Эван Парнелл, он же в прошлом Патрик Райт, наблюдал, как эта сучка вошла в дверь. Он сидел на диване в небольшой приемной перед кабинетом Мэтта. Дверь открылась нараспашку, и эта женщина впорхнула внутрь, как будто он и не пытался убить ее всего двадцать четыре часа назад. Вслед за ней вошел мужчина в брюках и рубашке, который ей что-то оживленно рассказывал. Адам Майлз. Грейс Хоторн бросила сумку с ноутбуком на свой рабочий стол и улыбнулась этому педику, который почему-то постоянно крутился рядом с ней. В этом малóм и его хахале было что-то такое, из-за чего в голове Парнелла зазвенели тревожные звоночки, однако, быстро прикинув что к чему, он пришел к выводу, что нет причин дергаться. Эти голубки хорошо двигались, с ловкостью и точностью, но это, вероятно потому, что они брали уроки крав-мага (прим.: израильская военная система самозащиты и рукопашного боя, делающая акцент на максимально быструю нейтрализацию противника) — нынче это стало модно. Они вели себя не так вызывающе, как другие гей-пары, которые встречались Эвану, но все равно их вид раздражал и оскорблял его чувства. Он терпеть не мог педиков. И уж точно не боялся их. Если они и представляют опасность, то только потому, что кто-то их обучил. Большинство агентов были выходцами из армии. А армия, как правило, быстро выпалывала из своих рядов эти «анютины глазки» (прим.: так в США иносказательно называют людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией).
Вот Шон Йоханссон — совсем другое дело, и он вернулся как раз вовремя, чтобы все испоганить.
Йоханссон вошел в приемную, неся в руках кофе из той самой кофейни, в которую направлялась ее глупая подруга. Узел в животе Парнелла затянулся туже. Если бы Грейс просто последовала своему распорядку дня, он бы сейчас так не волновался. В настоящее время женщина лежала бы на цинковом столе в морге, и Эвану не пришлось бы терпеть нытье своего брата. Сперва Мэтт был не против убить Грейс, потому что она оказалась вероломной сукой. Теперь же он воспылал к ней любовью и не мог представить себе мир без нее, и заладил как тот попугай: «Почему, о, почему нам нужно кого-то убивать?».
Этого было вполне достаточно, чтобы Эвану дико захотелось добраться до шеи своего брата. Он с удовольствием бы сдавливал руками горло Мэтта до тех пор, пока тот больше не сможет скулить. Неужели его младший брат не видел, что приз почти уже у него в кармане? Всего-то и нужно было — продержаться до вечера пятницы.
Парнелл пытался связаться со своим контактом. Что-то было не так. Он нутром это чуял. Интуиция подсказывала ему, что нужно переносить место встречи, но чертов китаец не отвечал. Эти китайские ублюдки играли по-серьезному, и им очень не нравилось, когда правила игры менялись на ходу. Если он не явится на передачу в назначенное время, они почти наверняка решат, что он продал товар другому покупателю, и придут за ним. И тогда у него на хвосте будут уже правительства двух стран, жаждущих убить его, и никаких двадцати миллионов долларов.
— Мистер Парнелл?
Голос Грейс вырвал его из раздумий. Он поднял глаза. Наконец-то секретарша хоть на минутку перестала пялиться на вьющихся вокруг нее мужчин, чтобы заметить, что в офисе есть кто-то еще. Эти большие ореховые глаза пристально смотрели на него.
Именно в тот момент, когда Парнелл посмотрел в глаза той, другой женщине, он понял свою ошибку. Эван все еще помнил, с каким охотничьим азартом выслеживал ее, вонзал нож и поворачивал ее тело так, чтобы она знала, кто ее убил. Он сгорал от нетерпения, ожидая увидеть шок в этих прекрасных зелено-золотых глазах. Вот только глаза, что уставились на него в ответ, оказались карими. Тот еще вышел сюрприз.
— Я просто жду босса, — произнес Эван, не выказывая ни малейших признаков волнения, от которого у него все внутренности выворачивало наизнанку.
Он сохранял умиротворенное выражение лица и говорил своим, самым что ни на есть «человек из народа», тоном. Вот уже несколько лет ему приходилось играть эту роль. И у него получилось это просто безукоризненно.
— У нас проблема с «Брайсон-билдинг», — произнес Парнелл.
— Звучит скучно, — сказал педик, сделав драматичный вздох. Он слегка помахал Грейс рукой. — Увидимся на обеде, дорогая?
Здоровенный блондин нахмурился. Его грудь выпятилась, как у гориллы, готовой защищать свою территорию. Неужели этот белобрысый идиот не знал, что другой мужчина гей?
— Не сегодня. Боюсь, Адам, днем мне понадобится моя невеста. Мы пойдем выбирать кольца.
Еще один неприятный сюрприз. Возвращение этого засранца в город никак не вписывалось в планы Эвана. Не говоря уже о том, что Йоханссон будет все время вертеться вокруг его жертвы. Что за игру затеял этот тип, черт бы его побрал?
— Ты наконец-то закадрила мужика, Хоторн?
Она не повелась на провокацию.
— Похоже на то. Никак не могу от него отделаться, — вздохнула и спокойно ответила она.
