Быть наследником зубастой юридической "империи" и адвокатом, способным отмазать кого-угодно, — разве можно о таком не мечтать, когда ты — Лерой, достойный сын рыжего, бесстыжего и бессовестного семейства? Достойный ли… Макс хочет себе иной участи. Узнавать слабости других и манипулировать чужим сознанием, бесспорно, занятно, но Макса всё сильнее тянет стать белой вороной. Пока же… первый год в колледже не сулит ничего, кроме безнадёги. Если только вдруг не объявится злокозненная ведьма, которую Макс, уж конечно, выведет на чистую воду.
***
Вечером пошёл снег. Цвета поблекли, небоскрёбы и торговые центры, в хорошую погоду видневшиеся за парком, смазались и размылись в хмари. Дворик давно опустел, в колледже подходили к концу вечерние дополнительные занятия и посиделки клубов, ещё работала библиотека. Окна общаги горели тёплыми огоньками, на втором этаже открыто окно, тянуло какой-то сгоревшей гадостью — кто-то остался без ужина. На стоянке далеко впереди тихо, словно первый в этом году снежок даже прожжённых гуляк разогнал.
Тишь и сонная благодать… а Макс всё сидел и сидел на лавочке у выключенного фонтана, будто вытащил невидимый купон с надписью «Жди…» Тревога то утихала, то накатывала, голова гудела, а он вдыхал лёгкий морозец, пытаясь понять, чего же он должен был ждать.
Кончились последние занятия, во двор высыпал народ. Макс обернулся, положив руку на спинку скамейки, и сразу же выцепил несколько лиц. Ребята тоже его заметили и заметно занервничали, а долговязый курносый парень вовсе врос в землю, обратившись в непреодолимое препятствие на пути.
— Здорово, Луис. Хочешь мне что-то сказать? — поинтересовался Макс дружелюбно.
Парень стал белым, как полотно, и робко помотал головой. Он был на голову выше Макса, шире в плечах и старше почти на два года, однако страх и ужас при встрече с ним демонстрировал столь восхитительно, что Луиса чертовски хотелось схватить за горло.
Дружки Луиса насупились и стали обходить застрявшего на месте бедолагу — пока Макс, не приведи Создатель, не вцепился в кого-нибудь из них. А он бы мог. Но сейчас совсем не хотелось. В общем-то, и тупица Луис ему на фиг не сдался, но раз уж так сложилось…
— Я… всё будет, но чуть позже… Понимаешь, я так занят был… с учёбой, всё такое…
…Три стакана, жалкий огурчик и сухарик, потом вожделенные взгляды на деваху, отчаянно виляющую задом под музыку…
Висок пронзила боль.
«Дурацкий лимит».
— Стараешься, значит? Молодец, но больше думай о здоровье. И закусывай.
Луис сбежал, а Макс прислонился к скамье и задрал голову, подставив редкому дождю из снежинок лицо.
Всё же не этого он тут ждал. Но чего?
Макс почувствовал досаду, будто упустил подсказку, какой-то невидимый хвост.
«Может, у меня чутьё притупилось? Словно обменял большой куш на мелочь для автомата. Дядя говорил, что мироздание за это наказывает…»
Он фыркнул. Привередливое мироздание! Сплошные ограничители!
«О, он идёт».
Макс вскинул голову и выпрямился — по двору размашисто шлёпал его сосед по комнате.
«Пожалуй, сегодня я не в настроении, так что нечего этому ботанику наслаждаться одиночеством».
Макс поднялся и, засунув руки в карманы куртки, пошёл к общаге.
Ботаника он нагнал у лестницы, улыбнулся — раздражающе, потому что тот терпеть не мог эту улыбочку, — и получил привычный уже хмурый взгляд, в котором читалось много отнюдь не светлых посылов.
— Я тут вспомнил, что у нас в холодильнике лежит колбаса, — поднимаясь, протянул Макс и взъерошил влажные от снега волосы.
— У меня, — отрезал ботаник.
— Я решил, что ты поделишься.
— Размечтался.
Максу было любопытно, из-за чего ботаник не в духе на этот раз, но голова слишком болела. Зато противное ожидание отступило, как и смутное ощущение неладного.
В дверях комнаты они чуть не столкнулись: мелкая гадость из принципа, раз уж крупных сосед не заслужил. А он, надо отдать ему должное, и правда оказался в моральном плане ничего, за что и был помилован и записан в список славных ребят. Было бы вообще здорово, будь он Максу соратником.
Ботаник аккуратно вытер ботинки об коврик и пристроил их в шкафчик. Кинул на Макса пристальный мрачный взгляд, который, видимо, должен был предостеречь от воровства колбасы, после чего вышел из комнаты мыть руки. Макс отряхнул куртку, посмотрел на капли, упавшие на пол и сложившиеся в небольшую лужицу, и решил, что он этого не видел (зато ботаник заметит и побесится). Сбросив ботинки, Макс подошёл к окну, открыл его и выглянул. Внутренний голос противно продолжил отчитывать за то, что он что-то пропустил, не сделал.
Макс был уверен, что милая игра со сбором чужих секретов, которой он занимался с поступления в колледж, уж никак не могла развиться в паранойю. Значит, это всё же что-то существенное, связанное с его даром. Предупреждение? Видение-ощущение?
— Закрой, комнату застудить решил? — с порога проворчал вернувшийся сосед.
— Проветрить.
— Руки иди помой, свин.
— Хорошо, мама, так и быть, — согласился Макс, чем удивил соседа.
Забавный он всё-таки, слишком серьёзный.
Умывшись, Макс уставился на себя в зеркало и отметил, что за спиной никого.
О, вот это уже похоже на паранойю!
Вернувшись в комнату, Макс обнаружил соседа сидящим за письменным столом и что-то увлечённо строчащим в толстенную записную книжку.
— Создатель, сегодня пятница! Ты когда-нибудь останавливаешься? — не выдержал Макс, которого передёргивало от энтузиазма этого чудика.
Его проигнорировали. Как-то Макс попытался заглянуть ему через плечо, но получил локтем в живот. Было довольно-таки больно: ботаник, у которого все листы исписаны аккуратным почерком с разными подчёркиваниями и пометами, и не думал сдерживаться. Тогда-то Макс и отметил одну его черту — внутренне чернеть от злости. В чём было дело, Макс не понял, но решил не нарываться. Было в этой злости что-то… зверское.
Макс завалился на кровать, заложил руки под голову и уставился в потолок, слушая шуршание ручки по бумаге.
«Бедняга, правда думает, что выученные в школе уроки чего-то по жизни стоят».
За стенкой было тихо, видимо Марк и Скотт куда-то намылились, шуршание бумаги убаюкивало, жаль, окно дотошный сосед закрыл-таки. Морозильник — это же круто!
…Макс проснулся от резкой головной боли (словно голову в тиски зажали и сжимали, сжимали) и с чётким ощущением, что за дверью кто-то стоит.
«Глаз… что он мне показал? А, не могу… Голова сейчас взорвётся».
Макс с трудом сел, нашарил ящик тумбы, извлёк из него пузырёк. Вытряхнул на ладонь таблетку и разгрыз, потом запил и зажмурился. Когда перед глазами перестали скакать круги и пятна, он подвинул подушку к стене и привалился к ней. Сосед спал, отвернувшись лицом к стене. Макс прислушался.
«За дверью никого… Кошмар?»
За окном валил снег. Похоже, зима будет ранней. Ехать ли на Новый год домой? Ну, отцу рассказывать особо нечего. Есть тут с десяток очень богатеньких уродцев, но вряд ли кто-то из них ему пригодится.
Боль стала утихать.
«Нужно больше информации, уверен, я смогу ещё что-нибудь накопать. Я должен. Не хочу потом тратить время ещё и в универе. Не хочу присоединяться к долбанной отцовской империи. Вся эта судебно-правовая муть, фу. Лучше бы работать с дядей… Но отец и слушать не хочет. Значит, надо выдать что-нибудь по-настоящему полезное и доказать ему… Что это? Шорох. За дверью всё же кто-то есть…»
***
— А этот кусочек сыра нам пожертвовал Кёртис из 114. Итого… — Скотт торжественно прокашлялся и развёл над столом руки, — хлеба я вчера натаскал в буфете, Алиша поделилась джемом, а Найк должен принести колбасу… О, чёрт…
— Ты мне не рад? — спросил Макс, прислонившись к стене у входа в кухню.
