Шону пришлось приложить немало усилий, чтобы снять с себя джинсы. Его каменно-твердый член нестерпимо ныл и прибывал в таком состоянии с того момента, как его хозяин забрался в кровать к Грейс. Притом возбужденному мужскому достоинству было все равно в каком она эмоциональном состоянии. Грейс страдала, а тому хоть бы что. Его член волновало лишь одно — что она была близко. И теперь Шон мог дать им то, в чем они оба так нуждались.
Эта женщина была для него самым прекрасным созданием на свете. Склонив голову, она ждала его команды. Ну хоть в этом Грейс ему доверяла, а это уже кое-что. Он положил руку ей на голову, признавая и принимая ее покорность.
— Встань, малышка.
Она поднялась на ноги после небольшой заминки. Для необученного сабмиссива Грейс, казалось, знала, что делать, но часто допускала промахи в каких-то мелочах. Шон с нетерпением ждал возможности обучить ее по всем правилам, как положено. Он планировал отвести Грейс в клуб и похвастаться ею. И он гордился бы тем, что стал ее первым Домом. Ее единственным Домом.
Грейс стояла перед ним, подняв на него свои ореховые глаза. В них все еще были печаль и неуверенность. Шон хотел, чтобы эти чувства ушли навсегда. Он нежно повел рукой по ее коже, начиная с изгиба плеч и спускаясь вниз к пышной груди. Ее груди были округлыми и тяжелыми. Ему нравилось, как мило напряглись ее соски под его пристальным взглядом. Они практически молили мужчину о прикосновении. Он обхватил ладонями полушария ее груди, наслаждаясь их тяжестью в своих руках. Грейс вздохнула, откидывая голову назад. Он встал на колени и лизнул налитой сосок. Шон засосал маленький бутончик в рот и, не выпуская наружу, принялся щедро одаривать его ласками. Посасывая и потягивая сосок, он обернул руки вокруг ее талии, а затем обхватил ладонями ее великолепный зад.
Шон переключился на противоположную сторону, не желая обделять вниманием другой сосок. Лаская его языком, он почувствовал сладкий аромат возбуждения Грейс. Эта женщина была такой отзывчивой. Мужчина запустил обе руки между ее ног и коснулся истекающей соками киски. Грейс задрожала всем телом, когда он принялся пальцами одной руки массировать клитор, а другой — скользить по половым губам. Все в ней было мягким, от розовой киски до великолепной груди и открытого сердца.
Как он вообще мог подумать, что она замешана в чем-то, что может причинить кому-то вред?
Шон поцелуями спускался по ее телу. Он нырнул языком в ямку пупка и повел дорожку вниз, вдоль линии живота, которая слегка изгибалась к паху. Он уткнулся носом в развилку ее бедер и потерся, окружая себя ее запахом и вкусом. Она была для него лучшей женщиной на Земле, а еще самым замечательным человеком, которого он когда-либо встречал. Шон не собирался отпускать Грейс. Он всегда будет дорожить ею и защищать. Так или иначе.
Наконец, Шон дорвался до столь любимого им занятия и дал волю своему языку. Он долго лизал и смаковал ее «сочный персик», и, в конце концов, был вознагражден благодарственной дрожью своей сабы.
— На кровать, малышка. Я хочу, чтобы ты легла на спину, раздвинула ноги, а руки заложила за голову.
Грейс поспешила подчиниться. Она устроилась поверх пушистого белого одеяла и раздвинула для него ноги. Шон воспользовался моментом, чтобы полюбоваться своим сабмиссивом. Ее огненные волосы резко контрастировали с белым покрывалом, глаза смотрели на него с желанием. В настоящий момент она не думала о событиях прошедшего дня. Не беспокоилась о дне завтрашнем. Она просто была здесь и сейчас, и это тот дар, который он мог ей дать.
— Ты охренительно великолепна.
Ее губы тронула слабая печальная улыбка.
У Шона брови поползли вверх, когда он осознал, с какой легкостью мог читать ее. Она же как долбанная открытая книга. Просто он был слишком слеп, чтобы увидеть это раньше.
— Ты мне не веришь?
— Шон, я старше тебя. И даже будь я на десять лет моложе, то мы все равно были бы из разных лиг.
