Глава двадцатая
Призрак появился из стены и тут же стал лужей эктоплазмы, слабенькая молния с перчатки надежно прожарила эту бестелесную сущность. Торчать в кабинете не имело смысла, скоро сюда завалится делегация по встрече, и тогда уйти будет намного сложнее. За окном выли твари, созывая своих, и присоединяющихся к этому концерту с каждой секундой становилось все больше.
Головин выскочил в коридор, тот был пуст, здания исследовательского центра были построены не типично для местной архитектуры, можно сказать, новаторство, никакой готики.
— Направо, — подсказал ИИ.
Головин развернулся в указанном направлении, и тут, же почувствовал, как затылок покрывается ледяной коркой.
— Ментальное воздействие, — озвучил очевидное ИИ, — очень мощное, нарастает, сплошное поле.
— Сможешь сдерживать? — на бегу спросил Павел.
— Да, — не слишком уверенно ответил сосед. — Пока да. Но если напор усилится, не уверен, что выдержу, это очень мощное воздействие. Там, среди звезд, подобное доступно только изначальным.
— Плохо это, — прокомментировал Павел, подбегая к лестнице.
Вот только он опоздал. Прямо ему навстречу с третьего этажа шел пастырь, посох в руке сиял, окутывая человека золотистым коконом, виски заломило. Да уж, давно у Павла не случалось мигрени.
— Ментальное воздействие запредельное, — сообщил ИИ, причем слышно его было крайне плохо, словно издалека. — Убей его, или нам конец.
Головин не стал долго раскачиваться, просто ударил телекинезом со всей дури, желая смять, размазать противника по стене, чтобы ни одной целой кости в его организме не осталось. Вот только вышло все совсем наоборот. Волна силы ударила в золотой кокон, часть лестницы обвалилась, вокруг засвистели обломки камня, все заволокло пылью. Головин выставил щит, чтобы не получить осколком в лоб, и это его спасло. Пастырь каким-то образом отразил атаку, да еще и вернул посылку отправителю. Щит снесло, словно его и не было. Павла опрокинуло на спину и поволокло, кувыркая, по коридору, разрушая стены и двери. Будь он обычным человеком, его бы размазало по полу, а так он отделался разорванным на лоскуты плащом, очки ночного видения слетели, и он остался в темноте, и единственным источником света, который он видел, было золотое сияние кокона, окружавшее его врага.
Мираж вскочил на ноги.
— Ну, сука, — прошипел он по-русски. — Держи, падла, гостинец.
И сразу два клина вылетели из гнезд на поясе. Он метнул их навскидку, ориентируясь только на свечение в пылевом облаке, а затем, подхватив с пола парочку камней размером с голову, отправил следом. И ведь попал. Светящийся кокон дрогнул и исчез, что-то деревянное заскакало по ступеням.
— Очки валяются в двух метрах правее, — сообщил ему ИИ. Сосед отлично понимал, что без глаз Головин много не навоюет.
Павел шагнул в указанную сторону и, присев, наощупь принялся шарить по обломкам. Наконец, пальцы наткнулись на то, что не было камнем, и он водрузил себе очки на нос, те оказались крепкими и пережили всю свистопляску. Все вокруг снова стало серым, правда, картинка с левого окуляра была слегка мутноватой, да еще линза треснула, и теперь у него складывалось ощущение, что на ней прилип волос, не мешало, но раздражало, но все это было не критично.
Он резко встал и охнул, правый бок прострелило болью.
— Повреждения?
— Трещина в пятом ребре, уже восстанавливается, через двадцать минут все будет в норме, — тут же отозвался сосед.
Головин побежал к лестнице. Обрушившийся пролет надежно завалил спуск на первый этаж. Даже с его возможностями потребовалось бы минут десять, чтобы пробиться. А у него не было этих минут. Тело пастыря валялось на лестничном пролете, который чудом не обрушился вниз. Клинья Головин не разглядел, зато понял, что камешками кидался не зря, один из булыжников расплющил голову противника, и теперь вместо нее были обломки мяса и костей.
