- Ну как, как? - нервно спросил Батыев. - Оговор или...
- Какое там! - ответил следователь.
Пришел встревоженный, растерянный Рябовских.
Батыев смолк, сел на парту, точно успокоился, и вдруг пернатым, бросающимся на маленькую пичужку хищником, налетел на уполномоченного.
- Ты член партии?
- Да.
- Директивы партии знаешь?
- Да.
- Так как же ты, Рябовских, посмел ослушаться партию?
Рябовских молчал.
- Законных средств тебе было мало?
Рябовских молчал.
- Давно в партии?
- Два года.
- Где работаешь?
- В коммунхозе.
- Давно?
- Три месяца.
- Где работал раньше?
- На текстильной фабрике.
Батыев не двинулся, но, казалось, он всплеснул руками.
- Сам рабочий и плюешь на директивы рабочего класса?
Батыев встал, легко отодвинул рукой затрещавшую парту и распорядился, обращаясь к следователю:
- Отобрать оружие. Допросить. Арестовать.
Пошел к выходу. Подозвав следователя, он распорядился уже тише:
- Отправить его в город ночью, чтобы меньше шума было. Да не забудьте накормить парня.
И, вспомнив кстати, что сам он ничего не ел со вчерашнего вечера, Батыев просительно обратился к Бородкину, председателю Амурского сельсовета:
- Поесть где-нибудь можно?
- Пожалуйте... Сведем вас к одному кулачку, - услужливо предложил Бородкин.
- Ты в уме? - остановил его Батыев. - Мы к кулаку не пойдем. Веди куда попроще... Заплатим же!
Хозяин - совсем молодой парень. Кудряев. Бедняк. Встречают нас приветливо и спокойно. Жена Кудряева - женщина редкой красоты - накрывает стол синеватым, с красными вышитыми петухами полотенцем. Наскоро,
но вволю пьем чай, без молока, без сахара, с пышными калачами и кислыми огурцами.
Кудряев беседует сдержанно, степенно. Вдруг он спохватывается:
- Что ж я растерялся! Выпьете самогонки?
Батыев усмехается:
- Мы не пьем.
Должно быть, он говорит неправду: должно быть, пьет. Но без лишних глаз и, значит, без лишних разговоров.
- Какое тебе задание дали? - спрашивает он Кудряева.
Парень удовлетворительно отвечает:
- Меня совсем освободили, не нашли у меня излишков. Только...
- Что только?
- Только я девятнадцать пудов вывез... Излишков.
Кудряев улыбается.
- А соседи как?
- Соседи не везут.
- Почему?
Батыев нахмуривается.
- Боялись. Мне вот ничего не велено было сдавать, а я нашел все-таки излишки... Сдал, по сознательности сдал, а товарищ Рябовских накричал на меня, что я мошенник и что если у меня девятнадцать пудов нашлось, то я еще сто девяносто найти обязан.
Кудряев развел руками.