Ошибка
Антонина
Позволить ZIMMA заехать за мной сегодня, и вообще втянуть в авантюру с интервью было ошибкой — я понимаю это сразу, как только сажусь в его машину.
Улыбаясь, Данил распахивает передо мной медвежьи объятия, а я как-то машинально приобнимаю его в ответ, стараясь не дышать при этом. Потому что пахнет, и выглядит он идеально до возмутительного.
Тот факт, что эдак он хотел произвести на меня впечатление, не оставляет во мне ни тени сомнения.
Правда, сейчас мы выглядим как принц с Золушкой, которые случайно где-то пересеклись и вдруг решили прокатиться.
Злюсь. Хотя, в общем и целом я в порядке, если не считать моей невзрачной повседневной одежды, разумеется.
Впрочем, не всё ли равно?
— Мы едем не домой! — предупреждает мой вопрос Зимин с такой довольной физиономией, что я моментально настораживаюсь.
— Не к тебе домой, — поправляю его автоматически, но вздыхаю с облегчением, — это приятно. То, что ты прислушиваешься и к другим людям!
— К другим людям, — передразнивает он меня, усмехаясь, — ну, не так уж и часто, на самом деле! Но к тебе к тебе да, — добавляет уже серьёзнее.
Его авто уверенно дрейфует запутанными улочками центра города на довольно приличной скорости, отчего я порой с беспокойством вжимаюсь в кресло. Хотя, водит он хорошо, волноваться мне не о чем.
Волноваться нужно о другом.
— И куда же мы едем?! — уточняю.
— Увидишь.
Я замолкаю на некоторое время, наблюдая за ним исподтишка, что он тут же неверно истолковывает:
— Соскучилась?
Заинтересованно ловит мой взгляд, но я только хмыкаю, перенося все свое внимание на дорогу.
— Просто нравится, как ты водишь, — вру, конечно. Зимин гоняет как сумасшедший, — кстати, а что там с «Нэтфликс»? Можешь уже начинать рассказывать мне подробности.
— Почему кстати? — улыбается, — Тонь, всему свое время. Приехали!
Паркуется, и мы выходим. Я делаю это раньше него, чтобы он не открыл мне дверь. Не ухаживал, не проявлял галантность и не делал прочей чуши, которая теперь кажется мне неуместной.
Мы друзья, и только. Хотя нет, даже друзья это звучит слишком сильно в нашей ситуации. Приятели? Улыбаюсь своим мыслям.
Данил ненормальный, ненадёжный, убеждаю я себя, слушая его ненавязчивую болтовню, пока он ведёт меня куда-то.
И натурально обалдеваю, когда мы оказываемся в холле какого-то элитного банного комплекса!
Не успеваю я опомниться, как приветливая дама с рецепции уже протягивает ему электронную карту-ключ, поздоровавшись с нами.
— Ты с ума, что ли, сошёл? — начинаю, но Данил вполне в своем стиле тащит меня за руку дальше.
— А зачем нам ресторан, где все будут пялиться на нас весь вечер? — спрашивает удивленно, как будто я предлагала ему только такой вариант исключительно, — ты же не захотела дома? Здесь нам никто не помешает, но мы будем среди людей! Отличное место.
Иду дальше, увлекаемая им, однако что-то никаких людей здесь не вижу.
— Где люди, Данил?! — сердито интересуюсь, когда мы минуем красивый пустынный коридор с лестницей и заходим в похожее на отельный номер помещение.
— Да везде, — Данил делает неопределённый жест рукой, — за этими стенами. Люди приходят сюда попариться, и для удобства заказывают отдельные апартаменты.
— Попариться?
Он издевается, должно быть.
— Ну да, что может быть лучше в такую холодину, после напряжённого рабочего дня, и я подумал…
Не дослушав, о чем именно он подумал, быстро обхожу «апартаменты», в которых нахожу бассейн, джакузи, натопленную парную с душевой и спальню.