Он склонился и поцеловал ее колени.
— Уж не знаю, в какой лиге состоишь ты, малышка, но она мне определенно нравится. Что бы ты ни думала обо мне, знай: я никогда не лгал о том, что хочу тебя.
Шон проложил поцелуями дорожку вверх по ее ноге.
— Я захотел тебя сразу же, как только увидел, и с тех пор не переставал хотеть. Мне нравятся твои ноги и то, как они обвиваются вокруг меня, когда я засовываю в тебя свой член.
Он поцеловал ее в живот.
— Мне нравится, какая нежная у тебя здесь кожа.
Шон усмехнулся, обхватив ладонями ее задницу.
— Излишне говорить тебе, что я чувствую к этой части твоего тела.
Он переместился выше и зарылся лицом в ее грудь.
— Я хочу спать прямо здесь, Грейс. Хочу засыпать каждую ночь, находясь глубоко внутри тебя, и чтобы моя голова покоилась на твоей груди.
Шон вздохнул и неохотно двинулся дальше. Он потерся носом о ее шею.
— Я думаю, что ты самая великолепная женщина, которую мне доводилось встречать, и только попробуй назвать меня лжецом.
Он добрался до ее рта, и теперь конец его члена идеально расположился у входа во влагалище. Шон сладко поцеловал Грейс и ворвался внутрь.
— Боже, я не могу лгать об этом. Это мой дом.
Так оно и было. Шон поймал себя на том, что не разыграл ни одну из тех забав, которые он пообещал с ней сделать, но они вполне могли бы вернуться к этому позже. У них в распоряжении была целая ночь. Он входил и выходил из тугой киски, припав лицом к изгибу ее шеи. Она крепко обхватила член внутри себя, ее внутренние мышцы ритмично сжимали и отпускали его. Грейс обвила любовника ногами и руками, словно укутав его своим телом. Он ускорил темп, переполненный любовью к этой женщине. Шон никогда раньше не верил в это — в то, что где-то в этом мире есть родственная душа, предназначенная именно ему, но Грейс доказала, что он ошибался. Она была его, а он — ее. И это было прекрасно. Идеально.
Шон двигался так еще очень долго, стараясь максимально оттянуть момент неизбежного конца. Он был осторожен и внимателен. Следил за тем, чтобы с каждым уверенным толчком его таз касался клитора. Распознавал все характерные для нее признаки: то, как напрягались ее ноги, как учащалось дыхание, и как часто она выкрикивала его имя. Грейс кончила три раза, крича от наслаждения, прежде чем он, наконец, сдался и позволил удовольствию поглотить себя. Шон схватил ее за бедра и прижался к ней, кончая и кончая.
Легкая радость охватила его. Это был лишь первый акт. Он проявил к ней нежность, теперь можно было и поиграть. Теперь он мог сделать все, что обещал ей. Она была его любовницей, его будущей женой и его милым сабмиссивом. Он мог делать с ней все, что захочет.
— Я люблю тебя, Грейс, — Шон выдохнул эти слова, как мантру, прижимаясь губами к ее коже.
— Слон.
Короткое слово прорвалось сквозь его блаженство, и он мгновенно вскинул голову. Она не могла этого сказать.
— Что? — вырвалось у него, и это прозвучало глупо даже для его собственных ушей.
Ее ореховые глаза были широко раскрыты, в них стояли слезы.
— Я сказала «слон».
Грейс уронила руки по бокам и разомкнула ноги. Она ушла в себя, отстранилась от него точно так же, как если бы отошла на другой конец комнаты.
Шона накрыл приступ паники. Она ему не поверила. Это было единственное объяснение.
— Грейс, я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя.
Ее лицо исказилось. Она потеряла над собой контроль и оттолкнула его.
— Я произнесла свое стоп-слово. Я хочу, чтобы ты ушел.
С колотящимся сердцем Шон встал. Несмотря на то, что каждый мускул в его теле протестовал, мужчина отстранился от нее. Он глядел на нее сверху вниз, бессильный против оружия, которое она применила против него.
— Детка, не делай этого. Я люблю тебя. Ты должна мне поверить.
Он хотел остаться с ней. Альфа-самец в нем хотел силой пробиться обратно в нее и заставить ее принять его. Однако Дом отступил.
