Остров. Наши дни.
1
В лучах заходящего солнца из воды возникли четыре фигуры. Мейсон понимал, что среди приближавшейся зимы их следы будут очень заметны, но решил, что обнаружить их вскоре будет некому. Он полз по пляжу, словно паук, и поднялся на ноги только, когда оказался на твердой земле. Он чувствовал себя выше, стройнее. Будто, всё в его теле, кроме мускулов или костей, просто исчезло.
— Ко мне, — скомандовал он. Даже голос изменился. Стал гладким, змееподобным.
Его люди вышли из воды и встали позади. Их кожа стала какой-то грязной, покрытой синяками, которые, вообще-то, не были синяками. Он чувствовал, как что-то заполнило его руки, под кожей бугрились вены.
Иначе и быть не могло.
Они почти час простояли на палубе "Эсхила", вдыхая споры горящей Гнили. Все имели различные ранения, поэтому все изменились. Сейчас это неважно, потому что то, что они считали проклятием, спасло их. Помогло выжить в ледяной воде и придало им сил.
У него появилось ощущение, что он пришел домой. Над головой извивались щупальца и говорили с ним, шептали прямо в мозгу.
Мейсон повернулся к своим людям. В этот раз не будет никаких речей, никаких слов о долге и смерти. У них теперь только одна цель и она не исчезнет, пока они её не достигнут. Сначала, нужно обследовать остров. Он решил, что первым делом, надо осмотреть причал. Скорее всего, ЭйДжей высадился там, а затем они займутся МакКриди. Его старый дружок не знал, что она сидит в запертом бункере. После того, как он разберется с бывшим подчиненным, Мейсон закончит с Кейт. Смысла держать её взаперти больше не было. Парни смогут с ней позабавиться, если захотят. Хорошая идея для окончательного решения этого вопроса. Её крики станут усладой для их ушей.
Всё о чем он думал, его люди поняли без слов.
Не говоря ни слова, он начал подниматься на холм. Они заберутся наверх и начнут поиски.
Будут искать. И будут убивать.
2
Когда ЭйДжей вышел из бункера, он был весь в черном, брюки застегнуты, а рубашка заправлена. Армейские ботинки сменили старые туфли, на поясе висел ремень с кобурой. Он поправил манжеты и провел ладонью по влажным волосам, вернув им родной огненный оттенок.
— Что скажете? Красавчик?
Кейт сидела на земле в позе лотоса.
— Нет. Уродец, скорее.
— У них была только армейская форма или униформа СС. Пришлось подумать.
— Как сидит?
— Слегка жмет в плечах, но терпимо.
— Я кое-что нашла, пока вы переодевались.
— Да ну? Секундочку, — он скрылся внутри и вернулся с парой винтовок. Положив их на землю, он проверил оружие в кобуре. Кейт не помнила его название, но это оказался один из тех немецких пистолетов с оголенным стволом, которые постоянно показывают в кино.
— Поторапливайтесь, — сказала она.
Два тела в бункере оказались не единственными, не затронутыми грибком. Кейт нашла третье, погребенное под обрушившимся сводом подвала. Знать о том, что Гниль не затронула тех, кто умер насильственной смертью, было, конечно, приятно, но ей, всё же, не хотелось находиться рядом с теми, кто умер в муках.
— Ужас, — сказал ЭйДжей, когда увидел. — Это вы хотели показать?
— Нет. Смотрите сюда.
Упавшие перекрытия образовали скат, по которому Кейт и вела его, держась руками за стены. Если бы человек в проеме ещё был жив, она бы не позавидовала его страданиям. Дойдя до края, она спрыгнула на пол и подошла к большому металлическому цилиндру. Он стоял в углу и в высоту достигал почти потолка подвала. Из него торчало с полдюжины трубок и отводов, в большинстве, сломанных. Она указала на пятно на полу, большую лужу, образовавшуюся у разрыва одной из трубок.
— Что это?
— Сразу не понять, но тут были клетки. Из стекла. Кажется, с помощью этой штуки они пытались её убить.
— Гниль?
— Щупальца. Понимаю, глупо звучит, но у меня именно такое ощущение.
— Если эти штуки тут так давно, то, вообще, ничего удивительного. Это, что, какая-то кислота?
— Не знаю, но, кажется, да, — она указала на скелет на полу. Его кожа была желтой. Она неплохо сохранилась в холоде, но сморщилась от времени.
