− Сколько ты хочешь выпить?
− Все.
− Все пол галлона?
− Смотри.
И он продолжил пить.
Вскоре его вырвало. Я услышал трение его зубов о стекло, голова бомжа дернулась вперед, горлышко бутылки забрызгало фонтаном рвоты. Бродяга попытался убрать ее от лица, но его кишки не желали останавливаться. Капли виски вместе с другим содержимым желудка выплеснулись на бетон между коленей бомжа и образовали букву “V” на его промежности. Жидкость пенилась по краям.
− Многовато, целую бутылку.
− Думаешь от этого тебе станет лучше, ты жалкий придурок?
− У тебя еще есть. Думаешь, я не смогу?
Петли вязкой рвоты свисали с его щеки. Бродяга замотал головой, они раскачивались вместе с нею. Теперь он выглядел совсем не здорово.
− Я подожду, хочу посмотреть.
Алкаш продолжил пить, он старался воинствующе смотреть на меня. Но это продлилось не долго. Его снова вырвало. Он глотал и блевал, глотал и блевал, до тех пор, пока не вымотался окончательно, и залитая рвотой бутылка не выскользнула из его рук.
Бомж рухнул на бок, его голова с хрустом ударилась о бетон. Я стоял и смотрел, как дергалось его тело. Он напоминал собаку, которой снился кошмар. Сквозь рвоту я слышал, как он проклинал меня — причудливыми стариковскими ругательствами из прошедшей эпохи. Он говорил, как Элмер Фадд.
Бутылка виски стояла там, где он ее уронил, неразбитая и полупустая. Немного оклемавшись, бродяга посмотрел на нее, как на реликвию всей своей жизни. Алкаш попытался дотянуться до бутылки. Я думал, у него получится, но ему не хватило несколько дюймов. Силы покинули его, он закрыл глаза, его рука упала. Не поднимая головы, он проблевался кровью, она расплылась черным пятном площадью с небольшой ящик, и достала до бутылки.
Бродяга не умирал — я проверил его дыхание — но выглядел так, словно раскурочил свой и без того раздолбанный желудок. Я бросил его с остатками выпивки и пошел на парковку. Последний звук, что я услышал, было протяжное пердение, а затем прорвало и его кишечник.
Когда я шел к машине, то почувствовал легкую эрекцию.
Я уже схватился за дверь «Прелюда», как вдруг боковым зрением заметил бледную пухлую руку и остановился. Я увидел Райана, его спину освещал медный свет с улицы.
− Джеки. Снова ты! Не заводи машину.
Райан обошел «Прелюд» и сел в мой автомобиль. Его жирная туша удобно устроилась на пассажирском сидении.
− А тут уютно.
− Есть новости о Карен?
Я постарался говорить усталым, огорченным, но в тоже время полным надежды голосом.
− Интересную вещь ты с бродягой сделал.
− А?
− Я позволил тебе устроить этот балаган, но не злоупотребляй моей добротой. Я наблюдаю за тобой уже пару деньков. И ты ничем себя не выдал.
− Он просил выпить. Я дал ему бутылку.
− Да, я видел.
− Он мог остановиться в любой момент.
− Но ты знал, что он не остановится.
Я включил внутреннее освещение, глаза Райана затемнились, под ними набухли толстые мешки. Теперь он выглядел еще более нездорово.
− Вы здесь из-за Карен?
− О, хочешь поговорить о ней?
− Конечно. Почему я не могу о ней спросить?
− Парень, дай подумать…Может потому, что ты нисколько не удивился, когда увидел ее в морге? Может потому, что ты ее туда и отправил?
− Вы с ума сошли.
− Если бы я сошел с ума, ты бы уже лежал мордой вниз, и с обеих сторон твоей башки текла кровь. Я знаю, что ты наврал мне…Она когда-нибудь говорила тебе о нас? Говорила, кто я такой?
− О чем вы?
− Я знал ее, ты придурок. Она была шлюхой, я ее снимал. Она мне очень нравилась, всегда выкладывалась на все сто, никогда не парилась насчет побрякушек, от которых тащатся эти блядины. Она даже называла меня папочкой, когда мы трахались.
− Ну вы уже в возрасте.
− Ты, Джеки, сучонок! Тебе следует быть любезнее, наверняка я был постоянным источником доходов для вас двоих.
Я задумался. Что если этот коп-псих, решил испугать меня и вынудить признаться в чем-то? Карен никогда не называла его имени, но это ничего не значит. Она наверняка ненавидела полицейских, но трахалась с ними, если они платили.
Но то, что Райан сказал, определенно пролило свет на многие вещи.
− Ты с виду умный парень. Я часто видел ее на четвереньках, поэтому догадаться, что ты соврал насчет ее плеча, труда не составило. Один из этих египетских жучков, если не ошибаюсь.
− О, черт, точно, скарабей! Черт, извините, я, наверное, был в шоке или еще чего-то.
− О-о-о, как жалко.
− Что вы хотите? Мне жаль. Когда увидел ее тело, то и двинуться не мог.
− Или татуировка была связана с тем, что ты не хотел мне сообщать.
− Вроде чего? Почему я должен что-то скрывать?
− Пока не знаю, Джеки. Но могу попробовать догадаться. Ты ее убил.