Мне открывает незнакомый парень лет двадцати.
— Вы к кому? — удивленно тянет он. Смотрит с подозрением. Стоит передо мной в трениках, босиком и с голым торсом. Высокий, мощный, на плече — крупная татуировка. Чувствую, как от страха начинают трястись поджилки. Может ли быть, что я ошиблась?! Затяни он меня сейчас силой в эту стремную квартиру, и не пикну.
— Данила Зимина позовите, пожалуйста, — тем не менее, смело отвечаю. Смотрю в глаза. Он зависает, но ненадолго.
— Расслабься, это моя девушка! — слышу воодушевленный голос Зимина и радостно выдыхаю. Он появляется в проеме двери и отодвигает парня в сторонку. Бросив взгляд на лестничную клетку, без спросу затягивает меня за руку в квартиру. Пока я растерянно осматриваюсь, Зимин уже ловко снимает с меня куртку и разматывает шарф с шеи.
— Данил, ты что делаешь? — вяло сопротивляюсь. Заметив, однако, несколько настороженно-любопытных пар глаз парней из комнаты напротив, замолкаю. Мы стоим сейчас у них на виду в маленьком коридорчике этой квартиры-однушки.
— Пообщаемся на кухне, — произносит Зимин коротко.
В квартире жарко натоплено. Я вздыхаю, понимая, что он прав. Деваться некуда, правильнее будет зайти. Неожиданно, среди этих парней, я вижу Тяпу. Он глядит на меня с нескрываемой злобой. Решаю просто игнорировать его.
Зимин, заметив мою нерешительность, с улыбкой приседает передо мной и дергает за шнурок на кроссовке:
— Тош, разувайся!
От меня не ускользает и то, как он поднимает свой взгляд выше. Скользит им по моим обтянутым джинсами ногам. Поспешно приседаю рядышком, и разуваюсь. Встречаемся взглядами.
Меня бросает в жар от непривычной близости наших тел, и пикантности ситуации в целом. Но, стараюсь сохранять спокойствие — впереди у меня важная миссия!
— Пацаны, отмирайте, — весело говорит Зимин любопытствующим. С облегчением вижу, как он закрывает дверь в ту единственную комнату. Парни сидят на широком диване и смотрят телек под пиво, все, включая Тяпу, — все нормально.
Возвращается ко мне. Зимин не с голым торсом, как открывший мне входную дверь парнище, но тоже босиком, в футболке и в спортивных штанах. Вообще, он сам по себе высокий и спортивный, заметно оформляющийся в мужчину, что называется, не по дням, а по часам.
Протиснувшись мимо него в узком коридоре, я быстро устремляюсь в открытую дверь кухни. Обстановка здесь тоже «спартанская». Мебели и всего прочего по минимуму.
Зайдя вслед за мной, он плотно прикрывает дверь. Подходит.
— Дань, мне очень нужно поговорить с тобой, — в волнении, я облизываю пересохшие губы. Не знаю, с чего начать и как заставить его принять правильное решение, — я даже не буду спрашивать, почему ты представил меня своей девушкой.
— Ладно, — легко соглашается, — а я не спрошу, откуда ты узнала, что я здесь.
— За Тяпой проследила, — признаюсь, чтобы он больше доверял мне, — но это неважно! Мне известно, что ты сбежал из СИЗО.
— И что?! — хмыкает.
Делаю коротенькую паузу, собираясь с мыслями. То, что я сейчас скажу, очень важно.
— Послушай, Данил. Я знаю, что это не ты устроил поджог в школе! Уже найдены доказательства того, что тебя хотели подставить, но пока это тайна. Я хорошо знаю, о чем говорю, потому что мой родной дядя работает в милиции. Это он сказал мне, что своей глупой выходкой ты можешь поставить под удар всю свою дальнейшую жизнь, тебя ведь запросто могут перевести в колонию.
— А почему он сказал это тебе? — прищуривается, — откуда он знает, что я имею к тебе какое-то отношение?
Немного теряюсь от такой постановки вопроса. Все же, Данил неглупый мальчик.
— Подожди, это еще не все, — продолжаю немного сбивчиво, — он сказал, что даже готов тебя прикрыть, если ты вернешься в СИЗО до ночи! То есть побег аннулируют документально, ясно?
— Не очень, — Данил начинает улыбаться и подходит ко мне вплотную. Вжимаюсь спиной в столешницу позади себя, — есть вопрос.
— Какой?!
Скрестив на груди руки, он стоит прямо напротив меня и разглядывает. Я нервно сосредотачиваюсь взглядом на рельефе его мышц, угадываемых под футболкой. Замечаю свежую татуировку на запястье.
