Вихерт решил, что сейчас самое лучшее для него быть поближе к этому пеклу. Не желание что-либо исправить гнало его туда: хотел отдалить время ответов перед командующим, еще не представляя размеров постигшего.
Он сел в коляску мотоцикла, не признавая сейчас опасности. Если бы можно было риском, храбростью, а может, и раной отвлечь неприятности.
Энергичные действия Вихерта, в успехе которых он не сомневался, не нашли решительного завершения: казалось, какие-то случайности помешали их исполнению.
Русские ушли стремительно.
Главное, отряд мотоциклистов и автоматчиков, на который так надеялся Вихерт, может быть, слишком торопился или, наоборот, опоздал,- был разбит русскими пушками в лесном коридоре и расстрелян из засад пулеметчиками. Выбралась лишь жалкая горстка.
* * *
- О, Вихерт, сколько зим, сколько лет! Рад видеть тебя!
Они поздоровались, Вихерт и первый адъютант армии полковник Флеминг. Старые друзья: вместе, еще в ту войну, начинали они службу в пехотном батальоне. Флеминг бывал частым гостем в семье Внхерта, и в уединенных беседах много было выпито кофе из маленьких фарфоровых чашечек. Сейчас он приехал по делам. Время и поговорить. Давно не виделись.
Они прошли в палатку под старыми соснами. На кряжистых стволах размашистые низкие кроны с искрящимися в иглистых кистях росинками выплавленной зноем смолы. На одной половине палатки - рабочий стол Вихерта, на другой - походная кровать с белоснежной подушкой и суконным одеялом. На рабочем столе - телефон и карта,
Флеминг снял фуражку. Бледные жидкие волосы влажны от пота, и раскраснелось от духоты лицо с высоким лбом и большим хрящеватым носом.
Денщик поставил закуску-несколько бутербродов с пластиками ветчины. Вихерт достал из сундучка бутылку мартеля и коробку с сигарами. На крышке коробки нарисована полунагая мулатка со смуглым лицом и полными губами; ослепительно улыбаясь, будто звала под пальмы на краю лазурного моря.
- Эту бутылочку откроем ради нашей встречи,-сказал Вихерт.- Я думал, ты зазнался, старина?
- Что ты. Просто много дел,-ответил Флеминг.- Все время на колесах. Не знаю покоя,
- Как чувствует себя командующий? - спросил
Вихерт: его тревожило отношение командующего к нему.
- Он, как всегда, замкнут и непроницаем, как будто сделан из железа. Скуп на похвалы. Но тебе она досталась. За ту деревушку... от которой не осталось и следа.
Это настоящий полководец,- сказал Вихерт.
- А вчерашнее исправим. Но об этом потом... Пусть наши тревоги пройдут как можно скорее.
Вихерт налил в маленькие рюмочки.
- Я так рад, что ты завернул ко мне,-растроганно проговорил он.
- С тобой я свободен, старина. Наверное, такое же чувство у собаки, которой дали погулять без поводка.
- Ты чем-то расстроен?-забеспокоился Впхерт.- Что случилось?
- Ничего. Война вошла в свою колею. Многое становится приг-ычным. Но меня что-то тревожит. Меня все время что-то треножит. Ты знаешь, бывает счастье. Но омрачают тревоги потерять его. Эти победы - наше военное счастье.
- Тревоги необходимы, чюб не зевнуть счестье,- сказал Вихерт.
- Все гораздо сложнее. Я думал, русские после первых же таких потрясений запросят мира. Мы уже избалованы легкими войнами на Западе и успехами нашей дипломатии, за спиной которой стояла грозная армия.
Здесь - неожиданное упорство, как будто мало свалить дерево - следует еще вырубить и выжечь корни.
Вихерт поклоном подтвердил свое согласие с таким заключением.
- Не знаю, известно ли тебе, вчера с речью выступил их лидер, Сталин,продолжал Флеминг.- Он вынужден был признать перед всем миром, что над большевистским государством нависла смертельная угроза. Но единственный вывод, какой он сделал: война, и еще раз без пощады война. Кроме того, он призвал всех сторонников коммунизма к партизанским действиям в нашем тылу,- с раздражением произнес Флеминг эти слова.
- Стоит ли придавать значение каким-то призывал".
Перед нами открытая возможность одержать победу из классической по своим масштабам битве на уничтожение.
- Да, это так. Призывами нас не остановить. Но в боях под Ломжей дороги и леса были завалены трупами.
Крики и мольбы изуродованных. Я видел целую колонну машин, в которых везли раненых. Растерзанные, в крови, под палящим солнцем! Это картина ада! Некоторые дивизии потеряли до половины своего состава за несколько дней. День здесь кажется вечностью, а ночь с огненным небом - концом света.
- Что ж делать? Я повинил бы историю, которая сотворила рядом с нами такого гиганта, как Россия. Она в конце концов сожрала бы нас. Мы спасаем себя, предупреждая день страшного суда над Европой!.. Дальнейшее оправдает наши жертвы, как жизнь человека, у которого изъяли больное для его спасения. Не станет же он проклинать хирурга за ту кровь, которая была от его ножа.
- Боюсь, в нашей же, немецкой крови мы утопим нашу с тобой Германию.
Вихерт впервые слышал такое откровение: какое-то неверие или предчувствие несчастной судьбы в этой войне.
- Флеминг, ты знаешь такое, о чем нельзя говорить?
Скажи: "да"... И я не буду дотошным.
- Я не был бы другом, если бы что-то скрыл от тебя.
- Поменьше отвлеченных в будущее рассуждений.
Они не способствуют здравому восприятию действительности.
- Бывает легче, когда поговоришь с другом. После Польши и Франции начало войны с Россией кажется мне кошмаром. С самолета я видел темнеющий горизонт, как будто там поднимались тучи. Силы, которые нам надо сломить, просто чудовищны... Ты прав, о войне нельзя рассуждать. Если о ней рассуждать, то можно сойти с ума.
Вихерт поднял рюмку.
- Надо глубже дышать, Флеминг, очищать кровь от смрада. Тогда она будет бурлить и сверкать радостью.
- Ты бодр, Вихерт. Это хорошо. Я думал, встречу тебя омраченным этими боями. В твоей дивизии были критические моменты,- и Флеминг посмотрел на его гладкие, с лоснящейся сединой волосы, на лицо, которое, казалось, помолодело от загара.
- Я приехал к тебе по делу, Вихерт,- сказал Флеминг и встал, медленно разгибаясь: ломило поясницу.
Встал и Вихерт. Было грустно: заканчивалась встреча.
Они прошли на другую половину палатки и остановились перед столом с картой.
- В ближайшем к тебе районе, Вихерт, в нашем тылу, продвигается большая масса русских, вышедших из котлов,- сказал Флеминг.- Их ведет какой-то представитель штаба. Из одиночек и разрозненных частей он собрал около десяти тысяч человек. Дивизия! Мы не можем оставлять их за своей спиной. Ты почувствовал, что это такое. Но и нельзя позволить выйти им из кольца. Разведка установила, что они начинают сосредоточение вот здесь,- и Флеминг показал на зеленое пятно лесного массива.- Они намереваются выйти к Березинс. У них есть пулеметы и даже пушки. Тебе надлежит уничтожить их.
Вихерт проводил Флеминга до большака и в своем вездеходе возвращался на К.П более близкой дорогой.