— А ведь это не тот, что был на причале, — проанализировав полученную информацию, доложил ИИ. — Там был мужик в возрасте, а это женщина, которой не больше двадцати пяти.
— Плохо, — вздохнул Головин. — Значит, есть еще такие, а они противники, не чета тварям.
Он притянул к себе тело женщины, в надежде найти клинья, но вместо этого обнаружил две сквозные раны, одну в животе, вторую в левой стороне груди. Еще два минус, итого, с потерянным снаружи, у него осталось семнадцать.
— Здесь не пройти, — осмотрев завал, подвел итог Павел. — И нужно действовать быстро, я уже тут пять минут потерял, а противник накапливает силы. Есть соображения?
— Два пути. Первый — через любой кабинет, выпрыгнуть на противоположенную сторону и пройти в холл через двери, но там тебя будут ждать. Второй — обрушить часть потолка и спрыгнуть на первый этаж.
Головин посмотрел себе под ноги. Да, наделали они с покойницей дел, весь пол, стены и потолок были в трещинах. Здание держалось, надо отдать должное, строили Дорки на совесть. Вот только не сложится ли оно после нехилого воздействия? Но выбора не было, снаружи завывали твари, и прыгать в толпу собравшихся там мутантов и призраков было еще хуже.
Головин прикинул место и, отступив от лестницы шагов на десять, собрал силу в правую руку и обрушил ее на особо глубокую трещину в полу. Грохот обвалившихся камней, часть коридора метров пять рухнула вниз, стены зашатались, с потолка посыпались камни.
Головин не стал раздумывать, а просто спрыгнул в провал, запоздало подумав, что нужно было бы сначала заглянуть туда, прикинуть, что да как. Ноги стукнулись о завал, который он только что создал, и едва успел увернуться от удара когтистой лапой. В большом холле, где раньше было что-то вроде небольшого кафетерия с диванами, обреталось с пяток тварей, причем, судя по возне и рыку под ногами, часть из комитета по встречи была погребена под обломками потолка.
Головина спасла реакция. Он пригнулся, пропустив когти над головой, и одновременно ударил телекинезом, сметая тварь, что его атаковала. Та попутно прихватила еще одну, спешащую следом, и улетела в противоположенный конец зала, встретившись со стеной. Головин не стал ждать остальных, просто смел еще одного мутанта, что перекрывал ему спуск на подземный уровень с тоннелями и рванул вперед. Причем по дороге он саданул импульсом по лестнице, которая вела на второй этаж, и теперь обвал за спиной надежно отрезал его от любой погони.
— А если там, внизу, тебя ждет сотня тварей? — ехидно поинтересовался ИИ сие деяние.
— Плохо будет, — резко ответил Головин. — Но если со спины явились бы еще штук давать, было б еще хуже.
Головин оглядел пустой подземный зал, из которого вели три тоннеля, один направо, второй налево, и тот, который ему нужен, прямо.
— Блин, только камня не хватает.
— Какого камня? — удивился ИИ.
— Из сказки, — не мешкая и отправляясь в нужный тоннель, заявил Головин. — Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — жену найдешь, прямо — сам не жив будешь. Вообще, на хрена тут тоннели?
— Ну, это просто. В четвертой четверти местного года тут, на плоскогорье, часто бывают обильные снегопады и метели, ветер такой, что с ног сбивает, вот и сделали в тоще скал проходы, чтобы сотрудники могли ходить из здания в здание без всяких неудобств.
— Логично, — хмыкнул Головин, — какое простое объяснение.
— Ментальное давление, — уже через минуту подал голос ИИ, — прямо по курсу, не сильное и целенаправленное, а постоянное, словно поле сформировалось.
Головин остановился, вглядываясь в глубину тоннеля, но никакого золотого света не увидел.
— Не нравится мне это, — пробормотал он и тронулся дальше.