На кухню вдруг заглядывает Тяпа.
— Зима, не верь училке! — цедит детдомовец в мою сторону почти с ненавистью, — она хочет заманить тебя в ловушку!
— Ты откуда знаешь?! — Зимин резко поворачивается к нему и смотрит недобро. Даже больше, я вижу, что он взбешен приходом Тяпилина.
Так странно, но сюда заходят и остальные парни. Вот от этого мороз по коже. Как же я жалею, что сунулась в их логово одна, никому не дав знать, где я! Хотя бы смс-кой. До меня только сейчас начинает доходить, что со мной здесь могут сотворить все, что угодно.
— Хорош языком ляпать, Тяпа! — реагирует на его зловещее молчание Данил, и это существенно понижает градус атмосферы, — если есть че сказать, скажи. Если нет, че пришёл?! Не гоните, пацаны… Заканчивайте уши греть, я тут с девушкой разговариваю.
Они понимающе ухмыляются и берут по новой порции пива, но расходятся. Остаётся только Тяпа, нервно сжимающий кулачки. Откуда в нем эта злоба ко мне, я не понимаю? Только потому, что училка?
— И че, Зима, ты теперь в СИЗО вернёшься?!
— Не парься. В комнату иди, сказал, — Зимин говорит тихо и спокойно. Но что-то в нем все же убеждает Тяпу молча выйти и прикрыть за собой дверь.
Пока я лихорадочно соображаю, на чем строить наш диалог дальше, Зимин бесшумно подходит к двери и резко распахивает ее. Слышится грохот и завывание упавшего Тяпы. А ещё — взрыв хохота из комнаты. Зимин выходит в коридор.
— В следующий раз в нос, — предупреждает он, понизив голос, но я это слышу. Снова возвращается на кухню. Аккуратно, плотно прикрывает за собой дверь и застенчиво интересуется:
— Извини, пожалуйста. Хочешь чаю?
— Эмм… нет. Спасибо, Данил. Надеюсь, ты понимаешь, — я говорю быстро, потому что чувствую, как взволнована, — вернее, знаешь, что если откажешься возвращаться в СИЗО, то последствия побега могут быть очень серьезные. Даже при том, что ты не виноват в поджоге!
— А что, я так небезразличен тебе?! — интересуется, подходя поближе.
— Да.
— Почему?
— Потому что ты мой ученик, — отвечаю твёрдо, — и просто хороший человек.
— Это всё?
— Всё.
— Тогда скажи, почему у тебя нет парня?! — я слышу в его голосе агрессию.
— Данил! Ну причем тут это? — меня шокирует резкая смена темы, — мы же говорим о твоей судьбе… А ты о чем?
— И я о том же, — прожигает взглядом, — ответь. Так почему?!
— Ну, блин-оладь, — психую. Речь идет о его возможном переводе в колонию для малолетних преступников, а он достает меня каким-то несуществующим парнем, — Зимин! Это мое дело.
— Ладно. А почему тогда мои дела — твои? — замечает резонно.
— Я уже сказала. Ты мой ученик, — жалко повторяю. Мне уже не нравится этот лихорадочный блеск его глаз и странное состояние. Он ведь не выпивший? Не похоже. И характерного запаха нет. Курили они здесь что-то, что ли?!
— Тогда почему здесь не химичка, например, а ты? Я тоже ее ученик, — уточняет, делаясь привычно-дерзким. Подходит и кладет свои лапы на столешницу позади меня, по обе стороны, да так, что не получается даже отвернуться от него!
— Потому что это мой дядя работает в милиции, — стараюсь говорить уверенно, — а не химички! Данил, отойди, пожалуйста.
— То есть все только ради того, что я твой ученик?! — смеется, даже не думая сдвинуться хоть на сантиметр, — ты уверена? Что-то мне подсказывает, что химичка так бы не заморачивалась. А ты решила заморочиться?
— Ну, может я добрее, — улыбаюсь ему, — ладно, ты умный, не спорю. Умеешь думать!
— Я просто давно все понял про нас, — он снова говорит серьезно. И это пугает.
— Какой-то бред, Данил! — в нарастающей панике, я хватаюсь за кисти его рук, чтобы оттолкнуть от себя.
— Я же еще ничего не сказал тебе, а ты говоришь — бред…
Какие-то секунды просто смотрим друг на друга. Потом Зимин неожиданно отступает от меня сам.
