Глава десятая
Лес покинули буквально через десять минут, пошли убранные поля, справа и слева от дороги виднелись строения, скорее всего, фермы, которые осматривали разведчики. Чуть дальше в вечерних сумерках возвышались городские стены и закрытые ворота. Соваться в дома, где внезапно погиб десятник, Головин не стал. Да, пусть там хватает места, там тепло, сухо и не задувает ветер, но амулет, который был у десятника, не смог защитить, и если так, то к утру его отряд может оказаться уполовинен, или вообще уничтожен.
— Господин капитан, — подал голос Рир, — где прикажите разбить лагерь?
— Уж точно не в поле, — внимательно изучая местность, ответил Павел. — Лес, боюсь, способен преподнести множество неприятных сюрпризов, вроде того инцидента, что произошел десять минут назад. Сдвигаемся к горам. Справа они низкие, но отлично прикрывают от холодных ветров, там есть несколько шахт, где выращивают кристаллы.
— Слушаюсь, — отчеканил Рир и, махнув рукой, отдал команду продолжать движение. Три летающих мотоцикла с двойками унеслись вперед, чтобы проверить местность и выбрать оптимальное место для лагеря.
Головин на этот раз сместился на фланг, поглядывая в сторону ближайшей фермы, если откуда и могла прийти беда, то только оттуда. До гор добрались быстро, да и что тут шагать? Всего полтора километра. Шахты, правда, были ближе к городу, но Мираж не хотел соваться к ним в темноте. Он внимательно осмотрел место, выбранное разведчиками для лагеря.
— Чувствуешь что-то необычное? — поинтересовался он у ИИ.
— Нет, — отозвался тот, — все спокойно, никакого постороннего воздействия. Либо кристаллы, через которые действует наш противник, сейчас находятся в пассивном состоянии, либо их тут нет. Я склонен поставить на второе. Зачем их тут размещать? На дороге и в лесу — понятно, это основной путь к цели, и обходной путь, а здесь, у гор… Нет, думаю, ты принял правильное решение, приведя людей сюда.
— Разбивайте лагерь, — приказал Головин, повернувшись к Риру, который ждал команды. — Палатки в ряд. Отправь людей в лес за дровами. Жаль, время позднее, и уже темно, было бы неплохо установить хоть какое-то заграждение.
— Капитан, не надо ничего мудрить со стеной, — тут же заявил полусотник, — мы прихватили с собой артефактный периметр. Против людей с артефактами он не потянет, его одним жезлом, даже не самым сильным, проломят, но вот против зверья должен сработать.
— Устанавливай, — разрешил Головин. — Это кто у нас такой запасливый?
— Наш главный хомяк — десятник Кортен, конечно, — усмехнулся Рир, — это его трофей с предпоследней заварушки на юге, не успел продать, ну и решил с собой взять, все штыри в один баул влезли.
— Тогда поторопись, нужно все сделать быстро. В лес посылай только тех, у кого защитные амулеты сильные, а то получится, как с Пором. Пусть ходят по двое, ни на секунду не выпуская друг друга из видимости, ну и приглядывают друг за другом.
Рир кивнул и убежал к наемникам, которые до сих пор стояли в походной колонне, ожидая приказов командира.
Строй рассыпался, основная часть наемников побросали на землю баулы и артефактные контейнеры, с функцией уменьшения объема и веса, и принялись вытаскивать палатки. Всего таковых было семь — одна для Головина, одна для Ираны и ее телохранителей и пять палаток покрупнее — на десять человек каждая. Еще выволокли навес для ноиркэиров, нашелся даже отдельный шатер для медика.
Одновременно с этим Рир отобрал тех, кто был защищен лучше других от ментальных атак, и направил их в лес, приказав вглубь не забираться, пока хватит и того, что валялось на опушке.
— Может, стоило пошарить на ферме? — подал голос ИИ. — Там наверняка поленницы большие.
— Не хочу туда людей в темноте пускать, — ответил Головин, поглядывая то на опушку, где мужики уже вовсю занимались заготовкой дров, и на тех, кто ставил лагерь.
— Господин капитан, — обратился к нему десятник Кортен, — у меня всего десять штырей в периметре. Для большой площади этого мало, оптимально, квадрат — двадцать на двадцать.
