Патрик встретил меня у ворот школы сразу после уроков. В его руках была алая роза, которая предназначалась для меня. Под завистливые взгляды школьниц, он предложил мне пройтись.
Мы неторопливо гуляли, держась за руки. Он спрашивал меня про успехи в школе, а я о делах на работе. Мы прошли несколько улиц, сворачивая то в одну сторону, то в другу. Мне было просто приятно находиться в его компании, а потому я даже не сразу поняла, что Патрик вел меня в определенное место.
Вскоре мы остановились на пороге ночного заведения. Так как на улице было еще день, двери бара были закрыты, но Патрика это совершенно не смутило. Он достал из кармана ключ и ввел его в скважину замка.
— Что ты делаешь?! — воскликнула я, принявшись осматриваться по сторонам. Как не стыдно мне в этом признаваться, но я решила, что Патрик хотел проникнуть внутрь незаконным путем.
— Один из владельцев бара — мой приятель. Я арендовал это помещение на пару часов.
— Зачем? — Я на самом деле не мола понять для чего Патрику все это было нужно. Я знала, что в это заведение ходят в основном взрослые мужчины, любящие крепкие напитки и звуки живой музыки, но сама там никогда не была.
— Минуточку терпения и вскоре сама все узнаешь.
Дверь открылась, и мы вместе вошли в темное помещение. Окон здесь не было, а потому свет проникал внутрь только из открытой нами двери. Но вскоре Патрик ее прикрыл, и тьма взяла нас в плотное кольцо. На миг мне даже стало не по себе. Я стояла на месте и боялась даже пошевелиться.
В темноте послышались шаги Патрика, а затем звук щелчка. Прямо над моей головой загорелись две лампы. Вскоре к ним присоединились другие, включаясь постепенно, словно огоньки на взлетной полосе. Последними включились лампочки, осветившие сцену, на котором стояли: микрофон на штативе, стулья, гитары — прислоненные к стене, и черное фортепиано.
— Мы вчера говорили о том, что ты хочешь послушать, как я играю на гитаре. А мне захотелось послушать твою игру на пианино. Вот я и решил устроить этот небольшой музыкальный кружок.
Я звонко рассмеялась, а мой голос отозвался густым мелодичным эхом. Акустика здесь была на высоте.
— Мадмуазель, — Патрик склонил голову и протянул руку. — Прошу, идите за мной.
Мы прошли мимо деревянных столов и стульев, от которых пахло лаком и виски, поднялись на сцену и Патрик указал мне на стул, перед фортепиано. Я присела и осторожно открыла крышку. Прежде чем начать игру, я повернулась лицом к Патрику.
— И как только тебе удается в каждый раз удивлять меня?
— Это все магия, крошка, — произнес он, поводив руками, так же как это делают все фокусники.
Его чуть ли не детская непосредственность вновь заставила меня смеяться.
— И что ты хочешь, чтобы я исполнила?
— Любое произведение на твой выбор.
— Ладно, только потом не жалуйся.
— И не подумаю.
Я положила пальцы на клавиши и заиграла первое, что мне пришло в голову. Спустя мгновение тишину бара заполнила прекрасная музыка «River flows in you» в моем более или менее удачном исполнении. Вначале я играла осторожно, подбирая неторопливо каждую ноту, но вскоре мои пальцы запорхали над клавишами, превращая неуверенные звуки — в волны кристально-чистой мелодии.
Патрик слушал меня молча и внимательно. Его лицо было задумчивым, а глаза блестели, словно в них появились слезы. Когда я закончила, он мне громко поаплодировал.
— Это было прекрасно.
— Спасибо. Теперь твоя очередь спеть мне что-нибудь на гитаре.
— Не уверен, что у меня получиться столь хорошо, как у тебя, но я попробую.
— Уж постарайся, — хохотнула я.
Патрик взял в руки одну из гитар и сел на стул. Прежде чем начать играть, он закурил сигарету. Его лицо расплылось за клубами белого дыма. Он наклонился слегка вперед, отчего украшающий его шею шнурок с разноцветными камнями высвободился из-под его майки, свободно повиснув.
