И снова здравствуй!
Антонина
Мы встречаемся взглядами, и от этого меня вмиг обдает то жаром, то холодом. Даже тысяча посыльных от Зимина не смогли бы подготовить меня к этой встрече!
Оцепенев от неожиданности, стою. Так долго, что, кажется, лифт уже начинает закрываться, но Зимин ловко просовывает ногу в двери. Они снова открываются, и теперь я просто вынуждена выйти.
Все это происходит в молчании. Он делает демонстративный шаг назад, освобождая для меня пространство. Выхожу.
— Привет, — произносит низким бархатным голосом. Все еще пребывая в растерянности, я улавливаю тонкий, чувственный аромат его парфюма.
А Зимин-то подготовился! Я гляжу на него во все глаза, и меня шокирует то, как он выглядит.
Теперь это рослый и брутальный парень. От прежнего Дани в нем осталось мало, разве что насмешливый прищур хитрых серых глаз да хулиганская поза. Он стоит, широко расставив ноги и засунув руки в карманы, что ничуть не портит его.
Ни дать ни взять, молодежный поп-идол, словно только что сошедший из одного из своих модных клипов.
Это и не Зимин давно, он — ZIMMA, от которого так и веет уверенностью в себе! Я же, напротив, ощущаю себя сейчас жалко и смущенно.
Впрочем, Данил Зимин об этом не узнает. Расправляю плечи и гордо вздергиваю подбородок, не забыв приветливо улыбнуться ему.
— Привет. Как ты меня нашел?! — непринужденно спрашиваю. Понятно же, что это не просто какая-нибудь случайная встреча.
Данил выдерживает паузу. Вообще, у меня как-то сразу складывается впечатление, будто он тщательно подбирает слова.
— По зову разбитого сердца, Антонина. Пришлось идти! — хмыкает.
Я, конечно, понимаю, что это шутка. Но все равно озадачиваюсь немного. Решаю проигнорировать странный ответ — в конце концов, это неважно.
— Данечка, как дела? Можно теперь называть тебя так? Ты ведь у нас суперстар, — начинаю, и спотыкаюсь на полуслове. Выжидательно смотрю.
Стал он, конечно, ух каким! Да, я видела его клипы, интервью и так далее, но «вживую» Зимин смотрится еще круче.
Это странно, но он не заморачивается тем, чтобы помочь мне в поддержании диалога. Только смотрит внимательным, даже пугающим взглядом, который, кажется, пронимает меня до души.
Я решаю пошутить, с целью немного разрядить атмосферу:
— Дашь автограф?
— Это типа такой троллинг?! — отзывается. Зимин серьезен, и говорит со мной сухо, отрывисто, — или правда ценительница моего творчества?
Проницательные серые глаза Зимина так и горят на бледном лице, изучая меня, выдавая крайнюю степень его волнения. Что, он способен так взволноваться?! Я не помню его робким юношей.
Удивительно. Радуюсь тому, что здесь неяркий свет, потому как я совсем не «в форме».
— Да я просто пошутила, Дань, — поспешно добавляю, — ты просто такой серьезный! А вообще, знаешь, восхищаюсь и горжусь тобой. Не получается как-то вот так сразу подобрать правильные слова. Но ты большой молодец!
Умолкаю, потому что он никак не реагирует на эту хвалебную оду. А я не хочу и дальше продолжать нести чушь и банальщину в этом духе.
Хотя, я считаю именно так.
— Как ты вообще? — неловко спрашиваю.
— Тебе и вправду, интересно? — следует ответ.
Внешне он выглядит очень спокойным, но я все равно «на стреме».
— Ну, конечно, — говорю осторожно. Надеюсь, он не пришел придушить меня за прошлые грехи, или утопить в Неве по-тихому?!
— Могла бы позвонить и узнать, — усмехается, — мой номер все тот же!
Я тушуюсь, и молчу.
— А твой? — продолжает.
В словах Данила явно слышится издевка. А ведь я действительно очень виновата перед ним!
Невольно оглядываюсь по сторонам. Мой подъезд абсолютно пуст, и я даже испытываю дежа вю, только вот декорации другие.
Теперь это не убогая лестничная клетка старой девятиэтажки, а парадная, как говорят петербуржцы, в элитном доме питерской пятиэтажки.
— Ты прав, да, — отвечаю, — номер я сменила. А еще, поступила не очень красиво по отношению к тебе несколько лет назад.