Головин посмотрел на ставящиеся палатки, выходило, чуть больше, примерно тридцать на двадцать пять.
— Три штыря сюда, — уже рассчитав мощность поля, сообщил ИИ, — это самое опасное направление, три по флангам, максимальная концентрация, и один, чтобы замкнуть периметр со стороны гор, сомнительно, что оттуда что-то или кто-то явится, до стены чуть больше десяти метров, она гладкая, даже трещин нет и отвесная. С трех сторон ты получишь максимальную плотность поля, со стороны гор оно, конечно, будет минимальным.
— Ничего, — мысленно ответил Головин, — я тоже думаю, что от гор нас никто не атакует, только, если в случае полного окружения лагеря, но если подобное произойдет, это будет не важно. Кортен, — обратился он к десятнику, — три штыря сюда, три по флангам, последний со стороны гор, он замкнет цепь. Максимально усиливаем самые опасные направления.
— Может, два по флангам? — предложил Кортен.
— Нет, — покачал головой Павел. — Двадцать пять метров для двух штырей — слишком много, защитное поле получится тонким, и его легко прорвет даже небольшая группа зверей, если разом бросятся, не хочу испытывать судьбу.
— Слушаюсь, господин капитан, — отчеканил десятник. — Через двадцать минут все будет готово.
Он отошел шагов на пять, прикидывая место, после чего свинтил двухметровый штырь и вонзил его в землю.
Головин бросил взгляд на лес, и именно в этот момент невидимый и непонятный враг решил нанести удар. Что-то быстрое мелькнуло среди деревьев. Один из наемников, который стоял метрах в пяти от опушки, среагировать не успел. Шустрый противник свалил его одним ударом, так, что человека подбросило в воздух метра на полтора и швырнуло на ближайший ствол. Его напарник среагировал как надо — молния из артефактной перчатки угодила в ствол, за которым скрылось напавшее существо. Преграду она не пробила, но вспышка осветила все вокруг, и наемники увидели еще двух точно таких же изготовившихся к атаке. Третий же, что напал на наемника, взлетел по стволу и затерялся в густой кроне.
Завертелось. Мгновенно, в лес полетели огнешары, молнии, кто-то успел выставить щит. Одну тварь срубили сразу, она словила и сгусток огня, и молнию. Вторую отбросило ударом воздушного тарана, явно поломав, поскольку в темноту он улепетывал с перекосом на левый бок, и подволакивая ногу. На опушке воцарилась тишина. Наемники, вытащив своего раненого, прикрылись щитами, готовясь к новой атаке. Причем они не забывали следить за верхушками деревьев, удравшая тварь показала, насколько ловко она умеет лазить и скакать по веткам.
Головин посмотрел на уже почти разбитый лагерь.
— Рир, — заорал он, — еще десяток бойцов на опушку, добыть тело твари, я хочу знать, кто нас атаковал. Раненого в лагерь. Закончить сбор дров, главное, чтобы на ночь хватило.
— Да, капитан, — рявкнул полусотник. — Второй десяток, взять два ноиркэира! Вы слышали приказ, бегом! Приволочь тело твари!
Два левитирующих мотоцикла, как звал их про себя Головин, обогнали пеших наемников и уже через минуту были на месте стычки. Один из бойцов спрыгнул на землю, вытащил из сумки веревку, и под прикрытием товарищей добежал до погибшего монстра. Быстро затянув петлю на нижних конечностях, он рванул обратно. Привязав другой конец к специальному крюку, он взобрался в седло, хлопнул напарника по плечу, давая сигнал начинать движение. Ноиркэир, медленно развернувшись, полетел обратно к лагерю, волоча за собой тушу.
Второй мотоцикл взял на борт раненого наемника. Видно, что он пострадал от удара лапой, но поддерживаемый товарищами, дошел до транспорта и сам взобрался в седло, из чего Головин сделал вывод, что если мужика и помяло, то не слишком сильно, а то приволокли бы на носилках. Терять людей в такой сложной обстановке было непозволительной роскошью.
— Господин капитан, — раздался за спиной голос Ираны, — а что случилось?
Головин обернулся и увидел исследовательницу в сопровождении Терэгия, они вышли из палатки, которую разбили для них бойцы, и были явно не в курсе случившегося.
