Одеяло сдёрнули с моей головы, оставив меня обнажённой при дневном свете. Свободной рукой я потянула за простыню, умудрившись обернуть её вокруг себя.
— Не то чтобы я не видел товар, — усмехнулся Кэм.
Пропал всякий намёк на игривость. Его глаза пылали гневом, но он ещё не закончил. Мы оба поднялись на колени, я все ещё придерживала простыню. Мы практически рычали друг на друга. Хотя я не была уверена, из-за чего мне было злиться, кроме того, что я не собиралась терпеть его дерьмо лёжа. С другой стороны, я думаю, что так оно и было.
— Это нечестно, — начала я.
Я не винила его за то, что он разозлился.
— Что несправедливо, так это договор, который ты заключила с моим братом.
Я не обязательно соглашалась, но и не думала, что спорить с ним, пока мы оба были обнажены, было продуктивно.
Кэм несколько раз глубоко вздохнул и, казалось, успокоился.
— Вспомни тот Хэллоуин.
Как я могла забыть? Это был первый раз, когда я поцеловала Кэма.
— Я подумал, что, может быть, между нами что-то было, когда я поцеловал тебя. А ты…
— Сбежала, — закончила я.
Всё произошло не совсем так. Я была на грани того, чтобы отдаться ему. Но мой телефон зазвонил, и это был Эдди, напомнивший мне о моём обещании. Нет, Эдди звонил не для этого. Он не знал, что я целовалась с его братом, но, услышав его голос, я убила вожделение, которое бушевало в Кэме несколько секунд назад.
— Да, ты двигалась так, как будто кто-то крикнул «Пожар», и я подумал, что неправильно тебя понял. Что я тебе совсем не нравлюсь.
Он мне нравился больше, чем немного.
— Почему это имеет значение? Это было не похоже на то, что ты думал обо мне больше, чем о младшей сестре.
— Я бы не стал пытаться поцеловать свою младшую сестру, если бы она у меня была.
Что я могла на это сказать?
— Будь честна, я ошибался насчёт того, что я тебе нравлюсь, или ты ушла из-за того договора с Эдди?
Я облизала пересохшие губы. Я никогда не лгала открыто ни одному из братьев Андервуд.
— Ты не ошибся.
И это был не единственный раз.
— Потом был тот раз, когда ты пришла к нам домой в поисках Эдди. Он был на свидании, а ты вернулась с дерьмового.
Я кивнула, не уверенная, к чему он клонит. Эдди предупреждал меня, чтобы я не встречалась ни с одним парнем из школы, но я не послушалась.
— В те выходные я вернулся домой из университета и слушал.
Он сделал больше, чем просто выслушал. Он обнял меня и сказал, что я лучше, чем тот мудак, который думал, что спросить меня, сниму ли я рубашку, было хорошей идеей для первого свидания.
— Я поцеловал тебя тогда, а ты…
— Сбежала, — призналась я.
— Из-за этого договора?
Я кивнула, и он быстро приблизился.
Его рука обвилась вокруг моего затылка и притянула меня к себе.
— Ты у меня в долгу.
Его бархатистые губы были на моих, твёрдые и голодные. Я тихонько взвизгнула, падая навзничь, расставив ноги, давая ему войти, когда он приземлился прямо на меня.
На вкус он был как чистый грех, и я, несомненно, отправлюсь в ад для лучших друзей. Эдди никогда меня не простит. Но опять же, между мной и Кэмом было больше истории.
Кэм остановился и разразился потоком проклятий.
— Что? — спросила я, задыхаясь от недостатка кислорода.
Он поднялся, его бицепс напрягся, а мои девичьи части запротестовали.
— Сначала я должен уладить кое-какие дела.
Он забыл о нашей привязи, как и я. Когда он двинулся, чтобы встать с кровати, меня потащило за ним. Он лишь мельком бросил случайный взгляд на наши соединённые запястья.
— Куда ты направляешься?
— В ванную. Надо отлить.
Моя челюсть отвисла, когда он продолжил подниматься с кровати, а я попыталась поджать под себя ноги. Он был на добрых восемьдесят фунтов тяжелее меня или около того. Стоять на своём не имело никакого значения, когда меня, как капризного щенка, повели в ванную, похожую на спа-салон.
— Ты ни за что не будешь отливать, пока я здесь стою.
Он пожал плечами.
— Биологическая функция. Либо здесь, либо где-то ещё.
Я даже не хотела думать о том, что он имел в виду. Моё присутствие там его не остановило. Он встал, расставив ноги, и я отвернулась, заткнув пальцами уши, что означало подойти достаточно близко, чтобы моя правая рука дотянулась до уха. Затем я запела «ла-ла-ла», пока звук спускаемой воды в туалете не нарушил мой импровизированный сеанс пения.
Он подошёл к раковине и с благодарностью вымыл руки.