— Не очень красиво?! — повторяет за мной он, и я прямо вижу, как его скулы очерчиваются резче из-за сжимающихся челюстей.
Ах, он переживает. Жалеет себя, несчастного?!
— Мне очень жаль, — добавляю с покаянным видом.
Ну вот, я и сказала это, фух! Выдыхаю. Телефон в кармане моей куртки начинает трезвонить. Таксист.
Я хватаюсь за телефон как утопающий за соломинку.
— Добрый вечер, уже подъехали? — выпаливаю машинально, а в моей голове царит один сплошной Зимин, — хорошо, спасибо. Иду!
Зимин меняется в лице.
— Правда жаль? — тянет насмешливо, как только я кладу телефон обратно в карман.
— А что, есть сомнения?
Я, правда, стараюсь, чтобы мои слова звучали доброжелательно. В глубине души я очень рада его видеть.
— Если, в самом деле, жаль, то удели время старому другу! Мне, — зачем-то уточняет.
Он улыбается. Кажется, когда Данил Зимин улыбается, тают даже ледники. И я начинаю таять тоже.
Его трудно назвать классическим красавцем. Но что-то в Зимине цепляет жестко — возможно, дело в его сильной энергетике или природном обаянии.
Черты лица Данила грубоваты и не идеально-гармоничны, но у него есть фантастическая уверенность в себе и отличная физическая форма, а это всегда притягивает.
Вообще, он относится к редкому типу людей, к которым нельзя оставаться равнодушным. Их обычно любят или ненавидят.
Зимин яркий, привлекающий внимание, и далеко не только своими танцами или песенками. Его миндалевидные глаза, широкие скулы, «ястребиный» нос отнюдь не прекрасны, но чувственные губы, хищная грация движений и идеально тренированное тело заставляют, я уверена, трепетать многих.
Девчонки тащатся от таких. Я рада, что не в их числе и отношусь к нему спокойно, возможно, даже критично.
Мне кажется, что я чувствую его сильные и слабые стороны интуитивно.
— Гм, — делаю вид, что раздумываю, — тогда мне придется отпустить такси.
— Отпускай, — быстро реагирует.
Теперь он снова выглядит спокойным и даже расслабленным, но я почему-то кожей чувствую его напряжение. Словно для него это очень важно — мое согласие пообщаться еще.
Впрочем, надеюсь, «топор войны» зарыт и безвозвратно.
— Поедем, может, где-то кофе попьем?! — предлагаю первой.
Жду, когда он перестанет стоять передо мной истуканом и скажет хоть что-то внятное по поводу нашего дальнейшего времяпровождения.
— Давай, — Зимин ласкает меня взглядом, от чего краснею. И снова я думаю о том, каким интересным мужчиной он стал.
Уверенно идет к выходу, и там широко распахивает передо мной двери парадной. Его галантность мне приятна.
Выйдя во двор, я сразу замечаю у тротуара знакомые черные мерседесы, а еще, двух «амбалов» рядом с ними.
Как по команде, они смотрят в нашу сторону, от чего я делаю вывод, что это охрана Зимина.
Встав чуть поодаль от него, достаю телефон и звоню в службу такси. Отменяю заказ. Но в тот момент, когда снова поворачиваюсь к нему, нас неожиданно «атакуют».
Хихикающие девицы лет двадцати или чуть меньше, подбежав, глуповато уточняют, он ли это, и просят разрешения сделать с ним селфи. Зимин не отказывается, впрочем, гипнотизируя меня своими серыми глазами и дальше.
Его «шкафы» тоже подскакивают поближе, чтобы включиться в диалог с девушками, и готовые их «отвадить» в любой момент.
Он делает это сам. Надев бейсболку козырьком на лицо пониже и взяв меня за руку, отводит от них в сторонку.
— Видишь, как сложно?! Поехали со мной. В обычной кафешке, поверь, нам не дадут нормально пообщаться. Я знаю места поспокойнее…
Застываю от того, что Зимин как бы невзначай касается меня. Крепко держит, не отпуская от себя, а воздух между нами так и искрит.
— Надеюсь, ты не имеешь в виду гостиницу или что-то вроде?! — беспокойно уточняю.
Девицы отходят, поняв, что больше им ничего не светит в плане общения, но продолжают наблюдать за нами издалека.
Охрана прикрывает нас, почти обнимающихся, от любопытных взглядов своими мощными спинами.
— Нет, нет, — успокаивает Зимин.