Грейс открыла календарь встреч на своем столе, когда гей вышел, чтобы, по всей видимости, заняться тем, чем геи зарабатывали себе на жизнь. Нахмурившись, она снова посмотрела на Эвана.
— У вас на сегодня не назначена встреча.
Парнелл пожал плечами. Он никогда заранее не договаривался. Может, Грейс и не знала этого, но именно он был здесь чертовым боссом, притом с того самого дня, как вернулся в жизнь своего брата.
— Мне это не нужно.
Малышка Грейс нетерпеливо забарабанила пальцами по крышке своего дубового стола. Что-то в ней изменилось. Она казалась слишком уж уверенной в себе.
— Вы знаете, все остальные непосредственные подчиненные Мэтта записываются, чтобы увидеться с ним. Он занятой человек.
Да, этот засранец, вероятно, в девять часов утра был очень занят тем, что надирался до чертиков. Эван чувствовал, как в нем закипает гнев. Какое она имеет право допрашивать его? Ценой неимоверных усилий мужчина заставил себя сдержаться. Она свое еще получит.
— Мне нужно, чтобы он уделил мне всего одну минуту.
— Хорошо. Я запишу вас на сегодня, но впредь предпочла бы, чтобы вы были столь любезны и предупреждали о своих визитах заранее.
Ее губы сжались, когда она взяла карандаш и написала его имя в соответствующем поле.
Йоханссон присел на край ее стола. Если бы не его присутствие, Эван бы прямо здесь довел до конца дело, с которым облажался вчера. На краткий миг Парнелл даже испытал благодарность к этому здоровенному, по уши влюбленному идиоту. Он пока на все сто процентов не уверился в том, что Йоханссон не был каким-нибудь засланным агентом, но одно знал наверняка: сейчас не время и не место расправляться с Грейс.
Мэтт выбрал именно этот момент, чтобы затащить свое красноглазое тело в офис. На нем был костюм, который выглядел отглаженным и свежим, но в остальном мужчина выглядел так, словно по нему прошлись паровым катком. Глаза были налиты кровью, волосы растрепаны, кожа землисто-желтого цвета. Он остановился, и какое-то время изумленно смотрел на Шона.
— Ты вернулся? — произнес Мэтт.
Йоханссон улыбнулся. Это был тот тип улыбки, который раздражал других мужиков. Именно такую улыбку мужчина демонстрирует своему сопернику, давая понять, что он уже выиграл все, за что они боролись.
— Не переживай об этом. Я приехал не по делам. Я здесь только из-за Грейс.
Эван встал. Пора заняться настоящим делом. Он не мог позволить Мэтту снова ввязаться в этот маленький любовный треугольник.
— Мне нужно с вами поговорить, мистер Райт.
Его брат бросил на него угрюмый взгляд.
— Через минуту. Сначала мне нужно поговорить с Грейс.
Раздражение Парнелла начало зашкаливать, стремительно приближаясь к критической отметке.
— Это важно, — настаивал он.
Мэтт взялся за дверную ручку. Грейс уже направлялась к нему с ноутбуком в руке.
— И это тоже. Я должен поговорить с Грейс. Случилось кое-что ужасное. Через минуту я займусь вами.
Дверь за ними закрылась прежде, чем Эван успел произнести хоть слово.
Йоханссон самодовольно улыбался, потягивая кофе своей невесты.
— Хорошая сегодня выдалась погодка, да?
На улице бушевала гроза. Но ненастье за окном не шло ни в какое сравнение с той бурей, которую Эван намеревался обрушить на их головы.
***
— Что он здесь делает, Грейс? Я думал, ты порвала с ним.
Слова Мэтта рассекли воздух, словно удар хлыста, и надежда на то, что они смогут поговорить как цивилизованные люди, разлетелась вдребезги. Грейс поставила ноутбук на стол, не утруждая себя тем, чтобы открыть его. Похоже, работой они сегодня так и не займутся. Грейс пришло в голову, что если бы Мэтт уволил ее, ей не пришлось бы проходить через все это. Она бы ушла с чистой совестью. Только вот Шон останется. Что бы мужчина ни говорил, у него было задание, и он должен его выполнить. Старший брат рассчитывал на него. Несмотря на их мелкие распри, Грейс знала, что Шон любит своего брата.
— Я с ним не порывала, Мэтт.
Грейс присела, надеясь разрядить повисшее в воздухе напряжение.
— Его вызвали обратно в головной офис, — она тщательно придерживалась придуманной легенды. — Он вернулся в Чикаго, уладил кое-какие дела и взял творческий отпуск. Шон вернулся сюда лишь за тем, чтобы провести немного времени со мной.
— Ты спишь с ним, — сорвалось с его губ обвинение.
Грейс сдержала свой гнев. Если она поддастся порыву и начнет кричать, Шон влетит в кабинет и уроет ее босса, только это делу не поможет.
— А вот это уже не ваше дело, мистер Райт. Если вы считаете, что это каким-либо образом повлияло на качество моей работы, тогда я готова обсудить с вами данный вопрос.
Он тяжело опустился в свое кресло.
— Проклятье, Грейс, я думал, мы друзья!
— Так и есть, Мэтт. Ты же знаешь, что можешь говорить со мной обо всем.
