Выпили по половинке стакана.
- Вот ты по лесу ходишь каждый день. Ты заметил что-нибудь такое?
- Нет, не замечал. А пропасть в два счета можно.
Пошел купаться - и нет.
- А одежонка?
- Где купаться, а то и сопреет - не найдешь.
- Вот, говорят, он вроде как потерянный ходил перед этим, и на берегу, где брод, заметили: что-то искал все в траве.
- Что тут теперь голову ломать, Алексей Иванович?
Тогда не узнали, а теперь что прошлогодний гриб искать...
А что это вы вдруг? - с еще большей настороженностью спросил Никанор.
-Постой. Нас тут никто не подслушивает?-снова огляделся Стройков.
Никанор поднялся и ближние кусты обошел. За бочку с бардой заглянул.
- Кому тут по такой сырости ходить? - успокоил он Стройкова.
- Тут на нашем разговоре точка,- сказал Стройков.- Поручение тебе будет. Об этом говорить нс следует. Я тебе верю. Знаю преотлично. Праздники скоро. Запомни, какие будут разговоры в связи с Желавиным. Мне передашь. А разговоры будут!
Стройков поднялся. Поднялся и Никанор.
- Избавьте, Алексей Иванович. В чем помочь, всегда готов, а на это нет, не согласен.
- Вот и прошу помочь своей же Советской власти.
С доверием к тебе... Два часа назад напротив Захарьсвского, по вашей стороне, в лесу, когда брали мох для конопатки избы, под слоем мха обнаружен труп... Желавин.
Никанор поднял руку.
- Не может быть!
- Череп рассечен топором.
- Убили!
- Преступника надо найти. Исполни, о чем я просил.
Никанор щелкнул каблуками и взметнул руку под козырек:
- Слушаюсь!
- Встретимся после праздников часов в восемь утра.
Где бы это нам поскрытнее?
- А вон у дальней пуни. Глухота там,- подсказал Никанор.
Стройков поставил ногу в стремя и взмахнул на коня.
- А что ты тут запретное зелье гонишь, мальчишки мне сказали, когда к хутору подъезжал.
- Вот пострелы!
- Так что сворачивай свой завод. До встречи!
- Счастливо, Алексей Иванович. Путь добрый.
Никанор вернулся к аппарату. Из горлача уже текло через край. Никанор заторопился, да руки будто задеревенели - опрокинул горлач. Сколько самогонки пропало.
Но даже и не заметил такую потерю.
"Вот чего нагрянул!.."
"Кто?" - ехал с хутора и думал Стройков.
Никаких следов. Ничего нет. Но кто-то убил ударом топора спереди, выше лба. Значит, видел убийцу Желавин. Но его теперь не спросишь. В районе, в больничном морге лежит с изгнившим, облезлым, страшным лицом.
Схоронят, как приедет жена. Телеграмму ей послали в Москву.
Не просто убили за часики на руке и за карманы, в которых, может, что и было,- нашли лишь ржавую зажигалку.
Было что-то, было что-то. Кому-то только так и надо было кончать.
Стройков еще раз оглядел то место, где убили. И от дороги-то недалеко, а глухота.
Вот оно, это место, среди елок. Разворочен зеленый мох, только сверху зеленый, пучками на длинных, в метр, рыжезато-красных корневищах, на них сухая, как пепел, земля.
Стройков сел рядом с ямой во мху, закурил.
"Проглядел я тогда",- снова пожалел он. Но как и тогда, так н сейчас не знал, как раскрыть всю эту историю. Убили топором... Топор! Может, им дрова сейчас колют, а вот попробуй узнай. Нет, такой топор страшновато при доме держать. Новый топор нужен... Кто новый топор купил? Заходил в лавку? Да мало ли кто покупает топоры. А кто убил, тот здесь и покупать не станет,
Стройков встал и обошел во мху вокруг ямы. Ноги до колек проваливались.
Черно в яме, сухо, как в печи. На корневищах поблескивают сороконожки и ползают муравьи.
"Кто?.. Кто?"
Подождать надо. Что-то мелькнет непременно.