Глава шестая
Головин сбежал по трапу, возле которого его уже поджидал Кренс в сопровождении пяти гвардейцев. На краю взлетки стояли грузовики для перевозки наемников.
— Рад тебя видеть, друг, — произнес младший Дорк, они обнялись.
— И я. Но еще больше я рад оказаться на твердой земле. Если бы ты знал, как меня задолбала эта крохотная каюта
Кренс улыбнулся.
— Выпускай своих головорезов, транспорт я подогнал. Их отправят в лагерь, который мы соорудили за городом. Корабли для переброски уже в порту, как только будешь готов, можно грузиться и отплывать. А тебя попрошу быть моим гостем, у нас тут особняк в самом центре города. Там ты сможешь отдохнуть, поедим и поговорим о деле, Диалл дал добро на то, чтобы я рассказал тебе все, что касается острова. Но эта информация исключительно для тебя.
— Конечно, Кренс, — согласился Головин. — Кроме того, у меня к тебе тоже есть разговор и просьба.
— Если в моих силах, выполню. А теперь давай командуй, подожду тебя в ноирдане, — и, развернувшись, он направился к белоснежному длинному лимузину, рядом с которым стояла машина сопровождения.
Павел повернулся к полусотнику, который стоял у него за спиной и делал вид, что панибратский разговор командира с членом одной из влиятельнейших семей империи — нечто обычное и само собой разумеющееся. — Хит, начинай выгрузку, ноирданы на краю поля. Кто начнет устраивать проблемы, получит двадцать плетей, это я обещаю. Вас доставят в лагерь, который любезно образовали интенданты семьи Дорк, и когда мы будем готовы, отправимся на остров. Все, выполнять.
— А в город? — взмолился полусотник.
— Хрен с вами, завтра можно и в город. Но если на «гусей» поступит хоть одна жалоба, срежу довольствие по контракту ровно в половину, сразу всем, за одного ответит весь отряд. Устраивает?
— Да, господин капитан. Все отдохнут, жалоб не будет. Я лично переговорю со всеми полусотниками и десятниками. Сколько у нас времени?
— ИИ, сколько займет операция и восстановление? — мысленно поинтересовался Головин.
— Операция несложная, несколько часов, а вот полное восстановление — два дня. И нужно же еще лекаря найти, да и артефактор понадобится. Сомневаюсь, что Кренс сможет предоставить тебе это быстро, так что, дня три, минимум.
— Хорошо, — Головин посмотрел на полусотника. — У вас три дня. Но учти, одна жалоба, плети виновным, срезание жалования и сидение в лагере для всех остальных.
— Понял, не дурак. Мы на территории великой семьи, они шутить не любят.
— Ну, вот и хорошо, что понял. А теперь давай, командуй, я подожду, пока не загрузитесь, и поеду по своим делам, ты за главного.
— Господин капитан, вот только не надо говорить, что если что, ответ мне держать, я и так услышал.
— Вот и хорошо, что ты все понимаешь, а теперь не трать мое время, командуй.
Хит кивнул и побежал к опущенной аппарели.
— Первый десяток первой полусотни, — заорал он, — в колонну по два становись. Имущество с собой, и бегом к ноирданам. Второму десятку приготовиться.
— Хан, — он повернулся к телохранителю, — поедешь с ними, мне сейчас не нужен ни охранник, ни адъютант. Так что, отдыхай вместе со всеми.
— Слушаюсь, господин капитан, — отчеканил телохранитель и, закинув себе на плечо баул с вещами, отправился следом за Хитом.
Погрузка личного состава и имущества «гусей» заняла всего сорок минут. Головин проводил взглядом удаляющиеся грузовики и направился к лимузину Дорков. Да, в военной мысли этот мир, словно в каменном веке находился, ни техники, ни артиллерии, ни черта. Наверное, оно и понятно, ведь крупных войн тут не было, скорее, учитывая общую историю и просто разделение на страны, тут шла вялотекущая гражданская война, причем настолько вялая, что иногда за несколько лет на границе империи и союза не случалось ни одного столкновения, стычки наемников не в счет.
— Много имущества у твоих, — прокомментировал Кренс опершись спиной на белый лимузин и отшвыривая окурок. — Думал, не хватит грузовиков. А где твой телохранитель?