«Расскажи мне о Парнелле. Скажи мне, что ты в этом не замешан. Пожалуйста, попроси о помощи», — молча взывала она к нему.
Его лицо сникло, уголки рта опустились, глаза наполнились слезами.
— Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Грейс подалась ближе к нему, в ее душе затеплилась надежда.
Мэтт примолк на несколько секунд, а когда вновь заговорил, голос его был еле слышен.
— Вчера кое-что случилось. Мне позвонили из полиции.
Грейс почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она знала, что это произойдет. Сейчас, по крайней мере, не было нужды притворяться. Она могла дать выход своим настоящим эмоциям.
— По поводу чего?
— Грейс, я знаю, что вы с Кайлой Грин были близкими подругами… — он закрыл глаза, как будто был не в силах больше смотреть ей в лицо. — Мне очень жаль, что приходится говорить тебе это. Ее вчера убили. Полиция считает, что это была неудачная попытка ограбления.
Грейс перестала сдерживаться. Она, наконец, дала волю слезам. Слушая всю ту чушь, которую нес Мэтт, впервые к ней пришло осознание того, что ее босс был в этом замешан. Она знала его как облупленного. Знала его манеру речи. Он чувствовал себя виноватым, и для этого была только одна причина. Мэтт знал, что его брат собирается совершить убийство. Он знал, что Парнелл хочет убить ее, и позволил этому случиться. По коже Грейс пробежал мороз.
Мэтт встал и пересек разделявшее их пространство. Он опустился на одно колено и посмотрел на нее снизу вверх.
— Милая, я очень сожалею, что именно мне приходится сообщать тебе эту новость. Она была так молода. Я и сам до сих пор не могу в это поверить. Только вчера мы с ней разговаривали.
Но теперь Грейс вспомнила, что он едва мог смотреть ей в глаза. Мэтт ушел рано, и притом был с ней крайне немногословен. Он знал, что должно было произойти. Грейс захотелось врезать ему. В качестве второго варианта можно было бы с криком выбежать из кабинета. Но ни то, ни другое она не могла сделать. Ей приходилось терпеть его потные ладони, скользящие по ее рукам; его воспаленные, покрасневшие глаза, смотрящие на нее.
— Просто не верится, что ее больше нет, — произнесла Грейс.
Она заставила себя успокоиться, принимая его «сочувствие».
— Я знаю, — голос Мэтта звучал совсем тихо. — Но такие вещи случаются. Думаю, это была просто судьба. Знаешь, Грейс, иногда судьба также может уберечь нас от совершения ужасной ошибки.
Его руки беспокойно метались по ее рукам. Грейс больше не могла этого выносить. Она отстранилась и встала.
— Не думаю, что Кайла разделила бы твою точку зрения. И уж конечно я не считаю, что это были происки судьбы. Это сделал какой-то негодяй. Человек, которому наплевать, кому он причиняет зло.
Мэтт встал, нетвердо держась на ногах.
— Да, наверное. Но иногда все не так просто.
Он подошел к ней и вторгся в ее личное пространство.
— Грейс, скажи этому гаду, чтобы он возвращался в Чикаго. Ты обещала. Ты обещала, что дашь нам шанс.
Мэтт положил руки ей на бедра, и она почувствовала в его дыхании запах виски. Грейс скрестила руки на груди, пытаясь создать хоть какое-то расстояние между ними.
— Мэтт, мы просто друзья.
Его глаза сузились, а руки крепче вцепились в ее бедра.
— Ты обещала.
Ей пришлось сдержаться, чтобы не оттолкнуть его.
— Я говорила, что подумаю об этом. Я не люблю тебя, Мэтт. По крайней мере, не в этом смысле. Я очень благодарна тебе за шанс, который ты мне дал, но у меня просто нет к тебе таких чувств.
— Из-за него, — Мэтт практически выплюнул эти слова. — Все было хорошо, пока не появился этот тупой качок.
— Ты вообще не замечал меня до того, как появился Шон.
И ее это вполне устраивало. Она была более чем счастлива исполнять роль его администратора/хранительницы, которую он воспринимал как нечто само собой разумеющееся.
На его губах заиграла легкая улыбка.
— И это тебя огорчало? Дорогая, иногда требуется немного ревности, чтобы заставить мужчину сделать шаг вперед. Я всегда тебя замечал. Просто ждал, пока не буду готов взять на себя обязательства. Теперь я готов к этому, — он снова посерьезнел. — Я могу спасти тебя, Грейс.
— Спасти меня от чего? — она и так знала, но хотела, чтобы он сказал это.
Мэтт заколебался с ответом, и отвел от нее взгляд.
— От этого ублюдка Йоханссона. О чем же еще я могу говорить? Разве ты не видишь, что он просто использует тебя? Он тебя не любит. Не может любить так, как я. Это невозможно. Йоханссон попользуется тобой и бросит. И он никогда не попросит твоей руки.
— Уже попросил.
Она не стала упоминать, что ответила отказом. Это не вписывалось в их прикрытие. Грейс попыталась отстраниться от Мэтта. Он обхватил рукой ее предплечье.
— Что?!
Грейс прикусила нижнюю губу.
— Ты делаешь мне больно, Мэтт.