— Может, его спросить?
Она взяла со стола красный блокнот.
— Что это?
— Дневник. Написано на немецком, но…
— Но, вы сможете прочитать.
— Ага.
— Всегда знал, что от вашего привилегированного положения будет польза.
— Не надо говниться. Его содержимое может нам помочь.
— Ладно-ладно, забирайте. Я тоже хочу вам кое-что показать.
Когда она начала исследовать подвал, то решила, что он будет относиться к увиденному с большим уважением. Произошедшее здесь было частью истории. В этом был смысл и не потому, что их окружила Гниль.
Кейт уже собиралась уходить, когда вспомнила ещё кое о чём. Она подняла это с пола, закинула на плечо и осторожно начала подниматься. На вершине ЭйДжей подал ей руку и помог подняться.
— Это, что, шинель?
— Вы сказали, что хотите приодеться.
Он внимательно её осмотрел, затем взглянул на Кейт и сунул руку в рукав. Она помогла ему с другим рукавом и накинула шинель на плечи. Сидело, как влитое.
— И как я?
— Стал меньше походить на пролетария.
— Понятия не имею, что это значит.
— Хорошо. Что вы хотели показать?
Он вернулся к складу и поднял с земли винтовку.
— Хочу научить вас стрелять.
— Из этого? Глупость какая.
Он мрачно посмотрел на неё.
— Если возникнут неприятности, они нам пригодятся. Гидеону я её вряд ли доверю, а вам вполне. Ну, берете?
— Вы, хоть, представляете, насколько они древние? Не понятно, стреляют ли они вообще?
— Их точно нужно почистить. Там есть растворитель и я нашел ветошь. Мне понадобится отвертка, чтобы сорвать спусковую скобу, у вас была, я знаю.
Поразмыслив некоторое время, она согласилась. Всё равно, до возвращения Голландца делать было нечего. Поэтому они сидели снаружи, в пыли. ЭйДжей лихорадочно приводил оружие в порядок. Кейт ловила на себе его колючие взгляды, но старалась не обращать на них внимания, а просто улыбалась и продолжала работать.
На все дела у них ушло полчаса. Закончив с оружием, ЭйДжей ушел на склад и принес несколько банок консервов. Кейт и представить не могла, что сможет есть что-то, пролежавшее на полке полвека, но, когда он протянул ей одну, желудок заурчал.
— Нам от них плохо не станет?
— Нет, если герметичность банки не нарушена. Витамина А и С там, скорее всего, уже нет, но калорийность не изменилась.
— С трудом верится.
Он вскрыл свою банку открывашкой на связке ключей и принялся из неё пить, отвратительно причмокивая.
— Кашица.
Они съели по две банки каждый. Еда оказалась вкусной. Кейт и не догадывалась, насколько же голодна.
Поев, ЭйДжей собрал пустые банки и выстроил из них пирамидку. Затем принялся рассказывать Кейт всё, что знал о карабине "Маузер-98": как перезаряжать, как держать, как смотреть в прицел. Она частенько стреляла из пистолетов, но из винтовки — никогда.
Она встала на рубеж и выстрелила. Первая пуля прошла в двух футах от цели.
— Неплохо, — сказал ЭйДжей.
Вторая пролетела значительно ближе. Третья ушла сильно выше и срикошетила от металлической двери бункера. Им пришлось даже пригнуться, когда пуля прожужжала над ними. Четвертый выстрел достиг цели — пуля попала в самую верхнюю банку и та отлетела в сторону. Это, кажется, впечатлило ЭйДжея.
— Очень хорошо.
— Ничего подобного. Не думала, что вы способны подолгу оставаться на месте и смотреть на кого-то дольше пяти минут.
Он улыбнулся, но в этой улыбке была горечь.
— Не могу сказать, когда именно я начал кочевать, если честно. Было бы разумно предположить, что с того времени, как ушла жена, но, на самом деле, всё началось гораздо раньше.
— Вы нигде подолгу не задерживаетесь.
— Мне это тоже не нравится. Нам с Голландцем уютно в Пуэрто-Айсен, но не думаю, что это конечная точка моего путешествия.
— Разве вам не хочется осесть? Завести семью?
— Не знаю. Такая жизнь… она для кого-то другого. Я попробовал, получилось не очень удачно.
— Когда-то нужно остановиться.