Двое авантюристов сникли и напряглись.
— Найк пал, так и запишем… — пробубнил Марк.
— Проклятье, Лерой! По моим подсчётам ты должен был уйти! Ну что за фигня? — кинув шапку на стол, воскликнул Скотт.
— Мне было вас почти что жаль… — с милейшей улыбкой отозвался Макс. — Но попытаться стащить колбасу прямо из моей комнаты? У меня из-под носа? Даже не знаю, то ли вас на колбасу пустить, то ли сжалиться и рассказать, как облегчить жизнь. За сущий бесценок.
— Иди отсюда, чёртов сноб. Кстати… где Найк?
— Кто знает…
Парни поднялись из-за стола, когда с лестницы раздался вопль:
— Девки дерутся! Ой, там такое!
Народ высыпал из комнат как по команде и ломанулся на второй этаж.
— О, клёво, с тобой мы потом разберёмся, Лерой! — крикнул Скотт, припустив по коридору.
Макс глянул на стол, размышляя, не забрать ли беспечно брошенный (и честно упёртый) кусок сыра, но решил, что он всё же слишком благороден для подобных выходок, после чего тоже отправился поглазеть. Всё верно, девчачью драку нельзя пропустить.
Только стоило оказаться на месте происшествия, как голову пронзила боль, будто раскалённую спицу вбили. В ушах зашумело. Макс приложил все силы, чтобы прислониться к стене как можно непринуждённее.
«Здесь что-то не то… Словно кто-то вновь… смотрит на меня… Кто? Где?»
Две девчонки с третьего курса орали друг на друга и пытались сцепиться не хуже кошек, парни-старшекурсники с трудом их держали. Кухня была больше похожа на место битвы: повсюду мука, разбитые яйца, какие-то приправы, кокнутая посуда. Еда свалена в центре и…
«Воняет так, будто лежит тут уже долго», — сморщив нос, подумал Макс.
Негласный лидер женской общаги требовала побыстрее угомонить истеричек и привести кухню в порядок, пока не нагрянули коменданты, но её никто не слушал: кто-то фотографировал и записывал бардак на телефон, кто-то ржал и подливал оскорблений в огонь. Макс пожалел, что пришёл: каждый звук гвоздём вбивался в голову.
— Грейси, милая, переведи на нормальный, что случилось? — обратился он к девчонке со своего потока.
От обращения девочка смутилась, отвела взгляд, но ответила (конечно, никто не может отказать великолепному Максу):
— Да ничего, сцепились две. Посуду побили.
— Приятеля не поделили или лак для ногтей?
— Место в очереди в душ, — фыркнула другая деваха, постарше. — Не впервой. Хотя такой срач — это что-то с чем-то. Но я не думала, что в холодильнике был такой склад из говна. Сколько это там лежало?
— Неправда! Вчера всё в порядке было! И зачем надо было сваливать всё в кучу? Ладно бы только своё испортили.
— Ха, именно, в кучу! Метафора нашей жизни.
— Хватит трепаться! Убирайте! — рявкнула старшая. — По швабре в руки и вперёд!
Парни всех возрастов сразу же дали дёру, даже те, кто держал девах. Девицы тут же вцепились друг другу в волосы и покатились по полу. А взгляд Макса упал на следы в муке, щедро засыпавшей полы: отпечатки всевозможных подошв, среди которых оказалось нечто, похожее на след большой птичьей лапы. Прежде чем Макс успел хорошенько рассмотреть улику, её безбожно растоптал Скотт, увлечённо снимавший женскую драку на телефон.
«Ты мне за это заплатишь, Скотти, — зло посулил про себя Макс. — Ходить тебе и дальше голодным».
Макс развернулся и зашагал на свой этаж, решив лишить-таки остолопа заветного сыра, но когда зашёл в кухню, то с изумлением и отвращением зажал нос. Сыр вонял, хлеб покрылся плесенью, как печенье, галеты и сухари, и даже джем. Марк матерился на чём свет стоит над своим злосчастным сыром, за спиной оживлённо обсуждали драку, кто-то заглядывал в кухню, привлечённый вонью.
«Выглядит как лучший натюрморт натуралиста, только какой-нибудь подгнившей свиной головы не хватает… А ведь только что всё было в порядке».
— Лерой! Твоя работа? — зарычал на него Марк.
— Как я тебе заставлю сыр испортиться, дебил? Силой мысли? — огрызнулся Макс. — Лучше проверяй, что тебе дают.
— Да видать тебе Алиша из той же кучи дерьма кусман отвесила, а ты так набухался, что не почухал.
— Кёртис, болван, это же твой сыр!
— Гонишь, сцука, ничего я не давал!
— Да конечно! Алконавт! Как проигрался, так и отдал!
Осмотревшись, всё ещё чувствуя тупую головную боль, у выхода в коридор Макс обнаружил едва различимый отпечаток на полу. Большой птичий след. Сфотографировал, вернее, попытался: на экране телефона никакого следа не проявилось, как и на фото. Макс выругался под нос.
«Кто бы тут ни прошёл, вряд ли он успел убраться далеко. А вот кто это был и что тут делал, надо узнать. И побыстрее».
— Создатель, откуда эта вонь? — с отвращением спросил выросший из-под земли сосед-ботаник. — Ну что вы пялитесь на эту гадость? Выбрасывайте!
— Не, я к этой дряни не притронусь! — завопил Марк.
Ботаник цокнул языком, бесцеремонно отпихнул кого-то и вытащил из стола пакет (при этом глаза у него горели крайней степенью бешенства, а жажда отпинать всех собравшихся угадывалась и без всякого дара), после чего, сноровисто выбросив в него сыр и всё остальное, направился к выходу, прихватив и пакет из мусорки.
«Опять его тёмная сторона разворачивается…» — подумал Макс, отметив, как разом все притихли и стали смотреть на ботаника немного как на героя.
Когда ботаник ушёл, Кёртис шепнул Марку:
— Ну прямо доберман… взгляд такой же злой.
— А я слышал, что в школе этот тощий зануда, когда кто-то пытался ему понты качать, приложил пацана зубами об парту. Кровища, зубы по всему кабинету, а он здесь. Понял?
— Нет…
Макс ухмыльнулся и вышел. Что ж, байка, которую он же и запустил, обросла некоторыми деталями.
Ботаник стоял перед дверью в их комнату и что-то с неё оттирал.
— Пылинка прилипла? — поинтересовался Макс.
В ответ ботаник зло ткнул в нацарапанный на двери перевёрнутый треугольник. Макса мороз продрал по спине.
— Твоя работа, — уверенно заявил ботаник.
— Неа, я двери не порчу.
— Ты жизнь портишь, — вкрадчиво парировал сосед и открыл дверь.
Макс подождал, пока тот собрался и ушёл с сумкой через плечо и очередной книжкой подмышкой (реально, зануда из зануд), после чего осмотрел дверь, потёр нацарапанный треугольник.
«Так, насколько я помню, в треугольнике ничего страшного нет… Однако слепок силы я ощущаю. Это не проклятье, скорее, наоборот. Любопытно… Но… а вдруг это знак мишени? Тогда… — Макс сглотнул. — Дядя, кажется я в жопе…»
***
«Сгнившая еда — это плохо. Это очень-очень плохо. Это не проказы призраков. И не злая мстя домовых: они бы не стали портить еду, а скорее, спрятали бы или понадкусывали. И ни одна мелкая домовая нечисть не способна оставить таких следов. Да и тихо тут в целом. Нет, тут что-то… нечестивое… А если… бес? — Макс передёрнул плечами и осенил себя знаком Создателя. — Так… нет, стоп… Думай, Макс, — вжавшись в стену и нервно облизав губы, приказал себе Макс. — Запах серы? Да хрен его знает, сера не пахнет, а из-за гнили амбре такое, что ничего не разобрать, до сих пор в носу свербит. Кто нарисовал знак, я не увидел. Кто бы ни отметил комнату, он явно не хотел, чтобы его за этим застукали. И если этот кто-то призвал злого духа, имея на кого-то зуб… — Макс решительно поднялся. — Так, как тут у нас с солью?»
