Мир, Радость и Счастье
— Почему именно Детройт? — спросил Джастин, наблюдая, как Хантер складывает свою одежду в пару спортивных сумок.
В его словах сквозило беспокойство. Вынимая свою одежду из мешков для мусора, которые использовал в качестве ящиков комода, Хантер аккуратно складывал вещи, сидя на диване в гостиной. Нахмурившись, парень придвинулся к нему ближе.
— Потому что я не знаю, каков будет мой следующий шаг, Джастин, и здесь у меня были плохие предложения по работе. Они хотят, чтобы я вкалывал как проклятый, а взамен ни хрена не платить. В Детройте шансов найти хорошую работу будет больше. У меня даже появилось несколько зацепок.
— А как насчет жилья? Трудно найти приличное место, если у тебя низкий кредитный рейтинг. Твой, вероятно, составляет 400, — усмехнулся Джастин, как будто это было забавным. (Прим: кредитный рейтинг — число, которое представляет кредитоспособность человека, классический кредитный рейтинг составляет от 300 до 850 баллов).
Хантер, подавив раздражение, продолжал запихивать свои вещи в сумки.
— Так уж получилось, что у меня уже есть место, — улыбка на лице его брата быстро исчезла. — Договор аренды уже подписан. И мой кредитный рейтинг, ублюдок, не 400. Он не самый лучший, но и не самый плохой. Мне нравится квартира, которую я выбрал, и домовладелец сказал, что я могу въехать сразу же. Это отличная однокомнатная квартира с балконом. Я уже внес залог и арендную плату за несколько месяцев, — Джастин выпустил дым из уголка рта, явно раздраженный, судя по подергиваниям его тела.
— Но ты только что вышел из тюрьмы, чувак. Я имею в виду, что ты на свободе всего пару месяцев. Я знаю, что ты подписал договор аренды и все такое, но я хотел бы, чтобы ты сказал мне, почему покидаешь Сагино.
— Зачем?
У Джастина отвисла челюсть, как будто он не мог поверить в те слова, которые услышал.
— Зачем? Потому что ты мой гребаный брат, и мы сейчас действительно проводим много времени вместе! Я имею в виду, черт, Детройт не в миллионе световых лет, но и не в нескольких кварталах отсюда. Хантер, я просто иногда не понимаю, как работает твой разум. Боже! — он бросил сигарету в пепельницу, его глаза были полны гнева. Хантер бросил на него быстрый взгляд.
— Джастин, я должен позволить твоей семье вернуться к своим обычным делам.
— Ты тоже моя семья…
— Ты понимаешь, о чем я говорю. Я занимаю место. Кроме того, это недалеко, ты можешь приехать в любое время.
Его брат, хмыкнув, нахмурился.
— Нам нравилось, что ты здесь, Хантер. К тому же ты хорошо ладишь с детьми.
Ты просто злишься из-за того, что уезжает ваша няня.
— Я ценю это и все, что ты для меня сделал, но взрослый здоровый мужик не должен месяц за месяцем жить на твоем диване, Джастин. Пора съезжать. Время пришло, — Хантер встал, схватил еще один мешок с одеждой и, сев на край дивана, стал застегивать молнию на сумке. Он улыбнулся, услышав, как одна из его племянниц смеется, бегая и играя. — Перед тем, как уехать, я хочу дать кое-что тебе.
— Что?
Поднявшись на ноги, Хантер полез в карман и, вытащив пачку денег, увидел, как удивленно расширились глаза его брата.
— Откуда, черт возьми, ты все это взял, чувак? Кого, нахрен, ты ограбил?
Хантер, лизнув большой палец, начал отсчитывать пятидесятидолларовые купюры.
— Я чист, это все, что тебе нужно знать, — он точно не собирался рассказывать Джастину о коллекции монет и прочих вещах, которые он нашел на складе.
Кроме того, деньги, которые он сейчас вытащил, составляли лишь небольшую часть того, что у него было. Джастин был хорошим парнем, но Хантер знал, что у этого ублюдка был длинный язык. Он слишком много говорил и к тому же был хвастуном. Джастин, несомненно, пропил или промотал бы все деньги. Пройдет совсем немного времени, прежде чем мудаки начнут его преследовать из-за того, что Джастин всем разболтал о том, что его старший брат сорвал куш.