Все равно другой дороги, кроме как поверху, не было, а там тварей столько, что просто мясом задавят.
— Ну, вот и разгадка, — глядя на черные кристаллы, растущие по всем поверхностям тоннеля, прокомментировал Павел. Они пульсировали изнутри багровым светом. С краю росли небольшие, с ноготь размером, но вот чем дальше, тем они становились крупнее.
— Ментальное поле становится гораздо сильнее, и чем дальше, тем мощнее, — сообщил ИИ. — Я бы не советовал тебе туда соваться. То, что излучает мелочь, я сдержать могу, без особого напряга, а вот дальше — не уверен.
— То, что через них смотрит, ощущает меня? — прикидывая, что делать дальше, спросил Головин.
— Пока что нет. И если бы ощутил, то давление бы возросло неимоверно, слишком много источников.
— Плохо, — не зная, что делать дальше, прокомментировал новую информацию Павел. — Эх, если бы была возможность их всех в пыль одним ударом. Можно, конечно, притащить с лестницы кусок бетона и использовать его, как молот, круша кристаллы, но что-то подсказывает мне, что я и половину не перебью, когда враг по мне жахнет со всей дури.
— Верно мыслишь, и мозги у тебя спекутся в течение пары секунд. Почему пары? Потому, что одну я тебе выиграю и прикрою, а на вторую меня уже не хватит. Так что, давай по тихой, может, и проскочим.
Головин сделал первый шаг, потом еще один, конец выхода был уже виден, но кристаллы становились все серьезней. Те, что с палец, уже закончились, пошли размером с ладонь.
— Ты как там держишься? — спросил он у ИИ, и впервые почти за четыре года не получил ответа.
— Твою ж мать, — мысленно ругнулся Головин. — Сосед, ау, ответь.
— Не отвлекай, — пришел шепот издалека.
— Ну, занят, значит, занят, — мысленно произнес Головин и тронулся дальше, причем ему пришлось создавать платформы, поскольку пол был устлан кристаллами так, что не было никакой возможности нормально пройти.
И вдруг тоннель кончился, кристаллов, правда, меньше не стало, и они были гораздо крупнее, похоже, тут были основные плантации. Главная лаборатория этого комплекса была на втором этаже, и попасть туда можно только по лестнице.
— Надо выбираться, — раздался в голове шёпот ИИ. — Еще немного, и я не выдержу. Если там дальше то же самое, нам конец.
— Полностью согласен, — мысленно отозвался Павел, и, создав еще несколько платформ, добрался до лестницы.
Тут кристаллы были гораздо мельче, снова вернулись те, что с палец, а потом вообще черная пыль пошла.
— Фу, — раздался вздох, полный облегчения, — думал конец, — подал голос ИИ, и слышно его стало гораздо лучше.
— Совсем ты очеловечился, — отозвался Павел, спрыгивая с платформы на черные ступеньки. — Знаешь, если мы выживем, нужно что-то будет делать с этой шляпой. Если это перекинется на материк, Эксиоле придет конец.
— Думал уже, и ты прав, — поддержал его сосед. — Нужно, чтобы от этого комплекса и следа не осталось. И Кренсу сказать, чтобы уничтожил все данные по разработкам кристаллов. А то ведь у него есть все результаты исследований, кроме как за последние полгода.
— Мне кажется, что именно в этот период все и изменилось, — отозвался Головин, медленно поднимаясь по лестнице, выставив перед собой щит. — То, чем обладает Кренс, безопасно, что-то сделали тут яйцеголовые, и это привело к фатальным последствиям.
— Возможно, но я для гарантии уничтожил бы этот остров, превратив его в кусок шлака. Голая скала, на которой не останется ни следа от того, что тут делали люди.
— Хорошая идея, — согласился Головин. — Чуешь что-нибудь?
— Ментальное поле по-прежнему мощное, но направлено просто на существование, а не на нас. Ух ты!