— И что, черт возьми, по-твоему, ты со мной делаешь? Я люблю тебя, Грейс. Я дал тебе работу, когда никто больше не хотел тебя нанимать.
— И я чертовски хороший работник.
Она добросовестно руководила этим офисом в течение многих лет, а не сидела сложа руки, в ожидании подачек от него. Внутри нее закипела обида.
— Ты делаешь мне больно.
— Да, ты тоже делаешь мне больно, — прорычал Мэтт, слегка встряхнув ее. — А как насчет меня?
— Что ж, тебе снесут голову, если ты сию же минуту не уберешь от нее свои руки, — раздался низкий грозный голос Шона, и Мэтт тотчас же отскочил от нее как ошпаренный.
Шон стоял в дверном проеме. Он даже не шелохнулся, чтобы перехватить Мэтта, и все же его поза выглядела угрожающей. Его взгляд был устремлен на ее босса, но тот не желал встречаться с ним глазами.
— Прости, Грейс, — пробормотал Мэтт.
— Грейс, милая, я только что услышал тревожные новости, — голос Шона снова стал ровным и мягким.
Она кивнула и взяла себя в руки, все еще чувствуя, как кровь толчками проносится по ее венам.
— Да, мне рассказали о Кайле.
Шон пересек комнату. Мэтт подошел к своему столу, как будто ему нужно было увеличить дистанцию между ними. Шон притянул ее в свои объятия, и она почувствовала себя в куда большей безопасности, чем за все утро. Им не нужно было притворяться, когда дело доходило до подобных вещей. Это было частью их прикрытия. Грейс спрятала лицо у него на груди.
— Надеюсь, ты с пониманием отнесешься к тому, что я отвезу ее домой. Она слишком расстроена, чтобы остаться на день, — Шон гладил ее по спине, пока говорил.
— Конечно. Отвези ее домой. Все готово к пятнице?
Грейс повернулась к своему боссу. Своему бывшему другу. Человеку, который даже не попытался предупредить о том, что ее собираются убить.
— Да, я сделаю все необходимые звонки из дома, а завтра уже будет контрольная «прогонка». Все приглашения разосланы, и отель забронирован. Не волнуйся. Будет тебе твоя вечеринка.
— Тогда тебе следует пойти домой. Я здесь со всем справлюсь, — он сел за свой стол. — Пришлите сюда Пат… Парнелла по пути к выходу. Увидимся завтра.
Шон взял ее за руку и вывел из кабинета Мэтта. Собирая свои вещи на глазах у Парнелла, Грейс непрерывно ощущала на себе его взгляд.
Шон молчал, пока они ждали лифт. Он достал свой «блэкберри» и принялся набирать текстовое сообщение. Она была уверена, что он информировал Джейка и Адама об их уходе. Отношения между Шоном и Адамом были напряженными, но, видимо, в какой-то момент они все-таки заключили перемирие и теперь работали сообща, чтобы обеспечить ее защиту. Прежде чем Грейс разрешили поехать в офис, братья Таггарт в строгом порядке изложили ей свод правил, которых она должна придерживаться ради собственной безопасности. И Шон, и Йен пообещали жестоко наказать ее за малейшее несоблюдение этих правил. Ей недвусмысленно дали понять, что она должна будет беспрекословно подчиняться не только Шону, но и Йену, Адаму и Джейку. Слушая это, Грейс сидела там и задавалась вопросом: неужели отсутствующий Лиам тоже взялся бы так помыкать ею, если бы ему не поручили защищать ее сыновей? Когда Грейс напомнила Шону, что на ней больше нет его ошейника, а значит у него нет никакого права командовать ею — не говоря уже о том, чтобы позволять делать это его друзьям — он наградил ее долгим, опасным, пугающим взглядом. Она решила, что лучше не искушать судьбу. В конце концов, эти мужчины были экспертами в таких вещах.
Двери лифта открылись, и Шон втащил ее внутрь. В ту же минуту, когда дверные створки сомкнулись, он провел руками по коже ее рук.
— Клянусь Богом, я убью его, если он оставил на тебе синяки.
Его лицо было свирепым, и она только сейчас поняла, каких сил ему стоило играть свою игру. Он хотел растерзать Мэтта за то, что тот прикоснулся к ней. Грейс позволила ему осмотреть себя, а затем инстинктивно прильнула к нему, прижимаясь всем телом.
— Я в порядке, Шон. Он просто немного распустил руки.
Грейс понимала, что ее долг — успокоить его. Она могла бы, как раньше, возразить, что больше не является его сабмиссивом, но данный аргумент звучал все менее и менее убедительно. Начало складываться впечатление, что все ее протесты были из чистого упрямства.
Пальцы Шона жадно шарили по ее бедрам. Она провела рукой по его волосам. Как только Грейс прикоснулась к нему, все его тело расслабилось. Лицо утратило прежнюю свирепость, когда он прижался губами к ее лбу.
— Я не хочу, чтобы ты оставалась с ним наедине, малышка.
Вот чего она опасалась. Грейс не сомневалась, что при малейшем поводе Шон перекинет ее через плечо и просто запрет где-нибудь, пока все не закончится. А это пошло бы вразрез как с ее целями, так и с миссией его команды. Ей нужно твердо держать в узде пещерного человека, живущего в нем.