Однако апогеем моих поисков становится даже не спальня, а комната вроде столовой со столом, уже накрытым к ужину.
Почувствовав себя нехорошо, возвращаюсь к Зимину.
Он с радостным видом протягивает мне халат, полотенце и одноразовые тапочки. Задыхаясь от возмущения, я думаю только о том, а не вызвать ли мне такси прямо сейчас.
— Да что с тобой? — удивляется он, заметив, наконец, мою реакцию, — я же вроде не набрасываюсь на тебя! Ты хотела меня разговорить, верно? Помнишь, как в сказках, сначала накорми, баню растопи…
Делает паузу, не договорив.
— В общем, расслабляйся! — заключает, — покушаем, попаримся и поговорим в спокойной обстановке.
— И спать уложи, да?! — скептическим тоном я довожу до логического завершения его гениальный пример того, как нужно общаться с «добрым молодцем».
Сую ему обратно в руки тапки с халатом, попутно пытаясь вернуть свою куртку, которую он уже успел с меня снять. Держит крепко.
— Мы не в сказке, Зимин! — упорно тяну куртку из его рук, — скорее, в хорроре. Отдай, пожалуйста.
Смеётся.
— Главное, что не в порно, да? Ладно, извини, я пошутил, — делает вид, что раскаивается, но по-прежнему удерживает мою куртку в заложниках.
Впрочем, я могу уйти и без куртки.
— Ты еще не понял, да? Не собираюсь я с тобой париться и расслабляться, — заявляю ему твердо, — так мы точно не договаривались. У меня и купальника-то нет!
— А здесь есть одноразовое белье, — метнувшись к шкафу, он торжествующе трясёт передо мной пакетом с прозрачными трусами.
Багровею.
— Данил. Ты всерьёз думаешь, что я надену вот это, — выразительно гляжу на пакет, — и буду расслабляться с тобой в сауне?!
Я просто не верю.
Разворачиваюсь на выход без куртки, но он обгоняет меня, преградив путь. Отодвинув его, в панике, я дергаю ручку закрытой изнутри двери.
Маньяк!
— Ты можешь попариться и в полотенечке, — просит умоляюще, — Тонь, ну, ты нашла, из-за чего ссориться. Пожалуйста, не уходи! Я уже видел тебя голой, что в этом вообще такого страшного?! Я очень есть хочу. Давай хотя бы поужинаем?
Глядит серьезно, и даже отступает от меня на шаг.
— Просто поужинаем, и все!
Раздумываю. Вздыхаю.
— Ладно! Но говорить будем только о работе, — сдаюсь, — и никаких парилок и одноразовых трусов, естественно.
Я вижу, как весело он прищуривается, но, поколебавшись, так и не решается пошутить на эту тему.
— Останусь в своей одежде, — отрезаю, отправляясь в так называемую комнату-столовую первой.
Данил, молча, вешает мою курточку в шкаф для одежды, и идёт за мной. Там моем руки, присаживаемся и оба с аппетитом принимаемся за ужин.
Обдумывая, с чего начать детальное обсуждение его «сенсации», я замечаю шампанское в ведёрке со льдом. По счастью, Даня не видит эту бутыль, разливая нам по чашкам вкусный брусничный морс из графина.
Охотно рассказывает сам:
— Знаешь, у меня есть две версии истории того, как я попал в «Нэтфликс»! Первая не для прессы, — бросает короткий, внимательный взгляд мне в глаза, и с удовольствием принимается за большое мясное блюдо, по виду напоминающее карпаччо с овощами.
— А о второй я могу говорить долго, — набивает полный рот и не спеша прожевывает, не отрывая от меня взгляда.
Кивнув, я тоже наслаждаюсь ужином.
— Спасибо, Дань, все очень вкусно! Не волнуйся, я не напишу ничего лишнего, — отзываюсь.
Некоторое время едим молча. Потом он говорит, отложив вилку:
— Давай тогда начну с неофициальной. Только извини, я разденусь, а то здесь жарковато, ладно?