Грейс свернулась калачиком и отвернулась от него.
— Я попросила тебя уйти. Мне хочется побыть одной, Шон. Я использовала стоп-слово.
— Я люблю тебя. И не стану об этом молчать, хоть ты и боишься, — с тяжелым камнем на сердце Шон собрал свою одежду. — Я тебя люблю.
Закрыть дверь между ними было для него самым трудным из всего, что он когда-либо делал.
***
Грейс села в постели. Часы на тумбочке показывали ровно три часа. Женщина сразу поняла, что еще ночь, и провела рукой по лицу. Она плакала во сне. Когда же она наконец перестанет плакать? Собственное тело казалось ей тяжелым, усталость чувствовалась в каждой мышце. Во рту, в свою очередь, невероятно пересохло. Грейс уставилась на дверь, ведущую в коридор. Ее посадили под замок?
Что ж, пора это выяснить. Грейс натянула халат, который был оставлен для нее. Если ее держали здесь в качестве заключенной, то лучше им приготовиться к тому, что она выкатит ряд жалоб. Из питья в этой комнате было лишь вино, которое принес Шон. У нее возникло искушение напиться допьяна, но все-таки Грейс пришла к выводу, что это плохая идея. Ей нужна была вода.
Она мельком взглянула на себя в большое зеркало над комодом.
«Боже правый», — подумала Грейс.
Она выглядела по-настоящему усталой. Глаза у нее были красные и опухшие. Грейс разглядывала свое отражение, зная, что ее нельзя было отнести к той категории женщин, которые красиво плачут, и удивлялась, как Шон мог сказать ей, что она великолепна. Она постаралась пригладить волосы, чтобы они меньше походили на крысиное гнездо. Все равно до утра ей ничего не удастся с ними сделать. А наутро она потребует, чтобы кто-нибудь отвез ее домой. Ей нужно было выйти на работу, и вести себя там как обычно.
Грейс неуверенно взялась за дверную ручку и попыталась повернуть. К ее удивлению, та тут же открылась. Она чуть не споткнулась о тело, лежащее перед дверным проемом.
Шон сел и уставился на нее. Даже в полумраке коридора было заметно, что на его коже пролегли упрямые складки. Левая сторона его лица выглядела сильно «помятой», как будто он долго на чем-то лежал.
— Куда ты собралась?
— Попить воды. Что ты здесь делаешь?
Шон повернул голову и вдруг застонал от боли. Он потянулся, судя по всему пытаясь восстановить кровообращение в конечностях.
— Я не могу оставить тебя одну. Ты не пускаешь меня в нашу постель, а это самое близкое место, где мне позволено находиться. Поэтому я сплю здесь.
Она хотела рассмеяться, но сдержалась. Шон выглядел таким серьезным и в то же время был похож на мальчишку. Волосы спадали ему на лицо, смягчая от природы суровые черты. Больше всего на свете ей хотелось поверить ему. Когда мужчина сказал, что любит ее, она запаниковала. Осознав, что Шон все это время лгал ей, Грейс испытала такую мучительную боль, что просто не могла позволить себе снова поверить ему. Последние несколько часов она провела, размышляя о том, что из себя будут представлять отношения с Шоном. Между ними была гигантская пропасть. Он только начинал свою жизнь. И хотя между ними было всего восемь лет разницы, этот мужчина не мог похвастаться столь же богатым жизненным опытом, что и она. Он ни разу не был женат, у него никогда не было детей. А у нее уже во время учебы в колледже было двое. Не поздновато ли ей начинать жизнь заново?
Не исключено, конечно, что этот вопрос может отпасть сам собой, поскольку они не всегда предохранялись. Пару раз он брал ее без презерватива. Казалось бы, от этой мысли она должна была удариться в панику, но нет, ничего подобного не произошло. Куда больше беспокойства вызывала его работа, которая сама по себе была достаточным поводом дать от него деру. Даже если он говорил правду, Грейс сомневалась, что сможет жить с ним, зная, что каждый его день может стать последним. У него была опасная работа. А она уже потеряла одного мужчину, которого любила, и вряд ли сможет пройти через это снова.
— Так ты пропустишь меня или нет? — произнесла Грейс несколько более сварливым голосом, чем ей самой хотелось бы.