— Обещаю. Впредь буду избегать его, как чумы. Это всего на два дня, а потом я проведу всю пятницу в отеле. Я не останусь с ним наедине.
— Просто не забывай, что кто-то всегда наблюдает или слушает, — произнес он и нежно коснулся броши, которая красовалась у нее на груди.
В украшение, посреди россыпи драгоценных камней, были встроены миниатюрная камера и подслушивающее устройство. Шон сам прицепил брошь к ее свитеру и убедился, что все работает, прежде чем отвезти Грейс этим утром на работу. Она знала, что Йен и Ева находились где-то в здании и подслушивали.
— Грейс, тебе достаточно сказать лишь слово, и кавалерия примчится на помощь.
— Я так и сделаю, — но только в самом крайнем случае.
Она хотела уберечь Шона. Ей не хотелось, чтобы он использовал свое тело в качестве щита.
— А теперь давай поедем и проверим место проведения вечеринки, — сказала она.
Он кивнул, хотя, похоже, ему эта идея не нравилась. Всю дорогу до отеля Шон пребывал в задумчивости.
***
Две ночи спустя Грейс поняла, что ей нужно принять решение. Она сидела за обеденным столом, наблюдая, как Шон возится у нее на кухне. Дом наполнился каким-то райским ароматом. Последние пару дней с Шоном прошли на удивление спокойно. Странная нормальность их ежедневной рутины действовала Грейс на нервы. Ей следовало бы беспокоиться о предстоящей завтра вечеринке. Следовало бы планировать и практиковаться, но все, о чем она могла думать, так это о том, что когда все это закончится, у нее не будет никаких прав на Шона. Ей просто нечем его удержать. Грейс была дружелюбна с ним, но держала его на расстоянии вытянутой руки, не желая снова открывать ему свое сердце. Ночью Шон спал рядом с ней, но они лежали по разные стороны кровати. Казалось, он ждал, пока она придет к какому-то выводу.
Чего она на самом деле боится?
Что касается Шона, то он был просто милым. Мужчина отступил, но проводил с ней столько времени, сколько она позволяла. Готовил завтраки и ужины, и появлялся в офисе, чтобы сопроводить ее на ланч. По вечерам они смотрели телевизор или читали в дружеской тишине. Лиам позвонил Грейс и она смогла поговорить со своими сыновьями. Прошлым вечером Дэвид попросил разрешения побеседовать с Шоном по телефону, и когда она передала ему трубку, тот быстро вышел из комнаты. Грейс не знала, что такого ее сын наговорил Шону за эти полчаса, но весь остаток вечера Шон больше не проронил ни слова.
Сейчас он сосредоточился на своей работе. Его непринужденная улыбка сменилась напряженностью, которая не исчезала, что бы они ни делали. Ей стало интересно, думает ли он о том же, о чем и она. После завтрашнего дня у него не останется причин быть здесь с ней. Работа будет окончена. Она будет в безопасности. Он сможет вернуться домой.
А Грейс придется искать новую работу и пытаться вернуться к нормальной жизни. Она могла бы последовать совету своих друзей — попробовать снова начать встречаться. Может даже заполнила бы анкету для поиска партнера на каком-нибудь сайте знакомств. Возможно, они смогут найти для нее идеального мужчину. Или она могла бы признать, что идеальный для нее мужчина в настоящее время жарит тортильи менее чем в трех метрах от нее.
Однако, принимать это за правду было довольно рискованно. Она могла бы предложить ему себя только для того, чтобы в итоге узнать, что на самом деле он оставался рядом с ней лишь потому, что это было частью его работы. От одной этой мысли ее сердце отчаянно заколотилось. Вполне возможно, что она интересует его только как партнер-сабмиссив. Но, в конце концов, секс сойдет на нет. В один прекрасный день он может захотеть жениться на свежей юной особе. Хотя не исключено, что все его разговоры о женитьбе на ней были не более чем пустопорожней болтовней. Все-таки в тот момент он чувствовал себя виноватым. Или, что еще хуже, Шон мог говорить совершенно серьезно. Что он любит ее. Что готов жениться на ней.
«А еще он мог умереть», — подумала Грейс, приговорив вино, которое Шон поставил перед ней меньше двадцати минут назад.
Она любила Питера Хоторна всем сердцем, но смерть забрала у нее любимого мужчину раньше положенного срока. Он погиб в автомобильной катастрофе. Ничто во вселенной не могло дать ей гарантии, что на этот раз все будет по-другому. У Шона была опасная работа. Но даже будь он тем айтишником, за которого себя выдавал, женщина знала, что иногда с людьми происходят несчастные случаи. Глаза Грейс наполнились слезами, когда она мысленно задала себе вопрос, которого так боялась.
Если она действительно любит Шона Таггарта, разве она не обязана ради него и себя самой набраться храбрости и рискнуть своим сердцем?
Все сводилось именно к этому вопросу.
Шон наводил последние штрихи на свою энчиладу (прим.: блюдо мексиканской кухни в виде рулетиков из тортильи с мясной начинкой, запеченных под соусом чили и сыром), когда Грейс встала и направилась в спальню. Она услышала, как открылась и закрылась дверца духовки, пока снимала брюки и свитер. Раздевшись донага, Грейс упала на колени и приняла подобающее положение на полу. Опустив голову и подняв лежащие на бедрах руки ладонями вверх, она стала ждать.
