я глубоко вздохнула, из последних сил сдерживая подступающие слезы.
Наверное, даже сейчас я надеялась, что он догонит, объяснит. Что существует такое объяснение, после которого я вновь смогу продолжать его любить и надеяться на лучшее.
— Поехали, — резко скомандовала, как только села на пассажирское сиденье.
— Куда? — удивленно спросила Кэт.
— Домой, — я повернулась и посмотрела в глаза подруги. — У него есть невеста. — Глаза Кэт расширились от шока. — Зато твой план можно считать успешным, — горько произнесла я, — мы ведь выяснили, что происходит на самом деле.
Всю дорогу до дома в машине была тишина. Даже радио никто из нас не включил. Я прокручивала в голове кадры нашей встречи и не могла заставить их исчезнуть из своей головы. Я не верила, не понимала, не принимала происходящее. Я ведь действительно считала, что у нас всего лишь временная размолвка. И я ведь… полюбила его. Всем сердцем, всей душой.
— Сэм, — тихо начала Кэт, когда её машина остановилась около моего дома.
— Я хочу побыть одна, — упрямо заявила я.
Открыла дверцу машины и, не дожидаясь вопросов, быстро пошла в сторону подъезда.
Дома я закрыла входную дверь и скатилась по ней вниз, чувствуя, как горло разрывают рыдания.
Я рыдала. Действительно рыдала. Так как никогда. В голос, завывая, всхлипывая, причитая, моля. Мне было больно. Как будто кто-то вырвал кусок сердца, а вместо того, чтобы умереть, я продолжала жить, чувствуя эту нестерпимую боль. Пустота, похожая на бесконечную, всасывающую все вокруг дыру, росла и росла внутри меня. .Ч.и.т.а.й. .н.а. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.
Через час я лежала свернувшись калачиком всё также около входной двери. Всхлипывания стали тише, реже, но успокоиться я не могла. Последний раз мне было так больно, когда… умерли родители. Хотя тогда я была в каком-то другом состоянии. Наоборот долгое время я не могла выдавить из себя ни слезинки и ходила как будто восставший мертвец. Но сейчас всё было иначе…
Медленно встав, шатаясь, я прошла в гостинную. На столе стояла недопитая бутылка вина. Залпом осушив её до дна, я сняла кардиган, кидая его на стоящий рядом диван. Сбоку стоял новый, чистый холст с меня ростом.
Я взяла краски. Это были небольшие банки. Открыла крышки на нескольких. Засунула пальцы в банку, зачерпывая краску. Посмотрела на холст и закричала. Закричала так громко и с такой болью, словно раненный зверь. И начала хаотично размахивать руками так, что с рук срывалась краска, попадая то на холст, то на меня, то просто вокруг. Я продолжала макать пальцы в разные цвета и потом проводила рукой по холсту, размазывая очередной цвет, перемешивая его с другим. Я уже не кричала, но слезы продолжали течь по моим щекам.
Не знаю, сколько прошло времени. Кажется, в какой-то момент я уснула прямо на полу рядом с холстом. Открыв глаза, увидела, что краска везде. Я сама в краске, стены, пол вокруг. Посмотрела на картину. А она была… потрясающей.
— Взрыв чувств, — тихо прошептала я.
Да, это название подходило ей отлично.
Где-то цвета переплетались, где-то один цвет переходил в другой. Где-то цвета образовывали полукруг, где-то просто хаотично были разбросаны по холсту всплесками, каплями. Это было невероятно. Неужели это создала я?
Зайдя в спальню, я переоделась. Потом умылась, хотя волосы всё также были в краске, их отмывать я не стала. Вызвала такси. Пока такси ехало, я уже спустилась вниз, зашла в соседний магазин, взяла две бутылки вина и тортик.
— Можете открыть вино? — спросила у продавца.
Он удивленно на меня посмотрел, но потом кивнул. Сходил в подсобку, вынес штопор и открыл мне бутылку.
Такси подъехало. Я села и отпила прям с горла открытой бутылки вина.
— Можно погромче музыку, — попросила я.
Я не плакала. Больше нет. Хотя кажется, что-то в моем сердце треснуло и сломалось. Заледенело, может. Как будто-то важная часть меня была безвозвратно утрачена.
К моменту как мы подъехали к нужному дому, я выпила уже полбутылки вина. Подойдя к подъезду, я впервые за последний час засомневалась в разумности своего поступка.
Будет ли он мне рад? Может, выгонит? Что я ему скажу?
Потом сделала ещё один глоток вина. Дверь в подъезд как раз неожиданно открылась. Кто-то выходил. Поймав дверь, я вбежала по лестнице на пятый этаж. Встала перед знакомой дверью. Прислонилась лбом к двери. Нажала на звонок, пока не передумала.
Долгие несколько минут дверь не открывалась. А если его вообще нет дома?
Но дверь всё-таки распахнулось.
— Сэмми? — раздался удивленный голос.
— Не прогонишь? — мои губы скривила усмешка.
Майк отошел в сторону, пропуская в квартиру. Нахмурился, внимательно меня разглядывая.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил он.
Я показала тортик, бутылку вина. Поставила все на тумбочку, вместе с сумкой. Сделала ещё один глоток из уже открытой бутылки и поставила её к остальным вещам.
Майк внимательно наблюдал за мной, никак не комментируя происходящее.
