- А не обижайте.
- Не так сказал. Сама начала.
Так ведь это бабе какой простительно цепляться а не вам, Алексей Иванович.
Как лучше меня мужики есть, так и лучше тебя оаоы. Один вкус всем не. пришьешь. А насчет блошки ты орось.
- Что это вы все грозите и грозите. Не у себя дома Или забылись, Алексей Иванович?
Стройков чувствовал, как в этом разговоре она нападала, а он уходил от нее, как от какого-то жала, коточым она пыталась уязвить его.
- Не будем уж счеты сводить,- сказала она и хотела чокнуться для примирения. Но Стройков свою рюмку не взял.
- Доливками потчуешь,- сказал он из зла к ней с презрением усмехнувшись- И после какой заразы эти допивки, не знаю.
- Это кто - я зараза?
- А кто из-за занавески шмыгнул? Ходит, не боится.
А меня испугался. Может, знакомый, а? Знаю, может?
Серафима мертвенно побледнела. Поднялась тяжело, достала из шкафчика нераспечатанную бутылку. Поставила перед Стройковым.
- И так уважить могу.
- Молчишь. А уважить-то могут, чем и потяжелей, да и тебя. Ответь мне: не приходил ли кто к Астафию накануне? - спросил Стройков о том, что намеревался спросить.
- Когда приходил?
- А накануне. Перед концом его. Приезжий какой, возможно?
- Ты это что, Алексей Иванович? Мерещится тебе.
Кто приходил?
- Меня спрашиваешь. А я тебя спрашиваю. Так и ответь. Не меня бойся, я за тебя, за твою дочку. Помнишь, на поминках ты говорила, будто дочке твоей в окне отец показался. Показался? А вдруг он и был?..
Она поднялась.
- Вот какое дело у тебя. Жизнь мою костить приехал.
Чтоб и дочка моя в этом погребе сгнила. Отстань от нас, ирод,- крикнула она и в ту же минуту рванула рубашку на груди.- Терзай, ворон проклятый! Терзай! - еще громче закричала и раскрыла дверь в коридор, где уже стояли люди.
- Не пожалей, Серафима,- сказал Стройков и вышел под ее крики.
Шел в каком-то тумане среди говоривших что-то, смеявшихся и грозивших ему людей.
- Из деревни приехал, от своей бабы к чужой поиочевать! Привык там бесстыжить, и тут охота пришла! - кричала Серафима.- Не задерживайте. Пусть идет, бельма его пьяные. И так попомнит. Письмо еще напишу. Рубашку, видите, он мне порвал силою. За это еще ответит?
Стройков не помнил, как шел по улице, и все казалось ему, кто-то хотел нагнать его - спешил за ним. Он оглянулся. В тот же миг какой-то человек шагах в двадцати от него остановился. Стройков пошел дальше. И снова услышал, как кто-то заспешил за ним. Он опять оглянулся, и опять-в тот же миг-кто-то затаился в темноте. Стройков шел, не оглядываясь уже, н слышал сзади знакомые шаги со стуком, как будто человек хромал, тяжело ступая, ударял хромой ногой.
"Вот тварь",- подумал Стройков о Серафиме, что учинила она над ним, и резко повернулся - быстро пошел назад: кто-то вроде бы преследовал его!
Человек стоял в темноте, качнулся и слился с теш,ю деревьев у забора. Стройков дошел до этих теней. Тут никого не было. Но вот что-то мелькнуло рядом.
- Стой! - крикнул он и бросился к забору.
Но и тут никого нет.
"Мерещится вроде бы",- решил он, вглядываясь в качнувшиеся тени, которые то крались по земле, то бросались в испуге, и что-то сгорбленное выглядывало из-за раскрытой калитки. Чуть-чуть даже виднелось белевшее лицо. Стройков осторожно приблизился... Белел на кустах занесенный ветром обрывок газеты.
"Вот так, похоже, гоняюсь за тенями в этой истории",- подумал он и о бессмысленности поездки, которая не прибавила ничего нового. Но что-то было... что-то было, да упустил.
"Скандалом, лиса, все замазала, чтоб больше и близко не подходил,вспомнил он, с какой злостью и отчаяньем кричала Серафима,- Чего она так взбесилась?
Что-то я тронул. Опасное. Или уже такая от роду горластая? Но с чего бы такой базар поднимать? Чтоб отвадить, чтоб и носа сюда не совал. Это ясно. Чего-то боится. Но чего? Что-то есть, а не вижу. Если опасное, то глубже теперь укроет. Не докопаешься. Кого-то спугнул я... Никите померещилось в Смоленске, дочке Серафимы показалось здесь, в Москве; Стройкову почудилось - из-за занавески, за спиной кто-то проскользнул..."
Стройков вдруг свернул в какой-то двор и тут притаился. Затихли шаги и на тротуаре.
Опустив голову, Стройков сидел на вокзальной скамейке. Дремал. Очнулся вдруг; перед ним стояла Сера.
с-има с заплаканными и измученными глазами.
~ Нашла,- будто обрадовалась, сказала она - прости, Алексей Иванович.
Стройков потер замлевшее в дремоте лицо.
- Дура!
- Прости!
- Сама себя прощай, и изводи совестью.
- И извожусь... Страхом только. А вдруг правда - дочке-то в окошке не показалось?
Стройкова словно сквозняком обдало: сорвалась!- но вида не подал.
-Уже и не показалось. Старая блудница. Стыд перед соседями прикрыть, так и в Стройкова пальцем - рубашку ей порвал, а? Теперь, чтоб Стройков слушок о твоих полюбовниках в деревню не завез, так и мужа готова из могилы поднять - мертвым прикрыться и от Стройкова? Бесстыжая.
- Что ж тут на скамейке-то ночевать,-сказала Серафима и тронула его руку.- Пойдем. Постелю. А сама и на полу.
- После шума-то!
- Чуть свет и уйдешь. Растревожил. Боюсь одна.
Стройков встал и пошел прочь. Серафима нагнала его.