1. Первая встреча
Дом был самым большим на этой улице, а участок просто утопал в зелени и цветах. Отделка из светлого камня делала особняк воздушным и лёгким, несмотря на солидные размеры строения. Вдоль подъездной дорожки росли какие-то невероятно красиво цветущие кусты, все словно в белой пене, и пахли так сладко! Пчелы кусты оценили по достоинству — внутри зарослей стоял слышимый гул.
Я подошла к крыльцу дома и высокая входная дверь бесшумно распахнулась. Интересно! Я и на звонок не успела нажать, но охрана у ворот наверняка сообщила о посетителе, поэтому ничего удивительного, что меня ждали. Встретила меня молодая девушка в светло-серой униформе.
— Здравствуйте! — девушка внимательно посмотрела на меня.
— Добрый день! Мне назначено собеседование с Львом Петровичем, — с улыбкой отчеканила я приветствие.
Девушка моргнула и шире открыла дверь.
— Да, проходите, вас ждут.
Я зашла в очень просторную прихожую, которая одновременно была и гостиной. Мебель и стены светлые, а через большие окна солнце заливало комнату и отражалось от паркета медового оттенка, отчего создавалось ощущение теплого свечения. Сейчас я одновременно чувствовала напряжение и сильную усталость, а глядя на эту солнечную гостиную, начинало казаться, что всё не так плохо. Не в темный подвал пришла, вон какая красота и сияние вокруг! Ну не может быть страшно в таком месте, где солнечный свет и уют. Надеюсь, что так и есть.
Ведь непросто так я пришла в этот дом. Это предлог, который может прояснить очень важную деталь моей жизни. Для любого человека важно знать кто он, откуда он появился в этом мире. Конечно, у меня есть свидетельство о рождении и там записано и мое имя и отчество, и даже фамилия. Однако с таким же успехом там могли стоять прочерки по всем этим пунктам. Что ж, вперёд, Анна Николаевна Николаева, смелее шагай за милой горничной в белом передничке!
И я зашагала быстрее, выше поднимая голову и распрямляя плечи. В этот момент горничная уже провела меня по длинному коридору и остановилась у тяжёлой светлой двери, постучала. За дверью несколько секунд было тихо, а потом глухой мужской голос резко и громко произнёс: «Войдите!». Горничная потянула дверь за массивную ручку и кивком головы пригласила меня войти.
Я шагнула вперёд и оказалась, словно в тёмном подвале. Контраст со светлыми холлом и коридором был таким сильным, что мне и правда показалось, будто я попала в подвальное помещение. Но это был большой кабинет, большой и темный. Тёмно-серые стены, черная кожаная мягкая мебель, коричневые столы и стулья. Всё очень лаконичное и мужское. Окна большие, но солнце, похоже, и не проникало сквозь них, за окном были густые зеленые заросли.
Я повернула голову в сторону большого письменного стола у дальней стены и увидела хозяина этой шикарной темницы.
И это был не Лев Петрович.
Сердце стучит в рёбра и трудно дышать. Опять всё идёт не так как я надеялась. Мужчина, на которого сейчас смотрю, внушает ощущение беспокойства, чувствовалось, что он не очень рад моему появлению и не собирается скрывать этого. Смотрит хмуро и холодно, но и как-то устало.
На вид ему лет тридцать пять, крупный, темно-русые густые волосы, высокие скулы, большие глаза под широкими бровями, полные губы. Создавалось впечатление, что природа не стала долго прорисовывать человека, а быстренько, широкими мазками создала это нечто грозное и привлекательное одновременно.
C некоторых пор мне сложно чувствовать себя комфортно рядом с незнакомым мужчиной наедине, но сейчас страха не было, скорее любопытство.
Пока я удивленно пялилась, мужчина встал из-за стола, и оказалось, что и роста природа подарила ему с избытком, не чета моим метр шестьдесят.
Я ожидала увидеть пожилого человека с добрым взглядом, именно так и выглядел Лев Петрович, с которым мы общались в офисе компании «Фарматика». Тогда мне удалось поговорить с ним не меньше получаса, а сегодня я практически шла не на собеседование, а уже на окончательное согласование условий работы. И, честно говоря, мне некуда было идти отсюда, все свои немногочисленные вещи я оставила у подруги в городе, а съемную квартиру освободила сегодня утром.
Но как бы там ни было, решила не теряться, хотя под твёрдым взглядом этих сердитых глаз трудно чувствовать себя уверенно. Возникло ощущение, что мужчина уже знает обо мне всё, осуждает и подозревает в ещё больших грехах. А чёрная водолазка и тёмные джинсы не делали образ незнакомца милым. Да, такой мужчина просто моментально заполняет собой пространство и становится как-то тесно что ли. Но мне всё же удалось вдохнуть и начать говорить.
— Здравствуйте, меня зовут Николаева Анна и я была приглашена Львом Петровичем для окончательного согласования моей кандидатуры на должность личного помощника.
Мужчина указал мне на стул, уже даже не глядя на меня.
— Здравствуйте! Анна, Лев Петрович не может быть здесь, поэтому с вами вынужден общаться я. Меня зовут Иван Львович. — мужчина сделал многозначительную паузу и продолжил так чётко и так холодно, что у меня по спине мурашки побежали. — Честно говоря, я не понимаю, для чего отцу понадобилась личная помощница. И мне неважно, какого рода услуги вы собирались оказывать, — в них точно нет нужды.
Вот значит как! Человек видит меня впервые, уже записал меня в особый раздел личных помощниц! Ну и хам!