Я скинула обувь. Куртку. Потом расстегнула джинсы и сняла их. Брови Майка удивленно поднялись. Сняла майку. Расстегнула и сбросила лифчик. Сняла носки, а потом и трусы.
Я стояла перед ним абсолютно обнаженная, грудь тяжело вздымалась от быстрого, взволнованного дыхания.
— Сэм? — вопросительно и растерянно прошептал Майк.
Я сделала шаг к нему и прижалась всем телом. Поцеловала. Сначала он застыл, губы неподвижно сжаты, но еще через несколько секунд, он простонал мне в губы, сдаваясь, и жадно впился в ответ.
Я сходила с ума. Он сходил с ума. Его руки были везде, мяли, гладили, исследовали. Я хаотично тянула одежду, желая соприкоснуться обнаженными телами. Мы целовались как безумные, как помешанные. Я кусалась, царапалась как безумная кошка. Стонала, вертелась.
Майк подхватил меня на руки и принес в спальню. Я почувствовала его пальцы внизу. Он коснулся клитора, нажал, посылая горячий разряд по телу. Сначала он погрузил в меня один палец, я выгнулась, громко застонав, потом второй. Его губы были на моей груди, всасывая сосок. Я была охвачена безумием.
— Майк… — простонала я.
— Что? — он вскинул голову, внимательно наблюдая за мной.
— Я хочу… — тихо начала я.
Потом опустила руку, немного нажала, чтобы его пальцы покинули лоно. Прикусила губу от образовавшегося ощущения пустоты. Взяла его палец и опустила его немного ниже, к другому входу.
Майк вскинул бровь.
— Сэм, что происходит? — наконец, спросил он.
— Просто сделай то, что я прошу, — разозлившись, сказала я.
Резко сев, чуть не ударившись с Майком головой, я перевернулась, встав на колени.
— Я не шучу, — уверенно заявила, оглядываясь через плечо.
Майк сверлил меня внимательным взглядом, потом вздохнул, и я почувствовала его палец на том входе, о котором просила. Он аккуратно ввел палец, я закусила губу. Это было дискомфортно, необычно. Вторая его руками начала тереть параллельно клитор. Потом я почувствовала как он вводит второй палец и зажмурилась.
Мне нужно было сейчас именно это. Эта боль. И одновременно удовольствие. Мне нужно было забыться. Раствориться. Сделать что-то безумное.
Я почувствовала, как пальцы покидают узкий вход, который в ответ сжимается, спазмируя. А потом чувствую, как горячая головка упирается туда, где сейчас были пальцы. Медленно, очень медленно, сантиметр за сантиметром член погружается в узкое отверстие. Пальцы Майка продолжают выводить круги по клитору, чтобы немного облегчить проникновение, отвлечь. Я шиплю, стону, кричу. От боли, от дискомфорта и какого-то извращенного удовольствия. На грани.
— Остановиться? — раздается напряженный голос.
— Нет, — упрямо отвечаю я.
И когда его член резким движением входит до конца, я кричу, впиваясь зубами в подушку. Медленные, раскачивающиеся движения отдают новыми вспышками боли. Но одновременно с болью я чувствую как меня окутывает резкий, спазмирующий оргазм. Я удивленно вслушиваюсь в своё тело, понимая, что уже кончила, а мы только начали.
Движения Майка становятся все увереннее и быстрее. Пальцы спускаются немного ниже клитора и проникают во влагалище. Он пытается выровнять темп, чтобы пальцы и член двигались синхронно. Я скулю, но начинаю потихоньку подмахивать на встречу. Кручу попой, чувствуя резкую боль и удовольствие от этих движений. Беру сама себя за сосок, выкручивая его до боли.
Майк неожиданно полностью выходит. Я чувствую сжимающее, спазмирующее ощущение там, где только что был его член. В следующую секунду от тараном врывается во влагалище, набирая более быстрый темп.
Он зарывается рукой в мои волосы, тянет, практически до боли. Но мне нравится. Эта сладкая боль мне сейчас по душе.
В следующую секунду он опять выходит и проникает в другое, узкое отверстие. Ощущение нового входа еще более острое, болезненное. Его движения становятся более рваными, жесткими. Он больше не жалеет, не пытается быть мягким.
Теперь боль проникает в меня редкими вспышками, а с каждым движением я чувствую, как всё громче и громче кричу от боли и удовольствия. Я пытаюсь сползти, отползти. Инстинктивно. Но Майк приподнимает меня еще выше и жестко фиксирует мое тело. Я чувствую новый, острый оргазм, от которого всё сжимается, взрывается. И слышу как хрипит Майк сзади, а его горячее семя стекает прямо в меня.
— Майк, — тихо шепчу я.
Я лежу на животе, распластавшись. Красная, мокрая. Майк сверху, придавил меня своим телом.
— Что? — он кусает мочку уха.
— Мне нужно ещё.
На секунду воцаряется тишина. Потом он встает, идет в ванную. Возвращается.
— Тогда нам надо поторопиться, — он кивает на всё ещё стоящий член, уже раскатывая по нему презерватив. Я согласно киваю.
Потом он берет меня за лодыжки и подтягивает на край кровати, а сам встает на колени. И я чувствую, как его член легко входит. Я вся влажная и готовая для него. Я тяжело дышу. В этот раз мы смотрим друг другу в глаза.
Завтра — это будет завтра. А сегодня… он моё лекарство.
Я закрываю глаза и заставляю себя навсегда забыть любимые темные глаза, как будто их никогда не существовало.