— Вот тебе и ух-ты, — прокомментировал Мираж, глядя на холл первого этажа, где росли кристаллы с семилетнего ребенка.
Все сотня квадратных метров была занята черными минералами. Правда, тут они росли только на полу, стены и потолок были в черных наростах, но и только.
— Что делать будешь? — поинтересовался сосед.
— В гости пойду, — и Павел решительно вступил на лестницу, ведущую на второй этаж.
Ему никто не мешал, не неслись на него твари, не лезли из стен призраки, такое ощущение, что они вообще сюда не могли войти.
— Если я не отзовусь, значит, сильно занят, не теряй меня.
— Договорились.
И Павел толкнул дверь, ведущую на уровень исследовательских лабораторий.
— Хм, а дизайн так себе, — пробормотал он, разглядывая снесенные перегородки, десятки небольших комнат превратились в просторный зал.
Сделано это было топорно, отовсюду торчали обломки стен и валялись груды мусора. В центре помещения прямо из обломков какого-то то ли бассейна, то ли еще чего, рос кристалл. Надо сказать, высотой он был довольно приличным, полтора роста Головина, или даже чуть выше. А вот четверо мужчин с посохами, ему не нравились гораздо больше. Они стояли перед кристаллом, причем он видел, как их связывает с «властелином» какой-то энергетический канал. Последним действующим лицом драмы была Ирана, она лежала на столе, прямо за кристаллом, окутанная в черную полупрозрачную призрачную сферу.
— Тебе не кажется, что их многовато? — заметил ИИ.
— Не кажется, — покачал головой Мираж, — я в этом уверен. Я от той дуры такую оплеуху получил, что ребро до сих пор ноет. Если эти тридварасы по мне залп дадут, я к нашим прежним работодателям на орбиту выйду.
— О, юмор пошел, — мысленно заулыбался сосед, — значит, ты уже готов к драке.
— Готов, — подтвердил он. — И к драке, и к смерти. Думаю, сначала первое, потом второе. У тебя есть план?
— Да, как ни странно, — ответил ИИ весело. — Уничтожь кристалл и, возможно, все это кончится самом собой.
— Отличный план, мне нравится. Ты прям разработал лучшую стратегию, на данный момент один вопрос, маленькое уточнение — а как уничтожить?
— Ну, это твоя задача, руками и ногами махать. Я придумал, ты исполняешь. Мужик ты грамотный, сам сообразишь.
— Кстати, а почему нам никто не мешает?
— Думаю, они готовят переговорщика, — отозвался сосед. — А вот, кстати, и он.
И точно, пелена исчезла, и Ирана села, спустив голые ноги на пол. Вот она спрыгнула со стола. Одежды на ней не было, она так и шла голышом, ступая ногами по обломкам, мелким кристаллам и различному строительному мусору, оставшемуся от «переделки» лабораторий. Она вышла вперед и остановилась шагах в десяти.
Головин, демонстративно используя телекинез, вытащил два разрывных клина и нацелил их на двух пастырей, стоящих справа и слева.
— Павл, — произнесла исследовательница безучастным голосом.
— Ирана, — с сарказмом ответил Головин.
Она уставилась на него неподвижным мертвым взглядом. Пауза затягивалась.
— Ты не сдержал клятву, — голосом, в котором было жизни не больше, чем в снеге за окном, произнесла она.
— Бывает, — пожал плечами Мираж. — Но моей вины в этом нет.
— Присоединяйся, — резко переключившись на новую тему, произнесла женщина.
— К вам что ли? — удивился Павел. — А зачем мне это надо? Что мне с этого?
— Ты же наемник — любая цена, все, что ты желаешь, любая женщина, поклонение рабов, власть. Все, о чем ты мечтаешь, ты обретешь.
— Он ведь тебя боится, — подал голос ИИ, он звучал тихо, но не так, как в тоннелях. — Я отражаю ментальные атаки, но пока они не настолько мощные, чтобы он смог пробить мою защиту.
