— Аня, ещё минуту, — сказал Лев Петрович уже, когда мы прощались, — хочу, чтобы в знали — я очень счастлив за Ивана. Вы ему очень подходите. Мой старший сын кажется не очень чувствительным, но это не так. Он любить умеет, умеет заботиться. Но и дури у него немало, каюсь — это мои огрехи в воспитании, как отца. Всё некогда было, работал как сумасшедший, чтобы семью обеспечить как можно лучше. Но многое упустил. А вы, Анечка, сейчас как свежий ветер в нашей семье! Если нужна помощь или совет — обращайтесь без раздумий. Дочери у меня не было, а теперь появилась. Спокойной ночи, Аня!
В трубке звучат гудки, а я беззвучно рыдаю. Мне кажется, что происходящее вокруг меня последнее время, доведёт меня до нервного истощения. Плачу и понимаю, что мне очень стыдно обманывать отца Ивана. Лев Петрович так искренне рад мне, что чувствую себя какой-то бессовестной сволочью.
И поделать ничего не могу. Я связана и договором с Иваном, и своим желанием найти ответы на вопросы о моём рождении.
Я хорошенько поплакала, приняла душ и легла спать. Завтра новый день, Аня. Набирайся сил. С этими мыслями и уснула.
22. Иван
«Невеста Берестова и дочь алкоголика и психически больной», «Иван Берестов выбрал "дурную кровь», «Принц Берестов и нищая».
Грохот от сломанного стула мог бы напугать и глухого. Роман стоял у стола не жив не мёртв. Я знал, что он меня боится, и сейчас он получил подтверждение — правильно, что боится.
Несколько цветных журналов также лежали на столе, сломанный стул валялся на полу. Смелый Роман подал голос:
— Это не всё.
Поднимаю голову.
— Что ещё?
Роман протянул планшет.
— Ольга дала интервью о семье Берестовых. Несколько «жёлтых» сайтов уже набрали сотни тысяч просмотров за полдня, — парень говорит все тише.
Просматриваю информацию на планшете. После поломки стула мне стало легче и я уже не очень сильно хочу кого-нибудь убить. Я знал, что будет нечто подобное, но за пять дней до свадьбы это выглядит ещё хуже.
— Спасибо, Роман, что сообщил мне сразу. — я махнул ему рукой, давая понять, что он может быть свободен.
Оставшись один, набираю Димке. Он неделю уже в Германии. Брошенные дела доделывать приходится в режиме нонстоп. Как только отец вернулся домой, Дима улетел в Берлин. Вернётся за день до свадьбы.
— Да, Вань, привет! — Дима быстро берет трубку.
— Дима, Ольга дала интервью, — от злости я даже не поздоровался, — выдумку перемешала с правдой и выдала за исповедь мученицы. Несколько журналов заполнены мутью про Аню. Но даю руку на отсечение, что тут поработала не только Ольга. Слишком продумано и масштабно наступление пошло.
— Вань, ты горячку не пори. И мебель постарайся не крушить. — Дима меня знает как облупленного. — Мы ждали того, что случилось, со дня на день. Сейчас волна схлынет и никто и не вспомнит весь этот бред.
— Дима, атака очень активная, здесь не просто Ольгина месть. Тут ещё чей-то след.
— Может и так, но я тебе помочь из Берлина не могу, поэтому звони нашему дорогому, во всех смыслах, Сергею Ивановичу. Это по его части. Если ты хочешь всё-таки выяснить, кто стоит за всем этим спектаклем. — Дима был как всегда готов дать дельный и спокойный совет.
Я попрощался с братом и ещё раз просмотрел журналы. Статьи были написаны очень похоже, чувствовалось, что источник один, но продал он информацию разным изданиям.
Дверь кабинета открылась.
— Иван, ты ещё дома? — отец стоял при входе и выглядел удивленным. — Ты сегодня отсюда работать будешь?
Встаю и иду навстречу отцу, чтобы он не увидел журналы. Но зная отца…
— Что ты такое читаешь? — пара секунд и он уже держал в руках один из экземпляров бульварного чтива. И с интересом читал. Я ждал, глядя в пол.
— Как ловко сделано, профессионал постарался. — я ждал не такой реакции. — Ваня, что собираешься делать с этим?