Его старые враги были готовы разорвать его на куски, чтобы заполучить то, что у него было. Кроме того, Хантер разозлил кучу народа, и, хотя чаще всего сукины дети сами навлекали на себя его гнев, это не меняло того факта, что их жажда мести может дорого ему обойтись. Последнее, что ему было нужно, это разбить чье-то лицо, даже в целях самообороны. Без сомнения, обвинили бы в этом именно его.
В уме Хантер разыгрывал различные сценарии, решив, что Джастин не должен знать абсолютно ничего.
— Итак, это тебе.
— Черт, мужик! Сколько здесь?
— Достаточно, — он вложил деньги в ладонь Джастина. — Я хочу, чтобы ты нашел квартиру побольше для себя, своей девушки и детей, хорошо? — Джастин кивнул, но казался слишком взволнованным, чтобы по-настоящему слушать. — Вам нужно пространство. Здесь слишком тесно, и ты сказал, что Миранда недавно узнала, что снова беременна. Еще я добавил немного денег на продукты.
— Спасибо, чувак! — Джастин улыбался, считая деньги, а затем сжал его в крепких медвежьих объятиях, источая благодарность. Хантер принял объятие, чувствуя себя немного неловко. Джастин временами был чертовски тупым. Парень был печально известен своей сентиментальностью, когда был пьян, склонностью к философии, когда был под кайфом и любвеобильностью, когда был счастлив. Наконец, Джастин отпустил его и запихнул деньги в карман своих штанов.
— Может, я смогу убедить Миранду переехать в Детройт, а? — ухмыльнулся он, качаясь на пятках. Хантер засунул свои ботинки во вторую спортивную сумку.
— Это ваше дело.
— Что? — его брат развел руками. — Ты не хочешь, чтобы я был там?
Хантер пожал плечами.
— Я этого не говорил. Все, что я хочу сказать, это то, что ты можешь быть там, где, черт возьми, хочешь быть, чувак. Просто делай то, что будет лучше для тебя и ребят.
Он позвал детей и дал им всем пять.
— Ведите себя хорошо, ладно? — все трое кивнули, и младшая его племянница заплакала. Хантер посмотрел на маленькую девочку с копной шоколадных кудряшек, розовыми щечками и раскрасневшейся персиковой кожей. Взяв ее на руки, он поцеловал ее в висок.
— Я буду рядом. Дядя Хантер скоро вернется, хорошо? Обещаю.
Кивнув, она обхватила его своими теплыми ручонками и крепко обняла. Хантер поставил ее на пухлые босые ножки и взглянул на Джастина, который казался грустным и раздосадованным одновременно.
— Проводи меня до машины.
Джастин выглядел так, будто его чувства были задеты, и он хотел выразить свой протест. Хантер не знал, что сказать, поэтому продолжал идти. Шаг за шагом. Когда они дошли до серебристого «Хюндай», который он купил на распродаже подержанных автомобилей, они ударили по рукам и обнялись.
— Эмм, Хантер… еще раз спасибо за деньги. Я на мели, поэтому они мне пригодятся.
— Ты приютил меня. Ты мой брат. Это меньшее, что я мог сделать.
Джастин засунул обе руки в карманы, выглядя взволнованным.
— Джастин, я знаю, что у тебя неприятности.
— О чем ты говоришь? — его брат выглядел искренне удивленным.
— Чувак, я знаю тех пидоров, которые ходили вокруг дома. В ту ночь они колотили в дверь, а ты выглядывал в окно, как параноик… Ты связался не с теми людьми.
Джастин цокнул языком, закатив глаза.
— Не отмахивайся от того, что я тебе говорю, — выпалил Хантер ему в лицо. — Я каждую гребаную ночь держал пистолет наготове. Если бы кто-нибудь из этих ублюдков вломился в эту дверь и попытался причинить вред тебе, Миранде или моим племянникам, я бы продырявил их нах*р и заставил захлебнуться собственной кровью.