Мрачный, он отходит к окну и, засунув руки в карманы, недолго размышляет о чём-то. За стеклом уже давно темно, если не считать света фонарей и витрин магазинов. Я так долго не смотрела на часы, что даже не знаю, который сейчас час…
— Дань, — мягко зову его. Он тут же поворачивается и возвращается ко мне. Слишком близко. Привычно пячусь.
— Ну что, подумал? На кону твоя музыкальная карьера, — захожу в этот раз с главного «козыря».
— К черту карьеру, — отвечает он без пауз, применив, вообще-то, более резкое слово, — я вернусь в СИЗО! Один, прямо сейчас. Тебе даже не придется вести меня за ручку. И сделаю все, как скажешь… Только у меня есть условие.
— Какое? — с готовностью откликаюсь.
— Только если мы потом поженимся, — впивается в меня напряженным взглядом.
Повисает дурацкая пауза. Я весело хмыкаю, не в силах сдержать улыбку. Думала, что Зимину уже сложно меня чем-то удивить, но нет! Он терпеливо дожидается, пока я беру себя в руки и справляюсь со смехом.
— Данил, как ты говоришь, хорош! Сейчас не время для шуток.
— Значит, все остаётся как есть.
— Ты ребенок, Данил, забыл?! — не выдержав, кручу ему пальцем у виска, — ну, ничего страшного, бывает. Окончание школы, музыкальные премии и Соммерты кружат голову, да? Ты чувствуешь себя взрослым. Но это не так. Детям в нашей стране запрещено жениться, уж извини…
Меня снова душит смех, хотя я изо всех сил стараюсь даже не улыбаться.
— А с восемнадцати? Я в курсе, не дергайся так, — спокойно продолжает он, — с восемнадцати женят?! Или с двадцати одного?
— С двадцати одного, кажется, — вру, не моргнув глазом.
— Ладно, я проверю, — Зимин снова хитро улыбается, — а восемнадцать мне всего через три с половиной месяца, дорогая, любимая моя Антонина Сергеевна!
Мой приступ смеха пропадает так же внезапно, как и накатил. Я снова боюсь неадекватности Зимина.
— Эээ… Но ты же талантливый музыкант! — меня хватает только на этот «бледный» аргумент.
— И что?
— А в голове, мхм… такая каша. Речь идет о твоем будущем!
— Мне все равно. Я назвал условие, — перебивает. На лице его ноль эмоций. Стоит надо мной, снова скрестив руки на груди и уставившись немигающим взглядом.
Ситуация нелепейшая. Это я чувствую себя сейчас маленькой девочкой, а Зимина — коварным взрослым, пытающимся меня перехитрить! Он даже не спорит со мной, не давая тем самым повода для новых, более убедительных аргументов. Недолго молчим.
— Что ж, очень жаль! — я говорю искренне, серьезно, — ты пока не вполне адекватен в силу возраста, но времени на то, чтобы набираться ума, у тебя, к сожалению, нет.
Решительно выхожу из кухни. Зимин, помедлив, идёт за мной. В коридоре молча наблюдает за тем, как я медленно обуваюсь. Парни из комнаты больше не проявляют к нам интереса, даже Тяпа. Все они дружно пялятся в ноутбук, что-то обсуждая.
— Подожди, провожу! Поздно уже, — наконец, изрекает Зимин. Он хитер, но зря считает, что я дам заморочить себе голову.
— Думаю, что ориентировку на тебя уже дали, — откликаюсь, — а наш городок, ты сам знаешь, маленький. Так что лучше не надо.
— Тогда подожди. Попрошу кого-нибудь, — он скрывается в комнате, несмотря на мой протест, и выходит оттуда с тем парнем, который открыл мне входную дверь.
— Это Дэн, — коротко его представляет, — проводит тебя.
Я неловко топчусь на пороге. Может, и правда? За окном непроглядная темень, поздно. Пусть хотя бы до остановки. Парень кивает Зимину и быстро обувается, накинув куртку. Тот по-прежнему стоит молча, облокотившись о дверной косяк.
— У тебя телефон есть? — робко спрашиваю я его, уже выйдя на лестничную площадку.
— Да, — улыбается. Мы стоим и молчим дальше, пока этот Денис не спрашивает меня с оттенком неудовольствия:
— Ну что, пойдёмте?
— Сейчас, — я злюсь на Зимина за то, что он фактически вынуждает меня проявить инициативу, — Данил, какой у тебя номер?
— Диктуй ты, — он достаёт из кармана телефон и с моих слов записывает номер. Тут же набирает и, убедившись, что в моей сумке раздается звонок, сбрасывает.
— А это мой.
— Ладно, пока, — ухожу. Очень злая.