— Не пойдет, — покачал головой Мираж. — Я уже заключил контракт, и пока его не закончу, не имею права заключать новый, парни просто не поймут. Давай так, отпусти сознание Ираны, этих, — он качнул головой в сторону пастырей, — можешь просто убить, мне все равно. А потом я уничтожу кристалл и подарю тебе покой. Соглашайся, отличное предложение.
— Нет, — резко ответила Ирана. — Ты либо станешь моей частью, либо умрешь. И ты будешь страдать, когда я, сняв защиту, которая не дает мне захватить твой разум, стану уничтожать твой мозг, выжигая твою личность, час за часов.
— Б… — рассмеялся Головин, — диалог прямо из плохого кино, где актеры вынуждены произносить эти дебильные пафосные фразы, но их от этого тошнит, что отображается на их лицах, и на качестве сцены.
Ирана озадаченно уставилась на Павла. Она слышала слова, но ничего не понимала, ведь все это он произнес по-русски, а этот язык на планете знает только он один. А дальше все пришло в движение. Не было больше никаких пафосных фраз, типа, «убейте его» или «принесите мне его голову», просто кристаллы в посохах начали светиться золотом, верный признак атаки. Вот только парочке пастырей не повезло, клинья были куда быстрее, уже нацеленные на жертв, они со свистом разрезали воздух. Правому он пробил голову, левый получил стержень в грудь, его отнесло назад, бросив на какую-то кучу хлама, и острая железяка проткнула спину.
Удар в голову прилетел ниоткуда, не было вспышек, просто череп сжало тисками, а потом пошли вспышки боли, словно в мозг загоняют раскаленные гвозди. Головин рухнул на колени, в глазах потемнело.
— Выруби ее, она проводник, — пробился сквозь боль ИИ, — у тебя будет несколько секунд. Не станет ее, сможешь действовать.
Зрение прояснилось. Он увидел, что Ирана по-прежнему стоит перед ним, а пастыри только еще опускают свои посохи, все же есть минусы в этих палках, тяжело ими орудовать, если ты не монах из шаолиня.
Он ударил телекинезом по Иране со всей силы, вернее ударил не в нее, а в пол перед ней. Дури у него хватало. Кусок пола провалился вниз, унося Ирану с собой. Парочка пастырей тоже не удержалась на ногах, один полетел следом за женщиной, второй рухнул на задницу, но упустил свой посох, который со стуком упал в пролом. Вместе с этим ударом исчезло давление, вернее, оно осталось, но сильно ослаблено.
— Неплохо, — подал голос ИИ, — только там кристаллы, поломается девка.
Головин встал с колен и, подняв в воздух внушительный обломок стены, раздавил пастыря, метнувшегося к посоху погибшего собрата. Затем он поднял какую-то гнутую железку, это был прут в пару сантиметров толщиной, и с максимальной силой отправил ее в кристалл. Вот только результат был не тем, на который он рассчитывал, та просто отскочила от одной из граней.
— Однако, — озадачился ИИ. — Между прочим, твой импульс в разы выше, чем крупнокалиберная пуля из твоего мира.
— Однако, — согласился Павел. — И как эту хрень раздолбать?
Ответа он получить не успел, так как прилетело ему смачно. Кристалл полыхнул багровым, и свет в глазах снова погас, словно кувалдой по голове дали.
— Вставай, пробился в его сознание голос соседа. Вставай, иначе конец.
Головин шевельнулся, вот только это была жалкая попытка, больше было похоже на предсмертную конвульсию или судорогу.
— Вставай, боец, — хлестанул его голос деда. — Вставай, наемник, кому сказано, дело не сделано, денег не получишь. Вставай, ублюдок, ты должен сдохнуть, но выполнить работу.
И тут на задворках сознания проснулся затихший оркестр, неизменно наяривавший «Путь в Вальхаллу» Вагнера.