Схватив Джастина за шею, Хантер притянул его к себе и, прижавшись к его лбу своим, посмотрел ему в глаза. Адреналин возрос и его охватил гнев, когда в голове Хантера проносились эти видения.
— Ты должен защитить свою женщину и детей, чувак. Больше никто этого не сделает. Ты все, что у них есть! Ты хочешь, чтобы они остались без тебя? Ты этого хочешь?! Перестань продавать это дерьмо! — стиснув зубы, он отпустил брата и отвернулся.
— Эмм, Хантер… Мне нужно тебе кое-что сказать.
— Что? — открыв дверцу машины, он забросил свои сумки внутрь.
— Я не хотел говорить, но на прошлой неделе я получил письмо от отца. Думаю, теперь он тоже знает о твоем освобождении. Он сказал, что…
— Мне плевать, что сказал этот червяк, — Хантер плюхнулся на изношенное водительское сиденье машины и запустил двигатель. Джастин спокойно вытащил сигарету из куртки и закурил. Склонив голову набок, он неторопливо курил с задумчивым видом, затем, прищурившись, посмотрел на небо, словно наблюдая за восходом солнца, и нахмурился.
— Хантер, он хочет, чтобы мы навестили его. Думаю, тебе стоит об этом подумать.
— Ты можешь делать все, что хочешь, но я, нахрен, не собираюсь отказываться от тех слов, что сказал ему много лет назад. Я сказал, что, если ему будет нужна хоть одна капля воды, чтобы жить, я опустошу все кувшины с водой по всему миру, отравлю океаны, остановлю дождь и осушу все бассейны, озера, реки, ручьи и лужи. Я бы даже не дал ему свою чертову рвоту или плевок слюны. И когда бы он умирал, я бы смеялась ему в его гребаное лицо, а потом танцевал бы на его мертвом теле. К черту его. К черту то, что он хочет. Я позвоню тебе завтра, — Хантер захлопнул дверцу машины и, сдав задним ходом, выехав с парковочного места.
Он не осмелился взглянуть в зеркало заднего вида, но знал, что Джастин все еще стоит там, грустный, подавленный и, вероятно, убежденный, что он хладнокровный кусок дерьма. Это не имело значения, но свои отношения с отцом он отказывался пересматривать. Для него их отец был мертв. Хантер включил проигрыватель компакт-дисков — пережиток старины, который все еще работал — и вставил один из дисков, которые хранил в солнцезащитном козырьке. Сквозь дрянные заводские динамики зазвучал «Ain’t no Future In Yo’ Frontin» MC Брида, когда он, выехав из города, направился в Мотор-сити… (Прим.: в ХХ веке Детройт был крупным автопромышленным центром, получив славу «автомобильной столицы мира» и «города моторов»).
— Прошла пара недель, но он держится, — сказал Хантер, стоя на пороге дома Ниты. Капюшон его толстого черного пальто небрежно лежал, словно он откинул его в спешке.
— Олив передала слова Кайли о том, что Ноя перевели в хоспис.
— Да.
— С ним все в порядке? — если бы она моргнула, то пропустила бы выражение страдания, промелькнувшее на его лице. Казалось, ее слова потрясли его, открыли дверь, которую он обычно держал закрытой, а затем, спохватившись, он захлопнул ее, пока не стало слишком поздно.
— Да.
Мужчина выглядел немного взволнованным. Сегодня было намного холоднее, чем накануне. Короткие волосы Хантера трепал ветер, а его глаза сияли. Когда он посмотрел на нее, она крепко стиснула свой халат.
— Заходи. Нет смысла стоять там вот так.
Подавив свою гордость, она открыла дверь пошире и впустила мужчину внутрь. Пройдя мимо нее, он направился прямиком к дивану, не дожидаясь приглашения чувствовать себя как дома. Она не видела его с того дня, как приготовила ему лазанью и яблочный пирог. Он съел практически половину каждого блюда. Кормежка такого гиганта, как он, влетала в копеечку. Этот человек был тот еще проглот.
