Глава девятнадцатая
Через час имплантат вернулся к своему нормальному состоянию. Головин, используя платформы, выбрался на скалы, которые опоясывали остров. Не сказать, что идти было удобно, но гребень был лишь с небольшим уклоном, на котором росли деревья и кусты.
До бухты, где должны были находиться вытащенные на берег баркасы, он добрался минут за сорок.
— Этого следовало ожидать, — прокомментировал ИИ увиденное.
Все три корабля были разбиты, обломки усеивали берег, здоровенные лодочные сараи сожжены. Противник позаботился о том, чтобы с острова нельзя было выбраться без помощи извне.
Пора возвращаться, Ирана наверняка уже волнуется. День идет к вечеру, а она там одна, голодная, не знающая, чего ждать, жив ее спутник или умер.
До шахты Павел добрался уже в сумерках. Первое, что ему бросилось в глаза, распахнутые настежь ворота.
— Похоже, твой знакомец тут побывал, — сделал вполне очевидное предположение ИИ.
— Похоже, — согласился Головин. — Тварям пофигу, они эту стеночку перепрыгивают, а тут явно открыли, не куроча. Вопрос только один — нашли ли они Ирану?
Павел, не скрываясь, прошел через ворота. Остановившись в центре двора, он закрутил головой. Сейчас, по идее, из шахты и сараев, где хранился инструмент, на него должны были выскочить твари в изрядном количестве. Но нет, вокруг стояла мертвая тишина. Только ветер завывал в скалах.
— Нет тут никого, — спустя минуту произнес ИИ. — Хотя вон там, на влажной земле, отпечаток сапога, вы с Ираной тут не ходили, так что, это может быть только гость.
Павел кивнул и, водрузив на нос очки для ночного видения, вошел под темные своды тоннеля. Сумки валялись там, где он их бросил, возле спуска вниз, вот только подъемник был не в низу, как они договорились, а наверху.
— Пусто внизу, — уверенно заявил сосед. — Но можешь спуститься, побродить по штольням, но вряд ли она догадалась спрятаться.
— Сомневаюсь, — покачал головой Мираж, но все же направился к лифтовой платформе. — Они спустились по лесенке, потом подняли платформу вверх. Я думаю, таких, как тот мужик, на острове несколько. Странно, что мы их не встретили раньше, иначе лагерь и первую ночь бы не пережил. Что же здесь за чертовщина творится?
Он закинул то, что добыл днем, на настил, не оставлять же наверху, даже если Ираны нет, ему все равно понадобится многое из того, что он принес.
Головин активировал заклинание, и платформа медленно пошла вниз. В тоннелях тоже не оказалось засады, шахты были пусты. Головин прошел по тускло освещенному коридору и вышел в зал, где они провели ночь. Все тут было точно так же, как и когда он уходил. Кроме одного, возле топчана валялась артефактная рукоять черты, которую он оставил своей спутнице.
— Ирана, — позвал он, — я вернулся, я один, выходи.
Он с минуту стоял, прислушиваясь, но ответа так и не получил.
— Будешь искать? — поинтересовался ИИ. — Может, затаилась где и уснула.
— Буду, — отозвался Головин и направился к ближайшему входу в штольню.
Он обошел их все, потратив на это примерно час. Выработка была небольшой, все, что он обнаружил — несколько трупов и призрака, которого, не задумываясь, ликвидировал.
— Что дальше? — поинтересовался ИИ, когда Павел вернулся в зал и поставил кастрюлю на плитку.
— Дальше я поем, посплю и пойду за ней. Как раз успею до ночи отдохнуть, сам знаешь, пять часов на сон мне вполне достаточно. По темноте самое то, у меня нет за спиной отряда, так что, буду действовать тихо и незаметно.