Не спешу соглашаться, но Данил уходит в соседнюю комнату.
Помещение, в котором мы едим, примыкает к натопленной парной, поэтому здесь действительно довольно жарко.
Слегка разморенная после сытного ужина, я уже всерьез прикидываю, что могла бы с себя снять, однако приходится оставаться в свитере. Потому что под ним на мне только полупрозрачные майка с бюстгальтером. Брюки снять тоже не вариант.
Видимо, париться всё-таки придётся. В своей теплой одежде.
Данил входит в комнату, и от этого становится ещё жарче! Он голый, если не считать обернутого вокруг его бедер полотенца. Покраснев, я быстро отвожу взгляд от красивого рельефного тела с идеально плоским животом.
Он делает это нарочно, я уверена!
Но не на ту напал. Одного лишь рельефного тела мало, чтобы соблазнить меня.
Вытираю со лба выступившую испарину — влажность воздуха зашкаливает.
Данил протягивает мне белый махровый халат.
— Смотри, какой толстый, и длинный! — троллит меня. Добавляет после паузы, — вообще нигде не просвечивается. Просто переоденься, нам еще чай предстоит с пирожными, так правда комфортнее.
Никак не комментирую.
Просто туплю, решаясь переодеться в халат, в самом-то деле.
— А если хочешь в душ, — ласково продолжает этот искуситель, поглядывая на меня, — не стесняйся. Я не буду подглядывать, честно!
— Дань, можно как-нибудь без этой пошлятины? — отзываюсь сварливо.
Ну, уж нет. Меня не проймешь его нежным воркующим голоском, или всякими там пикаперскими штучками.
Со вздохом, я поднимаюсь с места. Под пристальным взглядом Зимина обреченно собираю комплект из халата, полотенца и тапочек.
Мы ведь ещё даже не начинали говорить по-настоящему! Поэтому будет разумным быстренько ополоснуться и переодеться. Если я просижу тут жаркой и распаренной достаточно долго, то выйду из бани на собачий холод улицы со стопроцентным риском простудиться.
— Конечно, ты не будешь подглядывать, — уверенно добавляю, — по многим причинам! Но самая главная, ты ведь знаешь, зачем я здесь.
Данил мрачнеет, но ненадолго.
— Ты права, — кивает без лишних ужимок, — у меня в голове одна сплошная пошлятина. Создаю романтику, как умею, пусть и неуклюже очень! Даже с учетом того, что я знаю, зачем ты здесь.
Нахмуривается и замолкает, не забывая следить за моей реакцией. Только я верю его насупленному виду не больше, чем нерадивому актеру Станиславский!
Подозревая об этом, Даня все же упорно продолжает гнуть свою линию.
— Именно поэтому я так старался воткнуться в этот гребаный «Нэтфликс»! Только чтобы у нас был повод встретиться, — выдает.
Я намеренно игнорирую его признание:
— Да, и чем же этот «Нэтфликс» гребаный, интересно?! Многие мечтают там оказаться.
Он не отвечает.
А я ведь знала это, почти наверняка.
Но до чего же примитивный сценарий! Победитель и побежденная — старые роли, от которых уже тошнит.
Ясно одно. Если я не буду изображать из себя трепетную лань, то и никакого охотника здесь не встречу. В том числе, в душе.
— Ладно, я в душ! Запомни, на чем мы остановились, — сухо сообщаю ему, и ухожу.
Оставляю его обуздывать собственные страсти, мальчику давно пора взрослеть.
Видимо, роль равнодушной черствой особы удается мне неплохо, потому что, уходя, я успеваю заметить опасный блеск наглючих серых глаз.
Однако в душевой кураж понемногу отпускает меня, стоит только раздеться и встать под теплую струю воды. Страшно спешу.
Сохранять независимый вид, будучи голой, это уже совсем другой, недоступный для меня уровень, если вдруг Данил захочет присоединиться.