— Ты знаешь, что видела мой член. Это было в твоей…
Я снова запела вслух, не желая слышать, какое слово он собирался употребить. Дело было не в том, что мне было двенадцать, а в том, что он сказал, что это сделает всё слишком реальным.
Он был Кэмом, старшим братом Эдди, и для него всё было под запретом, независимо от того, насколько приятно было находиться в его объятиях. Кроме того, он был игроком в худшем смысле этого слова. TMZ (прим. перев. — новостной канал о жизни звёзд) не могли угнаться за количеством женщин, которых видели обвившимися вокруг него.
Не имело значения, что он играл главную роль в моих мечтах и был мысленным представлением, к которому я прибегала, когда мой вибратор не мог доставить мне желаемого. Но на этом всё должно было закончиться. Фантазии не стоят и не писают у тебя на глазах.
— Фантазии, да?
— О чёрт, я сказал это вслух, да?
Он кивнул, и мой мочевой пузырь дал о себе знать. Я бы не смогла этого сделать. Но сжатие моих бёдер вместе не помогло подавить непреодолимый зов фарфорового Бога.
— Отвернись, — сказала я, описывая пальцем круг, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, и добавила «Пожалуйста», когда он не предпринял никаких действий.
Наконец, закатив глаза, он сделал то, о чём я просила.
— Включи кран, — сказала я.
Унижение не смогло бы скрыть моих эмоций, если бы он услышал, как я это делаю. Как только вода потекла, я села рядом с ним всего в футе или двух и изо всех сил молилась, чтобы он не услышал.
Но не-е-е-ет. Судьба сделала меня такой стервой. Небольшой пукающий звук, не более чем изящный выдох воздуха в конце, заставил его чуть не согнуться пополам от смеха. Я хотела умереть.
Моя жизнь была не только странной, но и унизительной. Я пукнула перед Кэмом. Хуже всего было то, что моей первой мыслью было позвонить Эдди и рассказать ему об этом.
Я на цыпочках подкралась к раковине, молясь, чтобы Кэм был слишком занят своим хихиканьем и не смотрел на меня. Вишнёво-красный определённо был моим цветом.
— Не о чем беспокоиться, Крисси.
С мыльными руками или нет, я плеснула на него водой, когда смущение сменилось гневом.
— Не называй меня так.
Я отвернулась и сполоснула руки.
Закончив, я подумала, что мы выйдем из ванной и поищем этот чёртов ключ от наручников. Мне ужасно хотелось, чтобы этот кошмар закончился.
У Кэма были другие идеи. Он открыл стеклянную дверцу душа и включил воду. Прошла, может быть, секунда, прежде чем комнату начал заволакивать пар.
— Мы не будем принимать душ вместе, — заявила я, готовая стоять на своём. — Ни за что на свете. — Я покачала головой.
Он не отреагировал. Вместо этого он подхватил меня на руки. Я взвизгнула, когда в моей голове вспыхнуло воспоминание о прошлой ночи.
Он перекинул меня через плечо и опустил в лифте. У меня не было времени на воспоминания, когда он опустил меня в душ.
— Ты действительно поцеловал меня, — сказала я, вспомнив это.
Это было горячее, чем вода, и, в свою защиту могу сказать, что у меня, вероятно, расплавились трусики. Это была моя линия, и я её придерживалась.
Он положил руку мне на голову и наклонился.
— Ты не помнила?
— Ты солгал. — Возможно, я немного выпятила губу.
— О чём? — спросил Кэм.
Я хотела сказать о том, что обязана ему поцелуем. Я вспомнила слова, которые он произнёс после ухода Эдди. Когда мы говорили об упущенных возможностях между нами, он сказал, что я ему должна, и ничего больше. Он никогда не упоминал о поцелуе.
— Отлично, ты не солгал.
Это не означало, что я была счастлива из-за всего этого. И всё же я хотела его самым худшим образом.
Прохладные плитки, к которым он прижимал меня, поглощали пламя, отражавшееся от моей разгорячённой кожи. Он прижал меня к себе, как будто не мог вынести, что наша кожа не соприкасается.
— Позволь мне помочь тебе вспомнить, — проговорил Кэм.
Он лишил меня дыхания обжигающим поцелуем, который был самым лучшим образом раскалён докрасна. Его свободная рука прижалась к моей груди, сжимая с достаточным нажимом, чтобы не причинить боли.
Я жалобно застонала, наслаждаясь тем, как его рука блуждала по моему телу и оказалась между ног.
Громкий стук резко остановил нас. Я посмотрела вниз и увидела, что толстый кусок мыла упал на кафельный пол.
— Дай-ка я возьму это, — сказала я, чувствуя себя немного порочной.