— Ну что ж, этот план не хуже любого другого, — поддержал его ИИ. — Теперь можно даже в город не соваться, а пройти по краю. Перемахнешь через стену и окраинами минуешь центр. От кристаллов я тебя прикрою, главное не столкнуться с тварями лоб в лоб. Только вот что, может, выждешь пару дней? Затаись тут, думаю, ее уже не вернуть, а так они будут начеку.
Головин ничего не ответил, достал из мешка пакет с крупой и высыпал его в кастрюлю, затем вскрыл банку консервов и поставил ее рядом греться. ИИ понял, что человек разговаривать не хочет, и тоже замолчал.
Павел ел быстро, почти не чувствуя вкуса, прямо из кастрюли, обжигаясь горячим варевом, которое он сотворил на коленке. Последние дни, с того самого момента, как он вступил на пирс этого острова, его преследовали неудачи, одна за другой. Задача не выполнена, он потерял всех своих людей, но спас ту, кого пообещал защитить, и вот теперь лишился и ее. Если можно было описать все случившееся одним словом, то это слово было бы — провал.
Он хотел достать трубку и чертыхнулся, она осталась в его мундире, который он отдал Иране. Почему-то потеря трубки, которая прошла с ним сквозь время, добавилась к его неудачам. Он бросил взгляд на сумку Хана и притянул ее телекинезом, не мог его ординарец не держать для командира запасной. И оказался прав, небольшая, простенькая трубка и кисет с табаком обнаружилась во внешнем кармане.
— Спасибо, Хан, — поблагодарил он своего телохранителя. — Тебя уже нет, а ты продолжаешь обо мне заботиться.
Павел набил трубку и сделал первую затяжку, затем вторую. Докурив, он вычистил трубку, после чего притянул свою сумку и все, что удалось приволочь из рейда, и принялся перебирать имущество. Это заняло минут сорок. Приготовив необходимое, он снова закурил. Крышка часов откинулась с легким щелчком, что ж, на сон у него время есть.
Платформа подняла его наверх ровно в полночь, до рассвета было минимум семь часов. Уйма времени, чтобы пройти маленький городок и совершенно недостаточно на то, чтобы пройти крохотный городок, занятый врагом.
Его никто не ждал, ни тварей, ни призраков, ни пастырей, никого, шахта и все вокруг было безжизненным.
Головин направился к городу.
— Ты собрался идти насквозь? — поинтересовался ИИ.
— Нет, конечно, но сейчас требуется отвлечь внимание от правой окраины, она прижимается вплотную к горам. Наш противник, конечно, себе на уме, но я уверен, что он оставил наблюдателей. И мне совершенно не надо, чтобы они на меня навалились.
— Прав ты, я бы поставил там пастыря и два десятка тварей, ну и призраков нагнал бы.
— Я пойду по крышам, используя платформы. А пока запалю, костерок в одном из домов, пусть горит.
— Смело, — согласился ИИ. — А если весь город сгорит?
— Да и черт с ним. Если этот проклятый остров сгорит, я и слова не скажу, главное, чтобы не горело там, где я буду.
Головин перемахнул через городскую стену, чуть дальше от ворот, никто ничего не патрулировал, ни одного огонька, мертвая тишина. Что-то сырое и холодное упало ему прямо на нос. Павел поднял глаза вверх и увидел, как с неба повалили густые белые хлопья снега. Что ж, лучшей ночи для диверсанта и представить трудно, хотя и не совсем, с глаз противника снежная пелена скроет, а вот следы он будет оставлять, но если пойти по крышам, как он и собирался, это будет некритично.
Головин, используя платформы, добрался до дома, который стоял в пяти метрах от стены. Спрыгнув на крышу, он соскользнул на небольшой балкончик, выходящий на центральную улицу. Дверь, ведущая в дом, была заперта, но Головин надавил на замок, тот, скорее, был декоративный, чем реально способный преградить путь злоумышленнику, не выдержав нажима, хрустнул, выломав кусок косяка, и уже через пять секунд Павел вошел в дом. Это оказалась спальня, кровать заправлена, никаких следов бегства, нападения, просто люди на минутку вышли.