Судя по отчеству, Иван — это старший сын Льва Петровича, младшего я видела в офисе, когда ходила на первое собеседование. Значит передо мной наследник фармацевтического царства. Мой ловкий на всякую фантазию мозг сразу нарекает этого наследника Иван — царевичем.
Недоумение и возмущение в моих глазах было столь явным, что Иван Львович удостоил меня объяснением ситуации.
— В настоящий момент Лев Петрович занят, как впрочем и в ближайшие несколько месяцев. Так вы можете с чистой совестью искать другое место работы, не смею вас задерживать, — Иван Львович посмотрел на меня, потом приподнял брови, явно демонстрируя удивление от того, почему я ещё не исчезла из его кабинета.
Сказать, что я огорчилась — это не сказать ничего, мне некуда было идти из этого дома! Я была уверена, что получу работу сегодня и останусь здесь как минимум на несколько месяцев. А теперь получается, что мне нужно уйти в никуда. Нет, на это я не согласна!
Я уже открыла рот, чтобы сообщить, что никуда я не уйду пока не поговорю с Львом Петровичем, как вдруг, где-то в доме раздался женский крик. Потом грохот, словно разбились два сервиза сразу, затем топот ног и крик женщины перешёл в причитания.
Иван Львович резко вскочил из-за стола и выбежал из кабинета, я секунду зависла в оцепенении, соображая, что же делать мне, а потом рванула следом за Иваном, хотя ещё не понимала, куда и зачем. Видно жива еще привычка со времён работы в больнице — бежать на помощь без раздумий.
Я неслась по коридору за Иваном, боясь отстать, поскольку дом огромный и заплутать в нем ничего не стоит.
После поворота выбегаю в небольшой холл перед лестницей на второй этаж и вижу лежащего на полу Льва Петровича и вокруг осколки стекла. Какая-то женщина сидит на полу и плачет, уже знакомая мне горничная стоит замерев и, кажется, не дышит от ужаса. Иван упал на колени перед отцом и пытается с ним говорить.
Всю эту картину охватываю взглядом и оцениваю за полсекунды и, отталкивая Ивана-царевича от тела на полу, громко отдаю ему приказ срочно вызывать скорую помощь, а сама начинаю, как казалось мне, забытую процедуру с человеком без сознания: пульс, дыхание, реакция зрачков на свет. Осмотр не радует — похоже, до скорой придётся мне попотеть, не давая умереть моему несостоявшемуся начальнику. Везёт мне! Хотя, по сравнению с ним, в данный момент у меня всё прекрасно.
Краем глаза вижу Ивана с телефоном у уха, но вот он вызвал скорую, метнулся ко мне и грозно просто-таки прошипел, а не проговорил.
— Вы медик⁉
Я лишь кивнула, у меня есть заботы поважнее, чем рассказывать о моём образовании.
Мои руки автоматически освобождают шею Берестова старшего — расстегнула пуговицы, голову чуть запрокинула назад, так, дыхательные пути вроде свободны. Можно начинать. Итак, Аня, вперёд! Два вдоха! Тридцать нажатий! Два вдоха! Тридцать нажатий!
Краем глаза замечаю, что все вокруг замерли и реально, словно не дышат.
Я понимаю, что сама не справлюсь, если скорая задержится, ведь в идеале, спасателей должно быть двое и они должны сменять друг друга каждые две минуты. И эти минуты подходят к концу!
Словно услышав мои мысли, Иван прикасается к моей руке.
— Дайте я! — поднимаю голову, и Иван ловит мой взгляд.
И мы начинаем в четыре руки вытаскивать с того света моего потенциального работодателя. Конечно, понятие личного помощника весьма размыто, но не до такой же степени!
Мне пора бы привыкнуть к тому, что со мной происходят необычные вещи, что я попадаю в ситуации странные и необъяснимые, но привыкнуть не получается. Хотя, если бы я, например, необъяснимо вдруг разбогатела, то я бы привыкла думаю без проблем! Но обычно со мной случается нечто совсем противоположное большим подаркам судьбы.
Невольно остановила взгляд на Иване, он стоит на коленях, как и я, но всё равно выглядит внушительно, чувствуется, что силы у него немало, но сейчас так сосредоточен на отце, что не замечает как я его рассматриваю.
Я перевожу взгляд на Льва Петровича и останавливаю Ивана, проверяю дыхание его отца. Ура! Дышит! Слабо, но дышит. И пульс! Мы уложились минуты в три и это прекрасно, есть шанс на хороший исход всего этого «мероприятия».
Протяжно вздохнула и почувствовала головокружение, сегодня и позавтракать не успела, а волнение и шок требовали много энергии.
Встать нет сил, прислоняюсь к стене сидя на полу, Иван сел напротив и держит отца за руку, глядя неотрывно на его лицо. Сдёргиваю с себя пиджак и подкладываю под ноги Льва Петровича — кровь нужнее голове, как говорил мой преподаватель в медучилище.
Чувствую сильную усталость и опустошение, сегодня волнения превысили лимит моего организма. Руки дрожат и сильная жажда, а ещё хочется лечь на пол и плакать, но слышу сирену «скорой». Итак, мне нужно сдать пациента медикам скорой помощи, вновь проверяю пульс, дыхание и заставляю себя встать с пола.
Медики появляются быстро, я сообщаю информацию, и Льва Петровича укладывают на носилки. Иван с кем-то быстро переговорил по телефону и, не отрывая взгляда от отца на носилках, сказал медикам, что поедет следом за ними.
Потом резко оборачивается ко мне и, сжав рукой мое предплечье, говорит: