Отключаюсь, пока Светка не завалила меня вопросами.
Поправляю волосы, одергиваю шорты, которые решили задраться и показать окружающим чуть больше, чем положено. Успеваю перехватить парочку взглядов и с трудом сдерживаюсь, чтобы не спросить, что им надо от меня.
Так… ладно. Это все из-за нервов. Но я справлюсь.
Интересно, конечно, чем тут занимаются, раз понадобилась такая махина для офиса? В ней же этажей восемь.
Хотя, может, там не только нужная мне контора.
Все эти мысли крутятся, пока я захожу внутрь. Меня встречает внушительный дядя, окидывает взглядом и молча отступает. Воспринимаю это как одобрение к дальнейшему движению, но не успеваю пройти к лифту, как меня окликает девчачий голос:
— А вы кто и куда собрались?
Торможу, оглядываюсь и вопросительно выгибаю бровь.
— Я к заказчику. Мне нужен, — заглядываю в телефон, — Багиров Ян Ярославович.
Девушка за высокой стойкой смотрит на меня и презрительно кривит свои пухлые губки.
— Ваш внешний вид не соответствует нашим правилам.
Хлопаю глазами. Опускаю взгляд на свою одежду, но до меня не доходит, что с ней не так.
Преодолеваю расстояние между нами и наклоняюсь поближе.
— Вы, наверное, не поняли меня. Я тут не работаю. Это вам, — тычу в её бейджик, — нужно, чтобы я тут была. Точнее, вашему генеральному.
Девушка сжимает губки, и её ресницы начинают дрожать.
— Мне не сообщали ни о каких встречах.
Вздыхаю. Бросаю взгляд на часы и считаю до пяти.
— Послушайте, у меня нет времени, чтобы стоять тут и доказывать вам что-то. Либо я иду к Яну Ярославовичу, либо я сваливаю. Но не думаю, что второй вариант обрадует вашего главного.
Девушка открывает рот, но звук лифта перебивает её. Из лифта выходит невысокий мужчина в костюме. С лысиной и в очках с тонкой оправой. Смотрит на меня, хмурится, а потом на его лице появляется широкая улыбка.
— О, вы случайно не Алевтина?
Радуюсь, что меня ждут. Судя по внешнему виду, это и есть генеральный.
— А вы Ян Ярославович? — озаряю будущего клиента своей фирменной улыбкой.
— Я? О, нет, нет. Я вас провожу, — он протягивает руку, показывая на лифт. — Дарья, доложи, пожалуйста, что по безопасности человечек прибыл.
Дарья пискляво угукает и тянется к телефону, одаривая меня не самым дружелюбным взглядом. Посылаю ей воздушный поцелуй и захожу в лифт.
— Мы вас очень ждали, — начинает мужчина, — я заместитель Яна Ярославовича, и если есть вопросы, то готов ответить на них.
Мотаю головой.
— Мне проще сразу напрямую общаться с клиентами.
Он кивает, и лифт распахивает двери, выпуская нас в не сильно просторный холл.
Тут две двери, и мужчина подводит меня к той, где на табличке имя генерального. Стучит и, после приглушенного голоса с той стороны, распахивает дверь, пропуская меня.
— Ян, девушка по безопасности.
— Я понял, спасибо, Андрей.
За моей спиной закрывается дверь, и я оказываюсь отрезанной от внешнего мира. Поворачиваюсь, натягивая улыбку, но она быстро вянет, стоит мне встретиться с глазами-озерами.
Мамочка… вот это поворот!
Икаю и кладу ладонь на грудь. На лице того самого Яна из кафешки, в которой мы как-то со Светкой обсуждали мою будущую беременность, отражается хищный оскал.
— Добрый день, Ян Ярославович, — моментально беру себя в руки и прохожу в кабинет.
Не дожидаясь, пока мне предложат сесть, усаживаюсь на один из стульев, которые окружают стол для брифинга.
Брови Багирова от удивления грозятся скрыться под челкой, но он молча следит за каждым моим шагом.
— А вы ничего не перепутали? — он вперивает в меня колючий взгляд.
Пожимаю плечами.
— Например, что?
— Я не приглашал вас сесть.
Закатываю глаза. Ох уж эти замашки «великих и могучих».
— Так мне и не нужно приглашение.
Мужчина округляет глаза.
— Слушайте, у вас в принципе отсутствует такт или только в мой адрес? Что сейчас, что тогда в кафе?
Вздыхаю. Вот не мог он сделать вид, что мы впервые видимся? Обязательно выказывать своё «фи»?
— А вам обязательно со всеми быть такой заносчивой задницей? Или это только я удостоена такой чести?
Ну да, я уже прошла стадию, когда мне нужно клиентам в ножки падать. От них у меня нет отбоя. Откажется этот — тут же появится другой, куда приятнее.
Ян стискивает губы, и его ноздри раздуваются от злости.