Прошла всего минута или две, прежде чем она услышала звук открывающейся двери.
— Грейс? Милая, ужин будет готов через… — его голос затих, но спустя мгновение в поле ее зрения показались его ботинки, и она почувствовала его ладонь на своей голове. — Грейс, если это твоя версия прощания, я ее не принимаю. Ты, кажется, веришь, что послезавтра я исчезну, и твоя жизнь вернется в нормальное русло, но говорю тебе, этого не произойдет. Я никуда не собираюсь уходить. Я люблю тебя. И буду повторять эти слова до тех пор, пока ты в это не поверишь. А если ты вышвырнешь меня за дверь, я снова буду спать у тебя на пороге.
Грейс прекрасно осознавала, что, когда она подняла на него глаза, по ее щекам текли слезы. Его лицо сделалось красным от волнения, челюсть напряжена.
— Думаю, я предпочту, чтобы вы были со мной в постели, Сэр. Не хотелось бы спотыкаться о вас, когда я буду уходить утром на работу. Кроме того, я привыкла к тому, что кто-то готовит для меня.
Он покачал головой и встал на колени, лицом к лицу с ней.
— Нет. Никаких больше «Сэр», — произнес Шон.
Его рука исчезла в правом кармане брюк. Он вытащил оттуда маленькую золотую цепочку с сердечком, которую подарил ей, а она потом швырнула ему в лицо.
— Пришлось изрядно покопаться в грязи, чтобы найти это, малышка. Я хочу, чтобы он висел у тебя на шее, и чтобы впредь ты не называла меня «Сэром».
Она кивнула и приподняла свои волосы. Грейс знала, чего он хочет. Шон застегнул цепочку у нее на шее.
— Благодарю, Мастер.
Он обхватил ее лицо, обрамляя его своими большими ладонями.
— Моя Грейс.
Он наклонился и завладел ее ртом. Грейс плавилась под его натиском. Шон был неистов. Его язык погрузился внутрь, требуя от нее ответа. Казалось, его руки были повсюду. Он обхватил ее грудь и провел ладонями по пышным выпуклостям. Затем проследил кончиками пальцев изящный изгиб ее спины до самой округлости ягодиц. Шон положил ладони на ее задницу и притянул Грейс к своей твердой как камень эрекции.
Наконец, он мягко оттянул ее голову назад, зарывшись руками в волосы. Его голубые глаза потемнели от страсти, а лицо превратилось в маску от едва сдерживаемого желания.
— Ты выйдешь за меня замуж, Грейс.
Грейс чуть не рассмеялась. Для такого Дома, как Шон, это был лучший способ сделать предложение руки и сердца. По сути, это был вопрос. А соглашаться или нет — решать ей. Окончательное слово остается за ней. И она не видела никакой причины заставлять его ждать.
— Да, я выйду за тебя.
— Мы поженимся, и кстати, я ухожу из фирмы. Я собираюсь пойти в кулинарную школу, а потом, когда придет время, открою ресторан.
На ее глазах снова выступили слезы.
— Ты увольняешься?
Она вцепилась в его руки, чтобы удержаться на ногах — настолько велико было ее облегчение.
Он нахмурился, явно не понимая.
— Да, и это не подлежит обсуждению. Мне удалось скопить кругленькую сумму. Я продам свою квартиру и перееду сюда, жить с тобой. У меня достаточно средств, чтобы позаботиться о тебе. Тебе не придется искать другую работу.
— Мне нравится работать, Шон. Я не против. Просто я счастлива, что ты больше не будешь рисковать своей жизнью.
Его брови поползли вверх, и он усмехнулся.
— Ты за меня переживала?
— Каждый день с тех пор, как узнала, чем ты занимаешься, — призналась она. — Я рада, что ты увольняешься. Знаю, ты хорош в том, что делаешь, но твоя страсть не в этом.
— Ты моя страсть, и ты любишь поесть. Я делаю это лишь потому, что хочу угодить тебе, малышка.
Шон с ухмылкой посмотрел на нее и, вздохнув, притянул к себе. Он нежно прикусил мочку ее уха.
— Когда я буду готов открыть ресторан, ты сможешь помогать мне управлять им.
По ее телу пробежала легкая дрожь предвкушения.
— С удовольствием, Шон, но до тех пор…
Он шлепнул ее по заднице, и от небольшой боли Грейс возбудилась. Ее киска моментально стала мокрой, чуть ли не фонтанируя желанием.
— Ты сделаешь так, как я скажу.
Возбужденная или нет, Грейс понимала, что им нужно решить этот вопрос здесь и сейчас.
— Я думала, ты не хочешь отношений в режиме двадцать четыре на семь.
По крайней мере, у него хватило совести изобразить легкое смущение.
— Я пришел к выводу, что, может быть, Йен прав. Думаю, раньше мне было все равно, но теперь я хочу нести ответственность за тебя. Грейс, я не хочу ссориться. Мне хочется провести ночь внутри тебя. Если ты настаиваешь на работе, тогда мы подыщем что-нибудь подходящее, но я больше не позволю тебе работать на такого человека, как Мэтт. Мы найдем компромисс. Хорошо?
