Но сначала это делаю я.
С первым сильным сокращением внутри меня, мужчина начинает стонать. Я бьюсь в экстазе, потеряв контроль над своим телом. Голос возвращается ко мне, я громко и протяженно стону, пока мои мышцы ритмично сокращаются, крадя мое дыхание.
Он кончает вместе со мной, дергаясь и задыхаясь, пока я извиваюсь под ним. Его пальцы сжимаются в моих волосах. Небритая челюсть грубо, но безумно приятно царапает мою кожу, пока Тео совершает заключительные толчки.
После всего, мы оказываемся выжатыми словно лимоны, мокрыми и задыхающимися друг против друга, дрожащие и уставшие. Я начинаю рыдать.
Прижимаюсь к груди Тео и реву как ребенок.
Он гладит меня по спине и волосам, оставляя нежные поцелуи на щеках и шее. Крепко сжимает меня руками и забрасывает на мою талию свою тяжелую ногу. От этого чувствую себя как в коконе, в безопасном и уютном кусочке рая, который мы создали в залитых лунным светом тенях моей спальни.
Когда первые следы истерики остаются позади, я тихо икаю в его объятиях и шепчу:
— Ты все еще думаешь, что мы никогда не сможем быть друзьями?
Тео обхватывает мое лицо и наклоняет его так, чтобы мы посмотрели друг другу в глаза. Потом он целует меня, и от глубины его чувств у меня вновь образуются слезы. Я отрываюсь первой, потому что едва могу вынести эту боль, и прячу лицо в его груди.
Мы так и остаемся запертыми в объятиях друг друга, пока я не засыпаю под звуки его глубокого, ровного дыхания.
Утром он снова пропадает. Снова свежий пучок душистого горошка чудесным образом оказывается в стакане воды рядом с кроватью. Но на этот раз есть кое-что еще. Хокку на соседней подушке, написанное от руки.
«Разве не просто?
Кем бы мы ни были,
Есть только ты».
Я перечитываю его снова и снова, пока глаза не наполняются влагой. Затем аккуратно убираю стихотворение в свой свадебный альбом и беру телефон, чтобы позвонить Сюзанне.
Пришло время выяснить местообитание Тео.
ГЛАВА 23
— Ну и ну, да это сам Усэйн Болт9! — сухо приветствует Сюзанна, услышав мой голос.
— Привет, Сюзанна.
— Подруга, да ты побила мировой рекорд в спринте, выбегая из церкви! Готовишься к Олимпийским играм?
— Да, я облажалась. Извини. Но в свою защиту хочу напомнить, что говорила, что не большая поклонница того места.
Она фыркает.
— Если бы я знала, что не быть поклонником означает, что ты будешь ржать как психопатка, и рванешь с места, как только бедный пастор заговорит, я бы ни за что на свете не привела бы тебя!
Я знала, что мне придется как следует унизиться в надежде успокоить Сюзанну.
— Ты права, я была совершенно не в себе. Это было неуважительно и неуместно. Мне действительно очень жаль.
— Ты должна сожалеть о сплетнях, которые из-за тебя поползли. Теперь все думают, что ты псих!
— Ну, они в чем-то правы.
Сюзанна даже не делает паузу, чтобы перевести дыхание, прежде чем ответить пренебрежительным тоном.
— О, пожалуйста, дорогая, ты не сумасшедшая. Если бы ты таковой была, то так бы не думала. По-настоящему безумные считают, что они абсолютно нормальные, а все вокруг сошли с ума. Поверь мне, я знаю о чем, говорю — мой дядя Рой лежал в психушке, потому что был настоящим душевнобольным. Он орал как резаный о том, что правительство планирует над ним кровавую расплату и что пауки выползают из его кожи. По сравнению с ним, ты — яркий пример здравомыслия.
Я начинаю смеяться.
— От этого я чувствую себя намного лучше. Пока я не настолько чокнутая, как дядя Рой, у меня еще есть шанс.
— Именно. Все относительно, детка, — ее голос скисает. — А теперь должна последовать часть, где ты извиняешься за то, что не звонила почти целую неделю, несмотря на кучу сообщений от меня.
Я принимаю торжественный тон и стараюсь звучать как можно более раскающейся.
— Прости меня. Мне искренне, от чистого сердца, стопудово жаль…
— О, ради Бога, перестань болтать, — сердито прерывает она. — Я принимаю твои ужасные извинения, — она вздыхает и меняет тему. — Ты уже поела? Я подумываю позавтракать в «У Бугера».
— На самом деле, я планировала поделать кое-какие дела. И… хотела узнать адрес кое-кого.
— Кое-кого? — она повторяет смеясь. — Интересно, кто бы это мог быть?
— Пожалуйста, не издевайся надо мной.
— Я считала тебя сильной женщиной. Ты слышала что-нибудь о Тео с момента нашего последнего разговора?
Когда я не реагирую достаточно быстро, Сюзанна вскрикивает.
— Погоди, ты с ним переспала?
Теперь моя очередь сердиться.
— Почему твой мозг думает лишь об одном? Серьезно, ты как пятнадцатилетний мальчишка.
— Переспала! — трепетно заявляет она. — Милый младенец Иисус на небесах, расскажи мне все!
— Нет, — говорю я решительно. — Не буду.
— Кайфоломка, — бормочет Сюзанна. Затем, звонко: — Хорошо, как насчет…
— Я не собираются трепаться о его мастерстве в постели или размере пениса.
— Что ты за девушка такая? И кто говорит «пенис»? Только если доктор…
— Мы можем вернуться к теме?