Головин с трудом оперся на руку, во рту он почувствовал привкус крови и какой-то песок, острый скол зуба царапнул язык. Павел, шатаясь, встал на четвереньки, кровавая муть в глазах, трупы пастырей, шаги за спиной.
— Убей его, — последовал новый приказ, — это враг.
Павел ударил на звук чужих сапог, ударил со всей мощи. Что-то глухо обвалилось, короткий крик, который почти тут же затих.
— Молодец, боец, — похвалил его дед. — А теперь вставай и доделай работу. Тебе платят, ты делаешь, ты сам выбрал такую судьбу.
Головин с трудом разогнулся, кровавая муть медленно отступила. Кристалл на постаментеполыхал багровым, но уже не так ярко, словно слегка под угас после удара. Совершенно неожиданно он почувствовал неимоверный приток сил, взгляд мгновенно прояснился.
— Ну, вот и хорошо, — произнес ИИ. — Последняя доза боевого коктейля из автоматического медицинского модуля, ты про него забыл, а я блокировал, берег на такой случай.
Головин разогнулся, сплюнул сгусток крови и обломок зуба.
— Ну и как эту дрянь валить?
— Просто. Это энергетический кристалл, нужно нарушить структуру, которая его подпитывает. Обычными средствами ты бы это сделать не смог, а вот силой своего имплантата, да.
— А по-русски?
— Прикоснись к нему и направь энергию внутрь. Но именно прикоснись, иначе он ее отразит, и просто взорви его изнутри.
— Да не вопрос.
Головин перепрыгнул проделанный им пролом, успел заменить лежащую на обломках женскую фигуру. Павел приблизился к кристаллу, давление на череп возросло, но оно уже не причиняло столько боли.
— Быстрее, — скомандовал ИИ тихим, далеким голосом.
И Головин решился. Он стянул с левой руки огненную перчатку и положил ладонь на одну из граней. Руку как будто кипятком обдало, но он выдержал, да еще начал нагнетать силу. Прошла минута, но видимого результата не было.
— Еще, — скомандовал ИИ, — он слабеет.
Мираж, сцепив зубы, накачивал силу в кристалл и накачивал, имплантат на затылке уже ощутимо потеплел.
— Сзади, — неожиданно возникнув в сознании, рявкнул дед.
Головин, не отрывая руки, обернулся. Прямо через пролом, пошатываясь и опираясь на посох, стояла Ирана, и кристалл, который был вставлен в посох, начал активно наливаться золотым светом.
Павел судорожно прикинул, что ему делать. Он не мог оторвать ладонь и использовать телекинез. Да, у него осталась перчатка на правой руке, но беда в том, что все, что имеется дальнобойное и летальное, прошьет ее и прожарит, цепная молния, тем более, а хлыст, у которого есть шоковой режим, просто не достанет. Конечно, перчатка его особенная есть, возможность оперировать телекинезом, он им даже ни разу не пользовался, слишком слабенький, отсюда до Ираны метров десять, она разве что покачнется. Хм, а ведь сработает. Ее не надо убивать, достаточно не дать ей навредить, пока он с тварью в кристалле не покончит. Безымянный палец активировал руну телекинеза. Головин, конечно, умел с этим управляться, но не так виртуозно, как с родным имплантатом. Почувствовав в перчатке проснувшуюся силу, он вытянул руку и послал ее в Ирану, и промазал. Та прошла рядом, но не зацепив, зато угодила в какую-то кучу мусора, которая разлетелась в разные стороны.
Ирана отпрянул и чуть не рухнула, но посох не выпустила, а тот уже сиял, видимо, она тоже не умела с ним управляться, до этого пастыри очень ловко его использовали.
— Бей в посох, — неожиданно посоветовал дед.
Головин уже создал новый заряд. Блин, он в бабу ростом метр семьдесят пять не попал, как в эту зубочистку-то зарядить? Он швырнул сгусток силы почти наугад,Мираж понял, еще секунда, и она шмальнет, а поскольку прикрыться ему нечем, а артефактный щит, который в ремне, не выдержит и десятой части мощи посоха.