Он прицелился из своей винтовки.
— Если для вас это то же самое, то предпочту не останавливаться сегодня.
— Вы понимаете, о чём я.
Он опустил винтовку.
— Я вернулся за вами. Разве нет?
Она посмотрела ему в глаза и увидела в них огонек. Она видела того, кем он был — мужчину, измученного войнами, разводом и тяжелой жизнью в странах третьего мира.
— Вы меня домогаетесь, бывший директор службы безопасности Трентон?
— Никак нет, мэм. Я никого не домогаюсь, не будучи уверенным в результате. — Он вскинул винтовку и выстрелил, отправив банку в полет. — Ну, кроме, банок, пожалуй.
Следующие два выстрела оказались не такими точными, но он сбил ещё две банки, прежде чем обойма опустела.
— Слегка небрежно, — заметила она.
— Голландец сбил бы все, но это Голландец. В любом случае, вам нужно тренироваться.
Наверное, вследствие стресса — а, может, и благодаря ему — у неё появилось странное желание и она ему подчинилась. Она прижалась к нему, положила руку на пояс и прижалась лицом к его щеке. Когда он попытался сделать что-то в ответ, она вынула пистолет из кобуры и отпрянула. Он кашлянул.
Уроки по стрельбе были уже давно, но кое-что не забывается. И, даже если, она не способна стрелять из винтовки, то с пистолетом обращалась отлично. Кейт выстрелила трижды и трижды попала.
ЭйДжей замер в изумлении.
— Мы с вашим Голландцем не так уж и отличаемся. Может, когда он вернется, даже устроим соревнование. — Может, она выбрала неудачное время для шуток, но ей была необходима разрядка. Не потому, что Голландец начнет торопиться, когда услышит выстрелы. А потому, что в глубине её души засел страх и ей очень хотелось выбраться отсюда, как можно быстрее.
Выстрелы привлекли внимание. Но не Голландца.
Двое в холмах приняли во внимание, что их с теми, кто остался у причала, разделяло немаленькое расстояние. Это означало, что нужно немедленно выдвигаться.
3
Голландец распахнул двери в магазин запчастей и закашлялся от запаха ржавчины и старой смазки. Вдоль окон висели полки, посеревшие от пыли, скопившейся на них за долгие годы. Прежде чем обнаружить магазин, они с Гидеоном уже были готовы сдаться. Но, как только он заметил раздвижные гаражные ворота и пандус, то сразу понял, что они у цели.
Когда глаза привыкли к темноте, стало ясно — их поиски окончены. Прямо посреди склада стояла крепко закрепленное судно. Это был не китобой, а, скорее, рыболовный траулер, с прозрачным дном и бензиновым двигателем. Никаких свинцовых аккумуляторов, двигатель заводился от рывка с помощью веревки, толщиной с большой палец. Выходило ли судно в море, было неизвестно, но Голландец был уверен, что, в своё время, оно было совсем новое. Он так удивился, что какое-то время стоял с открытым ртом. Затем крикнул:
— Эй, док! Док! Идите сюда!
Повисла тишина и он крикнул ещё раз. Снова тишина. Пальцы Голландца опустились на фальшфейер, но тут появился Гидеон со старой бензиновой канистрой в руках. Его лицо было таким красным, будто он гири перетаскивал.
— В чём дело?
— Идите сюда, взгляните.
— Ну, лодка.
— Лодка, на которой мы сможем выбраться.
— О, — произнес Гидеон, не слишком впечатленный находкой. — Я, тут, бензин нашел. Ему, наверное, лет 80.
— Да, ну, нахер.
— Дайте зажигалку.
Голландец передал. Док наклонил канистру и из неё на пол полилась кофейного цвета жидкость. Он зажег пламя и поднес его к луже.
— Нет! — крикнул Голландец.
Гидеон, лишь, улыбнулся и поднес зажигалку ближе. Ничего не произошло. Скорее всего, эта жидкость, действительно, была кофе.
— Вы абсолютно ёбнутый, док.
— Я могу его очистить.
— Как?
Гидеон кивнул, в этот момент он выглядел практически вменяемым.
— Двигатели того времени работали на неэтилированном топливе. Не думаю, что это поможет, но я могу, на всякий случай, смешать наш бензин с этой штукой. Но сначала, нужно профильтровать это старьё. Так, ведь?