Поднял голову и смотрю на отца. Как-то забыл, что он с нуля создал большую компанию, что он учёный, и просто очень умный человек. Болезнь делала из него старика, а сейчас передо мной ещё не старый человек. Отец бодр и активен, поэтому и вернулась былая проницательность.
— Па, я не хотел тебя волновать, — пытался говорить спокойно, — про Аню ты знаешь всё и вся эта мерзость не имеет значения. Авторы этого сочинения хотят просто отомстить, никакого реального компромата про мою будущую жену у них быть не может.
— Что в интернете? В наше время только журналы — это неэффективно. — отец и правда хорошо себя чувствует, скрыть ничего не получится.
— Интервью Ольги. Там уже о нас. — жду реакции отца.
— Ну что ж, всё логично, Ольга обижена. Мне жаль ее. Она слишком недолго была счастлива, поэтому и злиться. А выплескивает злость на тех, кто рядом был, когда она потеряла мужа.
— Пап, Ольга далеко не маленькая девочка, она понимает, что этим интервью она порочит как раз таки имя своего горячо любимого мужа. Нелогично. — было неприятно развенчивать перед отцом светлый образ Ольги. Но отец опять удивил.
— Вань, ты думаешь, я выживший из ума старик и не видел, что Оля использовала меня как способ оплачивать счета и покупать что-то? Тут ума много не нужно, все было понятно. Но Оля была дорога Игорю и я не мог переступить через это, не мог ей отказать. Словно этим отказывал сыну. — отец сел в кресло и посмотрел внимательно на меня. — А сейчас меня волнует, что у тебя через несколько дней свадьба, а ты ведешь себя, как трудоголик.
Сажусь в кресло напротив отца и, улыбаясь, слушаю его выговор за неправильное поведение жениха перед свадьбой. И чувствую себя самым счастливым. Отец во многом прав, во многом не прав, но я молча прошу нотации. Главное, что батя жив и почти здоров.
— Пап, я учту твои замечания, честное слово, — искренне говорю отцу, — сегодня мы с Аней идем в очень романтичное место. Мы действительно последние недели мало были вместе. И в этом моя вина есть, но я практически в одиночку сейчас на хозяйстве, Димка только к свадьбе приедет. Так что у меня есть смягчающие обстоятельства. — с улыбкой смотрю на отца.
— Ладно, так и быть, пороть не буду, — смеясь отец встаёт с кресла и идёт к выходу, — только на горох вечером поставлю. — уже практически за дверью отец добавляет. — А я сейчас на физиопроцедуры и потом привезут костюм на примерку — на свадьбе любимого старшего сына я должен выглядеть достойно.
Дверь закрывается и я с шумом выдыхаю. И сам себе не признаюсь, что растроган.
Если бы мои сослуживцы сейчас увидели меня, то не узнали бы — натуральная слезливая барышня, а не мужик.
И отец не единственная причина. На втором этаже этого дома живет ещё одна — фея Анна.
23. Анна
Не знаю, что меня больше шокировало, поцелуй Ивана или фотография. И то и другое заставило меня замереть, как изваяние, и, мне кажется, я несколько минут не дышала.
Иван ушел, а я продолжала смотреть перед собой. И мозг мой метался между двумя шокирующими фактами — поцелуй и девушка на фото.
И то и другое было важным для меня. Я так не хотела сближаться с Иваном, но у него похоже противоположное мнение на этот счёт. И все эти прикосновения явно были не только ради договора.
Я, конечно, имею ограниченный опыт, но признаки явного влечения мужчины, практически прижавшегося ко мне, определить несложно.
И теперь осталось дело за малым — решить, что делать дальше со всем происходящим.
Сначала мне нужно поговорить со Львом Петровичем и выяснить, что он знает о девушке на фотографии. Время ещё есть и я вполне успеваю прямо сейчас съездить в клинику и навестить Берестова старшего.
Складываю несколько фотографий в конверт и, в том числе, и важную для меня. Не могу же только с одной фоткой к нему явиться и резко начать допрос, как в полиции.
Противно, конечно, что я не могу открыто рассказать о том, что происходит. Но пока я не пойму, что иду в верном направлении, никому ничего не расскажу.