Головин выглянул в коридор. Дом был не слишком зажиточный, все довольно бедное и обветшалое. Оно и понятно, кто из состоятельных будет селиться прямо рядом с городскими воротами? Тут всегда жизнь кипит, хотя на этом острове, все же сомнительно, город не торговый, не на перепутье, нет порта, а значит, и толпы матросов, горланящих матерные песни. Ну да ладно, плевать, кто тут жил, их уже нет, может, призраками бродят, может, тварями бегают, а может, тела гниют в каком-то овраге.
Павел сбежал вниз по лестнице, на первом этаже оказалась не кухня со столовой, там была крохотная лавка, торгующая всякой мелочевкой — расческами, веревками, какими-то коробами.
Головин снял со стены с крюка моток веревки и перекинул его через шею, авось пригодится, а не пригодится — и хорошо. Хотя на кой она ему, если у него платформы есть? Но скидывать не стал. Окинув взглядом помещение, он поднял левую руку и активировал струю пламени, та ударила в книжный шкаф, потом загорелись какие-то бумаги на конторке, а затем и сама конторка. И тут же прямо в двух шагах от него возник призрак тучной женщины, видимо, хозяйки данной лавки. Лицо ее стало отчетливым, и на нем отпечаталась ярость. Она вытянула руки и поплыла к нему, вот только молния из перчатки на правой руке была быстрее. Дыра, пробитая зарядом электричества, стала расползаться, и уже через несколько секунд на полу осталась мутноватая клякса эктоплазмы.
Головин взбежал по лестнице, внизу уже вовсю занялось, и скоро дом заполыхает. Учитывая темень, видно будет далеко, а значит, пора сваливать.
Он выскочил на балкон и перебрался на крышу, откуда с помощью пары платформ на стену, после чего спрыгнул вниз. Снегопад все усиливался, на плечах и на голове буквально за минуту выросла снежная накидка. Головин стряхнул снег и вытащил из воротника хитро упрятанный в него капюшон. Не то, чтобы снежная шапка мешала, скорее, раздражала, она таяла на волосах, и холодные капли стекали за шиворот. Он посмотрел за стену и увидел сквозь снегопад отблески огня. Занялось неплохо, и хорошо бы твари среагировали на подобное.
Павел отбежал от города метров на сто и взял обратный курс на горы. Через десять минут он был на месте. В принципе, о следах можно было не особо волноваться, снег засыпал их почти мгновенно. Он взял разбег, создал платформу на высоте пары метров, оттолкнулся прежде, чем она рассеялась, и перелетел на следующую, которая была наравне с гребнем стены. Спрыгнув на парапет, он глянул вниз, почти вплотную к горам стояли какие-то хозяйственные постройки, сараи, возле которых сложены поленницы дров, маленькие домики, напоминающие обычные земные бани. С пару минут он вглядывался во тьму, и ничего, пусто.
Головин создал платформу, перескочил на нее, затем еще одну, и спрыгнул на крышу ближайшего дома. Крыша была со скатами, не слишком крутая, но Павел не желал рисковать, и уселся на слуховом окне.
— Может, так и надо было сделать сразу, в первый же день, идти сюда в одиночку, пока бойцы шумели бы в лагере и отбивали бы тварей.
— Может, — ответил ИИ. — Но жизнь — это череда упущенных возможностей. Знай, ты тогда то, что знаешь сейчас, и возможно, все было бы по-другому.
— Давай потом пофилософствуем, — попросил Головин, — ночь не бесконечная, а нам нужно двигаться.
Он создал платформу и перескочил на нее, потом еще на одну, и еще, добравшись до следующей крыши.
— Зря поджигал, — спустя десять домов заметил ИИ, — нет тут никого. Они все там, у лабораторий, ждут тебя в лесу, и этот с посохом тоже. Зачем тебя тут ловить, если ты сам туда придешь?