— Это разве много? — усмехнулся Головин, вычищая трубку. — Много — это на базе осталось у интендантов. Там после последнего дела только жезлов боевых, правда, устаревших, двести штук лежит. Хан-то? Я его отослал с остальными, нечего ему рядом ошиваться, здесь его услуги не нужны. Он даже не упирался. Ну что, мы едем ужинать?
— Конечно, — заверил его Кренс. — Я тоже проголодался и продрог. Здесь все же север, а на улице третья четверть года, еще немного, и снег пойдет. Это у тебя там, на юге, тепло, можно в мундире нараспашку, а тут уже вот пальто на подкладке.
— Верно. Ну, тогда поехали есть и пить горячительное, разговор нас с тобой ждет долгий.
— Что-то случилось? Я могу помочь? — Кренс спросил это с искренним участием.
— Да, можешь, иначе я бы с тобой даже не начал говорить.
Один из гвардейцев распахнул заднюю дверь, и они удобно разместились в широком салоне друг напротив друга. Не прошло и минуты, как ноирдан поднялся в воздух. Машина сопровождения пристроилась впереди и рванула к выезду со взлетного поля.
— Дмера ездила на могилу Дии, — после недолгого молчания произнес младший из Дорков. — Отвезла туда выращенный в нашей оранжерее с помощью сил земли черный аузур.
Головин припомнил, что этот уникальный сорт рос только в одном месте и очень нравился Дии, вот только Дорки отказывались его продавать, несмотря на многолетнюю дружбу. Серебристой пришлось умереть, чтобы, наконец, заполучить его.
— Завянет же, кто о нем там будет заботиться? — выдал он первое, что пришло в голову.
— Смотрителю она заплатила, тот будет поливать раз в месяц, больше ему и не нужно. Невероятно крепкий цветок. Пообещала, что если аузур завянет, то он вылетит с должности и больше нигде в столице работу не найдет.
— Хорошо, если так, — улыбнулся Головин, — Дии было бы приятно.
— Знаю, — с грустью отозвался Кренс. — Сколько раз она пыталась его у нас купить, обидно, что для того, чтобы получить, его ей пришлось умереть.
— Словно мысли твои прочел, — прокомментировал ИИ.
— Да тут и читать нечего, — ответил Павел. — Кренс, нам далеко ехать? — решил сменить тему Головин.
— Усадьба в центре города, небольшая. Думаю, минут через десять будем на месте. Так о чем ты хотел поговорить?
— Не здесь, это обстоятельный разговор, и от него будет очень многое зависеть.
Кренс кивнул.
— Мираж, как ты думаешь, что там, на острове, случилось?
— Не представляю, слишком много тайн и непоняток. Почему разбился фарадэр? Куда исчезли ваши гвардейцы и наемники? Где жители? Список вопросов бесконечный, а вот ответов нет ни одного. Но это мы обговорим после ужина, ночь длинная, у нас будет время обсудить все вопросы. Кроме того тебя ждет очень интересная история, которую ты хочешь услышать очень давно.
— Ого, — совсем по-простецки присвистнул Кренс. — Ты все же решил открыть тайну своего появления? Это тот самый разговор?
— Отчасти, это его часть. Не рассказав ее, я не смогу попросить тебя о помощи.
— Вот теперь я точно уверен, что тебя сильно прижало, — совершенно серьезным голосом заявил младший Дорк. — Все так плохо, Павл?
— Не здесь. Но я тебе гарантирую, на семье это никак не отразится, эта информация не принесет вам проблем.
— Это хорошо, — кивнул Кренс. Дальше ехали молча.
Небольшой местный особняк, конечно, не дотягивал до главной резиденции семьи. Это был «маленький» домик в два этажа площадью около четырехсот квадратных метров и парком в полкилометра.
Ноирдан опустился на каменную дорожку прямо перед центральным входом, и вышколенный слуга распахнул хозяину дверь.
Они легко взбежали по ступеням и оказались в большом уютном холле.
— А на улице свежо, — заметил Мираж. — Хорошо, что Хит позаботился о теплых мундирах, а то померзли бы мы тут, на севере.
— Ну, одеждой я бы тебя обеспечил, если бы произошла такая накладка, — прокомментировал его слова Кренс.
— А еще двести рыл? — поинтересовался Головин, передавая теплый цилиндр и трость слуге.
— Да, это уже проблема. Конечно, нет в этом ничего невозможного, но я бы уменьшил бы гонорар марок на семьдесят на человека. Ладно, иди за служанкой ее зовут Лита, — он указал на жгучую брюнетку среднего роста, которая стояла возле лестницы, — она проводит тебя в твои комнаты. Встретимся за столом.