У нее было ощущение, что в этом вопросе все уступки в значительной степени будут в его пользу. Но она также знала, что могла бы надавить на него, если бы действительно этого захотела. Грейс ясно себе представляла, какими будут ее отношения с Шоном. Между ними развернется постоянная борьба за контроль, и им придется нелегко. Но каждое мгновение будет того стоить.
— Да, Мастер.
Она пойдет на компромисс. Они найдут способ, который устроит их обоих. Именно так будет работать их брак. Шон будет «устанавливать законы», а она — искать способы их обойти. Йен был прав. Было в ней что-то непокорное и шаловливое, как в брэте.
Глаза Шона сузились.
— Я знаю, когда «попал» по-крупному, малышка. По крайней мере, прояви хоть немного послушания сегодня вечером. Давай на кровать, на четвереньки.
Грейс взобралась на постель. Она жаждала повиноваться его приказам. И в том, что касается БДСМ-игр никогда не будет ставить его слово под сомнение.
Она услышала, как он открывает сумку, которую поставил у кровати в ту первую ночь, когда они вернулись от Йена. Это была маленькая кожаная сумка, и Грейс не сомневалась, что там был комплект игрушек, которые Шон купил специально для нее. Ее глаза закрылись в сладостном предвкушении.
Шон раздвинул ее ягодицы. Она вздрогнула, когда он выдавил смазку и нанес ей на анус. Грейс подавила стон, когда почувствовала, как пробка прорывается в ее дырочку.
— Толкайся назад, — скомандовал он.
Грейс осторожно стала насаживаться задом на маленький кусочек пластика.
— Прекрасно, малышка, — произнес Шон, твердо держа пробку в руке.
— О, Боже, — простонала Грейс, почувствовав, как начались мягкие вибрации. Ее захлестнули острые покалывающие ощущения.
— Это только начало, — пообещал Шон. — И, Грейс, тебе нельзя кончать.
Она закрыла глаза, понимая, что это практически невозможно. Каждое ее нервное окончание уже молило об освобождении, а ведь он еще и близко не закончил играть с ней. Шон обхватил руками ее за талию, и она почувствовала, как прямо к клитору прижался какой-то маленький предмет. «Бабочка». Ну все, ей точно долго не протянуть. Шон закрепил маленькие бретельки вокруг ее талии, а затем нажал кнопку, которая запустила клиторальный вибратор.
— Да чтоб тебя черти драли, Шон! — выпалила она, чувствуя, как в области таза неумолимо нарастает гудящее удовольствие.
Он шлепнул ее по заднице.
— Никаких ругательств, любимая, и не забывай произносить мой титул, даже когда я тебя трахаю.
Ее охватил извращенный трепет. С этим мужчиной она могла играть сколько душе угодно.
— Ладно… Чтоб тебя черти драли, Мастер.
Он одарил смачным шлепком другую ягодицу.
— Я могу заниматься этим всю ночь, — проворковал Шон и засунул два пальца ей в киску. — Только попробуй кончить без разрешения, и клянусь, я не буду трахать тебя целую неделю. Это понятно?
— Шон! — чуть не плача взвыла она, потому что он поставил перед ней едва ли посильную задачу.
Грейс услышала шорох снимаемой одежды.
— Я не говорил, сколько ты должна продержаться, малышка. Но если ослушаешься меня, тебе придется дорого поплатиться. Ты будешь меня будить минетом каждое утро, а еще остасывать мне перед сном, при этом ничего не получая взамен.
Он обошел кровать, и теперь она могла его видеть. Возбужденный член гордо торчал на вершине перевернутой буквы V, которую образовали его расставленные ноги. Шон неторопливо поглаживал себя, проводя рукой от толстого основания к выпуклой головке и обратно.
— Ты получаешь ровно то, что заслужила. Не больше. С первого дня нашей встречи ты только и делала, что «управляла снизу». Я положу этому конец сегодня ночью. Если еще раз с твоей стороны замечу хотя бы намек на манипуляцию, то привяжу тебя к Андреевскому кресту и выпорю плетью. Поняла?
— Да, Мастер.
Спорить с ним было бесполезно. В спальне главным был он. В любом другом месте их разногласия вылились бы в игру за власть, но здесь Шон был королем.
— Хорошо, — сказал он. С его члена обильно капал предэякулят. — Оближи головку.
Грейс наклонилась вперед и провела языком по истекающей смазкой щели, за что была вознаграждена стоном своего мужчины. Ей удалось сосредоточиться на облизывании и обсасывании его большого члена. И хотя киска и попка по-прежнему гудели, но теперь это была сладкая фоновая музыка. Она принялась обводить языком головку, щедро одаривая член Шона ласками.
— Правильно, малышка. Теперь соси меня.
Он протолкнул свою плоть между ее губ, наполняя Грейс собой. Шон запустил руку в копну рыжих волос, пытаясь погрузиться в ее рот на всю длину.
Грейс упивалась вкусом Шона и ощущением его горячего члена. Он наполнил ее рот. Она расслабила челюсть, чтобы взять его глубже. Шон попеременно нажимал на кнопки пультов от вибраторов и мешал ей сосредоточиться. Вибрации приближали ее к оргазму, но она была полна решимости не допустить такого финала. Это была настоящая битва. Грейс дразнила самое чувствительное место под головкой, проводя по нему кончиком языка. А затем она глубоко всосала его, пока член не достиг задней стенки ее горла.