Шон мгновенно вскочил на ноги. Если раньше перед ней был сонный мальчик, то теперь на его месте стоял мужчина в полной боеготовности.
— Кухня в той стороне, — сказал он, указывая рукой в конец коридора.
Приблизившись к месту назначения, она услышала тихие голоса.
— Похоже, не ты одна страдаешь бессонницей.
Шон толкнул дверь на качающихся петлях, распахивающуюся в обе стороны, которая вела в превосходно оборудованную кухню из разряда «мечта гурмана». Все в этой комнате сияло чистотой и выглядело современно.
Ева и Джейк сидели на островке посреди кухни, который был облицован красивым черным гранитом. Перед каждым из них стояло по кружке с каким-то напитком и сэндвичу. Они разговаривали вполголоса, а когда дверь открылась, оба синхронно подняли головы и улыбнулись.
— Привет, Грейс, — кивнул Джейк в ее сторону. — А я тут решил поинтересоваться мнением Евы о том, как сохранить жизнь моему лучшему другу.
— Просто держи его подальше от Грейс, — пробурчал Шон себе под нос.
Взгляд Евы метался между Грейс и Шоном. Ее глаза, казалось, читали язык тела.
— Я и говорю Джейку: как только Адам поймет, что Шон настроен предельно серьезно по отношению к Грейс, он двинется дальше. Теперь, когда Шон объявил о своем намерении жениться на Грейс, думаю, Адам примирится с этим.
Шон вздохнул и направился к шкафу. Он, шаркая, обошел Грейс сзади.
— Мы не собираемся жениться, — ответила Грейс, раздраженно пыхтя.
Скольким людям Шон успел рассказать о своих планах? Может он и приглашения уже разослал?
Задумчивое красивое лицо Джейка осветила ухмылка.
— Ну, я бы с этим поспорил. Сержант привык добиваться своего.
— И все-таки он мог бы проявить чуть больше деликатности. Шон, в следующий раз, когда у тебя будет важное объявление, просто закати хорошую вечеринку, — сказала Ева. — Да, о чем это я? Все, что угодно было бы лучше, чем то, как ты объявил об этом.
— Что ты сделал? — спросила Грейс, затаив дыхание в ожидании ответа.
Джейк рассмеялся.
— То же, что и всегда. Он выбил все дерьмо из своего брата и сказал Йену, что женится на тебе, и что тот может идти на хер, если ему это не нравится.
Грейс повернулась, потрясенная словами Джейка. Ей казалось, что Шон близок с Йеном.
— Ты подрался со своим братом?
Шон пожал плечами и протянул ей стакан воды, после чего опустился на колени, чтобы поискать что-то в нижнем шкафчике. Он вернулся с маленькой сковородкой.
— Он вывел меня из себя. Омлет или гриль-сэндвич с сыром?
— Сэндвич с сыром, — на автомате ответила она. Грейс тряхнула головой, пытаясь вновь сосредоточиться на первоначальной теме разговора. — Зачем ты ударил своего брата?
Джейк откинулся на спинку своего барного стула.
— Так уж у них заведено. В некоторых семьях люди обнимаются или подолгу ведут споры, а Йен и Шон Таггарты выбивают друг из друга все дерьмо. Это их способ общаться. Ты привыкнешь к этому. День благодарения в этой семье проходит весело. Ты бы видела, что тут творится, когда Йен начинает давать Шону рекомендации по улучшению меню.
— Я же не указываю его высочеству, как ему вести его бизнес, вот и он пусть не сует свой нос на мою кухню, — прорычал Шон.
Ева покачала головой.
— А вот это полная брехня. Малыш Таг у нас постоянно пытается учить Большого Тага, как надо вести дела.
— Малыш Таг? — вынуждена была спросить Грейс, не в силах поверить, что они говорили о Шоне. Как у мужчины ростом под метр девяносто и весом в сто кило чистых мышц может быть такое прозвище?
Шон слегка покраснел, ныряя в огромный двухдверный холодильник.
— Йен больше и старше, — объяснил Джейк. — Насколько мне известно, все так называют их еще со школы.
У Грейс в голове не укладывалось, как у кого-то язык поворачивается называть Шона малышом. Хотя, надо признать, Йен действительно был сантиметров на пять повыше. Но, безусловно, Шон был намного красивее.