Павел кивнул и отправился за девушкой, которая уже вступила на лестницу, ведущую на второй этаж. Она прошла по коридору и распахнула двойные двери. Слуга за спиной Головина, который нес его сумку, обогнал Миража и, проскользнув в двери, поставил ее на стол, после чего поклонился и скрылся в коридоре.
— Господин, — обратилась к нему Лита, — направо спальня, здесь гостиная. Из спальни вы сможете попасть в ванную комнату. Если вам что-то понадобится, что угодно, не стесняйтесь, просто позвоните вот в этот артефактный колокольчик, — она указала на стол. — Могу я для вас что-то сделать? Хотите, помогу вымыться. Это тоже входит в мои обязанности. Если нужно что-то еще, вы только скажите. — При этом она лукаво улыбнулась, она была не прочь, и подобные услуги ее не смущали, и девушка старалась это показать всеми силами.
— Спасибо, Лита, — улыбнулся Головин. — Если что-то понадобится, я дам вам знать. Оставайтесь тут, сейчас я умоюсь с дороги, и вы проводите меня туда, где ждет ужин и господин Дорк.
— Как вам будет угодно, — стараясь не показать, что разочарована, произнесла брюнетка и, прикрыв двойные двери, замерла возле них, вытянувшись по стойке «смирно».
Головин подхватил сумку и прошел в спальню, большая двуспальная кровать с балдахином Дии бы точно понравилось, подумал он и, поставив сумку на столик, прошел в ванную, сполоснул лицо, почистил зубы, осмотрел себя в ростовое зеркало. Через минуту он вышел в гостиную.
— Я готов, веди.
Лита кивнула и, распахнув двери, выпорхнула в коридор. Интересно, это ее инициатива или Кренс приказал, чтобы она подлечила душевные раны? Ну да ладно, сейчас ему не до девок.
Через три минуты она остановилась у дверей и указала на них.
— Вам туда, господин Павл. Я буду вас ждать в соседней комнате, чтобы проводить обратно.
Головин кивнул и незаметно вздохнул, слишком много правил у аристократов, они, не сказать, чтобы ему не нравились, просто он не привык к подобному.
Слуга, стоящий у дверей, толкнул створку, пропуская его в кабинет, где был уже накрыт небольшой обеденный стол.
Кренс обнаружился у окна, он задумчиво смотрел в звездное небо.
— Прошу, — поворачиваясь к Головину, он указал на кресло, который стояло чуть дальше. — Обойдемся без слуг.
— Ничего не имею против, — хмыкнул Павел, — я сам себе могу вина налить. И тебе, если понадобится.
— Никакого почтения к члену древней семьи,- рассмеялся Кренс и махнул рукой, слуга понял все правильно и выскользнул ла дверь. — Красное сухое?
— Ты снова пытаешься приобщить меня к старым винам, — хмыкнул Головин, занимая предложенное место, — я не ценитель, так что не откажусь от бутылочки хорошо выдержанного Керижа.
— На винном столике тебя ждет, а мне возьми Восточный склон.
Головин прошел к специальному столику, на котором стояли бутылки, стаканы и бокалы.
— Хороший Кериж, — заметил он, — лет двадцать выдержка?
— Обижаешь, — притворно возмутился Кренс, — тридцать два.
Головин плеснул в тяжелый квадратный стакан, кинул лежащие во льду камни и, наполнив бокал вином, поставил перед другом.
— Ну, давай пригубим и пожуем, — потом подумал и придвинул винный столик так, чтобы не вставать каждый раз за бутылкой.
— А я все думал, догадаешься, или нет? — улыбнулся Кренс. — Давай, за здоровье?
— Будем здравы, — поддержал друга Павел, и два бокала встретились над столом.
— С чего начнем? — отпив четверть и ставя бокал на стол, спросил Кренс.
— С еды, — ухмыльнулся Головин, вскрывая крышки с судочков. — Конечно, посуда у тебя артефактная, и не остынет, но я хочу жрать.
— Согласен, — беря с тарелки несколько кусочков тонко нарезанного красного мяса под белым острым соусом, поддержал друга младший Дорк. — Но, если не возражаешь, пока ты будешь насыщаться, я начну вводить тебя в курс дела. Время дорого.