Он перевернул все свои вещи, даже в припасы ботаника залез, но соли нашёл маловато. Святой воды, естественно не было, а амулет Макс взял с собой всего один. Ни карандаша для нанесения знаков, ни трафаретов. Потому что он был уверен, что ничего подобного с ним в колледже не произойдёт.
Но почему он так решил? Почему отмёл все предостережения и уроки дяди? Идеи и слова отца уже настолько его отравили? Он будто смирился, что всё будет обычно, нормально. По плану отца.
Макс скрипнул зубами.
«Нет! Нет! Нет! Ни за что! Я не буду делать, как он хочет, как он скажет! Я не буду работать на него! Не буду адвокатом! Пусть подавится! Пусть и дальше сам строит свою чёртову империю и наживается на мерзавцах, которых отмазывает от суда!»
Макс знал, что ему следовало сделать. По-хорошему — позвонить дяде. Попросить о помощи. Но только скрипнул зубами от досады и сжал кулаки.
«Нет, если скажу дяде, он протечёт отцу. А он не даст мне ничего сделать. Лишит всяких шансов. Всякого выбора. Я должен всё сделать сам… Я ведь Лерой! Нет ничего такого, с чем я не смог бы справиться».
Он заходил по комнате, всё ещё не решаясь выйти и отправиться на поиски зацепок. Как там говорят? Если бросят на середину реки, то либо плавать научишься, либо утонешь… Он никогда ещё не выслеживал духов один. Да он вообще с ними дел не имел! Дядя немного натаскал его на призраках, но вот духи — это совсем другая история, другая опасность, другой уровень. А детективы в дядиной конторе работают в группах или хотя бы в парах…
Макс одёрнул себя. Нет у него вариантов. Только победить в одиночку.
Он подошёл к окну, открыл и высунулся, почувствовав, что задыхается. Изо рта вырвались облачка пара. Вдохнул глубоко, выдохнул, ещё раз, лёг на подоконник.
«Дух, значит… Кто-то же его призвал. Чтобы такое провернуть, нужно несколько условий — день, место, сила и формула призыва. Хмм, день… Сильных духов призывают в момент излома. Что тут у нас? Канун начала зимы, пора умирания. Значит, с 30 ноября на 1 декабря. Но сегодня только 24 ноября. Значит, не самая страшная шишка у нас бродит. В противном случае кто-нибудь бы умер… Так, что произошло с середины ноября по сегодня? Пара обычных вечеринок. Замятая драка. 22 ноября была гулянка у кружка гиков, они собирались где-то в лесопарке за колледжем… Гадство, только не говорите мне…»
Макс зашипел и стукнул ладонью по подоконнику.
«Но ведь такого не бывает. Даже с местом и формулой призыва, без силы, без дара духа не вызвать. И этого мало, духа ещё нужно суметь подчинить. Ладно, кто знает, что они там натворили. Никто ведь не обещал, что я тут буду единственным человеком с даром».
Кучку местных гиков прозвали паранормальщиками за страсть к историям о призраках и полтергейстах. Эти чудики явно мечтали о карьере охотников за привидениями с собственной телепередачей и пищащей самодельной рухлядью со всевозможными антеннами и фонометрами. При этом настоящего призрака они бы в жизни не распознали.
Жили эти придурки этажом выше. Итэн, глава «кружка», уехал на выходные домой, зато на хозяйстве остался его сосед Кларк, которого Макс застал за обработкой каких-то фотографий: пара распечатанных фоток лежала на кровати, а на столе рядом с ноутом — разобранная камера, накопители и зеркалка, грозящая самоубиться в падении со стола. Окно графического редактора Кларк свернул с запозданием.
«Да я застал его на горячем! Ещё и какие-то адреса накаляканы на блокнотных обрывках».
— Ночная месса? Кого-нибудь зарезали? — спросил Макс, бесцеремонно подняв фотку с кровати. — О, Кэти так идут фосфорные узоры… по всему телу… Тут, кстати, Найк пропал, а он буквально на прошлой неделе грозился тебе зеркалку разбить…
Кларк пошёл пятнами и вырвал фото, спрятал за спину. Макс улыбнулся.
— Лерой, что за предъявы? Не знаю, о чём ты…
— И конечно же, вы не призывали чудище из леса, чтобы оно покарало обидчика? — спросил Макс, после того как поднял фотку, уголок которой заметил на полу под пледом, на ней красовался чёрный силуэт в шкуре и с рогами.
Кларк выхватил и эту фотку, в глазах отразилась настоящая паника.
— Да ладно, я тоже этого говнюка не выношу, — проговорил Макс.
«Даже загипнотизировал и отправил посидеть в кладовке уборщика за то, что пытался спереть мою колбасу…»
Кларк мягко попытался выставить Макса, но не на того напал. Макс указал на резной символ, висящий над компом, и изрёк с напускным уважением:
— Это два магических жёлудя, которые дарит лесной дед старшему друиду. Ты друид?
— Я… я фотограф… Лерой, отстань, пожалуйста…
— Итэн старший друид? Это его комп, — указав на наклейку с инициалами в углу экрана, добавил Макс. — А ты его страж. И хороший фотограф, кстати. Собираешься залить это на ваш сайт? — подняв наугад ещё какую-то фотку, спросил Макс.
«Создатель, неужели эти дебилы и правда сумели вызвать кого-то из леса? А с виду незаметные, тихие, как мыши при коте. Отныне помни: за увлечёнными придурками приглядывать нужно в первую очередь».
— Послушай, Лерой… — запинаясь, начал Кларк, — уйди, пожалуйста. Я знаю, что ты…
— Что? — дружелюбно поинтересовался Макс, а пацан вздрогнул от его улыбки.
«О-ля-ля, чувствую себя костоломом, стукачом, сутенёром… Как-то быстро по колледжу расползлась моя слава дельца, нехорошо. Прокол, Максик. Неуд тебе за конспирацию».
Макс улыбнулся шире. Кларк задрожал, но вскинул подбородок и решил идти на смерть, не иначе…
— Ты как стервятник, Лерой! Всё гниль и падаль ищешь.
— О, это уже серьёзное оскорбление, Кларк. Несколько детское, правда. А вдруг Кэти узнает, что ты её фото под подушкой прятать собрался? Или Род, который с ней дружит. Очень дружит. А вдруг Найк не найдётся? Или наоборот. И даже узнает, кто его сглазил. Ты слышал, какой он суеверный?
«А ещё у него есть бита, о которой ты точно знаешь».
Кларк помрачнел, кажется, внутри него шла борьба: крылья носа трепетали, парень сопел, сверля взглядом пол перед собой. Макс стоял перед ним расслабленный, со всё той же дружелюбной улыбкой на лице. А ещё он заметил чек из магазина, расписанный ручкой. Кажется, на нём были написаны имена. Скидывались на подношение?
«Надо бы глянуть, что они там притащили для своих псевдодруидских игрищ».
— Мы не лезем в дела колледжа и в твои дела, а ты не лезь к нам, — изрёк наконец Кларк, подняв голову и глянув на Макса.
Максу очень захотелось вознаградить его аплодисментами за храбрость, но он врезал ему под дых и схватил за голову, когда тот согнулся.
— Нехорошо всякие пакости человеку желать, даже во время глупой игры. Считай, я твоя карма, — смотря Кларку в глаза, отчеканил Макс и влепил ему оглушающий ментальный удар.
Кларка мотнуло, зрачки у него расширились, из носа капнула кровь.
«А, немного перестарался», — безразлично отметил Макс, усадив Кларка на пол и вновь обхватив его голову руками. — Ну теперь ты мне всё расскажешь и покажешь, друид недоделанный».
***
«Что ж, папа, радуйся, я почти, как ты», — злорадно подумал Макс, свернув чек.
Перед уходом он заглянул к себе, взял термос, налил в него воды и засыпал соли — всё, что было. Закрутил термос крышкой и хорошенько взболтал.