Мой голос прозвучал гортаннее, чем я ожидала. Но именно дерзкий взгляд Кэма заставил мои колени подогнуться, когда я опустилась на пол. Я обхватила его рукой, чтобы взять мыло, и подняла глаза, чтобы встретиться с его расплавленным взглядом.
Передо мной, длинное и толстое, лежало угощение, которое я не могла проигнорировать. Я высунула язык и легко лизнула его кончик, не двигая остальным телом.
Когда его глаза закрылись, словно в молитве, бормоча проклятия, я наклонилась для уничтожения.
Я была бы не единственной, кто в этом сильно нуждался. Я уронила мыло и использовала свою руку, чтобы помочь ему проникнуть в мой рот, и сжала его основание в кулаке. Я дрочила ему вверх-вниз, встречая свой кулак посередине, когда Кэм застонал. В том, чтобы сделать минет, была сила.
Его пальцы зарылись в мои мокрые волосы, когда он начал двигаться вместе со мной. Я втянула свои щёки и сосала так, как будто могла вытянуть из него оргазм. Внезапно он отстранился, и раздался негромкий хлопок, когда он освободился от меня.
Хищный взгляд, которым он окинул меня, заставил бы меня испугаться, если бы я знала, что он никогда не причинит мне боли. Затем он наклонился, подхватил меня на руки и прижал к кафельной стене. Я тихонько взвизгнула, когда он погрузил свой божественный член так глубоко, что я бы не удивилась, если бы мы соединились на всю жизнь.
— Чёрт, ты тугая, — пробормотал он, но я могла бы сказать то же самое, если бы у меня была способность говорить.
Растяжение моих внутренностей было одновременно и удовольствием, и болью. Его член мог бы получить призы за свой размер и длину. Я чувствовала остатки боли, которая только напоминала мне, что это был не первый наш выход.
— Дыши, — прошептал он. — И прими его.
Я не осознавала, что задерживала дыхание, а потом выдохнула. Как только я это сделала, он начал двигаться, и желание взяло верх над всем остальным. Пульсация внутри меня превратила мои вздохи в стоны.
— Вот так. Твоя киска была создана для меня, — прохрипел он, что больше походило на рычание.
В нашем соединении не было ничего нежного. Я вцепилась в его плечо, впиваясь ногтями, теряясь в удовольствии.
— Я хотел тебя так чертовски долго.
Каждое слово было подчёркнуто толчком, похожим на обратный отсчёт до моего старта, и я не была уверена, действительно ли я слышала, как он произнёс эти слова, или мне это почудилось.
Кэм резко отстранился. Я выдохнула в знак протеста, разворачиваясь, чтобы свирепо посмотреть на него. Его ответом была бессловесная ухмылка, пока он, наконец, не заговорил.
— Ты хочешь мой член? — спросил он, когда эта чёртова штука указала на меня.
Я схватила его и сжала.
— Да, чёрт возьми. Такой же тугой, как твоя киска.
Я провела по нему вверх и схватила за яйца. Он наклонился и прикусил мою губу, прежде чем немного отстраниться.
— Если ты его сломаешь, ты заплатишь за это. Но я буду не в настроении прикончить тебя.
Потом он подмигнул мне, ублюдок.
— Пошёл ты, — сказала я, отпуская его.
— Как раз те волшебные слова, которые я хотел услышать.
Он развернул меня, и, чтобы собраться с силами, я раскинула руки по обе стороны головы, когда он снова погрузился в меня сзади. Его рука накрыла мою, сплетая наши пальцы вместе.
С этой новой позиции, стоя по-собачьи, я знала, что долго не продержусь. На самом деле это чувство было слишком сильным. Я выплёскивала безумие в обрывочных фразах, которые имели смысл только в моей голове.
— Да… о боже, так чертовски, блядь… да… как, о-о-о, это.
Моя грудь была прижата к стене. Мои твёрдые, как алмазы, соски скользили по гладкой поверхности, создавая ещё один уровень ощущений. Я стиснула зубы, не в силах выразить в тот момент то, что мне было нужно, чтобы перешагнуть через край.
Словно читая мои мысли, Кэм свободной рукой погладил мой затвердевший бугорок. Я закричала от удовольствия, не в силах сдерживаться.
Он тоже обрёл освобождение, вонзившись в меня раз, другой, изливая в меня своё горячее семя.
Я едва могла стоять и просто прислонилась к стене. Мыльные руки блуждали по моему телу, возвращая к жизни то, чего просто не могло быть.
— Я держу тебя, — сказал он, уткнувшись носом мне в шею.
Он подержал меня под струями, и вода омыла меня. Каким-то образом ему удалось провести пальцами по моим волосам, одновременно поддерживая меня. Этот человек обладал безумным мастерством.
Он вытирал меня, поскольку я всё ещё была неспособна ни на что, кроме как сотрудничать, а он заботился обо мне, как о младенце. Он отнёс меня в постель, где я задремала, удовлетворённая во всех отношениях.