Ее раздражало то, как ее дочь и Олив продолжали болтать о нем после того, как он ушел, говоря, какой Хантер милый, какие забавные истории и шутки он рассказывал, и все такое прочее, из-за чего стало ясно, что он произвел хорошее впечатление. Но прямо сейчас он выглядел довольно жалко.
— Прости, что пришел без звонка, но я был неподалеку и решил заглянуть, — он потер свои большие руки.
— Хочешь кофе или чая?
— Кофе было бы здорово.
Нита пошла на кухню, подпевая звучащему по радио: «Я все еще люблю тебя» Эла Грина. Взяв черную кружку, она аккуратно налила в нее кофе, наслаждаясь ароматом, витающим в воздухе.
— Ты не слишком молода, чтобы это слушать? — сказал он из гостиной.
— О нет, я люблю классику! Моя мать была без ума от Эла Грина. Моему отцу он тоже нравился, но мама была влюблена в него. Она бы, наверное, оставила моего отца ради этого человека, если бы он попросил, — пошутила она. — Хочешь сливок или сахара? Или и того и другого?
— Просто черный. Спасибо.
Спустя несколько мгновений вернувшись в гостиную, она обнаружила, что мужчина, сидя там слегка сгорбившись, медленно раскачивался в такт музыке, и по какой-то странной причине ее сердце затрепетало в груди.
— Держи, — вручив ему кружку, она обошла вокруг дивана и встала перед ним. Хантер, тут же сделав глоток, поставил ее на журнальный столик.
— Как я понимаю, Олив и Тиша в школе?
Она кивнула и села напротив него, скрестив ноги.
— Да. Сегодня я наслаждаюсь тишиной. По вторникам у меня выходной.
— Да, ты говорила мне, то есть, ты упомянула об этом в разговоре, и я вспомнил, — подмигнул он ей. Фыркнув, Нита обдумывала его слова, несколько обескураженная. — Сейчас я живу здесь, в Детройте.
— О, — ее брови удивленно приподнялись. — Из-за Ноя?
— Частично. Это облегчает его посещение, но еще здесь больше возможностей для трудоустройства. Я нашел подработку в одной компании. У них есть команда парней, которые ремонтируют дома, квартиры и прочее.
— Хорошо, что ты все еще пытаешься найти работу, Хантер. Несмотря на то, что у тебя недавно появились деньги, они быстро закончатся, — она пожала плечами. — Такова жизнь. Всегда нужно планировать будущее.
Мужчина, сделав еще один глоток кофе, прикрыл глаза. Он гладил свою бороду, запустив в нее пальцы, словно распутывая невидимые узелки.
— Послушай, я не собираюсь ходить вокруг да около, — он наклонился вперед и кисти его рук безвольно упали между его разведенных коленей. — Я был неподалеку, но я также приехал, чтобы узнать, не захочешь ли ты перекусить со мной в эти выходные… Может быть, сходить в кино.
Взяв с тарелки на кофейном столике ириску, она развернула ее и сунула в рот.
— Ты думаешь, я в отчаянии? — наконец спросила она, громко и сильно посасывая конфету, аромат которой, обволакивая ее язык, закружился в воздухе.
— Нет.
— Должно быть. Потому что ты заключенный и…
— Бывший заключенный. Заключенный — это тот, кто в настоящее время находится в тюрьме, а я не там, — поправил он и сделал глоток кофе. Вздохнув, она покачала головой.
— Почему ты так одержим свиданием со мной, Хантер? Я имею в виду, ты красивый мужчина. Большинство женщин, мне кажется, согласились бы провести с тобой время. У тебя есть машина и…
— Меня не волнует, что думают другие. Что думаешь ты? Ты находишь меня привлекательным? — склонив голову набок, он выглядел серьезным, как сердечный приступ. Нита хотела солгать и сказать «нет», но решила не делать этого.
— Да, наверное, я среди тех, кто считает тебя привлекательным, но на самом деле это не имеет никакого значения. Я хочу сказать, что у тебя сейчас отложено немного денег, благодаря которым ты можешь немного продержаться. Этого достаточно, чтобы покорить кого-то другого. Сейчас в своей жизни я осторожна в том, с кем встречаюсь.