«Вечером надо выбраться в контору и взять необходимое… Но сначала понять, что мне понадобится…»
В списке покупок было много слабого алкоголя, булочки с кленовым сиропом, сам сироп и сок в бутылках, вяленое мясо, банка мёда, хлеб, копчёнка, тонны жвачки. Больше ничего примечательного. Расплачивался похоже Итэн. Картой. Макс на всякий случай решил оставить чек с полезными циферками себе, вдруг пригодится.
«Мёд, мясо и хлеб с кленовым сиропом. И правда, подношение лесному деду. Только я не слышал, чтобы после такого безобидного, по сути, действа дед начинал буянить. Надо осмотреть место, где эти дурики отплясывали. Может, они ему какую просрочку притащили, вот дед и обиделся? И пошёл портить еду в ответ, правда без разбору. Ну, не сам, а отрядил кого-то из своих духов-подчинённых. Если всё так, просто нужно его задобрить и извиниться за этих дебилов».
Макс вышел из общаги и направился к выходу с территории колледжа. Фрагменты чужой жизни переполняли его, Макса пошатывало, но он шёл, упрямо не желая перевести дух. Под гипнозом он вытащил из Кларка всё, что ему было нужно, и теперь гудел от злости.
«Друиды они. Жрецы леса, мать их за ногу. Ненавижу их всех. Столько пафоса. Орден у них. Клуб посвящённых со своей священной книгой, в которой они кровью расписываются. А ещё гербарии собирают и церемониально возлагают подношения в дни из бабушкиного календаря. Потом так же церемониально рассказывают страшилки у костра…»
Он всегда был один; отец внушал ему ценность знаний и умений, обесценивая в его глазах людей и дружбу. Важны инструменты, средства. Единственный же стоящий «человек» здесь ты — Лерой. Ясновидящий. Экстрасенс.
Макс не был фанатом лесных прогулок. Он любил города, «цивилизацию»; среди обработанных человеком материалов он чувствовал себя в безопасности. Он был в своём мире и мог смело назвать себя хозяином момента. Лес же, как и любая дикая местность, скрывала в себе множество измерений. Не только лес напрягал Макса: он панически боялся озёр и моря.
Войдя в ворота облагороженной, открытой части «Оленьего рога», Макс постарался задушить в себе страх и неуверенность. У него здесь дело. Разберётся и сразу же вернётся в свою уютную, тёплую комнату, тем более сосед-ботаник, похоже, укатил на весь день, если не на все выхи.
«Святой Сиплепий, теперь я особенно жалею, что у меня нет надёжного напарника, с которым на этой природной свалке было бы спокойнее».
Лес поздней осенью, по мнению Макса, выглядел особенно зловеще. Голый, но всё ещё наполненный шорохами, постукиваниями. Стоило пройтись всего ничего, как по спине побежали мурашки, в ушах зашумело, всё внутри напряглось, натянулось. Конечно, он понимал, сколько обычной живности тут обитало, что нападения белок можно было и не страшиться, и никого крупнее них на открытой для прогулок части парка не водилось. Собственно, оленей, которых разводили за оградой, тоже можно было не бояться.
Зато от сонма духов, всё ещё обитавших в лесу, впору ждать разных гадостей. Для них любой видящий своего рода козёл отпущения.
«Почему их так много? Люди давно победили, захватили столько земли, вырубили столько лесов под дома, осушили болота. Есть умельцы, которые ловят духов. Почему же они остаются? Вынашивают планы мести? Они не забывают ничего и не прощают обид…»
Макс взмок прежде, чем прошёл и половину пути до места, где была сходка гиков. Создатель, он трясся, как осиновый лист. Ноги стали немного ватными, нужно было отдышаться, но он не давал себе остановиться, словно остановка стала бы фатальной.
В какой-то миг стало невмоготу, хоть беги без оглядки, тогда Макс разозлился и, грязно выругавшись, влепил себе пощёчину. Ужас отступил, словно это был наведённый лесом морок.
«Тут… явно… дела нечисты… Наваждение? — всё же остановившись, чтобы перевести дух, подумал Макс. — Кто играет со мной? Кто пугает меня? Об этом меня Глаз предупреждал?»
Он сплюнул под ноги и показал лесу фигу, а вокруг себя мысленно нарисовал круг.
Поздно бежать: когда уже бросили в реку, надо плыть.
Поляна была чуть в стороне от главной аллеи, сокрытая пышными зарослями кустарника. Вернее, пышными они были летом и весной, а сейчас больше походили на черный плотный забор из своеобразной колючей проволоки почти в человеческий рост. За «забором» было высоченное дерево, раскидистое, по-своему даже красивое.
«Ох, тут и днём вышли бы зачётные фотки, вот только гнилью жутко воняет, — обходя кустарник, отметил Макс, когда странный шорох привлёк его внимание и заставил остановиться. — Это что?»
Пыхтение, чавканье, шорох, тяжкий вдох, снова чавканье. Шуршали листвой, иссохшими ветками, словно кто-то в земле рылся. За «забором» Макс ничего не видел, никаких ярких пятен, никакого движения, похоже, копошились с другой стороны дерева.
«Здесь ведь… не должно быть кабанов? Характерного хрюканья не слышно…»
Макс стал осторожно обходить преграду, жалея, что у него нет ни палки в руках, ни биты, ни чего-то посущественнее. Впрочем, от материализовавшегося духа это бы не спасло… От кабана тоже.
Макс вытянул из сумки термос, руки предательски дрожали, как и коленки.
«Ничего… Все с чего-то начинают… А термос с солёной водой лучше, чем вообще ничего… Какого святого?!»
Обойдя наконец густые заросли кустарника, Макс увидел Найка, на четвереньках ползающего под деревом и буквально лицом копающегося в листве. По спине пробежали мурашки, Макс даже забыл про термос и зачем вообще сюда пришёл: встал, как вкопанный, не веря своим глазам. Найк весь извозился в грязи, куртка в паре мест была порвана, как и джинсы; ботинки, некогда светлые, потемнели от грязи. Он что-то… ел, подбирая прямо с земли.
— Найк… Найк, что ты делаешь?
Тот не ответил, продолжая с урчанием что-то жрать, совсем как животное. Страшно смотреть, он совершенно не соображал, что творит.
Всё больше поддаваясь ужасу, Макс подошёл и рассмотрел, что же как одержимый уплетал Найк. Подношение гиков.
— Грёбаный ты идиот! — прорычал Макс, выронив термос, и схватил парня за плечи, попытался оттащить. — Ты хоть знаешь, сколько это тут лежит?
С диким мычанием или даже рычанием, Найк отпихнул Макса и налетел на кусок хлеба, от одного взгляда на который Макса чуть не стошнило.
«Это ведь не из-за меня он это творит? О, Создатель, ведь не из-за меня? Я только велел ему сидеть в кладовке. Этот воришка же совсем страх потерял… Создатель, что делать? Он спятил?»
Макс начал задыхаться от паники напополам с рвотным позывом, потом увидел термос, облепленный сырой листвой, будто она, как живая, пыталась скрыть его от глаз Макса.
«Проклятый лес!»
Макс схватил термос, с трудом открутил крышку, руки совсем не слушались, и плеснул на Найка солёной водой. Земля, куда попала вода, зашипела, повалил дым, а Найк заорал, заскрёб грязными руками рот, потом согнулся, его вырвало.
Лес зашумел, по голым ветвям пронеслось ворчание. В лицо пахнуло противным мокрым ветром, словно какая-то тварь выдохнула, Макса передёрнуло. Он вытащил телефон, выругался — сигнала не было.
Задержав дыхание, Макс шагнул к корчащемуся на земле Найку, сгрёб под мышки и потащил с поляны. На Найка он старался не смотреть и думал лишь о том, как выбраться из этого проклятого парка и вызвать дурню помощь. Тащить долговязого угловатого воришку было трудно, поначалу он дёргался и сдавленно орал, пару раз пришлось его переворачивать и ждать, когда его вывернет снова.
