— Не заморачивайся, Тео. Если хочешь уйти — вперед, но моя задница припаркована на этом стуле на ближайшее будущее.
Он смотрит на меня. Я отказываюсь встречаться с ним взглядом, так что ему приходится пялиться на мой профиль. Через мгновение, почти незаметно, он наклоняется ко мне. Могу поклясться, что слышу его тихий выдох.
Он нюхает меня?
Официантка прибывает с двумя тарелками. Ставит одну передо мной, другую перед Тео. На обеих денверский омлет и бекон в сторонке.
— Подождите, это ошибка, — говорю я ей, указывая на еду. — Мы заказали только один омлет. Вы на самом деле забыли принять его заказ.
Официантка в панике. Заламывая руки, она смотрит на Тео.
— Вам не нужен Ваш обычный заказ, сэр? Простите, я просто предположила… Вы ведь всегда его берете. Как и лимонный пирог. Каждый раз, по крайней мере, столько, сколько я здесь работаю. Но я, конечно, могу забрать его обратно и принести Вам меню…
Она продолжает нервную болтовню, но я больше не слушаю. Я просто смотрю на Тео. Смотрю на его лицо. В его глаза.
Его прекрасные, призрачные, таинственные глаза, которые лучатся всей этой ужасной болью и тоской.
ГЛАВА 10
Тео хватает вилку, разламывает ею омлет и забрасывает огромный кусок в рот. Он жует ровно два раза, потом заглатывает все одним глотком, а затем снова впивается со стуком о тарелку столовым прибором в омлет так сильно, будто это живот его злейшего врага. И расправляется с долей одним укусом.
Официантка, решив, что Тео, похоже, доволен своей едой, посылает мне облегченную улыбку, а затем убирается так быстро, как только может.
— Я знаю прием Хеймлиха5, если все эти злобные жевательные движения случайно заставят кусок бекона встать у тебя поперек горла.
Тео отрывается от еды, чтобы попялиться на меня. Но он уже должен понять, что я не пасую, когда он делает свое фирменное лицо серийного убийцы.
— Интересно вот что, — спокойно продолжаю я. — Мне кажется, что я обнаружила причину твоей таинственной проблемы со мной.
Он затихает, от чего создается впечатление, что он не дышит.
Я указываю на его тарелку.
— Денверский омлет с беконом и лимонным пирогом. Это то, что я заказала в первый вечер, когда приехала в город, ты тогда сидел в кабинке позади меня в закусочной. Помнишь?
Его лицо заметно бледнеет.
Жизни не хватит, чтобы понять, что не так с этим человеком.
— Ты злился, потому что я скопировала твой заказ, верно?
Тео вздрагивает и моргает. Нельзя с уверенностью сказать, застала ли я его врасплох, потому что права или потому что мое заявление далеко от истины, а может он тупо пытается понять, о чем, черт возьми, я говорю. Так что, конечно, у меня начинается поток моей речевой диареи, которая никогда в истории ничего не решала, но ведь у нас всех есть присущие только нам черты характера.
— Ну, я хочу сказать, что если ты всегда заказываешь здесь эту еду, то, вероятно, заказываешь такие же блюда везде, когда хочешь перекусить. Это имеет смысл. Я поступаю точно так же. Черт, да я обожаю денверский омлет и пирог с лимоном! Как ни странно, это моя любимая еда! Итак, ты подслушал, как я заказала то же, что и ты, и решил… ну, не знаю, может быть, ты подумал, что я издеваюсь над тобой?
Выражение его лица — полное смятение.
— Ты прав, это похоже на бред. Перед тобой не было тарелки, когда я приехала, так что я не могла знать, что ты там ешь. Хм. Так что, может быть, тебя просто взбесило, что кто-то еще в мире любит те же два блюда, что и ты? Ну, то есть, учитывая твое отвращение в целом к человеческой расе. Или, может быть, странные совпадения делают тебя таким сумасшедшим, как и меня, потому что знаешь, ну нет такой вещи, как причинные связи между чем-либо, но глупая часть нас отказывается в это верить?
У меня заканчивается дыхание и теории.
Тео долго таращится на меня, разглядывая мое лицо, его тело все еще как у статуи. Затем он осторожно кладет вилку, берет телефон и начинает печатать. Он даже не утруждается отправить его, просто держит сотовый, чтобы я могла прочитать текст.
«Тебе не светит стать детективом».
Я посылаю ему свою сладчайшую улыбку, способную вызвать кариес.
— А тебе, Солнышко, не светит стать клоуном. Итак, вот мы два человека, которые херово общаются, лопают одинаковые омлеты в понедельник утром и заставляют дерьмо другого выплескиваться, хотя только один из них знает причину. Разве жизнь не прекрасна?
Я поднимаю вилку и продолжаю копаться в своем завтраке.
Через мгновение Тео строчит сообщение в телефоне и протягивает его мне для прочтения.
«Для того, кто не материться, ты определенно много ругаешься».
Я смотрю на него. Он приподнимает плечо, типа «просто наблюдение». Потом я начинаю смеяться, потому что-либо это, либо начать рыдать.
— Ты меня просто убиваешь, ты в курсе? Проблемы гиперболической геометрии менее непонятны, чем ты.
«Гиперболическая геометрия? Это твой способ сообщить, какой у тебя большой мозг?»
Закатывая глаза, я отодвигаю его телефон от своего лица.
— Солнышко, мой мозг размером с твое плохое отношение.
Тогда происходит чудо — мы улыбаемся друг другу.
— Вам нравятся Ваши блюда?
Официантка появляется у нашего стола. Из кухонной двери на другой стороне ресторана три кухонных сотрудника в белом таращатся на нас, держа руки за спинами.
Когда я приподнимаю бровь, они в мгновение ока исчезают на кухне.
Тео делает знак «ОК» официантке. От кого-то другого этот жест выглядел бы дружелюбным, но ему удается сделать его враждебным. В ужасе, официантка испаряется без звука.
Глядя, как она уходит, я вздыхаю.
— Боже. Да ты можешь и монахиню заставить захотеть совершить убийство. Ты когда-нибудь задумывался, ну не знаю, чтобы быть дружелюбным время от времени? Или это идет в разрез с кодексом Мистера Высокий-Темный-и-Угрюмый?
Он поворачивается и смотрит на меня сияющими глазами и изогнутыми уголками губ. Хлопая длинными ресницами, он делает невинное лицо и указывает на свою грудь.
— Да, ты, — я возвращаюсь к своему омлету, покачав головой и удивляясь тому, что снова улыбаюсь. Я начинаю наслаждаться его резкими перепадами настроения? Вот это поворот!
Мы едим. Интересно, чувствует ли он меня, также как я его? Каждое его небольшое движение фиксируется у меня голове, как шкала Рихтера, отслеживающая магнитуду землетрясения. Я никогда не встречала кого-то столь противоречивого. По моему опыту, мужчины, как правило, намного проще женщин, но этот конкретный представитель сильной половины человечества сложнее, чем кубик Рубика.
Или, может, он просто чокнутый.