- Погоди, - ответили отрывисто. - Идет кто-то.
- Кто идет?
- Свой, свой, - поспешно сказал Телегин и сейчас же увидел земляной бруствер окопа и запрокинувшиеся из-под земли два бородатых лица. Он спросил:
- Какой роты?
- Третьей, ваше благородие, свои. Что же вы, ваше благородие, по верху-то ходите? Задеть могут.
Телегин прыгнул в окоп и пошел по нему до хода сообщения, ведущего к офицерской землянке. Солдаты, разбуженные стрельбой, говорили:
- В такой туман, очень просто, он речку где-нибудь перейдет.
- Ничего трудного.
- Вдруг - стрельба, гул - здорово живешь... Напугать, что ли, хочет или он сам боится?
- А ты не боишься?
- Так ведь я-то что же? Я ужас пужливый.
- Ребята, Гавриле палец долой оторвало.
- Заверещал, палец вот так кверху держит.
- Вот ведь кому счастье... Домой отправят.
- Что ты! Кабы ему всю руку оторвало. А с пальцем - погниет поблизости, и опять пожалуйте в роту...
- Когда эта война кончится?
- Ладно тебе.
- Кончится, да не мы это увидим.
- Хоть бы Вену, что ли бы, взяли.
- А тебе она на что?
- Так, все-таки.
- К весне воевать не кончим, - все равно все разбегутся. Землю кому пахать - бабам? Народу накрошили - полную меру. Будет. Напились, сами отвалимся.
- Ну, енералы скоро воевать не перестанут.
- Это что за разговор?.. Кто это тут говорит?..
- Будет тебе собачиться, унтер... Проходи...
- Енералы воевать не перестанут.
- Верно, ребята. Первое дело, - двойное жалованье идет им, кресты, ордена. Мне один человек сказывал: за каждого, говорит, рекрута англичане платят нашим генералам по тридцать восемь целковых с полтиной за душу.
- Ах, сволочи! Как скот продают.
- Ладно, потерпим, увидим.
Когда Телегин вошел в землянку, батальонный командир, подполковник Розанов, тучный, в очках, с редкими вихрами, проговорил, сидя в углу под еловыми ветками, на попонах:
- Явился, голубчик.
- Виноват, Федор Кузьмич, сбился с дороги - туман страшный.
- Вот что, голубчик, придется нынче ночью потрудиться...
Он положил в рот корочку хлеба, которую все время держал в грязном кулаке. Телегин медленно стиснул челюсти.
- Штука в том, что нам приказано, милейший Иван Ильич, батенька мой, перебраться на ту сторону. Хорошо бы это дело соорудить как-нибудь полегче. Садитесь рядышком. Коньячку желаете? Вот я придумал, значит, такую штуку... Навести мостик как раз против большой ракиты. Перекинем на ту сторону два взвода...
16
- Сусов.
- Здесь, ваше благородие.
- Подкапывай... Тише, не кидай в воду. Ребята, подавайте, подавайте вперед... Зубцов!
- Здесь, ваше благородие.
- Погоди-ка... Наставляй вот сюда... Подкопни еще... Опускай... Легче...
- Легче, ребята, плечо оторвешь... Насовывай...
- Ну-ка, посунь...
- Не ори, тише ты, сволочь!
- Упирай другой конец... Ваше благородие, поднимать?
- Концы привязали?
- Готово.
- Поднимай...
В облаках тумана, насыщенного лунным светом, заскрипев, поднялись две высокие жерди, соединенные перекладинами, - перекидной мост. На берегу, едва различимые, двигались фигуры охотников. Говорили и ругались торопливым шепотом.