Потом зачем-то знакомит меня с ними, и я рассеянно киваю, даже не запомнив их имена. Потому что сердце мое сейчас бешено колотится при мысли, что мы вдвоем поедем куда-то. Или с ними тоже?!
То, что Зимин говорит дальше, приводит в шок. Не стесняясь моего присутствия, он просит их немедленно снять для нас «приличный комфортный домик в хорошем районе Питера».
Слегка обалдеваю. Поначалу даже никак не комментирую это.
Я пока еще не настолько выжила из ума, чтобы ехать в съемный частный дом с человеком, которого когда-то так обидела в прошлом, да к тому же, с двумя его похожими на громадных питбулей спутниками.
Мой двор совершенно пуст, и страх неприятной, липкой змейкой начинает свое путешествие по моему телу.
— Ты боишься меня, что ли?! — удивляется Зимин, мгновенно «считав» мою реакцию. Он угадывает.
Я боюсь, но сказать об этом не решаюсь, потому что это «не круто». К счастью, вовремя вспоминаю о работе, придя в себя окончательно.
— Может быть, — аккуратно вынимаю свою руку из его цепких горячих пальцев. Взгляд Зимина полыхает опасным огнем, — извини! Мне это не кажется приемлемым вариантом. В конце концов, это неприлично.
Он замолкает. Только что получившие от него четкие инструкции охранники тоже выглядят озадаченными.
Готова поспорить, они уже решили, что мы с Зиминым едем туда заниматься сексом. От этой мысли я вспыхиваю. Переживать подобное унижение мучительно неприятно.
— Дань, у меня всего час свободного времени! — заявляю, хоть это и звучит как оправдание. Поправляюсь, — ну, приблизительно. А потом мне нужно на работу.
Он недоверчиво сощуривается:
— Ночью?! На какую?
— Это работа на радио, — обаятельно улыбаюсь ему.
К моему изумлению, Зимин, не моргнув глазом, отправляет свою охрану выполнять его поручение. Не обращая на меня никакого внимания, они даже немного спорят о том, что по инструкции рядом с ним всегда должен оставаться один бодигард минимум.
Зимин просит их «не портить ему свидание», и тут уж я вскипаю как чайник.
Молча проследив за тем, как охранники передают ему боевой пистолет в кобуре через крышу автомобиля, решаю твердо объявить ему, что я никуда не еду.
Зимин сует пистолет в карман. Они уезжают, и теперь мы остаемся наедине, рядом с еще одним, припаркованным неподалеку от нас мерседесом.
— Тошечка, тебе не о чем беспокоится, — произносит он тоном, не терпящим возражений, — обещаю, с тобой ничего не случится! А потом я сам отвезу тебя на работу.
Я слушаю его, нахмурившись. Нельзя подпадать под обаяние этого типа! К тому же, последующий вопрос о том, не могла бы я опоздать или вообще не пойти никуда сегодня, только усиливает мое беспокойство.
Не дослушав, я просто разворачиваюсь и возвращаюсь к парадной дома. Он — за мной.
— Ну, ты чего как не родная, глупышка, — мягко укоряет, догнав в два шага.
— Сам ты глупышка! — отрезаю.
— Да, я тоже, — легко соглашается, и смеется.
Я берусь за ручку подъездной двери, но Зимин ловко приваливается к ней спиной, не давая возможности открыть. Вздыхает.
— Смотри, — вытаскивает из внутреннего кармана куртки дорогой телефон с полупрозрачным корпусом. Открывает в нем органайзер и протягивает его мне, показав, как листать, — это мой рабочий график. Просто почитай.
Перед моими глазами пестрят даты и записи о множестве каких-то событий. Я листаю этот список только потому, что Зимин настаивает, нависая надо мной. Буравит требовательным взглядом.
Еще, пространно объясняет мне, чего ему стоило приехать в Питер сегодня, в правильное время. Чтобы было больше шансов застать меня дома, говорит он.
Вообще, говорит он много. Нежно и даже трепетно, успокаивая меня уговорами, присыпляя мою бдительность. Приобнимает за талию как бы невзначай, становясь, таким образом, максимально близко.
Он говорит со мной почти как с ребенком, которого нужно во что бы то ни стало убедить в чем-то. От этого бешусь.
Терпеливо разглагольствует о том, что живет в адской круговерти, но почему я должна верить этому?!
— Я просто пока не знаю, когда смогу приехать в Питер в следующий раз, — заключает.