Головин повернул голову и уставился в направлении ворот. Там, за снежной завесой были видны яркие оранжевые всполохи, видимо, прав оказался ИИ, огонь пошел дальше.
— Да пусть горит, плевать, — ответил он, — главное, чтобы мне это не помешало.
Долгий протяжный вой раздался со стороны пожара и разнесся по всему городу. Сначала ему ответил кто-то с другой стороны города, потом откуда-то из-за спины Головина, а вот один почти рядом, фактически из-под ног. Павел уставился на край крыши, тварь находилась под стеной дома. Головин создал платформу и, пригнувшись, двинулся вперед. Из гнезда вылетел клин, обычный, стальной, и завис на уровне глаз.
Тварь была тут, она стояла на задних лапах, припорошенная снегом. Следующий дом через улочку был последним, дальше шли скалы, заросшие лесом, слева дорога, которая вела к лабораториям и посадочной площадке для фарадэров.
Головин тоже замер, мутант его не видел, он уставился вдоль улицы в сторону центральной дороги, идущей через город насквозь.
— Иди тихо, — посоветовал ИИ. — Если обнаружит тебя, убей, но пока не видит, не дергайся.
Головин кивнул и создал платформу чуть правее за спиной у мутанта. И ведь прошел. Одна, вторая, третья… Подошвы едва слышно стукнулись о черепицу, тварь шевельнулась, но, не уловив больше звуков, снова уставилась в направлении центральной улицы.
Головин перебрался на соседнее слуховое окно подальше от улицы, на которой стояла тварь.
— Как пойдешь? — поинтересовался ИИ.
— Уж точно не дорогой. Лесом, очень тихо, снегопад мне на руку.
Он припомнил карту. Дорога была метрах в ста пятидесяти, она поднималась на плоскогорье, заросшее лесом, затем поворачивала направо и шла сквозь деревья примерно с километр. Там, на огромной поляне среди сосен, так он именовал для себя эти хвойные деревья, разве что у этих кора была белая, а в остальном один в один, стояли четыре здания исследовательского комплекса, все соединены между собой подземными тоннелями. Одно жилое для персонала, там же был ресторан, народу тут работало немного, всего полсотни человек, считая обслугу.
Головин задрал голову, глядя на скалы, здесь они были куда выше, метров сорок, отвесные, верхушки их терялись среди снежной завесы.
Еще и ветер усиливался, и здесь не было ни одного уступа, как тот, над океаном, чтобы, если что, отдохнуть и дать остыть имплантату. Придется лезть до упора или подниматься по дороге, вырубленной в скале. Захотелось сесть, перекурить, но это было нереально. Сейчас главное — смыться из города. Павел посмотрел в сторону ворот. Зарево становилось все больше. Город горел, и хорошо, если все ограничится только левой половиной.
— К утру целиком полыхать будет, — озвучил его мысли ИИ. — Давай, решайся, время не ждет.
И Головин решился. Он встал в полный рост и создал первую платформу, ему предстояло подняться больше, чем на сорок метров, и идти он решил лесенкой вдоль стены, пока не заберется на самый верх. Восхождение было скоростным, если бы еще не снег с ветром, то, наверное, еще быстрее бы управился. Видимость стала совсем поганой, шагов на пять. И ведь один раз все чуть печально не закончилось, старое дерево вывернуло с корнями, и оно рухнуло вниз. Головин разминулся со стволом в считанных метрах, одна ветка даже хвоей по спине прошлась, да так сильно хлестнула, что едва не сбросила его вниз. Имплантат нагрелся так, что дальнейшее его использование могло привести к отключению, а этого допустить было никак нельзя. Головин выбрался на заросший лесом каменистый склон. Дорога шла метров на сто выше.
— Рядом кристалл, — тут же сообщил ИИ, — до него метров десять, слабая ментальная активность, тебя он не ощущает.
— Вот и хорошо, — забираясь под развесистую ель, под которой совсем не было снега, ответил Головин.