— Валяй, — разрешил Головин, накладывая воздушный, слегка опаленный паштет.
— Кадры с камер, снятым нашим разведчиком, пока он не рухнул, я тебе потом покажу. Да и нечего там смотреть, разве что увидишь остров целиком и планировку города. Поэтому буду рассказывать о том, что происходило на острове до того, как все случилось. — Он скрутил тонкий кусок мяса в рулетик и, вымазав его в соусе, отправил в рот.
Головин сделал глоток из стакана, закусил паштетом, и положил к себе на тарелку внушительный стейк. Хотя на Эксиоле и не было такого названия, но оно лучше всего подходило к данному блюду.
— Итак, — слегка пафосно начал Кренс, — как ты знаешь, благосостояние империи, да и всех остальных стран на континенте, держится на кристаллах и тех, кто с ними работает. Так вот, наш род сумел вырастить совершенно новый кристалл. Тебе известны три типа — сиреневый управления, желтый питающий и красный памяти. Мы же вырастили черный, и именно его изучением занимались эти лаборатории.
Головин замер, не донеся вилку с куском мяса до рта.
— Офигеть, — только и смог выдать он, причем по-русски.
— Понятия не имею, что ты сейчас сказал, — улыбнулся Кренс, — но думаю, это что-то типа — не верю или невероятно.
— Ближе к последнему, — вспомнив про мясо и отправляя его себе в рот, прокомментировал Павел. — Это означает, я в шоке. И что этот кристалл делает?
— Кроме того, что он красивый? Мы не знаем, два года секретных исследований не принесли никакого результата. Мы так и не нашли, как приспособить его к делу.
— С чего вы тогда решили, что он полезный? Если мне память не изменяет, тридцать лет назад в союзе тоже удалось вырастить белый кристалл, но это была красивая безделушка, из которой только и можно, что делать украшения.
— В отличие от белого наш обладает энергетической структурой, он светится изнутри, причем на солнечном свете он его поглощает и становится ярче. А еще он сопротивляется воздействию. Попытка отделить от него кусок окончилась плачевно, сотрудник лаборатории получил заряд невероятной мощности и просто осыпался пеплом, уцелели только два ключа и слегка оплавившиеся карманные часы. Так что, для других экспериментов пришлось вырастить еще несколько небольших. Не знаю, как тебе поможет вся эта информация, но я бы очень хотел, чтобы кристалл был доставлен нам в целости и сохранности вместе с научными записями.
— Ну, это понятно, — кинул Головин, доедая мясо и плеская в стакан очередную порцию Керижа. — Мое почтение повару.
— Передам, ему будет приятно. В отличие от того, что готовит в столичной резиденции, этот не избалован твоими благодарностями.
Головин улыбнулся и принялся за нарезку, стейком он не наелся, салатов, коих было целых три, не хотелось, а вот дорогущая нарезка, что-то вроде хамона, просто кричала о том, что ей нужно заняться вне очереди.
— Дай угадаю, — произнес Павел, — вы думаете, что к происходящему на острове имеет отношение черный кристалл?
Кренс кивнул.
— И, если это так, мы должны понять, что там произошло. Поэтому с тобой и твоими людьми пойдет наша исследовательская группа, небольшая, всего три человека. Их задача — увидеть и понять. Извини, но у тебя не хватит знаний, чтобы понять, ты можешь пропустить что-то важное.
— Это ты меня сейчас тупым обозвал? — ехидно поинтересовался Головин.
— Нет, — рассмеялся Кренс, выставив вперед руки с открытыми ладонями. — И в мыслях не было, просто они специалисты, и увидят то, что тебе покажется неважным.
Головин махнул рукой.
— Ладно, будем считать, ты ничего такого в виду не имел, но в счет компенсации за мои страдания, я разорю это блюдо с серкой до конца, и тебе ничего не оставлю.
— Легко отделался, — согласился младший из братьев. — Знаешь, а оно и вправду бесподобно. Закажем еще парочку тарелок? Как раз под выпивку, и разговор отлично идет. Не то, что тяжелое мясо.
— И сыру с той замечательной красной плесенью, — вспомнил об одном из своих любимых блюд Павел. Правда, тут же помрачнел, Дия его тоже очень любила.