«Я не мог его так прокатить… Я… я хотел его проучить… Он вечно берёт, что плохо лежит, ещё и еду тащит у всех в кампусе… И зарывается… Создатель, и что, что он первый кандидат на битье палками? Я ему такого не желал. Не желал! Точно не желал!» — успокаивал себя Макс, но всё больше поддавался панике.
Выбравшись на главную аллею, он наконец смог дозвониться в колледж и запросить дежурного врача: сегодня добряку Чарли хватит кроссворды разгадывать, пусть поработает, а то небось чаи гоняет, болтает и медсестру раздражает…
— Возьми себя в руки, дебил, сосредоточься, хватит чушь нести! — обругал себя Макс вслух, чувствуя, как руки налились тяжестью, да и ноги тоже.
У выхода из парка тусовались студенты, среди которых оказались Скотт и Марк. Макса они встретили испуганной бранью.
— Что за дела, Лерой?! Что за дела?!
Если бы он знал…
***
Голова вновь разболелась, накатывала тошнота, воздуха не хватало и мерзостный запах гнили преследовал, будто въевшись. Макс принял душ, распахнул в комнате окно и облился одеколоном, но всё никак не мог вытравить эту гадость.
Поляну и дерево Макс не осмотрел, сразу бросился спасать Найка, а заставить себя туда вернуться не мог уже битых два часа.
Он терял время. Ещё и Глаз как отрубило, попытка настроиться и вызвать хоть какие-то видения взрывала голову адской болью, Макс решил не рисковать.
Найка, к счастью, промыли, можно сказать во все дыры, и отправили в больницу. А Максу пришлось на ходу сочинять, как ему удалось найти этого бедолагу; под это дело Макс заложил гиков с их псевдодруидской гулянкой. Не смог отказать себе в удовольствии назначить придуркам небольшое наказание.
Макса не покидало ощущение, что за ним следят. Как только вернулся с поляны в колледж, так сразу же и почувствовал, что попал в объектив. Возможно, на поляне были какие-то магические метки-ловушки. И возможно, Макс в одну из них вляпался, отсюда и проблемы с Глазом. Чувствовать себя подслеповатым — отстой полный! Кто поставил ловушки? В то, что это сделала кучка гиков, Макс верил слабо. Чутьё подсказывало, что это был кто-то намного опаснее, кто только воспользовался их дуростью.
«Итак, что же здесь происходит? Почему? За что? Сначала испортилась еда на кухне девчонок. Но было в этом что-то показательное. Как и в чарах, наложенных на Найка. Что это? Оскорбление? Издевательство? Может… наказание? Сложить еду в кучу и испортить… в назидание? Как-то старомодно… первобытно даже, впрочем, чего ждать от духа. Они вообще чужаки в нашем мире, мало кто их понимает, — рассуждал Макс, отправившись в магазин за стратегическими запасами соли. — Это не призраки, которые, считай, люди. Наказание, значит… Но за что? Стервозин-то можно много за что наказать, компашку Скотта тоже, а по Найку так вообще наручники плачут, но… хм, как-то всё связывает тема еды. Понять бы ещё как… Наш холодильник в порядке, тем не менее. Порча еды просто средство? Найку досталось куда больше. Даже… на проклятье похоже. Иногда духи действуют сами, но обычно им нужно от чего-то черпать силы. И тут налицо какая-то цепочка. В чём же смысл? Стоп! Максик, ты болван. Если сначала наказали девчонок, то… может и виновника надо искать среди них? Так картинка вообще переворачивается и встаёт совсем под другим углом».
На парковке перед магазином Макс увидел знакомых. Грейс и Энни были с его потока, а Нана со старшего. Она приветливо замахала ему рукой. Определённо хорошо быть таким обаятельным.
— Здорово, девчонки!
— Привет, Макс… снова, — пролепетала Грейс.
Энни насупилась — странно, она терпеть его не могла, хотя он тут был совсем ни при чём.
— Не самая лучшая погода. Холодно. Того и гляди снова снег пойдёт. А вот осень была красивой. Жаль расставаться, — затараторил он, обведя девчонок сияющим взглядом. — Вам понравилась осень?
— Очень! Я наконец-то попробовала печёную картошку и каштаны! — заявила Нана, которая, в отличие от Энни, Макса обожала. — Жаль, и правда быстро похолодало.
— А чем мы тут запасаемся? — заговорчески спросил он. — Картошку жарить в последний раз перед зимой? Я тоже хочу.
— Нет, не картошку… — уклончиво отозвалась Грейс.
— Что тогда?
— Ничего… просто…
Энни недовольно поглядела на Макса, потом на подругу, зато Нана ответила:
— Слышал про жуть на кухне? Все думают, что это Алиша и Стелла друг другу нагадили. Но мы так не считаем.
— Эй! — рыкнула на неё Энни.
Нана её проигнорировала, глазки у неё блестели почти как у голодной лисы, увидевшей цыплёнка. И этим цыплёнком она явно считала Макса. Что ж, он не будет её расстраивать.
«Люблю вас, девочки, давайте поподробнее».
— И? — спросил он, пытаясь ещё и в пакет ненавязчиво заглянуть.
Энни перекосило, более того, было видно, что ей не хочется быть здесь, не хочется ждать, когда Нане надоест строить глазки неотразимому Максу, и конечно же, этот Макс ничего не должен узнать об их покупках.
— Мы идём к дереву, где по слухам много лет назад повесили колдуна, — выпалила Нана.
— Зачем? — фыркнул Макс, а сам почувствовал, как по спине побежал холодок. — Призрака искать?
— Нет! Ответы!
«Мда, по-хорошему мне бы отправить их обратно в общагу…»
— Откуда вы узнали про это дерево?
— Энни прочитала в Сети, — гордо ответила Нана.
— Заткнись, — тихо огрызнулась Энни.
— И мы пошли посмотреть, — продолжила Нана.
— Так зачем именно? — поинтересовался Макс. — Я как-то связь не улавливаю.
Нана закатила глаза — вот хорошая, глупая девочка! — и выпалила:
— Чтоб доказать, что Розалинда — ведьма!
Энни испуганно зашипела на неё, приложив палец ко рту, да и Грейс заозиралась, словно их могли подслушать. Макс ухмыльнулся. Розалинда, значит?
— Это мрачненькая такая? Нелюдимая? С тонкими косичками?
— С крысиными хвостиками, — презрительно отозвалась Нана. — Она чокнутая. Маленькое крипи-посмешище нашей общаги. Она разговаривает сама с собой, ты можешь это представить? Бедняжка Энни, терпит это каждый день.
— Хм, и что? Я по-прежнему не улавливаю, — снова приврал Макс, желая вытянуть из девчонок побольше сведений.
Нана закатила глаза, будто никак не ожидала от него подобной неосведомлённости.
— Старшие девчонки над ней ржут, толкают иногда, шуточки отпускают. Всякие.
— И поэтому она заставила их молоко скиснуть? — хмыкнул Макс, внутренне холодея.
Как он умудрился проморгать ведьму?!
— Поверь, она на это способна. Я как-то слышала, как она пожелала Найку споткнуться, через пару дней он свалился с лестницы.
«Найк?..»
— Нажрался и не справился с управлением.
— А сейчас? — всплеснула руками Нана. — Скотт сказал, что его полдня не было.
«Ага, а про то, что он отправил эту свинью красть у меня колбасу, Скотт, конечно, сказать забыл. Стоп… Свинья? Похоже, не я один так думаю… А может… он к этой Рози приставал и поплатился? Хотя к чему там приставать… Выбрали человечка для битья?»
— Ну, карма работает, знаешь ли. Разными способами, — заметил Макс вслух. — Окей… А вы-то чего испугались?
— Её, — мрачно отозвалась Грейс.
— Она больная! — не выдержала Энни. — Видел бы ты её. Бормочет и бормочет, какую-то жуть рисует в свой скетчбук, подолгу пялится в пространство или ведёт себя так… так…
Она схватила ртом воздух и в очередной раз боязливо осмотрелась.
— Как?
— Будто смотрит за кем-то… или на кого-то… кого другие не видят… — шёпотом добавила Энни.
— С ней только твой сосед и общается, — заметила Нана. — Что он в ней нашёл? Это жутко, фу. Он сам-то как? В уме?