— Им больше подходят прозвища Секси Таг и Суперсекси Таг, — сказала Грейс.
Шон одарил ее самой распутной улыбкой из своего арсенала и подмигнул.
— Спасибо, детка.
— А с чего ты взял, что это не я самый сексуальный из нас двоих? — услышала Грейс низкий голос Йена, который заставил ее вздрогнуть.
Грейс заметила, что Ева и Шон даже ухом не повели, как будто они все это время знали, что он здесь. Дверной проем заполнил мужчина ростом сто девяносто пять сантиметров. На нем были пижамные штаны, и больше ничего. И все равно он не был так горяч, как Шон.
— Я просто это знаю, — Шон бросил в сторону брата взгляд полный превосходства, а затем вернулся к своей сковородке. Грейс уже чувствовала запах чего-то божественного. — Я знаю мою Грейс. Ты не в ее вкусе.
Грейс чуть не рассмеялась. Они хоть и были чуть ли не близнецами, но Шон прав. В Йене Таггарте было что-то темное, что просто-напросто отсутствовало в его младшем брате. Шон мог предаваться раздумьям с лицом мрачнее тучи и фонтанировать эмоциями на всю катушку, но в его глазах всегда горел огонек. А вот Йен выглядел как человек, который никогда не смеется.
— Ты же вроде как должен был проводить время со своими сабами? — сказала Ева, уставившись на здоровяка. В глазах прелестной блондинки не было ни капли желания, просто подтрунивающий взгляд младшей сестры. — Что случилось, Йен? Неужели эти «шлюхи боли» (прим.: англ. Painslut — сабмиссив, испытывающий наслаждение, когда ему причиняют экстремально сильную боль) наконец поняли, что ты никогда не наденешь на них ошейник?
Грейс наклонилась поближе к Еве.
— Их было больше одной?
Губы Евы изогнулись в заговорщической улыбке.
— Почти всегда. Они названивают ему всю ночь напролет и умоляют отшлепать их.
— Вообще-то, у них есть имена, Ева, — сказал Йен, взирая на нее испепеляющим взглядом.
— А ты сам хоть их помнишь? — спросил Джейк.
Брови Йена сошлись на переносице в пугающую букву V.
— Как насчет того, чтобы свести к минимуму обсуждение моей личной жизни в присутствии новичка в Теме?
Ева закатила глаза.
— Она не ванильная, Йен. Даже если Грейс услышит, что тебе нравится шлепать женщин, сердечный приступ ее не хватит. Я думаю, она уже поняла, что это ваша семейная черта. Кроме того, лучше все выложить в открытую сейчас, а не когда она столкнется с твоими фанатками и те начнут раболепно величать тебя Мастером.
Глаза Йена сузились. Грейс почувствовала на себе его тяжелый взгляд.
— Она Шона так не называет.
Шон резким движением, переворачивая, подбросил сэндвич в воздух и уложил его обратно на сковороду другой стороной, причем сделал это с такой удивительной легкостью, которая вырабатывается долгими годами практики. Он метнул взгляд на своего брата.
— Серьезно? Так в этом вся твоя проблема с Грейс? В том, что у нас с ней не круглосуточные Д/с отношения? Когда у тебя в последний раз были серьезные отношения, братец?
Йен скользнул по ней ледяным взглядом.
— У нее даже ошейника нет, Шон.
Ева вздохнула.
— Боюсь, Грейс, Йен очень серьезно относится к этому образу жизни. Так что ты оказалась в самом эпицентре давнего семейного спора. Думай об этом как о системе убеждений. Йен предпочитает лайфстайл-отношения (прим.: лайфстайл (ЛС) — это постоянные Д/с отношения, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю). Такова его система убеждений, и он прививал ее своему брату. Знаешь, Йен практически вырастил Шона. Он просто беспокоится, что его младший брат не сможет быть счастлив в ванильных отношениях.
— Ясно, он думает, что я ХЖМ или брэт, — сказала Грейс и выразительно посмотрела на Йена, который, казалось, был малость шокирован тем, что она знает БДСМ-жаргон.