Он прислонился спиной к стволу, вытянув ноги, после чего достал из кармана часы. Тихий щелчок крышки потерялся в завывании ветра и снегопаде. На прохождение города и подъем ушло два с половиной часа, до рассвета было почти пять, хотя, если снегопад не прекратится, то и неважно, видимость лучше не станет, можно встрять.
Имплантат остыл примерно через час.
— Можно двигать дальше, — разрешил ИИ, — функционал на девяноста трех процентах. Если в течение минут двадцать не станешь им пользоваться, то он будет работоспособен на все сто процентов.
— Сдается мне, дальше так просто не будет, — выбираясь из-под ели, пробормотал себе под нос Мираж. — Наши противники — не люди, — продолжил он уже мысленно, — не думаю, что твари боятся холода, а призраков у нашего врага столько, что можно у каждого дерева тут расставить. Хотя нет, все это нас ждет метрах в двухстах от комплекса. Хотя призраков можно было бы расставить и подальше, просто как наблюдателей.
От дерева к дереву, вглядываясь в снежный занавес, замирая от малейшего шума, а его было достаточно, сильный ветер на плоскогорье ломал сухие ветки, наполняя лес треском.
Первый фантом обнаружился метрах в трехстах пятидесяти от поляны, где располагался комплекс. Он висел над землей между двух деревьев. Головин заметил его совершенно случайно, на какой-то момент буквально на несколько минут снег стал валить тише, и он смог разглядеть бледное голубоватое сияние. Павел взял правее и сделал крюк метров в тридцать. А потом призраки стали появляться чаще. А у комплекса, который был виден сквозь деревья и кусты, они вообще почти сплошной цепью стояли.
Павел отступил метров на двадцать и укрылся за стволом большой сосны, нужно было прикинуть, что делать. Нет, можно, конечно, вытащить из петли на правом боку жезл, что он подобрал в лагере, и пустить энергетический шторм, пробивая брешь. Но что толку? Он сразу оповестит о своем приходе, и тогда сюда подтянутся твари, а может, и пастырь, или пастыри, если он тут не один.
— Есть идеи? — поинтересовался он у ИИ.
— Кроме прорыва, о котором ты так настойчиво думаешь?
— Это дерьмо, а не идея, — отозвался Мираж. — Может, поверху, снова платформами?
— Может, сработать, но только до определенного момента. Деревья скоро кончатся, и тогда тебя засекут. Достать не смогут, но это и не надо, придет пастырь и сбросит тебя с высоты. А внизу будет ждать радушная встреча.
— Я примерно так же подумал. Есть еще мысли?
— Как ни странно, да. Тебе нужно сместиться к скалам над городом, потом пройти по ним и выйти в тыл. Может, там кольцо оцепления не такое плотное, ведь ждут тебя именно с этой стороны.
— Как думаешь, как призраки реагируют на людей? На какой дистанции?
— Тот, что был в тоннеле, почуял тебя шагов за пять, и только после этого развернулся. Я думаю, они как-то ощущают души, а может, еще что. Может, на тепло наводятся. Но думаю, шагов десять — это гарантия не обнаружения.
— Таких разрывов тут нет, да и что это изменит? Вылезу на открытое место, моментально спалюсь. Ладно, давай посмотрим, что там с тылом.
На обход ушло еще сорок минут. Снегопад возобновился, причем даже мощнее, чем был. Видимость упала метров до десяти.
— Как думаешь, сколько нам до комплекса осталось? А то не видно ни хрена, — прижавшись к дереву и протирая очки, которые опять залепило снегом, поинтересовался у ИИ Головин.
— Мы рядом, — после небольшой паузы ответил сосед. — Направление верное, думаю, метров сто осталось.
Головин на это ничего не ответил только, водрузил очки обратно на нос и продолжил движение в прежнем направлении. Дважды он замечал призраков, но те не реагировали на него, хотя дистанция не превышала шести метров.