— Твою ж мать!.. Да, — простонал Шон, откинув голову назад.
Казалось, он потерялся в удовольствии, которое дарил ему ее рот, напрочь позабыв про пульт дистанционного управления у него в руке.
— Заглоти меня. Я собираюсь кончить. Ты выпьешь все до последней капли.
Он отбросил пульт и сосредоточенно продолжил трахать ее рот. Грейс расслабила горло, позволяя ему прорваться внутрь. Шон ритмично двигал бедрами, а его тяжелые яйца ударялись о ее подбородок. Грейс провела языком по нижней стороне члена. Тот был слишком большим, чтобы она могла кружить вокруг него, но стоило ей отчетливо сглотнуть, как Шон тотчас же взревел и начал наполнять ее рот соленой спермой. Грейс выпила его досуха. Она с любовью вылизала его дочиста долгими поглаживающими движениями языка.
Его рука, запутавшаяся в ее волосах, расслабилась, и он принялся нежно поглаживать Грейс по голове, в то время как сам продолжал толкаться в нее. Спустя несколько долгих мгновений Шон вынул член из ее рта.
— Очень хорошо, малышка. А теперь разведи ноги. Я хочу трахнуть свою киску.
Затрепетав от возбуждения, она почувствовала, как новый прилив влаги оросил киску. Он собирался трахнуть ее, оприходовать «по полной программе» членом и игрушками.
«Терпение», — мысленно сказала себе Грейс.
Ей лишь нужно набраться терпения. Шон обошел кровать, и она почувствовала, как матрас прогнулся под его весом, когда он расположился между ее раздвинутых ног. Он проник в нее пальцами и стал растягивать ее жаждущее лоно под себя.
— Ты хочешь кончить?
Как ему только пришло в голову задать ей подобный вопрос? Это же было все, чего она хотела.
— Да, Мастер. Пожалуйста.
Грейс еле сдерживала себя. Было трудно оставаться неподвижной, когда все, чего ей хотелось — это извиваться под его пальцами, прижиматься к нему своей киской, пока она не взорвется оргазмом. Все, что ей оставалось делать, это умолять. Грейс понимала, что полностью находится в его власти, и это так ее возбуждало, что она была не в силах этого вынести.
Его рука замерла внутри ее киски.
— Я мог бы оставить тебя в таком вот подвешенном состоянии, детка. Мог бы снова и снова подводить тебя к краю и не позволять тебе пересечь его. И мне не составит труда делать это до тех пор, пока ты не будешь готова дать мне то, что я хочу.
— Чего ты хочешь?
— Защитить тебя, Грейс, — слова сорвались с его губ вместе с мучительным стоном. — Я хочу, чтобы ты вышла из дела и даже не думала соваться в него снова.
Шон вытащил из нее пальцы. Грейс на мгновение испугалась, что он выполнит свою угрозу и не даст ей получить разрядку. А затем его руки сжались на ее бедрах, и она почувствовала возле своего входа головку его вновь отвердевшего члена.
— Но я люблю тебя, детка, и не хотел бы, чтобы ты была другой.
Он погрузился в нее, и Грейс чуть не зарыдала от переполнивших ее ощущений. Ее пальцы с силой сжимали одеяло под ней.
— Мастер, пожалуйста.
— Да, малышка, — пророкотал Шон у нее за спиной.
Он трахал ее жестко, вдалбливаясь в нее на всю длину.
— Ты можешь кончить. О, ты такая тугая. Я чувствую, как вибрации пробки отдаются в моем члене.
Головка члена скользнула по точке G, и Грейс закричала, кончая. Оргазм захлестнул ее, как огромная океанская волна экстаза. Это было нечто большее, чем просто удовольствие. Она так остро ощущала их связь. Ее голова свесилась вниз, и она почувствовала, как все напряжение внутри нее спало.
Шон безжалостно продолжал долбить ее. В тот момент, когда она только-только спустилась с первого пика, он накрыл рукой «бабочку» и плотно прижал вибратор к клитору, заставляя ее кончить снова. Этот оргазм был другим — более продолжительным и зарождался где-то в глубине матки. Он бурлил и рвался наружу, пока ее кожа счастливо не загудела, а кровь не загрохотала в ушах.
Руки отказали ей, и Грейс повалилась лицом на постель. Только сильные руки Шона удерживали ее на ногах. При очередном толчке его член дернулся внутри нее и, глухо застонав, он разжал пальцы, отпуская ее. Грейс почувствовала, как горячая струя спермы орошает ее изнутри, покрывая матку и стенки влагалища его семенем. Она удовлетворенно вздохнула.
Какое-то время они просто лежали, кожа к коже, а затем он отстранился и аккуратно избавил ее от игрушек. Шон привел себя в порядок и снова вернулся в ее объятия. Он прижал Грейс к своей груди; она слышала, как гулко бьется его сердце.
— Моя жена, — прошептал Шон, прижимая ее к себе.
Да, он был ее мужем. Грейс выбросила из головы мысли о завтрашнем дне. Этой ночью они соединились, и будущее представлялось ей идеальным.