Аббревиатура ХЖМ расшифровывается как «хитрожопый мазохист». Брэт (прим.: это непослушный сабмиссив; уважает своего Дома, но любит проверять его на прочность, провоцируя на взаимодействие, чтобы доставить удовольствие и себе, и партнеру, в то время как ХЖМ, манипулируя, вынуждает Дома делать с ней то, что нравится исключительно ей) представлял собой почти то же самое. Оба относились к той категории сабмиссивов, которых настоящие Домы, как правило, избегали. Она отнюдь не была полной невеждой. Конечно, большую часть информации Грейс почерпнула из любовных романов, но женщина также приобрела кое-какие знания и на просторах Интернета.
Шон переложил сэндвич на тарелку.
— Я же говорил тебе, что Грейс далеко не невинный цветочек. Она уже приняла меня как своего Дома. То, что мы с ней решили отказаться от Д/с отношений в режиме двадцать четыре на семь, вовсе не значит, что мы не практикуем БДСМ наедине. И потом, я с трудом себе представляю, как она может носить ошейник, который сама же швырнула мне в лицо.
Мужчина поставил тарелку на столешницу и похлопал по барному стулу. Шон посмотрел на Грейс, в его глазах читался вызов. Она мельком подумала о том, чтобы послать его ко всем чертям, но затем в дело вступила практичность: от вида сэндвича у нее аж слюнки потекли, а в животе заурчало. К тому же, Грейс понимала, что ей нельзя позорить его перед старшим братом. Демонстрировать открытое неповиновение, когда способность Шона держать ее в узде поставили под сомнение, было бы несколько подло по отношению к нему. Ей тоже очень не нравилось, что Йен бесцеремонно лезет в их дела.
— Спасибо, — произнесла Грейс так мягко, как только могла. Она послушно села на стул.
Удовлетворение Шона было почти осязаемым. Он поцеловал ее в лоб и попросил попробовать сэндвич.
— Кроме того, ей не нужен ошейник. У нее на пальце будет кольцо, как только мы его выберем.
Грейс уже открыла рот, готовая возразить, что не собирается выходить за него замуж, дабы умаслить его гордость, но Шон воспользовался моментом и быстренько запихнул сэндвич ей в рот, прежде чем она успела вымолвить хоть слово. Ее первым порывом было выплюнуть все это, но, распробовав, она испытала райское блаженство. Хлеб был хрустящим и маслянистым, да в придачу сыр расплавился идеально… Она была так неправа. Грейс думала, что главным оружием Шона против нее был секс, но — черт возьми! — этот мужчина готовил, как бог.
Он ухмыльнулся, глядя на нее.
— Это не совсем классический вариант сэндвича с сыром на гриле, малышка. Я использовал копченый сыр «Гауда» и цельнозерновой хлеб, и все обжарил в небольшом количестве трюфельного масла. Мне нравится готовить привычную домашнюю еду и придавать ей изысканную изюминку. Когда-нибудь я приготовлю тебе свою интерпретацию «Мак-н-чиз» (прим.: классическое американское блюдо из вареных макарон с сырным соусом).
Глаза Евы заблестели.
— Честное слово, это так вкусно, что язык можно проглотить. И совсем не похоже на то, что продается в магазине в коробках. Если бы он не был мне как брат, я бы запрыгнула на него, еще когда он в первый раз приготовил те спагетти.
— С лобстером в эльзасском белом вине. Я раздобыл рецепт в ресторане в Венеции.
Шон повернулся и начал убирать за собой.
— Знаешь, Шон, раз уж ты готовишь… — начал Йен, опустив взгляд на сэндвич Грейс. Она притянула тарелку ближе к себе, не желая делиться.
— Кухня закрыта. Я израсходовал весь сыр на сэндвич для Грейс, — сказал Шон, как отрезал, и повернулся к брату спиной.
Грейс чувствовала напряженность между ними. Она сидела и гадала, что же такого сказал Йен, что заставило Шона подраться с ним? Наверняка речь шла о ней.
Йен положил обе руки на столешницу и впился взглядом в Грейс.
— Ты уверена, что справишься завтра?
Судя по его тону, он не верил, что ей это по силам.
— Разумеется.