Треск ломаемых над головой веток и тяжелая туша, приземлившаяся на то место, где еще секунду назад стоял Мираж, поставило крест на незаметном проникновении. Павел успел увернуться чудом, сместившись буквально на метр, и ударив телекинезом по свалившейся на него твари. Ту смело, насадив спиной на какой-то острый сучок соседнего дерева. Вот только рана для мутанта была не смертельная, а скорее обидная, дерево, о которое его приложило, вздрогнуло, тварь взревела и рванулась вперед, но не успела сделать и двух шагов, как в ее лысую голову вошел клин. Ее отбросило назад. Головин сначала было сделал шаг, чтобы вернуть метательный снаряд, но где-то в полусотне метров правее завыла очередная тварь, и ей откликнулись сразу с десяток.
— Беги, — выкрикнул ИИ. — Либо вперед, либо назад, но беги.
И Головин рванул к комплексу. Снега нападало прилично, ноги проваливались по самые щиколотки. Впереди возникла сразу два мутанта. Павел ударил телекинезом, и обоих снесло в сторону, при этом один из них сломал невысокую молодую сосенку. Они были живы, хотя, скорее всего, поломало тварей неслабо, поскольку силы в удар Головин сложил немеряно. И тут резко деревья кончились, видимость улучшилась, и, несмотря на снегопад, Мираж разглядел темные квадраты исследовательского комплекса Дорков.
С момента первой стычки прошло всего полминуты, а к нему со всех сторон, повинуясь приказу, неслись твари и призраки. А на крыше самого крайнего здания, до которого было метров восемьдесят, он разглядел кокон из золотого света, сейчас тусклый из-за снегопада, но даже он не мог скрыть этого свечения, его ждали. На оценку обстановки у него ушло меньше десяти секунд. Клин вылетел из гнезда и навелся на кокон золотого света. Там, внутри него, должен был быть человек, вернее то, что раньше было человеком, и если его свалить, то это упростит жизнь. Выброс силы, и стальной стержень унесся к цели. Головин выхватил левой рукой боевой энергетический жезл, палец лег на руну шторма, кристалл засветился, накапливая мощь. При этом Павел не стоял на месте, он уже летел к ближайшему зданию. Разряд ушел вправо, с десяток призраков и три твари приняли на себя удар сплошного энергетического шторма. Зона поражения была метров пять в ширину, и захватила половину целей. Призраки сразу стали лужами, а мутанты повалились на снег и забились в судорогах. Они были живы, и, наверное, скоро придут в себя, но пока что этого было достаточно. Жезл принялся накапливать энергию, ее хватит минимум еще на один удар, пусть послабее, но все же.
— Воздух, — предупредил ИИ, и Головин ушел в перекат, разминувшись со сгустком золотого света, который, ударив в землю в пяти шагах у него за спиной, образовал воронку в полтора метра, растопив снег в таком же радиусе.
— Уцелел, сучонок, — вскакивая на ноги и снова набирая скорость, зло подумал Головин.
Здание комплекса приближалось. Первый этаж — глухая стена в пять метров, ни окон, ни дверей. А вот второй этаж выглядел персептивно. Балкон, вернее застекленная галерея, опоясывающая все здание, за ней лаборатории, кабинеты. Головин еще на материке ознакомился с планами, вот только нужное ему строение было в стороне, справа, и до него шагов сто двадцать. И под обстрелом их не пройти, придастся соваться в подземный коридор. Он создал лесенку из платформ и буквально в три шага взлетел на уровень второго этажа. Выброс силы, и толстое стекло галереи летит во все стороны осколками. Прыжок, и вот он внутри. Золотая вспышка за спиной, очень яркая, что говорит о близости попадания. Но сейчас Павел оказался в мертвой зоне, он плечом вынес дверь, вломившись в какой-то кабинет с книжными шкафами и большим столом. Что ж, он вошел, а это уже не мало.