«Ума ему на вас троих хватит… Но вот этот момент я как-то тоже упустил… Тогда тот треугольник на двери не для меня, а для него. Охранный знак? Как мне повезло-то…»
— А кто-нибудь видел, ходила ли она в лес?
— Она часто туда ходит, бродит там или вокруг кампуса. Да много где. Она не любит сидеть в комнате, к счастью, — с отвращением ответила Энни.
— И чем же вы закупились? Осиновыми дрынами?
— Можешь смеяться, а мне страшно! — сорвавшимся голосом воскликнула Энни.
— А попросить переселить в другую комнату никак? Или вообще покинуть общагу?
— Никак!
— Попросить-то можно. Да никто не согласится с ней в одной комнате быть, — ответила за подругу Нана.
— Хорошо… что вы хотите сделать?
«Обсыпаться солью и обвязаться красной шерстяной нитью, как мне думается… Вот только это мало поможет».
— Ну, для начала найти доказательства…
«Ага, и обратиться с ними в Гильдию», — Макс чуть не закатил глаза.
— Почему бы не попытаться всё же поменяться комнатами?
«Не могу же я их поддержать…»
— Ты слушал? Это не поможет! А, ты просто не веришь, — махнула рукой Энни. — И никто не поверит! Я говорила!
Она всхлипнула и разрыдалась. Макс мысленно выругался. Женские слёзы — худшая из вещей. Девчонки тут же стали смотреть на него, как на врага номер один. Подлого, трусливого, самого худшего. Макс кашлянул и поправил воротник куртки.
— И что ещё вы собирались сделать?
Девчонки запнулись, переглянулись нерешительно. Теряя терпение, Макс слегка их подтолкнул, висок проткнула боль, но воздействие сработало, Нана заговорила:
— Думали найти какого-нибудь священника… или специалиста… Энни искала объявления…
«Ох, Создатель…»
— Ок, я в деле! Ведите к этому дереву.
«Спасибо тебе, мироздание, что любишь меня!»
***
Макс нисколько не удивился, когда они вышли к злополучной поляне с деревом, под которым нашёлся Найк. Дерево колдуна, значит. На полянке было тихо, а воздух, казалось, можно было тыкать вилкой. Девчонки вцепились друг в дружку и сбились в дрожащий комок.
— Слушай, Макс, а тебе что за интерес с нами сюда тащиться? — спросила Нана, опасливо оглядываясь по сторонам.
— Я по природе любопытный.
«Ещё я, в отличие от вас, подать запрос в Гильдию смогу…»
— И разве джентльмен может бросить даму в беде? Особенно, когда дам три и все такие милые.
В этот раз его улыбка даже ледок Энни подтопила. Всё же очень хорошо быть таким очаровательным.
— Так, ничего не трогать. И вообще стоять на месте, — велел он им.
Нана фыркнула и демонстративно подошла к дереву.
— Да ладно… Не ядом же тут всё намазано… — проговорила она.
— Как знать.
— Ты всё равно не знаешь, что искать.
Хотелось обидно рассмеяться, но Макс сдержался. Наполовину она права. Наличие ведьмы полностью меняет дело. Если она ещё и потомственная, то совсем кранты.
«Не могу поверить, что эта Рози… тощая, невзрачная, зашуганная девчонка могла устроить такой переполох. Хм, получается, будто я защищаю Найка. Противно как-то. Однако обида не повод разбрасываться проклятьями направо и налево. Но, видимо, ведьмы никогда не научатся сдерживаться…»
— Эй, я же сказал, ничего не трогать! — крикнул Макс, заметив, что Нана наклонилась над чем-то.
— Фууу! Что это? — с отвращением, зажав нос, спросила подошедшая к ней Энни.
Макс узнал остатки треклятого подношения, которым давился Найк.
— Гадость, которую хорошо бы сжечь, — коротко заметил он, — но у меня ни спичек, ни зажигалки.
— На нас не смотри, у нас такого тоже нет, — ответила Нана. — Фу, гадость какая. Что тут делал Найк? А это что?.. А-а-а! — заверещала она, рассмотрев что-то в зарослях кустарника.
Макс выругался про себя. Почему это он опять такой слепой? Лес вновь его отвлекал, отводил глаза, мешал? Здесь совершенно точно был ключ.
Чуть в стороне, в зарослях кустарника оказалась выкопана плоская ямка, похожая на тарелку или поднос. В ней лежало проткнутое в нескольких местах тельце — то ли кошки, то ли кролика, сейчас уже не понять. Энни и Грейс отбежали и согнулись под кустами с противоположной стороны.
«Бедняжки. Дохлая, подгнившая тушка для девчонок это уже слишком. Но что важнее… Я ведь был здесь. Почему я не заметил, а Нана смогла?»
Макс глянул на девчонку. Так сходу не определишь, есть ли в ней что-то, но…
— Нана, а ты часто выигрываешь? Может, удачливая?
Девушка вспыхнула и засмущалась.
— Ну не то, чтобы… Я просто искать люблю. И состою в сообществе поисковиков! — гордо добавила она. — На самом деле, мне только на это и везёт, вот я и решила…
«Ох, мироздание, как ты меня любишь, неблагодарного. Я возложу тебе на алтарь шоколадку, как вернусь».
— Скинь мне свой заветный номерок. Если потеряюсь, непременно позову на помощь.
Нана захихикала. Есть, ценный агент завербован. Можно вернуться к делу.
По виду находка была похожа на подношение. Что это в точности такое и кого тут призывали, Макс по-прежнему не знал.
«Сфоткаю и покажу дяде, — решил он, вытаскивая телефон, когда Энни вдруг выскочила вперёд и пинком разрушила конструкцию. — Про… О, нет!»
Волна силы, злой и мстительной, прошла сквозь него, в лицо дохнуло сырой листвой и затхлостью. Макс схватил Энни за шиворот и оттащил в сторону, обозвав дурой. Она обиделась и наорала на него:
— Да как ты вообще можешь на это смотреть! Ещё и фотать собрался! Ты что?!
«Повезло, что тут никого нет… Никого нет? Рози!»
— Проваливайте отсюда! Живо! — рявкнул он на девчонок и во всю дурь припустил обратно к колледжу.
«Разрушение привязки может обернуться для заклинателя духов проблемами. Если дух злой… Если его заставили, подчинили… он нападёт… Святой Сиплепий, зачем я потащил этих дурёх с собой? Профи, значит? Болван! Болван!»
Опасения подтвердились: суматоха была слышна уже от парковки, но разобрать, что случилось, Макс не смог. К кампусу его не пропустили, сказали, взрыв газа. Двор засыпали стёкла — окна на нескольких этажах выбило. Смрад затхлости заволок всё вокруг. Что-то кричали про пострадавших. У Макса шумело в ушах.
«Кошмар! Кошмар! Всё из-за меня… Я… должен сказать дяде. Дядя должен знать. Если позову его… Но если он скажет отцу? Значит, сам я не справился. Не смог победить, не смог доказать… Нет, это не важно. Я должен действовать здраво! Я не герой, я Лерой, в конце концов!»
Точку между бровей жгло, словно раскалённую печать приложили, и боль всё нарастала. На Макса накатывали невидимые волны. Сейчас снесёт! Захватит! Потащит! Он покачнулся, схватился за лицо, с ужасом увидел на руке кровь.
…Волны бились в него, захлёстывали с головой, людей размыло, краски смазались, яркий свет рисовал какие-то фигуры. И где-то впереди двигалось мерзкое, чёрное пятно.
Птичий клюв. Огромные глаза. Когти-крючки на здоровенных лапах.
Вокруг него ещё гремели обрывки цепей.
«Кажется… вырвался не до конца…»
Дух резко обернулся, его взгляд прошил Макса насквозь.
Проклятье! Он увидел! Он знает…
Где-то сзади поднялось что-то большое. Дым? Тень. Оно заворчало, разворачиваясь…
Дух со стрёкотом рванулся прочь…
…Глаз закрылся. Макс провалился в темноту.