Кое-как ополоснувшись, заворачиваюсь в большое банное полотенце. Вытираюсь и надеваю халат, завязав узел пояса на талии потуже. Белье я, конечно, надеваю тоже, а остальную одежду просто аккуратно складываю стопочкой.
Возвращаюсь в комнату, на ходу скручивая и поднимая наверх непослушные волосы. Бросаю придирчивый взгляд на себя в зеркало.
Увиденное мне нравится — небрежная «греческая» прическа, горящий взгляд и порозовевшее лицо почти без косметики делают меня похожей на юную красотку.
Улыбаюсь, когда Данил неожиданно подходит ко мне сзади и обнимает, отчего я замираю. Смотрит с восхищением. Молча, протягивает бокал шампанского.
— У нас не свидание! — резковато напоминаю ему, выскальзывая из приятного до дрожи объятия. На шампанское даже не смотрю.
Он легко отпускает меня.
— Режешь без ножа, — смеется, заметив, как быстро я растерялась от его действий.
Данил, в отличие от меня, уже выглядит вполне справившимся с собой. В нем нет больше той тоски и открытости, которые так тронули и почти обезоружили меня, пусть на мгновение.
— А я выпью! — заявляет.
Пьет шампанское.
— Как хочешь. Взрослый мальчик, — не удерживаюсь я от комментария.
— А что тебя беспокоит? — удивляется.
— Ты же за рулём.
Наконец, перестаю глазеть на него, вспоминая о цели визита сюда.
Надо признать, здешняя банная обстановка здорово расслабляет. Даня верно сделал ставку на это место, если и вправду думал меня соблазнить.
Немного сдвигаю тарелки.
— Надеюсь, ты не против? — спрашиваю, устанавливая на столе рабочий диктофон. В ответ он грустно хмыкает.
— Не против. Один бокальчик вина мне никак не повредит!
Залпом допивает шампанское и пересаживается ко мне поближе.
— Вкусно, — заключает, вертя пустой бокал в руках.
Я как можно более незаметно отодвигаюсь подальше.
Непонятно, о чем он думает сейчас. Стараюсь не смотреть ему в глаза, и хочу быть приветливой с ним, но не слишком.
— Итак, Данил, — начинаю, устроившись поудобнее с телефоном в руках, где у меня хранятся кое-какие заметки для этой беседы, — у меня все готово для того, чтобы очень подробно тебя порасспрашивать. Но где же обещанные пирожные?
Мне кажется, он радуется моей инициативе, потому что заметно оживляется. С готовностью встает, и вынимает из встроенного в кухонную стенку холодильника коробку.
Улыбаясь мне, гремит посудой, расставляя чашки и блюдца из маленького навесного шкафчика. Споласкивает их чистой водой.
Открывает коробку.
— Поможешь?
— Конечно, — я вскакиваю с места, и принимаюсь хлопотать рядышком. Включаю электрический чайник.
Близость Дани дезориентирует, путает мысли. Пытаюсь держаться от него на безопасном расстоянии. Неловко спрашиваю, только чтобы прервать неожиданно наступившую тишину:
— И что же это за фильм планируется, интересный?
— Да, — тянет, и я решаюсь искоса взглянуть на него.
— Как я уже говорил, сам туда напросился! Но это не для прессы, — подчеркивает, наклоняясь ко мне поближе.
Я восхищенно смотрю на разнообразнейшее ассорти из пирожных в коробке ровно до того момента, пока не начинаю ощущать на своей шее теплое дыхание. По телу вспархивают бабочки, нет, не бабочки, скорее, монстры какие-то, судя по размерам.
— Того поцелуя в сети больше нет! — меняет Данил тему, дыша мне в затылок, — нет нигде…
За секунду все бросив и не глядя на него, я возвращаюсь к столу.
— Дань, мне всё равно! — перебиваю, — давай ближе к делу. Расскажи мне про «Нэтфликс», пожалуйста. Что за фильм? — повторяюсь.