Это значит, что Зимин хочет приехать еще? Ко мне?
Меня обдает жаром от сказанного, а еще, от его негромкого волнующего бормотания над моим ухом. На улице пронизывающий ветер, но мне тепло в его объятиях.
Я отодвигаюсь, возвращая телефон, над которым он тоже, склонившись, только делает вид, что изучает органайзер. Уверена, Зимин знает эти графики наизусть.
Скосив глаза, я попадаю в пьянящий плен его пристального взгляда. И снова по-идиотски робею перед ним. Делаю шаг назад.
— Ладно, я согласна пообщаться, — киваю. И добавляю уже кокетливо, — даже сходить с тобой на свидание! Но…
Выдерживаю многозначительную паузу.
— Давай в другой день?
— В какой?! — напрягается.
Его неудовлетворенность моим ответом зашкаливает. Очевидно, что Зимин бесится, хоть и молча.
Его модный телефон, поставленный на беззвучный режим, каждые десять секунд загорается звонками. Он сбрасывает их все.
Я молчу тоже. В какой-то момент он принимает вызов, а потом сообщает мне, что дом уже найден. Достает из кармана ключи.
Его нереальный черный мерс у тротуара приветливо подмигивает нам габаритными огнями, открываясь. Терзаемая сомнениями, я просто смотрю, как Зимин направляется к нему. Открывает для меня дверь и оборачивается.
Его лицо непроницаемо, но я вижу, как сильно он надеется, что подчинюсь ему.
Я не спешу бежать и садиться, но все же подхожу поближе, пока он, не двигаясь, дожидается меня.
— Извини, Данил, — намеренно дистанцирую его холодным тоном, — пока, до встречи! Я напишу тебе в одной из соцсетей!
Зимина «корежит». Я слышу как даже дыхание его учащается. Ага, не привык к такому обращению?! Фанатки-то все, поди, челом бьют.
Стою рядом с ним, улыбаясь своим мыслям. Так или иначе, но ему придется считаться с моим мнением. Пусть приглашает на свидание «по-человечьи», а не так, в приказном порядке и свалившись снегом на голову. Вернее, целой снежной лавиной! Но соблазн, конечно, велик. Потому что сам Зимин, надо признать, это соблазн в чистом виде.
— Знаешь, а ведь ничего не изменилось, — он говорит отрывисто и хрипло. Прожигает меня взглядом насквозь, — ты все такая же заноза в моем сердце! Только стала еще красивее.
Мне приятно, что я в сердце, пусть и заноза! В который раз за эту короткую встречу, краснею.
Однако слова Зимина о моей красоте производят прямо таки противоположный эффект! Я вспоминаю про мишку-панду в ветровке и кроссах, с несвежими волосами. Это ужасно.
Сейчас, при таком скудном освещении, это совсем незаметно. Но стоит нам выйти на хороший свет, как от красавицы Тони останется одно сплошное разочарование.
Эта мысль тут же ввергает меня в панику. Я отрицательно качаю головой, но Данил подходит ко мне вплотную.
— Даже не уговаривай! Мы можем обменяться телефонами, — пищу, переживая, как бы он не полез ко мне обниматься.
Я и без того уже плавлюсь от его близости. Очень надеюсь, что он не догадается об этом, иначе мне конец!
— И стиль общения все тот же, — тихо произносит Зимин.
— Какой стиль? — бледнею.
— Пообещать и слиться. А я ведь отпустил тебя однажды, — его взгляд, потемневший и абсолютно маньячный, скручивает мой живот внизу сладкой судорогой, — зря! Сегодня не хочу.
Я невольно пячусь от него, внутренне холодея. Как назло, улица вокруг нас пустынна, ни души. Уж лучше бы сюда рванула толпа фанаток! Да побезумнее. Тогда бы у меня появился реальный шанс спастись от Зимина бегством.
Но он не двигается, ожидая, видимо, моей реакции.
— А хочешь, напишу тебе прямо завтра?! — жалко предлагаю.
— Зачем писать, скажи.
Я ненадолго зависаю, подбирая правильные слова. Думаю о том, что мне все же не хотелось бы его потерять, как тогда.
— Тош, у тебя что, миссия на этой земле такая — свести меня с ума?! — рычит.
— Не многовато ли тебе чести, Зимин? — смеюсь. Решаю побыть такой же, как и он, самоуверенной, — короче, директ! Окей? Жди.
И тут происходит невероятное.