— Конечно, Мираж, — берясь за колокольчик и вызывая слуг, улыбнулся Кренс. — Жалко, Дии с нами больше нет. Она бы сейчас в одиночку умяла бы тарелку, и не отдала бы ее даже с боем. Прости, — заметив, как у Головина дернулась щека, извинился Кренс, — не подумав, ляпнул.
— Не стоит, друг, — совладал с собой Павел. — Если она нас слышит и наблюдает за нами, то ей радостно, что мы вспоминаем о ней так тепло. Она любила жизнь и умела получать от нее удовольствие. Между прочим, на этот сыр ее подсадила твоя жена, и оказалось, очень кстати, что я миллионер, поскольку иначе она бы меня разорила.
Слуги с каменными лицами убирали со стола, стараясь не обращать внимания на двух рассмеявшихся мужчин. Это выбивалось из их картины мира, ведь гость хозяина вел себя с ним, как с равным.
— Давай перекурим на балконе, пока несут блюда с серкой, — предложил Кренс, поднимаясь.
— Давай, — согласился Головин, доставая трубку. — Слушай, к твоим исследователям… Я и мои люди все же наемники, из нас няньки никудышные.
— Не бери в голову, — отмахнулся Кренс, — они способны о себе позаботиться, просто выдели им пару человек в прикрытие. Они не будут тебе мешать, их задача сугубо научная. Но очень тебя прошу, пообещай мне, что сделаешь все возможное чтобы спасти женщину которая будет ими командовать.
— Хорошо, тогда добро, — согласился Павел. И клянусь, что сделаю все, чтобы защитить ее.
— Вот и договорились, ты человек слова, и я тебе верю. О чем ты хотел со мной поговорить?
— О прошлом, настоящем и будущем, — отделался Головин туманной фразой. — Сейчас мы вернемся за стол, наполним бокалы и я тебе расскажу одну очень интересную историю, а потом попрошу помощи.
Кренс кивнул и сделал затяжку сигаретой, они недавно пошли в продажу, вытесняя из обихода трубки и папиросы.
Через десять минут они вернулись за стол, где их уже ждало большое блюдо с серкой, мраморный сыр с красной плесенью, зелень и свежий ароматный хлеб. Ко всему этому великолепию сразу пять различных видов соуса.
— А твой повар знает толк в еде, сразу понял, что просто так жрать неинтересно, — сооружая себе сендвич, прокомментировал бутербродный набор Головин.
— Других не держим, — улыбнулся младший из Дорков, занимаясь тем же самым. — А теперь выкладывай свою историю.
Головин, видя нетерпение друга, налил ему вина, себе плеснул местного вискаря.
— Что ж, давай начнем. Ты давно хотел узнать откуда я взялся, сегодня тайна уйдет, но могу тебя заверить, ты получишь очень интересную историю.
— Да начинай уже, — не выдержал Кренс, — меня сейчас от нетерпения разорвет.
— Хорошо, — улыбнулся Головин. — Начнем с того, что я не совсем человек…
— О-па, — совсем не по-аристократически, выдал Кренс.
— Да друг, меня создали в какой-то лаборатории. Я быстрее, сильнее любого человека. Меня очень трудно убить, раны заживают очень быстро. — Как доказательство, он вытащил из кармана обычный складной нож и с трудом смог порезать себе палец, рана затянулась буквально за двадцать секунд, а через минуту от нее и следа не осталось.
— Это какой-то фокус? — растерянно хлопнув глазами, спросил Кренс. — У тебя мощный лечебный артефакт?
— Нет, друг, ничего такого. Если хочешь, я разденусь донага и повторю эксперимент с ножом на бис.
— Не надо, я верю тебе, — неожиданно Кренс, схватил столовый нож и метнул его Головину в грудь. Он был быстр, но Павел, еще когда только тот тянулся за оружием, уже знал, что он хочет сделать, и легко перехватил прибор в полете, ради эффекта максимально ускорившись.
— Офиегиеть, — выдал Кренс по-русски, пытаясь повторить услышанное от Головина слово.
— Офигеть, — поправил его Павел. — Так правильно произносить.
— Офигеть, — послушно повторил Кренс.
Головин показал оттопыренный большой палец и, кинув нож на стол, взял в одну руку вилку с нанизанными на нее тончайшими кусками «хамона», в другую бокал с вискарем.
— Твое здоровье, друг.
Кренс схватил свой бокал с красным сухим и залпом выпил, потом сам встал, дошел до столика и наполнил его заново до краев.
ИИ, наблюдая за ним глазами Головина, веселился от души.