Голландец с сомнением посмотрел на него.
— Надеюсь, вы знаете, что делать.
— Пока я занимаюсь бензином, вы сможете её починить? Выглядит она не очень.
Голландец не очень разбирался в двигателях, но кое-что умел. В конце концов, если он не справится, ЭйДжей, точно, сможет.
— Интересно, у лягушки жопа водонепроницаема?
— Конечно. Сфинктер сжимается крепко, иначе бы она утонула, — Гидеон не шутил, но выражение его лица было такое, будто он снова не в себе.
— Идите уже отсюда. Найдите мне ключ.
Через несколько минут док принес ключ и Голландец принялся разбирать двигатель. Это оказалось гораздо легче, чем он думал. Когда он был ещё подростком — давным-давно в Аризоне — он любил копаться в старых машинах. Он не стал экспертом в этом деле, но кое-какие навыки намертво в нем засели. Он отсоединил топливные трубки, очистил свечи зажигания и слил масло.
Пока он занимался своим делом, Гидеон разыскал неиспользованные топливные фильтры и принялся за очистку той жижи, что нашел в канистре. После нескольких кругов очистки, топливо выглядело практически новым и доктор снова поднес зажигалку. Пламя занималось медленно, но, вскоре, лужица загорелась. Он добавил в канистру немного нового топлива и передал её Голландцу.
Тот залил топливо в бак.
— Настало время практических испытаний. Я бы на вашем месте, кстати, отошел от винта подальше.
Лопасти висели над полом под углом 45 градусов. Гидеон ткнул в винт пальцем и слегка раскрутил его, затем, тут же, развернулся и ушел отлить. Голландец подумал, что ему неплохо бы найти какую-нибудь одежду. Сам он накинул найденное у причала пальто. В таком виде — в трусах под пальто — он чувствовал себя извращенцем из Центрального парка, но, всё же, решил, что так лучше, чем ничего.
Он поднялся на палубу, взялся за стартер и дернул. Двигатель закашлял. Он дернул ещё раз и услышал, как стартер провалил передачу и засвистел, не провернувшись. Он нашел кнопку подачи топлива, нажал её и попробовал снова. Ничего. И следующие 6 попыток ничего не дали. Он решил перевести дух, дать отдых рукам.
— Док, помогите мне тут! — Где этот Гидеон?
Он растер ладони и попробовал снова. Двигатель крутанулся и заревел, выплевывая облака черного дыма. Звук был оглушающим, по меньшей мере, в три раза громче, чем у современных лодок.
— Ну, вот! — крикнул он. — Малыш Голландец снова впереди всех! Вы где, там, док?
Даже, если тот и ответил, он его не услышал. Было слишком громко. Он решил дать двигателю поработать несколько минут, затем глушить. Теперь, если не получится залатать другую лодку, план Б у них был. ЭйДжей будет доволен.
Голландец повернулся на носу лодки к выходу, не обращая внимания на замершую позади себя фигуру.
4
Мейсон крался по причалу, тихий, словно тьма. На какое-то мгновение он замер, вынимая нож, затем продолжил путь. Огнестрельное оружие не пережило заплыв от платформы, но ножи ещё оставались.
— Гидеон! Где вы? — послышался голос.
Он чувствовал в воздухе вкус его пота, слышал, как бьется сердце в груди. Его собственная грудь горела, нужно было выплеснуть эту энергию на волю.
— Док! Не пугайте меня, док! — Голландец наклонился и поднял что-то со дна лодки. Похоже на сигнальную ракетницу, но она его тут не спасет.
— Помогите! — в дверях появился Гидеон. Он упал на землю прямо перед вращающимся винтом лодки. Рядом с ним упал металлический контейнер.
Понеслась.
— Гидеон! — крикнул Голландец.
Мейсон скользнул за ним, выставив вперед нож. В последний момент Голландец повернулся, но было уже слишком поздно. "Слишком поздно!"
Но он ошибся.
Вместо того чтобы разрезать почку, лезвие лишь оцарапало ребра. Голландец крутанулся на месте и Мейсон ощутил, как что-то ударило в голову. Он пошатнулся. Голландец ударил его в запястье, затем пнул в бедро. Нож упал на землю, соскользнул с палубы и исчез из вида.
"А он быстрый!"
Мейсон взревел, схватил Голландца, повалил и прижал к земле. Затем прижал к его груди колено и ударил. Он бил его по лицу, по голове, а когда тот закрылся, начал бить по ребрам.