Видимо, удача не до конца себя исчерпала, сгусток прошел мимо, но она отшатнулась, и именно в этот момент разрядила посох. Яркая вспышка пронеслась в метре слева от него, угодив в угол строения, пробив в нем приличную дыру. Ирана молча посмотрела на результат, после чего кристалл в посохе снова засветился, но теперь она не стояла на краю провала, а значит, можно было использовать другой фокус. Снова на перчатке сформировался заряд. Павел вытянул руку и вместо того, чтобы попробовать ударить, он зафиксировал палку в ее руке взглядом и послал силу в него, но не так, сгустком, а сохраняя связь с перчаткой. Та, как кнут, устремилась к цели и, захватив ее, он дернул на себя. Ирана полетела на пол, не удержавшись на ногах после рывка, а вырвавшаяся из ее руки палка с кристаллом прилетела прямо в правую руку Головина.
Павел отшвырнул ее в сторону максимально далеко. И именно в этот момент он услышал звук, который издает трескающееся стекло. Он посмотрел на кристалл, тот уже почти не сиял, а из-под левой ладони по грани бежали тонкие трещины. Руку при этом он совсем не чувствовал, имплантат горел огнем, видимо, напрягся он не хило, но еще не отключился.
— Беги, сейчас рванет, — скомандовал ИИ.
И Павел рванулся в сторону упавшей женщины, которая с ненавистью пялилась на него. Он подхватил ее правой, поскольку левая висела плетью, как тогда, в лагере, прижал к себе и в два скачка спустился на площадку ниже. Ирана, в отличие от прошлого раза, забилась в его объятиях, стараясь вырваться и нанести ущерб. Он почувствовал, как она впилась ему зубами в ключицу, до шеи просто не дотянулась, сжала челюсть на совесть. Только вот его кожа… Ей не удалось даже отпечатков оставить. Просто приходилось терпеть данное неудобство, выпустить он ее не мог. Павел ждал взрыва, разлета осколков кристалла, но ничего подобного не произошло, вообще ничего не произошло, только все здание пошатнулось, да так, что он едва устоял на ногах. Ирана дернулась и повисла безвольной куклой в его объятиях.
— Не понял, — озадачился Головин.
— Судя по тому, что твоя подружка отрубилась, все вышло, — предположил ИИ. — А что без большого бабаха, так это может даже лучше.
Головин медленно опустил обнаженную женщину на пол, потом, подумав, стянул порванный в клочья плащ и кое-как надел на нее, закутав, насколько это было возможно.
— Нужно одежду поискать для нее, да и мне бы сгодилась. Как думаешь, в гостевом корпусе, где местные жили, есть что-нибудь?
Головин поднялся на второй этаж и уставился то ли на постамент, то ли на фонтан. Кристалла больше не было, вместо него была внушительная горка черного порошка, который медленно рассеивал ветер. Минут десять, и следа не останется. Павел подошел к дыре в полу и глянул вниз.
— Ну, что-то вроде этого я и ожидал, — произнес ИИ
— Все кристаллы были между собой связаны, и когда я уничтожил сердце всей этой проблемы, то и они пошли прахом?
— Верно, — подтвердил ИИ. — Интересно, уцелели ли твари и призраки.
— Скоро выясним, — отозвался Головин. — А вот это мне совершенно не нравится.
Тело пастыря, который провалился вместе с полом и неплохо наделся спиной на один из кристаллов, росших внизу, шевельнулось, мужчина долго и протяжно застонал. Лежал он лицом вверх, поэтому Головина увидел почти сразу.
— Я Пирол ар Нек, младший род семьи Дорк, — прохрипел он, при этом произнес все с максимум надменности, вот бывают на свете подобные дегенераты. — Требую, — он сплюнул скопившуюся во рту кровь, — немедленно оказать мне помощь, и ваша услуга не будет забыта.
— Конечно, я помогу вам, господин ар Нек, — заверил Головин и спрыгнул вниз.
