− Если захочешь, но это твой шанс. Не волнуйся, я знаю этих людей, им не доставит неудобств незнакомый парень, поверь мне…
− Они?
− Семейная пара.
− Черт. Не знаю…
− А что ты собираешься делать? Сломленный пойдешь домой дрочить? Идем со мной, ты трахнешь бабу, примешь наркоты и подзаработаешь денег. Разделю пятьдесят на пятьдесят. Так что выбираешь? Давай, дружище. Время подсечь рыбу или уйти ни с чем.
В таком ключе отказываться было глупо.
− Кокс есть?
− Без проблем.
Мы вышли на улицу, нас встретила яркая, но безвкусная ночь.
Глава седьмая
На запад по Голливудскому бульвару, затем на север по Каньону Лорел27 и вверх, на холмы. Отличное шоссе с лучшими видами Лос-Анджелеса.
Дорога змеей ползла наверх. От нее ветвились узкие однополосные улочки, они стекали в овраги или стремились ввысь. Туда, где, прислонившись к склонам холмов, на еле живых сваях, стояли дома с архитектурой шестидесятых-семидесятых. Равнина Беверли-Хиллз выглядела слишком помпезной, да и деньги в Бел-Эйр начали водиться гораздо раньше, но ничто не могло сравниться с атмосферой Голливудских холмов.
С улицы дома были почти не видны. Их построили спиной ко всему миру, заросли эвкалипта и шинуса хорошо скрывали. Если они и показывали окна, то только узкие, свет, что просачивался сквозь них, излучал атмосферу тайны и уюта. Ехать по этому району само по себе оказалось испытанием для воображения. Кем бы эти люди ни были, чтобы ни делали, несомненно, их жизни заслуживали кинопленки, у них наверняка были толпы любовниц и неограниченные финансовые возможности.
Выпивка из бара, ночной воздух, дувший в открытые окна, все это вернуло мне чувство молодости. Я был жив и полон восторга, теперь мне казалось абсурдным, что я провел последние две недели, валяясь в постели, когда мог заниматься этим — отираться на задворках идеальной жизни.
− Я немного превысил скорость.
Рекс мечтательно улыбнулся.
− Какая разница? Ехать бухим даже как-то оптимизм внушает. Увеличивает шансы выиграть в лотерею.
− Ты можешь сбить того, кто не хочет умирать.
− Верно, но, если выпить много, тебе на это насрать.
Рекс достал кокаин. Я закрыл окна, он зацепил немного порошка уголком кредитной карты и поднес к моему носу. Дорога некоторое время была прямой, так что я просто зажал руль между коленями. Можете назвать меня психом.
Несколько минут спустя, мы подъехали к Голливуд-Боулу28. Город распростерся под нами словно ковер из драгоценных камней, бесконечные сверкающие постройки и гигантские небоскребы в центре города. Я припарковал машину. Ворота Голливуд-Боула были заперты, но у края дороги осталось пустое пространство. Мы вышли из автомобиля, просунули пальцы через решетку ограды и уставились на город.
Лос-Анджелес всегда был великолепен. Но ночью, когда тьма устраняла контраст с горизонтом, он превращался в световую конструкцию, которая ошеломляла одним своим видом — сверкающий приз всем живущим на холмах.
− Потрясающе.
Рекс заворчал.
− А меня пугает. Все эти люди вертятся, как могут. Я хочу сказать, вот ты считаешь себя важным человеком. Но когда видишь такое, видишь сколько там людей…Мы ничего не стоим. Мы как муравьи, мэн.
− Только если ты не Брюс или Арнольд.
− Я считаю, все это ад на земле, и не важно кто ты.
Мы еще немного занюхали у ограды, затем вернулись в машину.
Дом находился в конце слабо освещенной аллеи, идущей вниз по склону холма Малхолланда. Это была большая и белая копия Испанца, окруженная субтропическим растениями. От центрального здания отходили два крыла, они смотрели спиной к дороге, лицом к городу.
Мы вышли из машины и направились к большой дубовой двери, прямо в ее древесине были железные прутья.
− Мы не поздно?
− Когда поздно, здесь все только начинается.
− Похоже место денежное.
− Они профессионалы.
− Круто. Откуда ты их знаешь?
− Они позвонили в агенство и заказали, что хотели. Если ты им понравишься, ты вернешься домой. Бля, во имя господа, не спрашивай их, чем они занимаются. Как себя чувствуешь?
− В порядке.
− Просто продолжай в том же духе. Им понравится, любят новеньких.
Дверь открыл жилистый мужчина среднего роста, он выглядел очень напряженным. На нем была выцветшая хлопковая рубашка, он расстегнул ее до груди, обнажив тонкие рыжеватые волосы. Я его не узнал. Если он и работал в кино, то наверняка находился с другой стороны камеры. Он жестом пригласил нас войти, потом закрыл дверь. Он двигался резко и размашисто, словно ему было тяжело контролировать собственные конечности.
− Ну наконец-то. А кто этот молодой человек?
Незнакомец улыбнулся мне и резко протянул руку. Он сжал мою кисть слишком сильно.
− Рон, это Джек. У меня проблемы с машиной, и он меня подвез. Его ты тоже получишь, никакой дополнительной платы.
− Привет, Джек. Выглядишь отлично. Ты любишь учить людей, как себя вести? Конечно любишь, конечно. Иначе тебя бы здесь не было, так ведь? Да, я уверен ты знаешь, как обращаться с людьми, которые вели себя плохо, не так как надо.
Я посмотрел на Рекса, его левый глаз дернулся.
− Спрашиваешь!
Мы замолчали. Рон переминался с ноги на ногу, словно забыл дальнейшую программу действий.
Рекс прочистил горло.
− Э, Рон…
− О господи, да. Господи, прости. Конечно, сначала деньги. Никакой платы за Джейка, ты ведь так сказал? Ой, я хотел сказать Джека. Извини, Джек. Больше ничего?