Его наверняка передергивает от моего хамства, но холодность с ним сейчас — лучшее оружие.
— Ладно, — спокойно реагирует.
Я даже испытываю некие угрызения совести, впрочем, быстро отмахиваюсь от этого ощущения.
— Документальный. На тему сиротства в странах постсоветского пространства, — Даня, как заправская хозяюшка, красиво раскладывает пирожные на большой тарелке, очевидно больше не ожидая от меня помощи.
— Конечно, мне придётся рассказать не самые приятные вещи на эту тему, и подробно. Такой пункт есть в контракте. Кстати, могу дать почитать контракт! Не знаю, что мне за это прилетит откуда-нибудь сверху, надеюсь, что ничего. Хотя, особо не волнует.
Болтая, он ловко разливает нам по чашкам чай.
Я внимаю ему, затаив дыхание и стараясь не упустить деталей.
Даня перечисляет еще какие-то факты о фильме, называет фамилии режиссера и прочих, задействованных в нем людей. Некоторые из них довольно знакомы широкой публике.
— А гонорар тебе предполагается? — не удерживаюсь от журналистского любопытства.
Данил утвердительно кивает с хитрой улыбочкой.
— Надеюсь, мировая известность! — шутит.
Переносит на стол все это сладкое великолепие. Наверное, странно, но ни мне, не ему больше не хочется чаю с пирожными. Потому что, сидя друг напротив друга, мы долго еще болтаем на тему этого удивительного проекта, так ни к чему не притронувшись.
Наконец, когда чай в чашках остывает окончательно, мои вопросы к Дане иссякают тоже. Удовлетворенная, я выключаю диктофон, и откидываюсь на мягкую спинку стула. В голове уже крутится план работы, как сделать этот материал еще круче.
Хорошо бы еще раздобыть несколько фотографий со съемок!
Пытаюсь договориться, и Даня легко соглашается узнать в «Нэтфликс», можно ли. Процесс съемок обычно засекречен, тем более, в кинокомпании такого уровня.
По окончании нашего разговора меня всю так и распирает от чувства искренней благодарности к нему. Я понимаю, Кобра права — Даня подбросил «Вечерней столице» настоящую информационную бомбу. Рейтинги еженедельника поднимутся до небес, пусть даже на какое-то короткое время.
— Данечка, спасибо! — на радостях, я берусь за шампанское вместо чая, — за такое интервью стоит выпить.
Делаю глоток, и мы замолкаем. Прекрасный напиток цвета светлого янтаря прокладывает горячую дорожку от моего горла к желудку.
Данил почему-то выглядит взволнованным. Касается моей руки, лежащей на столе, накрывает пальцы обжигающе-горячими своими.
От жары и от шампанского сердце у меня в груди колотится быстро-быстро, как у зайца. Щеки предательски заливает краской от того, что, кажется, он задерживает взгляд на моих губах дольше приличного.
— Но это не все, что я хотел бы тебе рассказать! — произносит глухо, — если бы ты только знала, в какой переплет я попал тогда, когда мы с тобой решили пожениться.
Не сказав ничего в ответ, молчу, а он также молча пересаживается ко мне.
Отнимаю у него свои руки, пытаясь отодвинуться, но мною вдруг овладевает странное оцепенение. Отодвигаться никуда не хочется.
Данил не набрасывается на мои губы, а застывает всего в паре сантиметров от моего лица, как будто ожидает разрешения, или дает возможность оттолкнуть его.
Но желание обнять Даню, до сих пор дремавшее во мне, неожиданно пробуждается. Заявляет о себе сильно и мощно, так мощно, что я теряюсь.
Низ живота приятно скручивает в предвкушении, и в этот момент я чувствую себя просто соломинкой, подхваченной неумолимым водоворотом течения. Ненормальное, минутное умопомрачение полностью овладевает мной.
Ладно, только один поцелуй! Всего один, позволяю себе я мысленно, и также жадно тянусь к Данилу, как и он ко мне.