Мужчина ненадолго замолчал. Может быть, сейчас он сменит тему или уйдет.
— Ты мне кого-то напоминаешь. И нет, я сейчас говорю не о Джанет Джексон. — Ухмыльнулся он. Она улыбнулась ему в ответ, покачивая ногой взад и вперед, аромат конфеты становился еле слышным, когда она таяла у нее во рту.
— Что ж, кем бы она ни была, Хантер, я не она, и я не могу ее заменить.
— Это не она. Это он. Я.
Она долго и пристально смотрела на Хантера, не уверенная, что правильно его поняла. Они были разными как небо и земля.
— Эмм… — засмеявшись, она покачала головой. — Не думаю, что у нас много общего, Хантер. Мы два разных человека.
— Я все же думаю, что мы похожи, — он откинулся на белые подушки, выглядя при этом чертовски дерзким. — Например, тогда, во время ужина, ты говорила, что каталась на роликах на катке «Нортленд».
— Да, и что?
— Ну, я тоже был там, когда сюда приехал. Мало того, что мы оба любим кататься на роликах, мы еще, к тому же, были на одном катке и даже не подозревали об этом. Я был там со своими друзьями. Еще одна общая черта — мы оба любим яблочный пирог. Когда я вернулся к десерту, ты сказала, что это твое любимое блюдо. Однажды Олив спросила, чего мне не хватало в тюрьме, и я ответил: бильярда, гитары и просто свежего воздуха. Затем ты призналась, что тоже умеешь играть в пул, но не играла годами. Еще мы любим хорошую музыку.
— Ты сказал, что я слишком молода, чтобы слушать Эла Грина.
— Я не говорил, что ты слишком молода. Я спросил, не слишком ли ты молода. Я имею в виду… — он пожал плечами. — Я понял, что тебе нравится Эл Грин, потому что ты подпевала ему. Честно говоря, я не фанат такой музыки, но я ее уважаю, понимаешь? Посмотри, где мы оба выросли? — он развел руками. Она не могла с этим поспорить. Мотаун. — К тому же эта музыка вызывает много воспоминаний. (Прим.: Мотаун — Motown — название Детройта).
— Каких воспоминаний?
— Счастливых. Меня воспитывали бабушка и дедушка. Моя бабушка была немного религиозной, — Нита понимающе кивнула. — «Эл Грин тоже был религиозным человеком», — сказала она, и однажды принесла домой его госпел-альбом, купив его у какого-то парня, продававшего пластинки возле ее церкви. Она постоянно крутила его песню под названием «Все будет хорошо».
Мужчина опустил взгляд и улыбнулся. Она не могла не сделать то же самое.
— Я знаю эту песню, Хантер. Мои родители часто слушали ее.
— Да? Это было не так уж плохо. Моей бабушке она нравилось. Она не особо увлекалась госпелом, в основном христианской музыкой, гимнами, музыкой 1950-х и 60-х годов, но ей очень нравилась эта песня. Думаю, от нее ей было хорошо, — в его глазах повился счастливый блеск. — Я помню, как она танцевала под эту песню, качая бедрами, в своем любимом небесно-голубом платье в мелкий желто-белый цветочек. Оно было большим, мешковатым, кажется, это называется «балахон», — он пожал плечами. — Она запускала ту штуку, ставила пластинку и включала эту песню, пока убирала или готовила. Я никогда не видел, чтобы она много танцевала, но под эту песню она это делала, — его улыбка медленно исчезла, когда он провел рукой по своему подбородку.
— У нее был хороший вкус.
— Да, так и есть, а еще она хорошая женщина. Из тех, кто не судит о книге по обложке, — Нита сердито посмотрела на мужчину, зная, что это был камень в ее огород, но промолчала. — Я не хочу, чтобы ты фокусировалась на моем прошлом, Нита, и на том, что я делал, чтобы попасть в тюрьму. Сейчас я не там. Это лишь малая часть меня. Хотелось бы, чтобы меня судили по тому, как я разговариваю с тобой, отношусь к Олив и все такое прочее. Ты знаешь, мы с ней переписываемся практически каждый день.