— Была небольшая заварушка, что-то атаковало моих людей, есть раненый, но вроде не серьезно. Тварей было три, одна шустро смылась по деревьям, одна ушла, но подраненная, а вот третью убили, и через пару минут, — он кивнул в сторону неспешно летящих в метре от земли мотоциклов, — ее приволокут сюда.
— Мне хотелось бы ее изучить, — произнесла Ирана.
— Для этого я и приказал ее доставить, надеялся, что вы, госпожа, проявите интерес. Мне нужна информация, тогда я смогу драться с ними эффективней.
— Спасибо, — слегка улыбнулась женщина. — Сделаю, что смогу. Но сначала я обследую погибшего десятника, ведь вы хотели его похоронить.
— Верно, — согласился Головин, а сам подумал, что сначала ИИ просканирует тело твари с его возможностями, может, он получит информацию быстрее и больше.
— Господин капитан, периметр поставил, — доложился Кортен, — осталось только активировать, артефакт управления разместил под навесом с ноиркэирами.
— Рир, — позвал Головин полусотника, — слышал? Организуй постоянное дежурство, сейчас наши вернуться, и активируй.
— Будет сделано, командир, — отозвался младший заместитель.
Тут в лагерь влетели оба ноиркэира, один сгрузил раненого прямо в руки отрядному коновалу, который уже распаковывал свое имущество в отведенной ему палатке, второй проволок тушу убитой твари до самого центра лагеря.
Все, кто не был занят делом, с интересом столпились вокруг трупа. Туда же отправилась Ирана, видимо, решила сделать хотя бы поверхностный осмотр. Головин не торопился, он остался на своей позиции, приглядывая за наемниками, которые под охраной товарищей продолжали заниматься сбором дров. Наконец, под прикрытием тройки бойцов они взвалили на плечи внушительные вязанки сучьев и тронулись в сторону лагеря. Больше их никто не атаковал. И как только все оказались в периметре, Головин дал отмашку, и тут же возник барьер — двухметровая полупрозрачная стена красноватого цвета.
— Низковато, — заметил Хан, не отходящий от Головина ни на шаг. — С артефактными ботинками, как на мне сейчас, я его могу с места перепрыгнуть, даже разбег не понадобится.
— Ну, что есть, — развел руками Головин. — Но я согласен, нужно выставить освещение и часовых. Та тварь, что смылась, легко прыгнула на три метра вверх. Ладно, попробуем решить проблему. Завтра вернусь на пирс и попробую связаться с Кренсом. Кораблям приставать к острову нельзя, но я тут подкинул ему одно изобретение, посредством этого мы сможем наладить наше снабжение, пока не прибудут амулеты для остальной части отряда. Нам бы неделю продержаться.
— Капитан, — окликнула Головина Ирана, — вам стоит это увидеть.
Наемники, столпившиеся вокруг мертвой твари, расступились, давая командиру дорогу.
Головин посмотрел на Рира.
— Лейтенант, — специально опуская слово «младший», — парные патрули внутри периметра, наладить освещение местности так, чтобы хотя бы метров десять за барьером было видно, как днем. Обо всем подозрительном, даже самом незначительном, докладывать немедленно. Кстати, что там с раненым?
— Пострадал Щек, отделался легко, жилет защитный спас, ему когтями прилетело. Травму получил в результате соприкосновения головы и дерева, сотрясение, но Тавр обещал поставить его на ноги в течение часа.
— Ну и хорошо, — обрадовался Павел. — У Щека не башка, а сплошная кость, особо трястись там нечему, как, в прочем, и у большинства из вас. Так что, думаю, наш лекарь управится гораздо быстрее.
Наемники одобрительно заржали, пусть шутка была избитой, но все равно рассеяла напряжение.
— Разойдись, — скомандовал им Головин. — Поглазели, и хватит, результат исследования я до вас доведу.
Наемники быстро очистили пространство, оставив капитана наедине с Ираной и ее телохранителем, который ни на шаг от нее не отходил.