***
«Прекрасно. Похоже дух обернулся против хозяина, но Рози как-то выстояла… Значит, всё повторится. В любом случае, нужно дождаться дядю…»
Родственникам пострадавших об инциденте уже сообщили. Макс не то чтобы пострадал, но и причину своего обморока людям непосвящённым, конечно, объяснить не мог. Теперь он ждал приезда дяди, готовясь выслушать много чего неприятного. Но противнее всего то, что Макс по-прежнему понятия не имеет, с чем столкнулся. Какой дух жил в этом парке? Как именно Рози его призвала и зачем? Внезапно открывшийся Глаз сбросил его в поток и лишил всех сил, как физических, так и духовных. Сейчас он не больше, чем бревно, владеющее жалкой кучкой разрозненных знаний.
Макс приподнялся на кровати, с трудом стащил с тумбы телефон. Тишина в медпункте пугала. Такого быть не должно. Значит ли это, что дух уже здесь и накрыл пространство саваном?
Либо же Макса настолько контузило собственным даром, что он оглох.
Макс стукнул корпусом телефона по тумбе. Нет, он слышит. Но башка трещит и все звуки идут, как из бочки.
«Вообще-то духу нужен не я, а ведьма… Отбиваясь от него, она так влепила своим даром, что вылетели стёкла, все решили, что прорвало трубу… А я всего-то и могу, что видеть… Отстой, отстой, отстой…»
В дно кровати что-то стукнуло. Макс похолодел.
Клёкот. Смех.
— Нашёл… Око…
Из-под кровати показались длинные, когтистые руки, из которых торчали редкие грязные перья. Звякнули цепи. Макс спрыгнул с кровати, тяжело бухнулся на колени.
«Какого?!»
Телефон остался на кровати.
Всю солёную воду Макс извёл на Найка.
У него ничего нет.
Макс очертил ногой защитный круг и вложил в него все оставшиеся у него силы, стал судорожно вспоминать все известные ему печати и барьеры.
Дух вылез полностью, расправил руки, расставил ноги, став ещё больше похожим на какую-нибудь костлявую цаплю с башкой совы.
— Не пойму никак… охотник ты или ведун… — проклёкотал он, по-птичьи склонив башку на бок. — Твои глаза… дадут мне… новое существование…
«Да он меня сожрать собрался… не иначе…»
Бесцеремонно распахнулась дверь. В палату вошёл сосед Макса. Вид у него был одновременно и встревоженный, и рассерженный. Увидев Макса, он удивлённо вскинул брови и пошёл к нему, конечно же, не видя духа.
— Ты чего сидишь на полу, как придурок? — озадаченно спросил ботаник.
Макса прошиб холодный пот.
«Нет! Нельзя! Не подходи!» — вытянув руку, мысленно прокричал он.
Дух развернулся, пригнувшись… и прыгнул в окно. Макс оторопел.
— Ну чего ты вылупился? Эй? Ты в порядке? Что-то не похоже… Мне позвать врача?
«Он… сбежал…»
Макс уставился на ботаника так, словно видел впервые.
В дверь вломился дядя.
— Максвелл!
Макс перевёл пришибленный взгляд на него.
«Кажется, я только что родился во второй раз…»
— Слушай… Эвортс… не оставишь нас? — сипло попросил Макс.
Тот всё ещё смотрел на Макса как на умалишённого, но кивнул, зачем-то извинился и вышел.
Макс наконец шумно перевёл дыхание, вытер пот со лба и растянулся без сил прямо на полу.
«Только что… здесь было нечто третье, что спугнуло такого стрёмного духа…»
***
Дядя чихвостил Макса всю дорогу до места подношения. Макс был совершенно с ним согласен, хмуро кивал, но уже молчал, устав извиняться.
«Рано мне в экзорцисты. Столько ошибок наделал. Позорище».
— Не говори отцу.
— Ты был в опасности.
— Ни за что не говори.
— Макс.
— Это не его дело.
Дядя вздохнул. Макс не был уверен, что дядя послушается: всё же отца, как Максу казалось, дядя побаивался. Да и зависел он от него, Макс понимал, и всё же страстно надеялся, что дядя примет его сторону.
— Я хочу научиться. Не хочу вновь так проштрафиться.
Дядя помолчал, а потом сказал то, чего Макс точно не ожидал услышать в ответ:
— Я должен написать отчёт об этой… девочке. Действия даже такой юной ведьмы чуть не обернулись трупами. Ты хоть понимаешь, насколько тебе повезло, остолоп? Связался с дураками, разважничался, переоценил себя, а всё же… Удачливый ты сукин сын, прости Создатель…
Макс рассмеялся. Да, вот за это он и обожал дядю Рона.
— Её заберут? Ты скажешь охотникам?
— Сообщу всем, кому следует, но… — дядя сплюнул под ноги. — Свои заберут её раньше. Подумать только, такая гниль и в таком престижном колледже.
«Гниль, — повторил про себя Макс, и его передёрнуло, стоило вспомнить Найка и подношение. — Зачем она это сделала? Для наказания это слишком».
— Дядя, я хочу стать сильнее. Чтобы такое не повторялось.
Дядя вздохнул. И согласился.
На поляне их уже ждали ребята из конторы. Ловцы духов.
— Просто стой тут и смотри, — велел дядя, поставив Макса в замысловатую фигуру-печать, созданную тонкой верёвкой, натянутой на длинные серебряные иглы. — Не двигайся. Нитка из серебра, вместе с тенью от неё выходит двойная печать. Вот… смотри и запоминай.
Макс кивнул. Головная боль наконец стала спадать: пришлось выпить таблетки, притупляющие дар, чтобы не получить ещё один откат и уберечься от возможных штучек духа, которого Макс подпустил к себе непростительно близко. Макс бы соврал, если бы сказал, что ему не страшно. Подумать только, злой дух счёл его достаточно «питательной подкормкой»: поглотил бы его силу и вновь напал на ведьму.
Ловцы рассредоточились вокруг места привязки и начали обратный призыв. К этому моменту в парке стемнело, на поляне горели прожекторы, которые установили спецы из конторы. Макса всегда восхищало, как оперативно и слаженно они работают. Наконец он увидит их непосредственно в деле.
Духа вызывали в печать-клетку. Контуры её горели белым пламенем; как только начался призыв, земля в круге заклубилась, повалил дым. Затем воздух прорезал клёкот. Из земли показалась уродливая голова с клювом.
«Странно… Я думал, раз он похож на птицу, то должен летать…»
Дух кричал, его били белые сполохи, печать трещала, лица ловцов, поддерживающих её, были непроницаемыми. А Макс чувствовал, что у него от ужаса шевелятся волосы. И от чудовищного ветра, бушующего на поляне.
«Интересно, как потом дядя замнёт это представление в колледже… Так же, как и отец?»
Духа втянули в специально приготовленный сосуд, его последний крик ещё какое-то время звучал в ушах, а у Макса было такое чувство, будто тварь видела его за печатью, смотрела в упор.
«Надеюсь, эта печать защищает от проклятий…»
Дядя вытер пот с лица, посмотрел на Макса.
— Если вляпаешься, то это на всю жизнь, — глухо сказал он, тяжело дыша. — Затянет не хуже, чем банка этого духа. Пропишет на карму. Притягивать начнёшь.
Макс плюнул под ноги.
— Поздновато мне это говорить, дядя Рон. Я валюсь с ног… Что дальше?
— Дальше ребята тут прибираются, а я забираю тебя к себе, пока общагу не починят.
— А ведьма?
— Не твоя головная боль.
— А если я с ней столкнусь? Если она знает, что я про неё знаю?
— Уверен, сейчас её волнуют более важные вещи, чем встреча с тобой. Или… — дядя обхватил его за плечо и отвёл в сторону, — ты боишься, Максвелл?
Макс фыркнул и оттолкнул руку дяди. Боится, конечно. И не знает, как поступить, ведь рядом с ведьмой может оказаться ботаник, который как-то умудрился спасти Максу жизнь.
— Послушай, дядя Рон… Может ли человек напугать злого духа?
Дядя устало вздохнул и почесал в затылке.
— Поговорим дома. Но… я бы на твоём месте держался от такого человека подальше… Есть слишком мало вещей, которых боятся духи, особенно настолько опасные и страшные.