— Ты ему много пить не давай, а то нажрется, придется откладывать конец истории.
— Да ладно тебе, — мысленно рассмеялся Павел, — он — мужик крепкий, ему, чтобы захмелеть, пара таких бутылок нужна, а тут всего одна.
— Хорошо, Мираж, допустим, — вернувшись на свое место, произнес Кренс. — Давай дальше. Кстати, что это за язык? Никогда ничего такого не слышал.
— Я не знаю, — соврал Головин, — на нем общались люди в лаборатории.
— А скажи еще что-нибудь?
— Ты мне веришь? — снова перешел на русский Павел.
— Что это значит?
Головин перевел.
— Верю, — немного подумав, ответил Кренс. — Давай дальше.
— Я не знаю, кто были эти люди, не представляю, где находилась эта лаборатория. Персонала было немного, человек пятнадцать ученых, и столько же охраны. По пять человек смена.
— А есть еще такие, как ты?
Павел покачал головой.
— Уже нет, нас было десять, включая меня, и в один из дней девять подняли мятеж. Я был в отдельной камере, когда это случилось, куда меня заперли за нападение на охранника.
— Дальше, — делая пару глотков, потребовал Кренс изнывая от нетерпения.
Головин отпил из своего стакана, слегка поморщился, вытащил нагревшиеся камни и кинул их обратно в ведро со льдом, заменив на холодные.
— Они перебили друг друга, — продолжил он. — Мне потребовалось несколько часов, чтобы выбраться из камеры, вокруг меня были одни трупы. Я взял деньги, нашел одежду и артефакт для управления телепортом, который находился в одной из комнат. Методом перебора комбинаций я все же запустил его, но прежде, чем уйти, спалил всю лабораторию, чтобы максимально усложнить жизнь преследователям. И видимо, мне это удалось, поскольку за три с лишним года никто не пытался меня изловить. Телепорт закинул меня в маленький городок, где я с помощью денег сделал себе новые документы, поцапался с местными бандитами, но ушел без крови, так, с легким мордобоем, потом добрался до столицы. Остальную часть истории ты знаешь не хуже меня.
Кренс кивнул.
— Знаю, — произнес он после небольшой паузы и сделал пару глотков из бокала. — Что ж, друг, я верю тебе, и твою тайну я тоже сохраню, даже брату не расскажу, иначе он тебя измучает вопросами об этой лаборатории и этих людях. Не нужно тебе это. Я понимаю, почему ты молчал столько лет, но вот чего я не понимаю, почему ты решил заговорить?
— А вот тут мы плавно подходим к тому, с чего мы начали, мне нужна твоя помощь, — Головин отсалютовал стаканом и допил остатки.
— Говори, я сделаю все, что могу.
— Мне нужен грамотный лекарь, который после того, что он увидит, будет держать язык за зубами так крепко, как будто он ничего не видел. А еще лучше он вообще забудет несколько часов. А еще нужен артефактор, который соберет небольшое устройство.
— Подробности? — потребовал Кренс.
— Я умираю, — надавил Головин. — Ресурс элемента питания во мне почти иссяк. Максимум протяну полгода. Поэтому мне нужна альтернатива.
— Кто же ты такой? — задумчиво произнес младший из братьев.
— Без понятия, — соврал Павел. — Я помню себя уже совершенно взрослым мужиком. Я не знаю, создали меня таким или сделали, и если последнее, у меня не осталось никаких воспоминаний от прошлой жизни. Ты поможешь мне, Кренс?
— Да, друг, ты можешь на меня рассчитывать. Но потребуется пара дней, чтобы лекарь прибыл сюда. Кстати, что ему предстоит сделать?
— Вскрыть меня, поместить внутрь то, что соберет артефактор, схему я нарисую, кристалл у меня есть. Затем зашить, и забыть и то, что он видел, и то, что делал.
— Не беспокойся, он будет молчать. А теперь перекури, мне нужно связаться с ним. С артефактором проблем не будет, мой сын все сделает, Итанн тут, развлекается в городе, уговорил взять его с собой, выскользнуть из мамкиной опеки. Пусть покуролесит, ему скоро жениться, вот и оторвется с местными девчонками.
Головин усмехнулся и налил себе стакан грамм сто Керижа.
— Ну, за успех, — отсалютовал он Кренсу.
Тот кивнул и поднял свой бокал.
— За успех.