Проснулась я в хорошем настроении, и как бы я не пыталась напомнить себе о том, что Патрик был лишь объектом моей мести, у меня никак не получалось ухватиться за эту мысль. Но в чем не преуспела я, преуспел Роб Нельсон. Роб — тот парень, который делал неприличные жесты в мой адрес, после чего всем стало известно обо мне и Шоне.
Этот день в школе не стал исключением. Большая часть парней и девушек уже забыли об этом и теперь не хихикали за моей спиной. Только не Нельсон. Он продолжал донимать меня своими скабрезными шуточками, когда я шла по коридору в класс, когда стояла у своего шкафчика или же в столовой. На обеде его колкости превысили все нормы дозволенности.
Я заказала себе салат и рыбное филе. Повар хотел мне добавить к салату и майонеза, но я отказалась, после чего тут же услышала за спиной его мерзкий голос.
— Отказываешься от майонеза, Стоун? А я-то думал, что ты не можешь прожить и дня без белой густой жидкости!
После этих слов он заржал и снова повторил свой мерзкий жест: поводил кулаком в области своего паха.
Вот тогда я уже не выдержала: поставив поднос на один из столиков, выбежала из столовой. Я влетела в женский туалет, закрылась в кабинке и дала волю чувствам. Я рыдала на протяжении всей перемены. Даже не пошла на урок — мне не хотелось, чтобы мое опухшее лицо и покрасневшие от слез глаза видели все одноклассники и учитель. А еще мне не хотелось видеть Роба Нельсона.
Приведя себя в маломальский вид, я покинула уборную, а затем и школу.
Я не стала возвращаться домой, так как не хотела объяснять матери, по какой причине прогуливаю уроки. Поэтому я решила пройтись.
Гуляла я по парку, затем заглянула в кафе, где съела фисташкового мороженного и выпила «Спрайта». Затем заглянула в парочку магазинов, разглядывая приглянувшуюся мне одежду и туфли, и даже не заметила как настало время, когда я могла вернуться домой, не вызывая ненужных расспросов.
В доме, как всегда, сохранялась холодная и молчаливая атмосфера. Мать произнесла дежурную фразу: «Если хочешь есть, поищи что-нибудь в холодильнике, а я иду — полежу в шезлонге у бассейна». Младшая сестренка сидела в своей комнате и общалась по «фэйсбуку» со своими школьными подружками, с которыми только что рассталась. В отличие от меня, она была очень популярной в своем классе и дружила практически со всеми девочками. С кем дружить, а с кем нет — она всегда решала сама.
Так как я успела съесть мороженого, мой голод притупился. Поэтому я решила подняться в свою комнату и послушать музыку. Я только успела переодеться, как меня напугал стук в окно. Подойдя к нему, я увидела Патрика Грина. Выбросив в сторону пару небольших камешков, он помахал мне приветственно рукой.
Мне никого не хотелось видеть. А еще, благодаря Нельсону, мне вновь захотелось воплотить в жизнь коварный план мести. Но, так как я пока еще не придумала его, мне хотелось побыть в одиночестве и заняться его разработкой.
— Слушай, я не в настроении, — открыв окно, сообщила я ему, стараясь не повышать голоса, чтобы мать нас не услышала, пусть даже бассейн находился на другой стороне дома.
— Что-то случилось? — обеспокоенно, поинтересовался «ирландец».
— Нет. Все отлично. Просто не хочу сегодня никого видеть.
— Но я же вижу, — настоял он на своем. — С тобой что-то случилось. Поверь, я могу быть хорошим слушателем.
— Мне это не интересно.
Патрик нахмурил брови, после чего произнес:
— Помнишь, вчера я обещал, что расскажу о причинах кражи денег из школьного шкафчика на нашем пятом свидании?
— И что?
— Я передумал: я все расскажу тебе сегодня. Но, только при одном условии.
— Если я, в свою очередь, расскажу, что меня расстроило? — догадалась я.
Патрик зажмурил один глаз и выставил вперед оба указательных пальца.
— Прямо в точку!
Поразмыслив еще мгновение, я все же согласилась прогуляться с ним. Покинула я дом в этот раз через парадный вход, не ставя никого в известность о своем уходе, так как никто меня ни о чем не спросил.
— Итак, расскажи, что с тобой случилось.
— Нет, вначале ты расскажи: почему ты украл деньги.
Я снова вернулась в парк. Только в этот раз с Патриком. Мы сели на свободную лавочку. Рядом лежал желтый клиновый лист. Я взяла его в руки и принялась разглядывать сеточку жилок.
— У меня есть брат. Его зовут Марти и ему девять лет, — начал Патрик. Как и при первом нашем свидании, он предпочитал смотреть куда-то вдаль, когда рассказывал о себе, словно читал некую огромную невидимую книгу о своем прошлом. — Два года назад врачи ему поставили страшный диагноз — лимфома. Рак крови.
— Патрик, мне очень жаль. — Мне на самом деле было жаль это слышать. Я знала о существовании брата, но не знала о нем ничего: ни имени, ни проблем, с которыми он столкнулся в столь раннем возрасте.
— Врачи предполагают, что это наследственное. Скорее всего, носителем злосчастного гена является мой отец. — Слово «отец» он произнес так, словно оно приносило ему невыносимую боль. — Назначенное лечение оказалось слишком дорогим. Страховка матери эту сумму не покрывала даже близко. Ей пришлось устроиться на вторую работу. Да и я начал работать на мойке после уроков. Зарабатываемых денег хватало для проведения химеотерапии. Кое-какие деньги поступали от благотворительных фондов. — Патрик замолчал. В эти минуты, мне хотелось выкинуть лист и взять его за руку. Видимо врожденная скромность мне это не позволила сделать. — Примерно год назад мою мать уволили с одной из работ. Денег стало катастрофически не хватать, и тогда я совершил поступок, о котором до сих пор не жалею. Нам были нужны деньги, и я сделал то, что должен был сделать.