— Дорогие леди и джентльмены, — заговорил он низким бархатистым голосом. — Сегодня я хочу исполнить песню группы «Metallica» — «Nothing else matters», которую я посвящаю своей любимой девушке. Валери, эта песня для тебя.
Его пальцы пришли в движение и струны на гитаре задрожали, а помещение бара заполнили звуки новой композиции.
Я смотрела на Патрика, как мышка на удава, не имея сил и возможности оторваться от его брутального вида: от его прищуренного взгляда, от его длинной рыжей челки, от приоткрытых губ и зубов, что сжимали фильтр сигареты, от бугристого рельефа мышц на руках и тех, которые не могла скрыть даже майка. Все в нем было идеально: и тело, и душа. Я любила его. Любила впервые в жизни по-настоящему. Мне хотелось растянуть эти минуты на бесконечность.
В отличие от меня, Патрик не просто играл на гитаре, но еще пел. И каким же приятным баритоном наградил его Всевышний. Он пронизывал меня до глубины души и расплывался по всему телу вспышками света, переливающимися всеми цветами радуги. Я поняла что плачу, только тогда, когда капелька слезы сорвалась с моей щеки и упала на деревянный пол.
Не в силах больше сидеть на месте, я подошла к нему сзади и обняла его за широкие плечи, прижавшись щекой к его уху. А он продолжал играть, заполняя наше уединение — идиллией.
— Тебе понравилось? — спросил он, закончив песню.
— Очень.
— Может, попробуем что-нибудь спеть на пару?
— Отличная идея. Что исполним?
— Как ты относишься к творчеству Адэль?
— Отлично.
— Тогда, как насчет ее песни «Hello»?
Вместо слов я принялась играть выбранную Патриком мелодию. Он идеально подхватил ее на гитаре, а когда пришло время слов, запел. Мы тонко чувствовали друг друга и дуэт фортепиано и гитары, созданный нами, вскоре превратились в великолепную симфонию звуков, которые стали настоящим гимном нашей любви. Уж не знаю, какую оценку нам бы поставил Саймон Коуэлл, по мне же — мы с Патриком были достойны всех премий Грэмми, раздававшихся в этом году.
После «Hello», пошли другие песни. Мы так увлеклись своим только что создавшимся дуэтом, что даже не заметили, как пролетели два отведенных нам часа.
Звуки аплодисментов вывели нас из полу-гипнотического состояние, когда мы с Патриком исполняли песню Эда Ширана «Thinking out loud». Ни я, ни Патрик не заметили, как высокий мужчина в ухоженном костюме нарушил наше уединение.
— Прошу меня извинить, но два оговоренных часа уже истекли.
Патрик посмотрел на свои часы.
— И вправду. Как быстро летит время. Джон, это моя девушка — Валери. Валери — это Джон. Владелец данного заведения.
Мужчина коротко кивнул, я ответила тем же.
— Я здесь стою уже около пяти минут и слушаю ваше выступление, — сказал Джон. — Признаться, я давно так не слушал с удовольствие живое выступление. Вы не хотите спеть у нас, скажем, через неделю?
— Спасибо, но нет, — покачал головой Патрик.
— Жаль, вы бы имели успех у зрителей. Кстати, сегодня у нас выступает молодая, но очень перспективная группа из Европы, называется «Trolls and hunters». У них нет постоянного гитариста. Я бы мог поговорить с ними насчет тебя, Патрик. — Переведя на меня взгляд, он добавил. — Да и от клавишника они бы не отказались. Что скажете?
— К сожалению, мне всего семнадцать, — ответила я. — Мне еще школу закончить надо, а затем колледж. Времени на гастроли у меня нет.
— Я тоже пас, Джон, — произнес Патрик, возвращая гитару на место. — У меня слишком много обязанностей перед семьей, чтобы просто взять и все бросить. К тому же я не могу жить и дня без моей девушки.
Он взял меня за руку, делясь со мной своим теплом.
— Что ж, — вздохнул Джон. — Дело ваше. Но если передумаете, вы знаете, где меня искать.
Патрик поблагодарил Джона, пожав ему руку.
Покинули мы заведение в прекрасном расположении духа. На улице уже начало темнеть. Возвращались мы на свою улицу прижавшись друг к другу и напевая, в этот раз а капелла, недопетую песню в баре.