Ей пришлось признаться себе, что он был прав. Мужчина держал ее в курсе ухудшающегося состояния отца.
— Хантер, ты должен кое-что понять. Находить тебя привлекательным и восхищаться тем, как ты справился с деликатной ситуацией с Олив недостаточно. Я беспокоюсь не только о себе. У меня есть дочь. Я должна быть для нее примером. Она может пойти по моим стопам, и я не хочу, чтобы она сделала те же ошибки, что и я. Честно? Я бы не хотела, чтобы она встречалась с кем-то вроде тебя.
— А она и не будет, это будешь ты.
— Ты понимаешь, о чем я. Если бы ты использовал ту же настойчивость и целеустремленность, чтобы идти по прямому пути, то, возможно, не столкнулся бы с теми неприятностями, которые, в конечном счете, привели тебя в тюрьму, забрали твою свободу и сделали тебя еще одним винтиком в системе. Быстрые деньги того не стоили, по крайней мере, я надеюсь на это.
— У тебя бывают носовые кровотечения?
Она бросила на него озадаченный взгляд.
— Нет. Почему ты спросил? Что-то капает?
Слегка улыбнувшись, он медленно встал и застегнул куртку.
— Я спросил потому, что там, на той высокой лошади, должно быть, очень ветрено, Нита. (Прим.: имеется в виду, что пребывание на большой высоте среди других симптомов часто вызывает носовые кровотечения). Наверное, тяжело быть образцом совершенства… смотреть оттуда, сверху вниз на всех нас, неудачников.
Она, закатив глаза, встала.
— Я не это имела в виду, Хантер, но ты можешь верить во что угодно.
Нита проводила его до двери, и когда он открыл ее, порыв ветра обдал ее холодом. Зима собиралась вступить в свои права, выпустив лютые морозы и стужу. Хантер, выйдя из дома, больше ничего не сказал. Сетчатая дверь ударилась о раму позади него. Когда он открыл дверцу машины, Нита вышла на маленькое крыльцо. Ее сердце колотилось, и небольшая паника овладела ею. Она сделала это прежде, чем подумать.
— Хантер, подожди!
Повернувшись, он уставился на нее. Вытащив из кармана сигарету, он зажег ее, а затем затянулся. Выпущенный им дым, попав в холодный воздух, образовал дымный шар, который затем улетел.
— Пойдем на каток, — она широко улыбнулась, ощущая холодный воздух на своих зубах. Его глаза засияли.
— Я позвоню тебе позже.
Сев в машину, он завел двигатель и уехал, а она продолжала стоять, убеждая себя в том, что согласилась на его приглашение только потому, что ей было его жаль, потому что он продолжал настаивать, потому что он был таким милым с Олив, потому что он развлекал Тишу и даже дал ей несколько разумных советов относительно разногласий, которые были у них с девочкой. Но это была неправда — ничего из этого не было движущей силой, которая ее подтолкнула. Факты оставались фактами.
Она согласилась потому, что он ей нравился.
Она согласилась потому, что когда он говорил, его слова звучали правдиво.
Она согласилась потому, что он был уверен в себе, и его поведение было настоящим, он не пытался устроить шоу или произвести впечатление. Хантер не пытался вести себя иначе, чем был на самом деле. Она видела выражение его лица, когда он с такой нежностью рассказывал ей о своей бабушке. Нита больше не думала о его проблемах с законом, когда он прямолинейно осадил ее. Он не обругал ее. Он просто высказал свое мнение, а затем уехал. Хантер был Хантером. В конце концов, он был просто… мужчиной.
Мужчиной, который хочет тепла как она и многие другие. И кто мог обвинить его в этом? Многие пытаются сделать это и даже больше.
— «Миииир! Радость и счастье!.. Он возвращается!» — пропела она слова из песни Эла Грина, которую обожала его бабушка, а затем, вернувшись в дом, заперла дверь. — «Как и обещал…»