«Держаться подальше от соседа по комнате? Чудесно…»
Работы в кампусе приостановили до утра, студентов спешно рассовали по прилегающим корпусам и аудиториям. Почти полевой лагерь. Со стоянки лился яркий свет фар — за многими примчались родители. Счастливчики уезжали с друзьями. Прежде чем сесть в машину дяди, Макс осмотрел парковку. Много знакомых лиц, все, похоже, целы. И чуть в стороне — ботаник и напуганная девочка с двумя тонкими косичками, вся в бинтах и пластыре. Макс только потрясённо покачал головой, не понимая, что же ботаник в ней нашёл. Может, приворожила?
Рози ему не было жаль нисколечко. Ведьме ведьмино наказание, чтоб не смела мнить себя судьёй или карателем. А вот за ботаника он бы поволновался- взгляд у того был такой, будто он собирался вцепиться в глотку любому, кто осмелился бы сейчас к ним подойти. Точно окрутили и мозги запудрили.
«Знал бы ты, кого защищаешь, осёл!»
Макс сел в машину. Указал дяде на девчонку.
— Она. Розалинда Маршбог.
— Семейка Болотных ведьм. Воистину, далековато они забрались. А парень…
— Мой сосед по общаге.
— Звать как?
— Винсент Эвортс.
— Хм. Любопытно…
— Что? Почему?
— Приглядывай за ним. Раз уж от него даже духи разбегаются…
— Но ты же сказал…
— А ты так бы прям и послушался.
***
От отца ничего утаить не удалось. Пришлось пережить весьма неприятный разговор, в ходе которого Макс выслушал достаточно угроз. Также была повышена ранее «оговоренная» с отцом планка обучения. Макс слушал и кивал, сцепив зубы, про себя пообещав засунуть эту планку отцу в глотку.
«Ну что ты мне сделаешь? Вышвырнешь из семьи? Лишишь наследства? Отречёшься? Валяй. Значит, у Лероев это в крови. Как и стремление выживать и лезть вверх несмотря на любые обстоятельства. Смог ты, смогу и я. В гробу я видел и тебя, и твои планы, и этот колледж с карьерой адвоката».
Занятия отменили на три дня до выяснения обстоятельств инцидента, после чего студентам разрешили вернуться в кампус за вещами, и учебный процесс возобновился. Но Макс прогулял полторы недели отцу назло, пока дяде не удалось-таки выпереть его обратно в общагу — пригрозил, что ни за что не возьмёт на работу в контору.
И даже так… В общагу Макс вернулся уже затемно.
Ботаник не спал, сидел за столом у окна, словно ждал Макса; встретил его суровым и злобным взглядом и гнетущим, угрюмым молчанием. Макс невольно поморщился. Неужели будет бить?
— Что? — бросив сумку на кровать, спросил Макс, пытаясь предугадать, откуда ему прилетит.
— Ты был с ними заодно?
— С кем?
— С теми тварями, что издевались над Рози.
«О, это ведьма ему так сказала?»
— Не знаю, о чём ты.
— Ты ходил в парк с тремя девками. Грейс, Энн. И ещё одна была из старших. Они распустили про Рози дурацкие слухи. Мало было постоянно портить её вещи. Надо было ещё после её ухода продолжить ядом исходить. Кто это придумал? Отвечай!
— Так, стоп-стоп-стоп! — выставив перед собой руки, заговорил Макс. — Я вообще не в теме.
— Не ври. Ты ходил с ними. И обещал подтвердить, что Рози прокляла всю общагу.
«Ох, девчонки, ну вы и тупицы… Когда я такое говорил? Остаётся надеяться, что этой Рози хватило урока выше крыши, и она больше не призовёт никакую страховидлу, раз не в силах с ней справиться. Впрочем, надежда не ахти…»
— Ничего я не подтверждал.
«Чёрт, не стоило всё ж с ними тащиться… с другой стороны, вышло не так стрёмно… да и легче было бы убежать…»
— Слушай, я просто хотел проследить, что они не заблудятся и ничего не натворят.
— Да конечно!
— А что ты про порчу вещей говорил?
Эвортс посмотрел на него со смесью презрения и отвращения.
— Ты тут главный сборщик информации и чужих секретов.
— Она меня совершенно не интересовала, — Макс развёл руками. — Вообще хочу сказать, что неважную девочку ты себе в подружки выбрал.
Ботаник зло сощурился (ну куда уж злее?).
— А вдруг за дело ей досталось? Неприязнь не возникает на пустом месте, знаешь ли, всегда есть повод…
— Чушь! По-твоему, писать гадости — это нормально? Гнобить, обижать её. Распаляться всё больше, если она не отвечает?
— Ты-то где был, рыцарь? — не выдержал Макс. — Чего на меня орёшь?
Парня перекосило.
«О, по больному месту».
— А ты не знал, стало быть? Не рыцарь, значит?
— Я много раз спрашивал, но она ничего не рассказывала. Пока её не забрали.
«Забрали, как дядя и говорил».
— Прорвало напоследок?
Ботаник резко поднялся, глаза метали молнии, аура кровожадности зашкаливала. Он шагнул, Макс не стал дожидаться и ударил первым — выставил ментальную стену. И едва не зашипел, почувствовав, как в неё врезалось что-то очень большее и чёрное. Ботаник остановился. Макс сосредоточился на стене. Драка ему ни к чему.
Постепенно чернота улеглась, ботаник засопел, потёр переносицу и снова сел на стул, а через миг швырнул на пол какую-то книгу. Она чуть не отшибла Максу пальцы, но он мысленно порадовался, что книгу не запустили ему в лицо.
«Ого, эта ведьма серьёзно ему нравится? Настолько? Держись от неё подальше, если жить хочешь, болван!»
— Слушай, забудь, — примирительно проговорил Макс. — Я вообще ни при чём.
— Что ты этим девчонкам наговорил?
— Ничего. Я просто хотел узнать, откуда слухи пошли. Я ведь обо всём тут должен знать.
— Только что ты говорил, что тебе не интересно.
— Верно. Было не интересно, пока с ними не поговорил. Слушай, я никаких слухов не распускал.
— Надписи, вроде «Сгинь, ведьма» в тетрадках, книгах. Обидные прозвища. Пинки. Шуточки. Она попала в банку со змеями! Но она им ничего не сделала!
«Однако… как он разговорился-то…»
— И даже после всего… видел бы ты, как она рыдала, как не хотела возвращаться домой. Может, это был её единственный шанс? А у неё его отняли.
— Слушай, Эвортс… Мне жаль, — выдал Макс, стараясь ещё больше разрядить ситуацию. — Но сам-то хорош. Догадывался же? Догадывался. А всё чего-то ждал. Когда на помощь позовут?
«А вот не позвали. Ведьмы на помощь зовут не горе-кавалеров, а проклятья, злых духов и демонов. Или других ведьм».
Эвортс раздражённо цокнул языком и встал, зашагал по комнате.
«Как колбасит-то… О тех, кому досталось, он, конечно, не думает… Мне, правда, тоже всё равно… Но кто-то мог и помереть. Найк, например. Хм, интересно, знает ли Эвортс, за что досталось Найку? Нет, не буду спрашивать, ещё снова взбесится».
— Ну какие проблемы-то? Телефон есть? Почта есть? Между городами поезда ходят. Захотите — свидитесь, — пожал плечами Макс и осёкся, когда ботаник резко плюхнулся на свою кровать, согнулся, обхватив голову руками.
«Ясно… От ворот поворот получил… Могу за тебя только порадоваться. Пронесло. С ведьмами связываться себе дороже».
— Слушай…
— Да пошёл ты, Лерой, — огрызнулся тот и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Макс выдохнул и стёк по кровати на пол, сел, уткнувшись затылком в матрас.
«Мироздание, зачем мне всё это? За что? Прости, с шоколадкой я пока не успел… Но, пожалуй, я всё-таки задержусь тут».
Макс расхохотался, хрипло и нервно.
От обычных людей духи не сбегают. Так кто же он, этот занудный ботаник?
«Я узнаю. Непременно».