Головин же, наконец-то, смог спокойно осмотреть труп твари. Не нужно было быть ученым, чтобы понять, когда-то это было человеком. Две руки, две ноги, голова, вот только половые органы, как первичные, так и вторичные, отсутствовали, так что, нельзя сказать, кто это был раньше, мужчина или женщина. Да и тело прошло через ряд изменений. Руки стали длиннее, пальцы, коих по-прежнему было десять, обзавелись довольно внушительными когтями. Кожа коричневая, как после интенсивного загара, и начала покрываться чешуйками. Под ней появились канаты мышц, вполне себе явные, и либо хозяин тушки при жизни был качком, либо это последствия изменения. Голова тоже претерпела изменения, зубы стали крупнее, появились клыки, челюсть удлинилась и стала напоминать волчью. Голова лысая, ни единого волоска. На груди, напротив сердца, сквозная рана размером с кулак, края обуглились, сюда попала молния. Ноги, которые стали больше походить на звериные, сильно обожжены огнем, видимо, туда прилетел огнешар, запах паленого мяса щекотал ноздри.
Головин стянул перчатку и приложил руку к груди.
— Анализирую, — тут же проинформировал его ИИ.
— Что вы делаете, капитан? — уставилась на него Ирана.
— Не отрывай руку, — напомнил ИИ.
Головин проигнорировал вопрос женщины, так как, объяснить не мог, а путно соврать не получалось. Он прикрыл глаза, ожидая, когда его спутник закончит. Прошло не меньше трех минут, прежде чем ИИ разрешил убрать руку.
— Мужчина, возраст тридцать четыре года. Организм подвергся неизвестной мутации. Я не обнаружил ни химических, ни биологических веществ, которые выглядели подозрительно.
— Охренеть, как много информации, — мысленно подколол ИИ Головин, — мы узнали возраст и пол.
— Он быстрый, наверняка хорошо и высоко прыгает, сильный, прекрасно видит в темноте. Посмотри его глаза, их изменяли особенно тщательно.
Павел поднял плотные тяжелые веки.
— Однако, — произнес он, разглядывая по два зрачка в каждом глазу.
— Что думаете, капитан? — поинтересовалась Ирана, с интересом наблюдая за Миражом. — У меня сложилось ощущение, что вы с кем-то мысленно беседуете. У вас в этот момент был отсутствующий взгляд.
— Не говорите глупостей, госпожа, — отмахнулся Головин, — просто задумался. А насчет глаз, я думаю, один комплект зрачков дневной, второй — ночной. Не удивлюсь, если тварь отлично видит тепло наших тел. Это когда-то было человеком, мужчиной, но что-то его изменило. И мне очень интересно, сколько тут таких, и где они.
— Я вам больше скажу, — усмехнулась женщина, — это гвардеец рода Дорк, его звали Секр. Он был в составе отряда, которыйотправили сюда выяснить, что произошло.
— Как узнали?
— Переверните его на бок и на левой лопатке увидите остатки герба, нанесенного с помощью артефакта. Я, как и любой член рода, пусть и младшей ветви, могу получить с этого клейма полную информацию. Достаточно коснуться или иметь нужный артефакт.
— Понятно, — Головин поднялся. — Теперь осталось узнать, как он стал таким?
Именно в этот момент тварь резко открыла глаза и взмыла в воздух Мираж отшатнулся, уворачиваясь от удара второй лапой, и ожившая тварь, поняв, что противник вне зоны поражения, переключилась на новую цель, занеся когтистую лапу для удара по Иране. Терэгий даже дернуться не успел, чтобы защитить свою подопечную, все же он был обычным человеком и не имел никаких сверхспособностей.
А вот Головин успел, его реакция была гораздо быстрее, чем у внезапно ожившей твари. Он захватил ее взглядом, заставив с помощью телекинеза зависнуть в воздухе. Одновременно с этим из гнезда вылетел клин и со скоростью пули вонзился в затылок мутанта, пробив череп почти насквозь. Тело дернулось и, лишившись силового хвата, рухнуло на землю.
— Как ты это сделал? — вытаращившись на него так, словно только что увидела, дрожащим голосом спросила Ирана.
Головин спокойно продемонстрировал перчатку.
— Спец разработка, делали специально для меня. Помимо стандартных энергетических элементов, таких, как молния, хлыст и силовая волна, добавлен телекинез.
— Вот только ты не мог одновременно удерживать тварь и использовать свой клин, — покачала головой Ирана. — Я исследователь рода, и знаю, как работают перчатки, я занималась разработкой совершенно новых техник, так что?.. — она уставилась на Головина, ожидая ответа.