Грейс помнила свою легенду наизусть. Они с мистером Блэком бесконечно обсуждали ее прикрытие. По легенде, она пораньше ушла с работы с друзьями, а потом ей позвонил Шон Йоханссон. Он вернулся в город и захотел увидеться с ней. Она провела с ним ночь и до самого утра не знала о том, что случилось с Кайлой. И когда кто-нибудь в офисе расскажет ей об этом, можно будет дать выход своим настоящим эмоциям. Как бы то ни было, она просто обязана это сделать. Ради Кайлы.
— Потому что, если кто-либо из братьев Райт поймет, что ты лжешь, я не сомневаюсь, что они сбегут — и пиши пропало.
Йен выглядел как человек, который явно не в восторге от того, что в его операции участвует дилетант. О чем он не преминул сказать пару раз парню из ЦРУ.
— Если Эван Парнелл заляжет на дно, мы упустим свой шанс. Нужно исходить из предположения, что у Парнелла есть информация, которую он хочет продать, но он не может просто отправить ее покупателю по электронной почте. После событий одиннадцатого сентября Соединенные Штаты отслеживают подобные вещи. Он совершит обмен после того, как убедится, что его деньги на месте. А мы должны поймать его с поличным. Только так можно повязать Парнелла и иностранного агента разом.
— Я понимаю, — ответила Грейс.
Она знала о риске. Вот почему ей необходимо было оставаться предельно собранной и выполнить свое задание.
Шон внезапно оказался рядом с ней.
— Или совместными усилиями мы могли бы просто исключить Грейс из уравнения. Например, я примчусь и увезу ее в какое-нибудь тихое место для романтического уединения, что как раз сейчас ей не помешало бы. Все поймут, поскольку умерла ее подруга, и ей нужно время, чтобы оправиться.
— Я останусь, Шон, — устало сказала Грейс.
Теперь, когда она закинула в желудок немного еды, чувство голода отступило и ее начало клонить в сон. Так много всего произошло. Грейс хотела отдохнуть и втайне надеялась, что может быть, когда она проснется, все это окажется просто сном. Шон снова станет скучным IT-директором, и они вернутся к нормальной жизни. А пока этого не случилось, она должна была взять себя в руки и сыграть отведенную ей роль.
— Все произойдет на той вечеринке, я в этом уверена. Не случайно же Мэтт так настойчиво хотел отпраздновать контракт, из-за которого мы потеряли деньги. Иначе зачем бы он стал так активно меня подгонять?
Все упиралось в эту вечеринку в пятницу. Чтобы получить деньги, Парнелл должен как-то передать информацию. И вечеринка идеально подходила для этого. Там будет полным-полно людей и громкая музыка. Местом проведения корпоративной гулянки выбран отель, так что никто не удивится, если вокруг будут слоняться незнакомцы.
И, разумеется, все зависело от нее. Без Грейс эта вечеринка попросту не состоится. Эван Парнелл умело подергал ее за ниточки, чтобы организовать себе ширму для своих грязных, темных делишек. Точно так же, как он, похоже, использовал ее для всего остального.
— Я согласен с Грейс, — сказал Йен. — Парнелл встретится со своим контактом на той вечеринке. Если он работает с китайцами, то у него будет всего одна попытка. Они не дают вторых шансов. Ему нужно будет совершить передачу в назначенное время, иначе он рискует упустить покупателя.
Йен скрестил руки на своей массивной груди.
— Да, и он может впасть в отчаяние. Еще одна причина, по которой я не хочу, чтобы Грейс участвовала в этом, — голос Шона звучал напряженно.
Ева забарабанила пальцами по столу.
— Мальчики, ранее вы уже спорили по этому поводу, — отметила бывший агент ФБР. — И ваш спор окончился насилием. Впрочем, как и все, что происходит между вами двумя. Грейс приняла решение. Все, закрыли тему.
Йен и не думал прислушиваться к мнению психолога.
— Если ты не хочешь, чтобы она это делала, тогда скажи ей «нет». Надень ей ошейник на шею или кольцо на палец и просто отдай ей приказ.
Джейк застонал и уронил голову на руки.
— Какие же вы оба упрямые бараны, ей-богу.
Упрямый баран Грейс проигнорировал комментарий Джейка. Шон сделал шаг в сторону своего брата.
— Может быть, это сработало бы с твоими сабами, но у Грейс есть своя голова на плечах.
