До гор оставалось лететь совсем немного и когда ближайший скальный выступ был совсем рядом, я раскачался и отпустил лапу птице-ската, потянув за собой следом Нали. Самым трудным было удержать её рукой, которую толком не чувствовал, а другой зацепиться во время падения за этот самый выступ. Но мне повезло: мы благополучно зависли над пропастью, не потеряв невидимость.
Вдалеке по-прежнему буйствовали разгневанные великаны, а над нами летали кругами и орали ничего не понимающие птице-скаты. Пока нас не заметили, я и Нали, как можно плотнее, прижались к склону и, стараясь не издавать ни звука и осторожно цепляясь когтями, спустились на пару метров со скалы, сразу же забившись в первую попавшуюся щель. Только сейчас я облегчённо выдохнул и огляделся. Щель оказалась небольшой пещерой метра два в длину и чуть больше метра в ширину. В общем, небольшой, почти незаметный, кармашек в горе, так вовремя подвернувшийся нам на пути, чтобы немного передохнуть после всего этого кошмара и переждать ночь.
Я отпустил Нали и устало сел на корточки. Сил почти не осталось, я вымотался так, что даже голова думала с трудом, единственным желанием было чего-нибудь поесть и завалиться спать. Но злодейке-судьбе, видно, мало было на меня приключений, потому что Нали обречённо вздохнула и прошептала:
— Варлоки не могут долго дышать слезами Вэйи, скоро мы начнём задыхаться. Да и края эти опасны не только великанами, но и сштари.
— Что это ещё за сштари?
— Не всех нас мир превратил в варлоков, есть существа… похлеще, — она сглотнула и боязливо оглянулась на вход. — Они не могут жить долго на поверхности, выползают ночью из воды и грабят деревни. У них скользкие тела, нет ног, почти вся кожа покрыта чешуёй, острые ядовитые когти на пальцах. Их глаза светятся потусторонним зелёным светом, а язык разделён надвое, — Нали передёрнуло от отвращения. — Поэтому мы приручили аклоскаров, чтобы они защищали нас. Это единственные животные, которые могут отразить молниеносную атаку. Их яды схожи, поэтому они не могут отравить друг друга, лишь в бою сштари может одолеть аклоскара. Но ты же уже заметил, аклоскары живут стаями, поэтому сштари к нам и не лезут.
— Аклоскары — это те жуткие монстры, на которых я упал?
— Да, но то были дикие особи.
— Боже, — я закрыл голову руками, пытаясь придумать как отсюда незаметно выбраться и не попасться на глаза очередным чудовищам. Так ещё и ночью. Зрение у нас, благодаря облику варлоков, хорошее, но не настолько, чтобы видеть в кромешной тьме. Да и запахов нет — их смывает эта субстанция, также как и вода. В голову ничего путного не приходило. Переместиться сил нет, и не только у Нали, у меня тоже. Последнее использование высосало всё почти подчистую. А где мне её тут восполнить? Древо не отзывается, с Колыбелью незнамо что, еды нет, и лечь спать не судьба. Вот и получается, что мы застряли тут надолго. Я беспомощно посмотрел на Нали.
— Я не ел и не спал уже очень давно, мои силы на пределе. Можно попробовать добраться до тех парящих льдин, что меня сюда донесли, но как это сделать в такой тьме я даже не знаю, мы просто заблудимся.
— Димитрион?
— Что? — я повернулся к ней, оставив бесполезное созерцание исчезающих во тьме гор.
— Я знаю, как восполнить силу, — и она меня вдруг поцеловала…
Не получив от меня ответа на поцелуй и никаких эмоций, кроме удивления, удручённо опустила голову и посмотрела на руку: плетения истинности не было. Думаю, именно его она ждала увидеть после такого спонтанного порыва.
— Прости. Я хотела проверить, вот и всё. Это я во всём виновата, — она отползла вглубь пещеры, повернувшись ко мне спиной.
Я сконфуженно буркнул:
— Просто я не рассчитал свои силы, вот и всё. А поцелуй… давай сделаем вид, что его просто не было.