— Вам придется довольствовать тем объяснением, которое я дал, — довольно резко ответил Павел. — И вместо того, чтобы пытать меня, что, да как, лучше бы сказали спасибо, я только что спас вам жизнь.
Он развернулся к спешащим к месту происшествия наемникам.
— Слушать сюда в оба уха, — скомандовал он. — Первое и единственное правило с этими тварями — пробить им мозг. Когда госпожа Ирана изучит труп, она даст больше информации об уязвимых местах. Все ясно?
— Так точно, господин капитан, — раздался нестройный хор голосов.
— Десятникам довести информацию до остальных бойцов. Разойдись, — скомандовал Павел и повернулся к туше, теперь уже действительно мертвой туше, и, вытянув руку с перчаткой, активировал имплант, и с помощью телекинеза вытащил клин, застрявший в черепе твари. Достав левой рукой из кармана платок, он вытер клин и вернул его обратно в гнездо.
— Ты ведь все равно правду не скажешь? — поинтересовалась стоящая в трех шагах Ирана.
— Я уже все сказал, — ответил Павел и повернулся к Хану. — Раздобудь поесть.
— Еду уже начали готовить, парни из четвертого десятка устанавливают жаровню в палатке, скоро там будет тепло. Плохо, конечно, что у нас нет артефактных нагревателей, не догадались прихватить.
— Мы и так уже в минус работаем, — хмыкнул Головин, направляясь к соседней палатке, которая была поставлена специально для него. — Понятно, что в деньгах я не нуждаюсь, и вещи теплые мы взяли. Но еще закупать артефактные обогреватели, это уже перебор, между прочим, они марок по семьдесят стоят.
— Это в центре империи семьдесят, — заметил шагающий следом Хан, — здесь все сто десять. Но нам и надо-то всего штук двадцать. А сейчас вообще семь.
— Переживем как-нибудь, не сахарные, не растаем, — отмахнулся Головин и, откинув клапан палатки, шагнул внутрь, и тут же ему в лицо пахнуло теплом и запахом горящих дров.
Головин окинул взглядом пустой шатер, тот был поменьше привычного. Его сундук увезли на базу отряда, стол, кровать он с собой не брал, единственное, что тут было помимо жаровни, которая обогревала внутренности, это умывальник.
— Завтра сколотим нары, а пока придется в спальнике на земле.
Головин хмыкнул, он покупал своим людям все самое лучшее. Даже самые топовые образцы спальных мешков из его прошлой жизни не могли тягаться с простенькими артефактными. Можно на снегу в любой мороз спать, не боясь обморожения, можно на жаре, там будет прохладно, не пропотеешь. Пока в кристалле есть заряд, питающий артефакт, жизнь прекрасна.
Откуда-то издалека с другой стороны долины раздался тяжелый протяжный вой. Они с Ханом замерли, развернувшись в сторону выхода из палатки.
— Волк? — нервно поинтересовался телохранитель.
Головин отрицательно покачал головой.
— Те воют не так. Думаю, это голос одной из тварей, и она далеко, не меньше пары километров. — С минуту они стояли, прислушиваясь, но кроме суеты лагеря, других звуков больше не раздалось. — Ладно, стена есть, патрули пущены, чего трястись? Давай за дело, нужно устраиваться.
Мираж расстелил спальник поближе к центру палатки, Хан откуда-то приволок складной столик и пару невысоких компактных стульчиков, типа тех, которые отец и дед брали с собой на рыбалку, только не брезентовые.
— Откуда взял? — поинтересовался Павел.
Телохранитель улыбнулся.
— Не важно, господин капитан. Моя забота — хранение ваших секретов, охрана от нежелательных встреч и обустройство вашего быта. Именно за это вы мне и платите, хотя, если честно, я за два года, что с вами, не помню, чтобы вам потребовались мои боевые навыки, вы лучший боец из тех, кого я видел, и десять минут назад снова это доказали. Я только моргнуть успел, а вы уже тварь убили.
— Спасибо, Хан, — отозвался Головин и, вытащив трубку принялся ее набивать.
Дел сейчас у него не было, полусотня обустраивается, Рир наверняка уже разделил смены между часовыми, и теперь наемники спокойно занимаются обустройством быта и приготовлением пищи, его присутствие не требуется, с этим справятся десятники.