— Я тебя прекрасно понимаю. И не виню за это. Наоборот — я восхищаюсь твоим поступком.
Патрик повернулся ко мне лицом. Одарив меня своей обаятельной улыбкой, он дотронулся пальцем до моего носа.
— Теперь твоя очередь быть со мной откровенной.
Еще два дня назад, если мне кто-то заявил, что я буду рассказывать о себе столь личные вещи, я бы рассмеялась тому человеку в лицо. Но факт остается фактом: Патрику я рассказала все на чистоту. О Шоне, о моем первом сексуальном опыте, о предательстве и про смешки у меня за спиной. Конечно же, я рассказала ему и о Нельсоне.
— Роб Нельсон, — повторил его имя Патрик. — Я его знаю. Мерзкий малый. Он живет неподалеку отсюда. — В его зеленых глазах появились огоньки, и теперь они выглядели, как настоящие изумруды.
— Что ты задумал? — спросила я, понимая, что в его голове зарождается план, очень похожий на тот, который я и сама вынашивала, но теперь уже не была уверена в его исполнении.
— Надо проучить, ублюдка.
— Как? — Я еще не знала, что он задумал, но очень хотела выяснить. Мысль о том, что моя месть обрушиться не на Патрика, а на Роба Нельсона приносила мне несказанное удовольствие.
— Вначале нам нужно заглянуть в магазин и купить куриных яиц.
— Это еще зачем?
— Мы закидаем ими его дом….Вернее дом его родителей.
— Патрик, тебе сколько лет? Двенадцать?
— Чуть больше. Соглашусь: эта затея может показаться странной. Но, поверь: когда дойдем до дела, это не только развеселит тебя, но и поможет испытать ни с чем несравнимое чувство победы.
Поколебавшись, я все же согласилась.
Мы купили две упаковки яиц, перекусили хот-догами, после чего прибыли к месту, где должна была состояться праведная кара, направленная против Роба Нельсона.
Когда на улице потемнело, а в окнах домов загорелся искусственный свет, мы с Патриком вышли из укрытия, встав напротив нужного нам дома. Открыв первую коробку, Патрик протянул мне куриное яйцо.
— Вы удостоены чести получить право первого выстрела, мисс Стоун.
Я взяла этот маленький «снаряд» и слегка сжала в ладони. Прикрыв глаза, я постаралась передать ему весь свой гнев, свою боль и злость. Когда яйцо пропиталась моей энергией, я кинула его в сторону дома, где жил мой обидчик.
Бросок получился не ахти. Яйцо угодило под оконный карниз первого этажа, образовав там желтую кляксу, которая, к сожалению для меня, была еле видна в наступивших сумерках.
— Теперь я попробую.
Патрик достал очередное яйцо и, не медитируя долго над ним, как это было в моем случае, бросил его гораздо профессиональнее. Яйцо разбилось об окно на втором этаже. Так как в окне горел свет, желто-белая масса, сползающая по стеклу, была прекрасно видна. Испачканное окно и вправду развеселило меня. Момент справедливости настал и он был слаще любого известного мне десерта.
Осмелев, я попросила еще одно яйцо и в этот раз бросила его куда удачнее — попав во входную дверь. Так как она была деревянной, звук разбитого яйца был сравним с взрывом небольшой петарды. Я засмеялась в голос. Патрик, решил не отставать от меня и бросил свой «снаряд» в этот раз в другое окно.
Я приготовилась к третьему броску, когда в окне появился силуэт, в котором я узнала Роберта. Он растерянно глядел на испачканное стекло. Выглядел он настолько смешно, что я окончательно убедилась в своей победе и в его поражении.
Но насладиться долго его смешной гримасой нам не позволил отец Роба. Мистер Нельсон распахнул дверь и закричал, что есть силы:
— А ну прекратите немедленно это безобразие! Я сейчас вызову полицию!
В этот самый момент Патрик успел бросить еще одно яйцо, которое разбилась точнехонько под ногами мужчины, заляпав его домашние тапочки и штаны от пижамы.
— Упс! Неловко вышло, — выпалил Патрик, затем сунул коробки под мышку, взял меня за руку и потянул за собой. — Нам пора сваливать!
Мы в очередной раз убегали с Патриком под громкие крики взрослого, который обещал нам все казни египетские, только попадись мы ему под руку. Столько приятных эмоций мне не доводилось еще никогда испытывать. Это были и чувство самоудовлетворения, и радость, и веселье и страх быть пойманными. Подумать только: я знала Патрика всего два дня, а мне казалось, что мы всегда были «не разлей вода».
Пробежав два квартала, мы остановились, чтобы перевести дух.
— Ух! Это было весело.
— Да, — согласилась я. — Очень. Ты помог мне сделать то, о чем я раньше только мечтала, но всегда боялась сделать.
— Рад был помочь. Жаль только, что нам не удалось израсходовать всю «обойму». — Патрик открыл коробку и оглядел оставшиеся четыре яйца. Вторая так и вовсе осталась нетронутой.
— И что нам с ними делать? — спросила я.
Патрик ответил так быстро, словно только этого вопроса и ждал:
— Ты случайно не знаешь, где живет Шон?