— Наверное, именно по этой причине у Йена с ней проблемы, — вмешался Джейк.
Йен повернулся к нему.
— Знаешь, я ведь могу тебя уволить.
— Обещания, обещания, — ответил Джейк со вздохом. — Ладно, я пошел спать, пока это не превратилось в очередной мордобой.
Йен тоже проигнорировал Джейка.
— Мои сабы, может, и не постоянные, и с неба звезд не хватают, зато они куда послушнее. Они следуют правилам нашего контракта, иначе им не долго быть моими сабами. Вот почему ваши отношения с Грейс, скорее всего, потерпят крах. У вас нет ни контракта, ни правил.
— Эй… — начала защищаться Грейс, но Ева протянула руку, останавливая ее.
Блондинка встала между Шоном и Йеном, и повернулась лицом к Йену.
— На твою долю не выпадало таких испытаний, которые выпали Шону и Грейс. И ты понятия не имеешь, как бы поступил, окажись в их ситуации. Ты же знаешь, что я люблю тебя как брата, Йен, но сейчас ты ошибаешься. Тебе следует отступить. Он не собирается отказываться от нее.
— Уж я-то точно никогда не окажусь в такой ситуации, когда у меня будет саба, которая отказывается мне подчиняться, — в голосе Йена звучала уверенность человека, хорошо знающего свои возможности.
Ева покачала головой.
— Грейс делает это не из упрямства. Не потому, что хочет отомстить. Она делает это, потому что знает, что не будет в безопасности, пока этот человек ходит на свободе, и Шон пойдет на все, лишь бы Грейс осталась живой и невредимой. Шон тоже в опасности. Ты неверно истолковал ее действия. И так вышло, потому что ты не можешь забыть о том, что эта женщина сделала с тобой. Грейс любит твоего брата. О, да. Хоть она и не хочет этого признавать, потому что он вел себя как полный осел, но это так. Я вижу это по ее глазам.
Челюсть Йена сжалась в тот момент, когда Ева упомянула женщину из его прошлого. Он выпрямился.
— Просто проследи, чтобы она не запорола нам эту операцию, Шон.
Он развернулся и вышел, все его тело было напряжено.
Плечи Евы опустились.
— Что ж, похоже я все испортила. Пойду-ка я тоже спать, — она повернулась к Грейс. — Дай Йену немного времени. Шон — это все, что у него есть. Йен очень ревностно защищает тех, кто ему дорог.
Шон даже не заметил, как Ева ушла. Его глаза не отрывались от Грейс.
— Это правда? То, что сказала Ева?
У Грейс не было никакого желания говорить на эту тему. Это был слишком долгий день, чтобы принимать судьбоносные решения. Ей нужно время и сон.
— Шон, я просто хочу лечь спать.
Он медленно кивнул и пошел вслед за ней из кухни. Грейс чувствовала его у себя за спиной и задавалась вопросом, неужели Шон действительно намеревался спать на полу перед ее дверью. Эта мысль не давала ей покоя. Она открыла дверь в спальню и повернулась к нему. Мужчина выглядел таким же усталым, как и она.
— Пошли в постель, Шон.
Он вмиг разделся и залез под одеяло, не давая ей времени передумать. Грейс легла на кровать возле него. Несмотря на свои сомнения, она была счастлива, что он рядом.
— Я люблю тебя, Грейс.
Шон даже не пытался прикоснуться к ней, но ласка в его словах была почти осязаемой.
— Сейчас я не могу ответить тебе тем же.
Она не могла. Не могла этого сказать… по крайней мере пока. И, возможно, никогда не сможет.
— Моей любви хватит на нас обоих. Я буду говорить тебе это до тех пор, пока ты мне не поверишь, — Шон перевернулся на спину. — Ты позволишь мне обнять тебя? Ничего больше, малышка.
Грейс буквально кинулась к нему в объятия.
— Ты единственный, кто так меня называет. Я отнюдь не маленькая.
Его грудь затряслась от смеха. Пока Шон гладил ее по волосам, она слушала сильное биение его сердца, которое убаюкивало, словно колыбельная.
— По сравнению со мной ты маленькая. Ты просто создана для меня.
Тепло его тела согревало ее кожу, и Грейс позволила себе провалиться в сон.