Хан тем временем извлек из своей сумки артефактную горелку, чем-то напоминающую спиртовку, водрузил ее на стол, затем достал посудину, примерно на пол-литра, налил туда воды из фляги и поставил кипятиться.
— И как ты проморгал, что он жив? — поинтересовался у ИИ Головин.
— А он был мертвее мертвого, во всяком случае, в тот момент, когда ты к нему прикасался, — ответил искусственный интеллект. — Его сердце было уничтожено, дыхание отсутствовало, мозг не подавал никаких признаков активности.
— И как он ожил?
— Пока не знаю, но может быть исследовательница, после того, как его выпотрошит, найдет ответ. Мне бы тоже хотелось знать, это ценная информация.
— Значит, подождем, когда она закончит с трупом твари, — согласился Мираж.
— Капитан, вот вам для согрева, — обратился к Павлу Хан, сунув ему в руку горячую кружку полную ароматной саввы.
Павел благодарно кивнул и сделал глоток, сразу стало лучше, рот слегка обожгло, по телу разлилось тепло.
Телохранитель выскочил наружу и через пять минут явился с котелком, полным горячей каши, обильно сдобренной маслом и приличным количеством вяленого мяса. К этому прилагалось четыре куска еще свежего, испеченного прошлой ночью хлеба. Запах горячей еды щекотал ноздри, только сейчас Мираж понял, насколько проголодался.
— Благодарю, — кивнул Головин и указал на стул напротив, — садись, пожуем вместе.
Но Хан отрицательно покачал головой.
— Прошу прощения, господин капитан, но у вас будет другая компания, — он выставил на стол пару мисок и выложил ложки.
— Интересно, — хмыкнул Головин, — я вроде никого не приглашал. Хотя я догадываюсь, о ком ты говоришь. Учитывая положение, ей отказать не выйдет.
Хан согласно кивнул.
— Верно. Госпожа Ирана сказала, что будет ужинать с вами. Я не мог ей ответить отказом, просто проинформировал, что нужно бы у вас спроситься.
— Понимаю. Ладно, Хан, найди себе место на ближайший час, посиди с ребятами. Уж коли так вышло, не выгонять же знатную даму.
Телохранитель кивнул и быстро налил еще одну кружку саввы, поставил ее на стол, и, прихватив свою бездонную артефактную сумку, исчез из палатки.
— Капитан, — раздался снаружи голос Ираны, — я могу войти?
Головин, вздохнув, поднялся и направился к входу. Откинув клапан, он отступил чуть в сторону, пропуская женщину внутрь.
— Прошу вас, госпожа. Составите мне компанию? — он указал на накрытый по простому стол. — Походная каша с мясом, кружка саввы, но все это горячие.
— Благодарю. С момента высадки ничего не ела, — отвесила она легкий поклон и заняла место, на которое указал Головин. — Поухаживаете за мной, капитан?
— Конечно, госпожа, — Головин бухнул ей в миску три большие ложки каши, затем наложил себе. Заняв место напротив, он пожелал ей приятного аппетита, добавив, — ешьте, пока горячее, остынет, будет уже не так вкусно.
— Знаю, я не первый раз оказываюсь в походном лагере, для меня эта еда так же привычна, как изысканные блюда, приготовленные поваром семьи.
Она запустила ложку в кашу и отправила ее себе в рот.
— Немного пересолено, но вкусно, — подвела она итог.
— Согласен, — кивнул Головин, — скорее всего, мясо солоноватое. Так с чего вы решили почтить меня своим визитом?
— Просто хотела сказать спасибо, — ответила женщина, сверкнув своими желтовато золотистыми глазами. — Вы правы, это было крайне невежливо с моей стороны. Вы мне жизнь спасли, а я, как обычно, попыталась узнать что-то новое. Но вы слишком необычны, Павл.
— Не понимаю, о чем вы? — улыбнулся в ответ Головин. — Я грубый, кровожадный, подлый наемник, волей случая оказавшийся в нужное время в нужном месте, чтобы сохранить вам жизнь, вот и все.
Женщина весело рассмеялась.
— Вы кто угодно, кроме того, что вы перечислили. Единственное правдивое слово, которое вы произнесли, это «наемник». Так кто же вы?