— Не зря ты был всегда со мной так холоден. А я думала, ты ошибся, выбрал не ту, ведь… ведь… я любила тебя… завидовала Эйрин, сгорала от боли и тоски, видя вас вместе. Поэтому я и помогла ей тогда переместиться вместе с нами… хотела, — Нали всхлипнула, — чтобы пожиратель миров убил её! — она закрыла лицо руками и расплакалась. А я в шоке спросил:
— И давно ты это вспомнила?
— Когда мы упали на льдину.
Я отвернулся и угрюмо стал рассматривать ночь. Через пару минут, собравшись с мыслями, промолвил:
— Прошлое уже не вернуть, Нали, и слёзы лить сейчас бесполезно. Мы уже совсем другие, не те, что были раньше. Давай лучше попробуем всё исправить? Ты поможешь мне?
— Помогу. Но я боюсь, Димитрион. Очень боюсь. Прошли сотни лет после всего случившегося, мир изменился, нас вот изменил. Почти все знания утрачены. Если пожиратель узнает, что мы вспомнили, сможем ли мы противостоять такому злу и не уничтожим ли всё окончательно? — повернула она ко мне заплаканное лицо, ожидая ответа.
Я угрюмо посмотрел на свои лапы. Удивительно, как резко повернулась вся моя жизнь. Теперь от меня зависит существование целого мира.
— Я не знаю, но и оставлять всё как есть нельзя. Этот мир всё равно обречён, пожиратель высосет из него всё до капли за каких-то пару десятков лет. Только вот тогда, он будет действительно настолько силён, что мы его точно не одолеем. А сейчас есть шанс. Да, он крохотный, но есть, благодаря кристаллу. Нужно только научиться им пользоваться, вспомнить навыки, призвать оружие, а там уж и сила Высших проснётся, и тогда мы сможем бросить ему вызов, а пока нужно вызволить Эридию и собрать остальных.
— Эридия слишком яркая. Не удивлюсь, если пожиратель уже наблюдает за ней и только и ждёт, когда мы сами придём в ловушку. Я думаю, сначала, нужно найти брата и остальных, пробудить силу и уже тогда идти за ней.
— Думаешь, мы успеем? Осталось всего двое суток до того как у неё заберут силу молний в ураган.
— Успеем. Брат рядом, я чувствую. Он не ушёл далеко от деревни, ещё слишком слаб. Хорошо, что у меня были те корешки, а то до сих пор бы лежал без сознания. Ах, корешки! Точно!
Нали открыла сумку, долго рылась там и, наконец, достала оттуда какие-то замороженные маленькие жгуты.
— Вот, съешь.
— Что это? — я удивлённо покрутил в пальцах трёхсантиметровый чёрный корень.
— Это корень цветка Лари. Экстракт я тебе уже дала, остался ещё корень, он, конечно, не настолько ценен, но тоже даёт немного сил и насыщает, есть не будешь хотеть до завтрашнего дня.
— А себе ты хоть оставила?
— Да, вот, — она достала ещё один корешок. И принялась жевать, пробурчав: — Это лучше, чем ничего.
Я тоже кинул его в рот и стал жевать. Вкуса особо не было, с таким же успехом можно жевать кору дерева и надеяться, что наешься им как мясом. Я еле проглотил это недоразумение, застрявшее комом в горле, прокашлялся и привалился к скале, закрыв глаза.
Удивительно, но мне стало тепло. Я, наконец, согрелся после ледяного царства и кристалла. Потом я почувствовал, как постепенно отступает усталость. Так сильно спать уже не хотелось. Открыл глаза и увидел хитрую улыбку Нали.
— Ну, что, пошли спасать мир? — подмигнула она мне.
— Пошли, — улыбнулся ей и встал.
В отличие от Нали я таким оптимизмом не пылал, ну вот нисколечко. Но меня ждала Эридия, давая силы и дальше сражаться с судьбой за наше хоть и призрачное, но счастье. Я не мог её подвести.