Он подошел к раненому, который лежал спиной на обломках, достал черту и выпустил призрачный клинок. Один удар в сердце, и аристократ и бывший пастырь перешел в разряд покойника, которому положено молчать.
— Зачем? — услышал он слабый голос с лестницы.
Головин обернулся. Ирана стояла, покачиваясь, держась за перила. Она была закутана в его драный пыльник, и с осуждением смотрела на Павла.
— Так надо, — ответил он просто. — Ты видела, что тут творилось, а он в этом участвовал. Никто не должен повторить это. Сейчас я отнесу тебя в гостиный дом, найду одежду, и ты поспишь, а я закончу начатое.
Как ни странно, она поняла, кивнула резко, и едва не упала с лестницы, спасло то, что она держалась, крепко вцепившись перила.
— Ты прав, нельзя этого допустить. Я бы вообще утопила этот остров, чтобы следа не осталось.
Головин деактивировал призрачный клинок и вернул черту на пояс, подхватил Ирану на руки и понес обратно в подземелье. Требовалось вернуться в корпус, из которого он пришел.
Тварей он не встретил, только три туши валялись на полу подземного зала.
— Похоже, это не проблема больше, — увидев их, заявил ИИ. — В них были кристаллы, и после того, как разрушился главный, они умерли.
А вот призраки оказались проблемой. Хотя, какая они проблема? Они просто висели на одном месте и ни на что не реагировали. Головин выпускал молнию, превращая их в лужи эктоплазмы, и шел дальше.
Через двадцать минут он уже ставил на плитку воду для приготовления саввы. Ирана, закутанная в одеяло, лежала на кровати, а из шкафа Павел извлекал одежду, которая по размеру годилась для его спутницы.
— Может, и ее стоило тоже? — спросил ИИ.
— Может, и стоило, — немного задумчиво ответил Мираж. — Но я поклялся ее защищать, и убить, после того, как я ее спас, это как-то против законов чести. Она будет молчать, да и того парня я убил потому, что он слишком долго был под воздействием, да и участвовал в разработках. Как говорил один книжный герой — он слишком много знал.
— Ну, решил, так решил. Но ты прав, дело надо закончить, выжечь это все дотла.
Головин вернул на место артефактную огненную перчатку и посмотрел на Ирану. Та, закутавшись в одеяла так, что только нос наружу торчал, тихо посапывала.
Он прошелся по комнатам, нашел неплохую дорогую куртку с меховыми оторочками, пора заканчивать.
Пылало хорошо, в корпусах исследовательского центра было, чему гореть. Павел убил на это почти пять часов, но работа была сделана на совесть. Тому, кто захочет воскресить исследования, придется постараться.
На подземном уровне второго корпуса, который был гораздо больше остальных, нашлись жители, огромное количество трупов, тысячи тел, и очень много костей. Ну, а что? Армию мутантов надо было кормить. Вот и кормили отходами.
Головин достал из кармана переговорник и, набрав комбинацию, нажал вызов. Ведь с гибелью разумного кристалла кончилась и блокада, и оказался прав.
— Слушаю, — почти немедленно раздался усталый голос.
— Здравствуй, Кренс, я выполнил работу, — произнес Павел. — Ирана жива, но больше никто не выжил, так что, присылай фарадэр, остров безопасен. Но я бы на твоем месте утопил бы его в океане.
— Это мы обсудим после твоего доклада, — отозвался младший из братьев Дорк. — Я рад, что ты выжил, друг. Жди, минут через тридцать вас заберут.
Головин достал свою трубку, что прибыла с ним из будущего, и закурил. Он нашел ее вместе со своим мундиром в углу того самого главного зала. Что ж, он потерял людей, но выполнил работу, а дальше будет видно.
Над горизонтом поднялось солнце, ветер с севера унес снежные тучи, и вот теперь светило поднималось над деревьями, чтобы хоть немного согреть этот безумный мир.