Он бросил взгляд в сторону и заметил, как Сен-Круа подбирается к Гидеону, ухмыляясь, как обезьяна. Он поднял тощего на ноги и вцепился ему в горло.
Вдруг что-то тяжелое и металлическое ударило Мейсона по голове. Он ошеломленно повернулся к Голландцу и увидел в его руках гаечный ключ. "Чертов ключ!"
— Гидеон! Держитесь!
Голландец пнул двигатель, роняя винт вниз. Он не знал, сработает ли это, да и знать не мог, но… внезапно Сен-Круа завопил, его голова попала под лопасти и была ими мгновенно перемолота в кашу.
Мейсон заревел:
— Нет!
Оставшиеся двое его людей появились из темноты и бросились к доктору. Гидеон, по-прежнему, обнимал Питера, подставляя то, что осталось от головы под винт.
Вай схватил доктора и швырнул его на землю, не обращая внимания на тело Питера и вращающийся винт. Мелвин прыгнул следом, и вдвоем они принялись терзать его ногтями и зубами. Гидеон закричал, его тело задергалось, повсюду брызнула кровь.
Мейсон бросился на Голландца, целясь коленом в пах. Тот упал на палубу и Мейсон ударом отбросил ключ в сторону. Прежде чем он смог подняться и скрыться, Мейсон схватил Голландца и поднял над головой, как штангист. Из раны на ноге снова полилась кровь, но он был жив. "Жив!"
Он перебросил его через перила и Голландец с хрипом упал на бетонный пол. Мейсон задумался, сколько проживет этот парень — "этот злоебучий здоровяк" — когда он сунет его ногу под винт.
Внизу Гидеон изо всех сил тянулся к тому, что нес в руках.
— Заканчивайте с ним! — крикнул Мейсон. — Живо!
Гидеон скрутил с канистры пробку. У него это получилось даже с двумя сидевшими на нем людьми. Из канистры начала течь жидкость. Она текла по бедрам, по животу, по кусавшим его людям. Он кричал, затем этот крик превратился в смех. В другой жизни это зрелище стало бы самым жутким кошмаром Мейсона.
Он снова посмотрел на своего противника, когда раздался внезапный металлический щелчок.
Перед ним стоял Голландец и держал в руке сигнальную ракетницу.
5
— Давай! — кричал Гидеон. — Стреляй!
Он кричал и смеялся. Хохотал, пока его рвали на части.
Голландец не мог знать, что принес Гидеон, нормальный бензин или выдохшуюся жижу. Если последнее, то им конец.
Не угадал.
Из ствола вылетел красный шарик и попал Гидеону в ногу, всё загорелось ещё до касания. Мгновенно вырос оранжевый шар, расползаясь по земле.
Мейсон спрыгнул с палубы судна и толкнул Мелвина в сторону, подальше от огня. Кристиану повезло меньше. Он находился ближе и мгновенно исчез в огне. Он поднялся и горящей колонной направился к выходу, размахивая руками, словно во второсортном фильме.
Рядом на полу полыхал Гидеон. Он молчал и Голландец понял, что он мертв. Бедняга.
Он сорвался с места и побежал следом за Кристианом. Здоровяк добрался до берега и упал в воду, издав противное шипение. Позже, Голландец спросил себя, почему он пробежал мимо и не добил беспомощного солдата, но это было очевидно. Генри Джонсу, снайперу и специалисту по безопасности, было страшно. От страха он потерял голову, к тому же, был ранен. Между ребер, там, куда попал нож, текла кровь. Нужно было найти подмогу и чем быстрее, тем лучше.
Позади него Мейсон скидывал одежду, сдирая вместе с ней обгоревшую кожу. Он хотел, было, броситься следом, но поврежденная нога, наконец, дала о себе знать. Он зарычал от гнева, в бессильной злобе наблюдая за убегавшим Голландцем.
Голландец, в свою очередь, не оглядывался. Он бежал, объятый страхом и отчаянием.
"Как? Ну, как они выжили?"
Ответ пришел сам собой. Они изменились, их кожа почернела, а разум свихнулся. Теперь они ни перед чем не остановятся.
Он бежал по пляжу в сторону крепости и, когда он посмотрел на небо, то увидел, что солнце, наконец, скрылось за горизонтом.